I.
Уже смеркалось, когда николаша проснулся от шумного разговора. Минут десять он приходил в себя - слушал и старался не смотреть по сторонам. Вскоре обнаружил себя сидящим вблизи выхода из вагона поезда, но как он попал в него, он даже не хотел думать. Оказавшуюся рядом с ним публику в дорогой одежде составляли мужчины и женщины, шумевшие на весь вагон на языке оперы, любви и скандалов. От этого николаша вдруг напрягся, съежился, устремил взгляд в пол и старался вообще никуда не смотреть - глаза его бешено бегали. С ним происходило что-то не совсем понятное.
Это было не особенно удивительно: утром ему было ясно все, а такие иллюзии обычно не приносят хороших плодов. Именно тогда, колдуя со словами для Тиши, он впал мыслями в тему, которую вывинчивал из воздуха, будто перегоревшую лампочку. Взамен же николаша вкручивал те витки разума, которые позволяли ему отличить свет от тьмы. Что-то удалось, но некоторые фрагменты он счел бездарно загубленными. Но как бредово колдовать по плану, николаша прекрасно понимал, и сильно не переживал. Поэтому закончив, он съел немного хлеба, запил его кофе и долго читал переписку с читательницей, а позже вышел из дома. На вокзале николаша съел отвратительную еду - ему все было безразлично, там же сел в ближайший поезд, минут двадцать послушал крики коробейников и заснул. В общем-то, он очень хорошо знал, куда ехал и сильно нервничал и через полчаса проснулся.
Когда николаша уже хорошо расслышал музыку языка, на котором говорили веселые люди, то улыбнулся тому, как точно угадал, и ему стало безумно легко. Он понял, что на свои волнения должен наплевать и выходить из поезда вместе с попутчиками. Станция, которую облюбовала компания, оказалась минутах в десяти езды, а как она называлась, николаша и не спросил себя, зачем он выходит на платформу - просто вышел. Его соседей, судя по всему, ждали - он увидел несколько черных машин. Безо всякой логики, по наитию или твердому знанию - это неизвестно - пошел рядом, но слегка особнячком от людей. Их было около десяти человек, но шумели они громче цыганского табора в разгар свадьбы.
В этот момент николаша немного сыграл - с легкой улыбкой и беззаботной походкой он приблизился к шумному обществу и держался одновременно чуть особняком. Это сработало.
- Ciao! - поприветствовал его темноволосый мужчина, когда он поравнялся с линией лимузинов. Улыбаясь, но с явным трудом для себя николаша сказал "Buona sera!" и прильнул щекой к незнакомцу. Кто-то при этом явно удивился, крикнув "Basta cosi!" - раздался смех, и шумная компания, теперь уже с николашей начала рассаживаться по машинам.
Бегали водители, пересаживались пассажиры - все шумели и добивались только того, чтобы в следующий момент начиналось новое пересаживание из машины в машину: никто не понимал, чего он больше хочет, значимы были сами перестановки. Однако в конце концов машины одна за другой тронулись, и николашу при этом особенно не тревожили - лишь водитель попросил подвинуться, чтобы видеть в зеркале дорогу сзади. Ехали тоже недолго - минут двадцать, и место, в которое ехали, никто не называл: всем было весело и предпразнично. И прибыли машины к похожему парку автомобилей - большинство из них было черного цвета. Они стояли на площадке, где было существенно больше публики, рядом, за забором, виднелся дом, а вокруг был уже почти темный лес. Здесь уже николаша вздохнул с облегчением.
Он входил в распахнутые ворота вместе со всеми гостями: внутри стоял красивый дом, и боковым зрением николаша сразу увидел пару флигелей. На центральную площадку, вместе со всеми прибывшими с ним и до него он выходить не стал, а подошел к сосне, которая росла во дворе, и закурил - курили здесь многие. Здесь он сделал то, что умел вытворять мастерски: притаился. То есть, быть-то он был, и при желании его можно было пощупать, но для этого следовало увидеть. А николаша, едва меняя позы, не привлекал ничьи взгляды: обнаруживали его здесь разве что белки и птицы. Шум во дворе стих довольно быстро, и он остался совершенно один - его не заметил даже охранник, который закрыл ворота на засов, электрический замок и еще на крюк, после чего ушел в домик. И все это - от церемонии встречи гостей до закрытия ворот - не нравилось николаше так, что он смотрел в одному ему понятную точку, которая находилась, видимо, внутри него.
