Куклы

Анастасия Москалёва
      Од­нажды мои кар­ты пе­рес­та­ли пред­ска­зывать судь­бу вер­но. С это­го и на­чалась дан­ная ис­то­рия.

      Дав­ным-дав­но, за три­девять зе­мель, бы­ло прек­расное ко­ролевс­тво. И всё-то в нем бы­ло хо­рошо: ни войн, ни эпи­демий. А всё по­тому, что у юной прин­цессы бы­ли кар­ты, уме­ющие пред­ска­зывать бу­дущее.
      Каж­дый жи­тель мог об­ра­тить­ся к ней за по­мощью, де­вуш­ка бы­ла доб­ра и ни­ког­да не от­ка­зыва­ла. От это­го, лю­ди шли в за­мок тол­па­ми, ежед­невно, и, по­рой спра­шива­ли глу­пос­ти вро­де: «До­рогая прин­цесса, ку­рицу луч­ше ре­зать на обед или на ужин?»
      Воз­можно, имен­но из-за та­ких воп­ро­сов, они и пе­рес­та­ли ра­ботать.

      Каж­дый раз, ког­да я де­лаю рас­клад, то чувс­твую, буд­то он не­раз­рывно свя­зан с че­лове­ком нап­ро­тив. Си­яющая пу­пови­на еди­нит кар­ты, ме­ня и спра­шива­юще­го.

      Но се­год­ня её не бы­ло.

      За ок­ном пе­ли пти­цы, де­ревья ти­хо шу­мели, сол­нце бро­сало на пол пят­нышки, а для ме­ня ком­на­та слов­но бы пог­ру­зилась во ть­му и опус­те­ла. Я буд­то ос­лепла. Воп­рос был обыч­ным, рас­клад был обыч­ным и кар­ты то­же, так же как и че­ловек, и день, но свя­зи не бы­ло.
      Я от­ве­тила, что ку­рицу луч­ше ре­зать к обе­ду, но мой го­лос дро­жал, ис­торгая мысль, ко­торую те­перь ник­то не под­ска­зывал мне. Бы­ло стран­но и страш­но. А что, ес­ли я ошиб­лась? Да­же этот не­вин­ный воп­рос с ве­ро­ят­ностью от­ве­та пять­де­сят на пять­де­сят вы­бил ме­ня из рав­но­весия. Я не мо­гу лгать лю­дям, что знаю бу­дущее, ес­ли не ви­жу его!
      Но на­род все шел, и я про­дол­жа­ла го­ворить. Я не мог­ла под­вести их, им нуж­на бы­ла по­мощь, вни­мание. Все-та­ки, воп­ро­сы не та­кие серь­ез­ные, мо­жет, по­мощь карт и не нуж­на вов­се.
      До обе­да я раз­да­ла мно­жес­тво со­ветов, опи­ра­ясь на ин­ту­ицию. Уди­витель­но, но это ока­залось сов­сем не слож­но. Нуж­но толь­ко нем­но­го ве­зения, ло­гики, по­нима­ния при­роды лю­дей и их ха­рак­те­ров.
      Про­сящие ухо­дили до­воль­ны­ми, я да­же слы­шала, как они го­вори­ли, что прин­цесса се­год­ня осо­бен­но удач­но га­да­ет. Ох, зна­ли бы вы, что кар­ты я рас­кла­дываю прос­то для ва­шего спо­кой­ствия.

      А эти цвет­ные бу­маж­ки, тем вре­менем, по­казы­вали стран­ные ве­щи: они ут­вер­жда­ли, что вез­де ложь. Лю­ди вок­руг, все, каж­дый из них, смот­ря­щий на ме­ня с на­деж­дой, бес­со­вес­тно лгал. Я не мог­ла по­верить в это, но в ду­ше, с каж­дым но­вым воп­ро­сом, зак­ра­дыва­лось по­доз­ре­ние: а что, ес­ли это дей­стви­тель­но так? Что, ес­ли они от­вле­ка­ют мое вни­мание, что, ес­ли го­товит­ся пе­рево­рот, что ес­ли мой отец по­гиб в сво­ем пу­тешес­твии, а те­перь они тра­тят мое вре­мя на глу­пос­ти, что­бы я не по­гада­ла о его судь­бе?
      Я под­ня­ла ла­донь вверх, ос­та­новив но­вого про­сяще­го и ска­зала, что мне нуж­но па­ру ми­нут от­дохнуть. Кар­ты зас­коль­зи­ли по гла­ди сто­ла, воп­рос сам со­бой воз­ник в го­лове: «Лю­ди об­ма­ныва­ют ме­ня се­год­ня? Они что-то за­дума­ли?»