Прошел час, а затем еще один, и дом взрывался все это время громким смехом, прерывистыми возгласами - было очевидно, что там пировала большая и веселая компания. И когда николаша уже слегка замерз, на балконе дома, а также на крыльце и лужайке перед ней, публика из дома в начала выходить на воздух. Они показывались группами, парами, поодиночке - все было вполне обыденно: видимо, люди поели и выходили прогуляться на воздух. Они то оживленно болтали, то спокойно говорили. И здесь, в один момент, николаша напрягся как струна - увидев кого-то в толпе, он тут же отвернулся, но посмотрел обратно, сильно повернув голову. И лишь постепенно он вновь уговорил себя повернуться к дому лицом, и не сводил глаз с кого-то вблизи крыльца. Слух его был в высшей степени обострен: стал николаша притаившейся рысью, готовой ко всему.
Но он быстро расслабился - его наполнила радость увиденного.
А прогулявшаяся компания частями возвращалась в дом, и вскоре на освещенном крыльце николаша видел полного мужчину, который энергично звал внутрь пару - мужчину и женщину. Они отнекивались и уверяли, что придут через две минуты, но зазывала не мог с этим смириться и продолжал уговаривать их войти. Наконец мужчина во дворике что-то сказал спутнице и бросился в дом, а она не спеша пошла вдоль цветочных кустов и тут же вдохнула аромат одного из них. Затем она посмотрела в небо, наслаждаясь запахом вечернего воздуха и цветов, а когда уже почти опустила глаза, то вскрикнула, тут же зажала себе рот рукой: перед ней стоял николаша. Физиономия у него была такая, что узнать его было сложно, но не узнать - еще сложнее, поэтому женщина выбрала для себя более простой путь. Около минуты они свыкались с той мыслью, что видят друг друга, а затем николаша, слегка поклонившись, вымолвил:
- Buona sera, signora Caterina...
- Buona se..., - начала она, но тут же оборвала себя. - Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался? Это же мой дом!
Она была в явном недоумении, однако ее едва начавшийся респондент - в еще большем замешательстве: он никак не мог почувствовать, на каком языке следует говорить. И когда ощутил, то вновь поклонился и низким теплым голосом произнес:
- Здравствуй...
- Здравствуй! - осторожно, но с уже вызовом бросила ему собеседница. - Ха... Не ждала тебя увидеть!
- А я очень ждал и страшно рад тебе, - мягко парировал николаша.
В скорости фраз их разговор сразу стал похож на соревнование фокусников, годами изучающих стиль и манеры друг друга, спортсменов, кулинаров - кого угодно, кто может поднимать градус экзальтации бесконечно. Однако николаша в этом поединке с первой ноты выразил себя более умеренным оппонентом, за что и получил:
- Ждал? Это ты ждал? Сколько - ты хотя бы считал?
- Каждый день.
- И ты ждал столько лет, чтобы сказать мне это?
- Да, и мне еще повезло.
- Ты что, сумасшедший? Это ты ушел, а не я, ты помнишь? Ты!
- Я помню все. Цвет и форму твоих ногтей в театре при нашей первой встрече, твой темно-синий костюм...
- Какой темно-синий?! - она взъярилась и взяла в руки очки, чтобы привести странные чувства в покой, и тут же взорвалась. - Тебя не касаются мои костюмы, когда столько лет прошло - пойди отсюда! Ты скажи мне, а ты вообще о чем думал, а? Что вот я тебя так просто встречу? Это мой дом, тебе нечего здесь делать!
- Конечно, твой. Я не могу беспокоить тебя, прошу лишь позволить иногда видеть.
- О, Господи помилуй, я в это поверить не могу! Ты что, забыл, что ты сделал?
- Какая ты вредная! - разразился уже николаша. - Конечно, я знаю, что сделал все неправильно!
- Ты это называешь "неправильно"?
- Мы можем это назвать хоть гвоздем! - возмутился он, - назови, как считаешь нужным. Поступил я абсолютно неправильно. Меня предали раз - я тебе и не сказал. А во второй раз у меня не хватило сил отбиться.
- Тоже мне новость! А зачем ты сейчас пришел? У меня уже давно своя жизнь!
- Извини, это неправильный вопрос. Я пришел не зачем-либо, а к тебе. Я поступил плохо, и причины для тебя безразличны: ты не должна была чувствовать боль, а я - уходить. Коли у тебя своя жизнь, и ни за что на свете я не помешаю тебе. Но ты мне очень дорога. Все эти годы я думал только о тебе - ты снилась мне, я говорил с тобой, но искренне считал, что ты меня никогда не сможешь простить. Но больше я терпеть не смог. Вот сейчас мы рядом.
- Рядом? Какой там мы рядом, забудь! Ты только сейчас понял, что натворил? Я тогда чуть не сдохла, ты знаешь об этом?
Лицо николаши стало убитым.
- Я ничего не знаю - мне дали понять, что тебя нельзя беспокоить. Когда я уходил, ты была в халатике, в глазах стояли слезы, но ты не плакала. Так же и я провел эти годы.
- Так, я поняла, ты идиот. Сейчас я приду, иди вон туда, - она схватилу николашу за руку, повернула почти спиной, показала рукою в сторону угла дома, потом крепко повернула его и добавила:
- Зайдешь за угол, поверни направо - там небольшой домик, а я покажусь людям. Замерзла - оденусь, и приду.
Лишь когда она отпустила его руку, он понял, что это было ее прикосновение, вспомнил прежние касания и чуть не вскрикнул, но остановился.
- Извини: я сейчас больше не смогу говорить, исчезну, - внезапно сказал николаша, не в силах держаться. - Завтра я дам о себе знать.
- Как? - воскликнула она. - Ты нигде и никогда не сможешь меня найти, понял, идиот?! Никогда! - было неясно, рада она этому или нет. - Я тебя давно похоронила - даже иногда говорила "когда умер мой муж...". Поэтому забудь обо мне - у меня своя жизнь!
Теперь уже было непонятно, звала она его или проклинала, а подсказать этого никто не мог - под силу это было только ей и николаше.
Он улыбнулся так, что она не заметила. Ему показалось, что не заметила - она почувствовала эту улыбку. Поэтому между ними начался отчаянный диалог на том же самом музыкальном языке, который у них приобрел яростные оттенки уличных неаполитанских театров, которыми живет этот город. Взмахи рук, дрожь бедер, негодование и перепады голосов - такова была их брань, понятная только двоим. Да и бранью она не была - из них начинала выходить скопившаясь за годы недосказанность.
Отгремев, они поняли, что этот разговор никогда не закончится. Она стремительно повернулась и пошла в сторону крыльца.
- Завтра я дам о себе знать, - повторил ей вслед николаша и услышал, как она сквозь спину со страшным презрением бросила:
- Ха! - и издала странный звук, похожий на смесь смеха и осознания возможности невозможного - она очень хорошо знала того, с кем говорила. В какой-то момент ей стало даже боязно, но это чувство быстро улетучилось.
Полюбовавшись напоследок ее силуэтом, николаша отправился в темноту. Если бы кто-то видел его в эту минуту, то заметил, что и он был чертовски хорош в кураже. Впрочем, шельму наглость украшает, но говорят, что и бог метит. А это зависит: создатель не всякого слепит шельмой.
Уже через миг николаша, уцепившись рукой за ветку дерева, достал ногой забор и исчез из двора, прыгнув вниз.
Тиша, который в одиночестве лежал на кровати и наблюдал за этим прыжком вверх и вниз на экране своего тамвсё, подскочил:
- Ни хрена себе! - выпалил он, - сколько ж ему лет-то на самом деле, сука, а? Опять они надо мной стебанулись?
В глазах николаши стояло дикое отчаянье. Нагнувшись и прорываясь руками сквозь ветви деревьев, стоявших вдоль забора, он в ярости бормотал: "Когда мой муж умер... Э, нет, дорогая, если ты этого хочешь, тебе придется очень постараться похоронить меня - так, чтобы я точно не дышал. Иначе ты всегда будешь со мной, signora Caterina".
У себя дома николаша был уже совсем поздно - скорее, под утро. Он успел залезть в горячий душ, надеть свежее белье и около часа полежать - спать было бесполезно, а ночные события и чувства этого и вовсе не предполагали. Далее николаша хорошо оделся, долго выбирал и перевязывал галстук, а затем уехал на другой конец города. По дороге он несколько раз кому-то звонил и очень деловито диктовал записи с обрывка, лежавшего в бумажнике. Вблизи университета николаша зашел в кафе, позавтракал гамбургером и кофе, выкурил тончайшую сигарету и уже вскоре открыл дверь в аудиторию.
II.
- Здравствуйте, уважаемые слушатели, - спустя минуту начал говорить николаша перед студентами, - мы начинаем изучать ценообразование.