      — Нет.
Чёр­ное, пус­тое. Лю­ди не лга­ли. Тог­да что про­ис­хо­дит?

      — Мой отец жив? С ним все хо­рошо?

      — Да.
Крас­ное, пол­ное и тя­желое. Я об­легчен­но вы­дох­ну­ла и улыб­ну­лась, но за­дума­лась.

      — Что-то не так с кар­та­ми?

      — Нет.
Тём­ное и хо­лод­ное.

      — Что-то не так с людь­ми?

      — Да.

      Я под­ня­ла го­лову, что­бы ос­мотреть за­лу, и вскрик ужа­са сор­вался с мо­их губ. Ком­на­ту на­пол­ня­ли не лю­ди, не зна­комые мне жи­тели, она бы­ла пол­на ку­кол, ко­торые не­лов­ко сто­яли, пос­кри­пывая сво­ими чле­нами. Их ли­ца пус­ты, стек­лянные гла­за глу­по смот­рят в прос­транс­тво, ру­ки и но­ги не­ес­тес­твен­но по­вер­ну­ты.
      Оз­ноб за­бил ме­ня, и я вско­чила с же­лани­ем убе­жать от это­го кош­ма­ра, но упа­ла, ус­лы­шав не­веро­ят­ный звон, буд­то что-то раз­би­лось пря­мо внут­ри мо­ей го­ловы.
      Вся эта тол­па монс­тров дви­нулась ко мне, и я зас­ло­нила се­бя ру­ками, выс­та­вив их впе­ред, но вдруг, вздрог­ну­ла, смот­ря на свои паль­цы.
      Тон­кие неж­ные соч­ле­нения шар­ни­ров, ки­тай­ский фар­фор, не­боль­шие тре­щин­ки на мес­те шра­мов.

      Кук­ла, ле­жащая на по­лу, сжалась в судороге и об­мякла, опус­тившись на мра­мор и рас­сы­пав тон­кие фар­фо­ровые хлопья над­трес­ну­тых паль­цев и спи­ны.

      Жен­щи­на, за­шед­шая в ком­на­ту, вы­дох­ну­ла и по­кача­ла го­ловой.
      — Ви­ола, ты раз­би­ла свою прин­цессу?

      Де­воч­ка мед­ленно по­вер­ну­ла го­лову и с нот­кой удив­ле­ния взгля­нула на мать.
      — Вов­се нет, она ис­пу­галась и упа­ла са­ма.

      Жен­щи­на нем­но­го улыб­ну­лась, но упер­ла ру­ки в бо­ки.
      — Че­го же она ис­пу­галась?

      — То­го, что она кук­ла.

      Фи­гура ма­тери вздрог­ну­ла, а в сле­ду­ющее мгно­вение она зас­ме­ялась при­ят­ным груд­ным сме­хом. По­дой­дя к до­чери, она при­об­ня­ла ее за пле­чо и про­вела ла­донью по го­лове.

      — Ка­кая же ты всё-та­ки стран­ная у ме­ня, очень кре­атив­ная де­воч­ка. Дер­жу па­ри, ты вы­рас­тешь ху­дож­ни­цей, пи­сатель­ни­цей или да­же вол­шебни­цей. Ой, умо­рила! Ты, на­вер­ное, про­голо­далась? Пой­дешь ку­шать блин­чи­ки?

      И ма­ма пов­лекла ма­лыш­ку на кух­ню, что-то по­пут­но рас­ска­зывая и про­роча доч­ке не­веро­ят­ное бу­дущее. Де­воч­ка улы­балась, ста­ра­ясь не об­ра­щать вни­мания, что на тон­ком за­пястье ма­миной ру­ки, ря­дом с жем­чужным брас­ле­том, по­дарен­ным от­цом, вид­но край еле за­мет­но­го шар­ни­ра.