Слушатели, которые видели его впервые и полагали все дальнейшее тоскливой скукой, начали заниматься своими делами: щелкать по экранам, перебирать тетради и тихо шептаться. Увы, этого почти не получилось - николаше определенно нравилось жульничать, и в этом амплуа он уже не был невидимкой.
Поэтому начал он с молчания - неспешно натянул тишину, будто первую струну гитары, и перешел от ноты "соль" к верхней "до". Далее николаша начал говорить - то быстро и напористо, то снижая темп и разжевывая свою мысль до уровня инструкции по ловле зайцев в поле голыми руками.
- Дураковатое слово, господа, - заговорил он, - которым назван предмет нашего разговора, в целом его отражает. Ценообразование. Хотя процесс этот далеко не всегда затрагивает именно предметы - цена и спрос на эфемерные активы порой существенно выше. Кроме того, многим суждено путать затраты и результаты, цену и ценность, спрос и вопрос, мякиш и кукиш - собрались, словом, в этом понятии многие камни, которым предстоит стать подводными. Поэтому попрошу вас ступать по воде, не шмякая босыми лапами, а спрашивать, если мои слова окажутся непонятыми. Ведь ваша задача - узнать, изучить, понять, моя - преподать дисциплину и помочь при этом не сбрендить. Обещаю, что сделаю, но и вас прошу быть внимательными к моим словам: просто записывать их нерентабельно, поэтому гораздо лучше осваивать дисциплину сразу. Задавайте вопросы, но частить с ними не стоит - на многие из них я сам рано или поздно отвечу. Начинаем? У вас есть какие-либо пожелания? Учту все - не стесняйтесь, говорите...
В аудитории стояла безучастная тишина. Кто-то подвинулся, еще один человек пересел на другое место. Словом, николаше встретился классический случай "дубовой партии", как он говорил, когда работа с живыми людьми поначалу напоминает разминку игрока в пинг-понг у фанерной стенки - нулевая отдача рождает неприятные звуки.
- Ага... - обвел эту формулу николаша. - Коли многие позавтракали снотворным, то стоит порадоваться тому, что аппетит есть - это обнадеживает. В несознанку играть будем, граждане подследственные? Ладно, посмотрим на ваши отношения с соседями по камере...
В помещении послышался короткий смешок, затем еще два звука. Бросив быстрые взгляды исполдобья на лица, николаша сделал вид, что не заметил их, однако автор звука, не ведая того, стал первым козырем в его рукаве.
- Начинаем, господа. Итак, слепые слышат, а глухие видят, что ценообразование - процесс образования цены. Вам часто везет слышать это слово и его разновидности, смешанные со справедливым гневом. "Почем" и "доколе" неизменно сопровождают цену, хотя "вас здесь не стояло" - также его вечные конвоиры. А что такое цена: я бы спросил у вас?
От вопроса николаши, обращенного к аудитории, ушли все звуки, а он упрямо смотрел на слушателя, хохотнувшего при его первой фразе. В сочетании с вновь натянутой тишиной это подействовало на молодого человека завораживающе: сидевший до этой минуты вполоборота к николаше, он повернулся к нему лицом.
- Так что мы с вами почти каждый день называем ценой? - мягко повторил николаша.
Слушатель по-прежнему молчал.
- Так, - придуриваясь и якобы с досадой щелкая пальцами, продолжал николаша, - снотворное вы все-таки утром лопали. Как вас зовут?
- Александр, - ответил молодой человек. - Я сегодня вообще не завтракал!
- Одно радует, другое не особенно, - продолжал прохвост, стоявший на авансцене, - но имя помните, значит, и о цене мы сейчас тоже намечтаем, преодолев голод, холод и другие лишения. Александр, ваш знаменитый тезка плохо закончил во цвете сил, не забудьте сделать прививки, чтобы не пасть жертвой мании завоеваний - эта болезнь и сейчас лечится скверно. А с ней тесно связана и цена, Александр. Когда ее размер нас интересует, мы смотрим на... - николаша сделал долгую паузу, означающую смену темы разговора и вопрос. Режиссируя ответ, он плавно поднял руку, передавая инициативу слушателю. - Что такое цена? - резко спросил он, не оставляя собеседнику времени на раздумье.
- Это... ну, сколько стоит, деньги... - услышал он.
Почти мигом николаша выхватил бумажник из нагрудного кармана пиджака, достал оттуда купюру, с тоской помял ее, понюхал и поначалу утвердительно сообщил:
- Значит, это цена, господа?
Играл николаша хорошо, но порой перебирал - с такой публикой можно было бы работать и менее экспрессивно. Далее он сделал паузу и ядовито-официально сообщил:
- Нам больше нечего изучать. Положив деньги на стол, я образовал цену - забирайте, вы уже все знаете...
Он немного помолчал и продолжил:
- Ах, если бы все было так уныло и просто... - продолжал николаша уже серьезно, располагаясь говорить дольше и иначе, - прошу вас обратить внимание на граффити, нелишним будет отметить его и у себя в досках либо тетрадях. Я нарисую состав и структуру цены, отметьте у себя это название схемы. А вслед за этим поймем, что такое цена - без понимания содержимого ее образовать трудно. Предупреждаю, что привираю - процесс обратный, далее буду настаивать на противоположной аксиоме. Но, господа, вы в той церкви, где шарлатанов следует хватать за руку и бить. Не канделябрами, а аргументами: игры у нас будут азартными, но ко взаимной выгоде, я надеюсь.
На белоснежной доске николаша быстро прочертил горизонтальную линию и разделил ее на несколько участков.
- Цену товара, цену работы, цену услуги я позволю себе сплющить в один термин - цена продукции. В большинстве случаев она состоит из однородных элементов. Каких? Милая, - обратился он к девушке в первых рядах, - у вас удивительная сумочка, как раз в цвет туфелькам. Она стоила вам денег, если не секрет? Умоляю, не называйте сумму, не все из нас ее выдержат!
Девушка замялась - комплимент ей явно пришелся по душе, но с сумочкой, как понял николаша, история была непростой.
- Скажите просто: она стоила денег? - слегка успокоил он собеседницу. Рядом с ней пробежал рокот - публика оживлялась и проявляла явный интерес, а соседка девушки загадочно улыбалась.
- Ну, стоила, конечно... - едва слышно ответила николашина жертва.
- Вот она, несправедливость жизни! - немедленно возмутился шулер. - Ведь мог магазин вам выдать ее бесплатно, вложив в кармашек для помады подарочный сертификат в салоны массажа и... Нет, красоты - вам больше не нужно: вы уже неотразимы и можете ей приторговывать в розницу! А излишество вредно, это вам любой обжора скажет. Итак, подарить мог?
Около десятка слушателей уже вовсю погрузились в спектакль, недоумевая, но улыбаясь.
- Да нет... - сказал кто-то, хохотнув.
- Прекрасно сочетание вариантов - да и нет! А почему? - спросил пытливый николаша, - а вдруг он, магазин, добрее, чем его клиенты?
При этом он устроил жутковатую физиономию Мефистофеля, хотя брови его играли, и слушателям был понятен подвох.
- Ну, как... она ж денег стоит... - произнес кто-то робко.
- Ага... Вот и давайте разбираться, каких она стоит денег или из каких монеток состоит. Итак, для того, чтобы сумочка появилась в магазине, нужно...
Он требовательно заработал рукой, в нетерпении ожидая ответа.
- Господа, быстрее, - уже серьезно сказал он, - иначе вы здесь будете долго развлекаться, но это вовсе не наша цель. Думайте! Что нужно, чтобы сумочка появилась в магазине?
- Ну, привезти ее туда, - неуверенно сказал кто-то.
Глядя в университетское окно, николаша видел перед собой лицо женщины, с которой говорил сегодняшней ночью. В нем рвались чувства: в его бредовую явь проникал ее голос, яростно сверкали глаза, но больше всего николашу завораживали ее движения. Он знал их так хорошо, что мог до мельчайших деталей предугадывать, как шевельнутся удивительно изящные, но сильные кисти, как она поведет плечами в недоумении...
Он повернулся в профиль к слушателям и незатейливо держал руки в карманах брюк, размышляя, наорать ли на них или нет. Едва сдержавшись, он решил, что вдоволь пошумел ночью и вновь очень серьезно и напористо начал говорить. Чеканя слова, низким голосом николаша произнес:
- Сначала сумочку нужно сшить, господа, иначе помаду будет носить не в чем. И компания, решившая заниматься этим беспокойным делом, платит за кожу, нитки и другие разности, которые позволяют предложить сумочку в качестве товара. Платит фирмам, которые поставляют свет, тепло и другие ресурсы, своим сотрудникам. В результате их труда образуется и сумочка, которую предприятие может вынести на рынок. Разумеется, не одна, а партия, если это не заказной промысел. Поэтому нам нужно заметить, что в состав цены уже мертвой хваткой вцепился тот элемент, который из нее не изъять никогда. Запишите, господа: первый участок нашей линии - это себестоимость продукции - в нее включена стоимость того, что я перечислил, и другие расходы.
Быстро подскочив к доске, николаша маркером вывел на первом шаге этот термин и тут же отпрянул в сторону.
- Этот момент пока не вызывает вопросов? - спросил он, обращаясь к слушателям. Почти все в аудитории интенсивно повертели головой в разные стороны.
- Замечательно, - продолжал николаша. - Себестоимость - важнейший элемент цены, который более всего влияет на ее уровень, поэтому позже мы будем подробно рассматривать эту категорию и изучать ее влияние на уровень цены. А далее у нас все относительно просто, господа. Компании в большинстве случаев занимаются не благотворительностью, поэтому выпускают продукцию для получения прибыли. Поэтому вторым элементом цены становится жажда наживы, воплощенная именно в ней.
О жажде наживы николаша упомянул голосом мультяшки, чем вновь позабавил слушателей.
Вписав слово "Прибыль" вторым шагом линии, он положил марке на стол и вновь отошел от доски.
Горько чмокнув языком, николаша замолчал. Паузу он вытягивал из воздуха, будто звук из первой струны, и тишина, подкатывая к каждому из присутствующих в аудитории, начинала стонать. А николала между тем подышал, театрально вздохнул и с тоской сообщил:
- А никому из вас сумочку не сшить... и ниточку в иголочку не вдеть... И в чем вы станете носить ключи от гаража, барышня?
Стоя у окна, николаша фиглярствовал - тянулся куда-то всем телом и вычерчивал носком линию на полу - свои странноватые аналогии он сопровождал забавными гримасами, а его жесты и движения порой заставали слушателей врасплох.
- У меня нет никакого гаража и машины пока тоже, - с досадой ответила девушка, на что моментально получила пулю в лоб от николаши:
- И не будет, уверяю вас, - равнодушно, но с вызовом отозвался он и чуть не упал, потеряв равновесие. Здесь, как и в жизни, трудно было понять, когда николаша говорил всерьез, а когда - валял дурочку.
- Это почему? - недовольно и с надеждой придраться к ответу спросила девушка, а вместе с ней головы вытянули и те, кто ее окружал.
- Начинаете играть - следите за противником, - найдя равновесие, ответил николаша. Я вам успел влопать о прибыли, а вы это охотно принимаете, как будто ее уже получили. А если директор компании на подтяжках повесится, а? А две любовницы? Да, дорогая, не одной вам повезло... - дерзко добавил николаша и помолчал. Девушка намек не поняла, и он продолжил. - А жена утром сковородкой даст по кумполу чуть покрепче, чем обычно? Ну, для того, чтобы иметь двух любовниц, бизнес должен быть доходным, в этом я с вами согласен. Но если увлекаться только девушками, отсутствию прибыли временами удивляться нельзя, да и сумочки - не единственный фетиш. Порой можно и галоши лепить, если спрос есть.
После очевидной дерзости он помолчал.
- Словом, себестоимость в составе цены будет всегда, другие элементы - по вариантам, это нужно запомнить сразу: сейчас я рассказываю о наиболее часто складывающейся структуре, а модификации рассмотрим позже. Слова, которые я впишу в следующий отрезок, не имеют ни малейшего экономического смысла, но в цене часто присутствуют: рисую также акцизы и налог - позже познакомитесь с тем, какой именно.
Он подошел к доске и написал эти слова на следующих пустотах заявленные им слова.
- А почему у налогов нет экономического смысла? - послышался недовольный мужской голос. - Я вот работаю в налоговом управлении, и вы знаете какие деньги проходят через всю налоговую систему?
- Разумеется, - сразу расположившись к слушателю ответил николаша, - иначе было бы преступно находиться перед вами и что-либо блеять. В выражении "экономический смысл" ключевое слово - "экономика". Этот термин объединяет три понятия. Первое - комплекс предприятий и организаций. Второе - экономический взаимоотношения между этими предприятиям по поводу методов создания и реализации продукции. Кроме того, отношения предприятий, касающиеся способов распределения дохода, выплаты зарплаты и многого другого. И вот теперь минутку... Здесь появляется ваш работодатель, любезный, и на основании закона обязывает платить часть дохода - и не только - ему, государству. Таким образом, оно себя ставит в неудобное положение, ботая по фене: хочешь работать - плати, и десятиной тебе не обойтись, а я сделаю вид, что вам даю возможность работать в свое удовольствие. А удовольствия от государства - масса, как в аттракционе. И только так, как ему удобно, разумеется, поскольку аттракцион до дури напоминает русскую рулетку. Нравится? Мне тоже. Рассудите самостоятельно, есть ли государство предприятие или корсар, и живите с этим убеждением: моих возражений вы не услышите в любом случае. Я здесь экономического смысла не вижу, но другой замысел есть. Поэтому примите как данность и не ищите в них науки.
Однако третье понятие, которое также называют экономикой, я не упомянул. Это - наука, изучающая и регулирующая отношения, о которых я только что сказал. И если государственная наука экономика налоги обязательно наделит экономическим смыслом, то та же наука, но сапожника на рынке - вряд ли.
Произнеся этот странный монолог, он начал бешено вертеть пальцами - щелкал ими, будто очень нервничал. А так оно и было - он волновался, всякий раз начиная работать с новой аудиторией, хотя он делал это много раз. Лишь в редких случаях николаша пытался переубеждать убеждать своих собеседников - из паутины аксиом и с первого взгляда белиберды он плел цветистую ткань, на которую можно было смотреть или отвернуться. Он не завоевывал внимания к себе, но бережно создавал образ, который был его достоин.
Улыбнувшись, николаша посмотрел на владелицу сумочки, у которой не было гаража, и продолжал:
- А сумочку-то и впрямь привезли в магазин. Допустим, что так. Какова бы ни была логистика, кто подрядился, привез ли он ее вместе с галошами - мы этого не знаем. Однако в любом случае необходимо посредническое звено между производителем и розничным продавцом. И работает такая компания не бесплатно, поэтому следующий элемент цены - оптово-снабженческая надбавка. Если ее нет, производитель, экономя динары, привозит продукцию сам - это его забота. Далее магазин продает, также работая не бесплатно - образуется еще один элемент: розничная наценка. Но и его может не быть.
- Почему? - спросили где-то справа.
- Красавица может купить сумочку в компании напрямую, - ответил николаша, - без посредников и нужды платить за мраморный пол в бутике. Запишем эти элементы.
Он вписал в линию оставшиеся слова и остановился, вытирая руку от случайных рисок маркера.
- Повторюсь: основное внимание прошу уделять себестоимости - в основном мы будем изучать ценообразование как последствия этого необходимого элемента. Во время освоения других дисциплин делайте с издержками что угодно.
Рука явно не оттиралась, и николашино настроение стало хуже. Он посмотрел на трубку: вводная часть водевиля длиной в несколько месяцев заняла час двадцать пять. То самое время, которого уже не было, вело себя несколько странно, но николаше это было совсем безразлично: при необходимости он великолепно сжимал и растягивал действо.
- Структура цены останется перед вами, и сейчас мы продолжим разговор о ней. Перед этим предлагаю сделать небольшой перерыв, - сказал он. - Вы не против?
- Конечно! - услышал он несколько голосов.
- Вы знаете, где кофе, время на перекур также есть. Встретимся минут через двадцать, не более, пожалуйста.
Слушатели оживились, вставали и быстро выходили. Вместе с ними вышел и николаша, которого в двери поймал Тишин звонок.
III.
- Вы можете сейчас говорить? - спросил Тиша.
- Да, привет, - ответил николаша, - как прошел бал?
Тише явно не хотелось рассказывать николаше о своей жизни, и вместо этого он сказал:
- А вот я хотел спросить - вам сколько лет?
- Ты жениться на мне собираешься, Тиш? - спросил в ответ николаша и, услышав в трубке легкий смех, начал спускаться по лестнице в кафе. Ему стало веселее, а в голове появилось страшное чувство свободы. - Мне восемнадцать уже совсем скоро исполнится, ты потерпи чуток, но вообще начинай готовиться - я жить люблю на широкую ногу. Хотя у нее размер небольшой, Тиш, сорок первый - ты мне пока присмотри там туфельки со стразами...
Тиша привычно помолчал - ему было не впервой слышать неожиданные предложения николаши, хотя он никогда не мог их запомнить. Замявшись, Тиша все же повторил:
- А сколько вам лет?
- Времени нет, Тиш, - ответил николаша и сказал бармену: "Эспрессо, пожалуйста", но того ответ никак не устраивал.
- Нет, ну вот мама говорила, что вам там сорок с чем-то, ну, почти пятьдесят, наверное...
- Мама тебе все врет - от первого до последнего слова! - продолжал изголяться николаша. - Она тебе говорила, что ты в космическом корабле родился? Утаила, значит! А знаешь, что сказала Индира Ганди на твоих крестинах?
Тиша мигом смекнул, что сейчас столкнется с очередным безумием, если опоздает, и выпалил:
- Объясните мне, николаша, - почему я знаю людей намного младше вас, а они выглядят, ну, совсем старыми - как будто им шестьдесят или больше..?
Его собеседник отпил глоток кофе, подержал его в горле, наслаждаясь вкусом и молчал около минуты. Затем николаша не торопясь произнес:
- Тиша, ты много мыла сегодня кушал?
В ответ он услышал возмущенное хрюкание, переходящее в рык.
- Ну, почему, николаша? Они... они вообще, я не знаю, как сказать...
- Тиш, с твоей сообразительностью этому нужно посвятить отдельный эпизод, а у меня ни малейшего настроения начинать сейчас его начинать, да и масса дел сегодня. Поэтому придумаю что-то, как всегда, и напишу об этом отдельно, хотя ты вообще ничего не читаешь.
- Да я вообще-то думаю, мне нужно будет читать "тамвсё" очень нескоро.
- Возможно, ты прав, но попытать себя никогда не вредно - это тебе любой палач скажет. Ведь пока ты будешь думать, делать или нет, ты станешь тем самым шестидесятилетним, который тебе почему-то не очень симпатичен. Не знаю, правда, почему, ну, да ладно... Делай, пусть даже ошибки - ты проживешь долгую и интересную жизнь, набитую событиями! Все, Тиш, пойду - дела, а еще я курить хочу. Пока!
- Курить вредно, до свидания, - отозвался Тиша.
- Полезно жить в экране, Тиша, - страшным голосом ответил николаша. - Поэтому у тебя в руках эликсир молодости. Мои соболезнования, доктор Фауст. Пока, - он положил трубку.
Убрав тамвсё в карман, николаша вышел на улицу и с удовольствием закурил - ему еще предстояло долго работать, а он хотел заехать домой и переодеться. А вскоре николаша получил сообщение от курьера, который купил билеты, доставил приглашение и даже каким-то чудом получил согласие.
Вечер николаши был прекрасен. В центре города он встретил красивую женщину - едва они встретились взглядами, в воздухе запахло электричеством противоречивых чувств. Поэтому было сложно сказать, кто в этот вечер был более экспрессивен - Федор Добронравов на чердаке театра сатиры или зрители, среди которых оказалась эта пара: жизнь и игра везде перемешались так истово, что разделить их было уже невозможно. Это была жизнь как она есть.
- Buonanotte, signora Caterina! - сказал николаша спутнице с букетом в руках, прощаясь с ней в центре города. - Надеюсь знать ваши желания - я с удовольствием выполню каждое из них! A presto!
- Нет, ты идиот какой-то! - услышал он в сотый раз за вечер и повеселел: ее эмоции были для него бесценным подарком, а в ее негодовании николаша увидел знакомую лишь ему довольную улыбку. - И хватит дергаться вообще, ты нервный какой-то! Успокойся!
- Я переживаю, что ты оттолкнешь меня, правда...
- Ничего, это пройдет со временем. Давай успокаивайся, ты мне такой нервный не нужен!
- Конечно, спасибо! Спокойной ночи! - попрощался он. Они прикоснулись друг к другу, и он, вновь полюбовавшись уходящей женщиной, отправился покупать билет в метро. Перебирая у кассы мелкие купюры для расчета, николаша нахмурил брови: денег у него было совсем немного и жить было, в общем, почти не на что. Спать оставалось тоже недолго - новые забавы в аудитории начинались рано утром.
Едучи в метро он думал, что Тише нужен отдельный эпизод, хотя зачем, понятия не имел. Нужен ли он вообще, тоже сильно сомневался. А самой большой занозой сидела Клео, к которой николаша пробовал подобраться уже не раз, но образ, переходя в слова, разваливался и выглядел полным дураком.
"Слова...", - горько вздохнул николаша. Он терпеть не мог, когда жизнь подсовывала ему простенькие задачки, а с самым значимым для него, интересным и сложным он не мог разобраться.
И Клео была уже где-то на пороге. Возможно, поднималась в лифте. Или подходила к дому. Она должна была появиться вот-вот.
Он уснул.
Будильник тамвсё зазвенел, и николаша проснулся. За окном едва светало.