Занавес открывается. На сцене нарисовываюсь я - Леопольд Козлов, желающий поведать уважаемым читателям историю, как я возвращался на мотоцикле из Осетии в Питер.
Должен сразу заявить, что опаздывать из отпуска я не имел права, ибо был многократно грешен в прошлом. В отпусках я хронически задерживался - на неделю, на две, а то и больше. Виной тому альплагеря и сборы, будучи где, я наркотически жаждал отлазить как можно больше новых гор. Руководители мероприятий, понимая мою страсть (сами такие!!), охотно выдавали мне липовые справки о причинах задержки - участие в спасработах, гражданский долг по тушению лесных пожаров, дорогу размыло, сель сошел.
Начальство конторы, где я работал МНС-ом ("младшим-научным-сотрудником-без-степени"), хоть и страдало определенной степенью идиотизма, но понимало, что все эти справки - туфта и что со мной надо вести жестокую бескомпромиссную борьбу. Вот и на сей раз я получил такое напутствие: "Сломается вертолет, сдохнут ишаки, засыплет лавиной, заболеешь чумой, холерой, пятнистой лихорадкой Скалистых гор, украдут инопланетяне - уволим". Ясно, что уволят. Формальная причина для пинка под зад всегда найдется, святых у нас не бывает.
Мотоцикл у меня Ява-350, вполне надежный и проверенный в дальних путешествиях. До Северной Осетии 2500 км - не так далеко, это тебе не Дальний Восток и даже не Бухара. До Осетии я докатил почти без приключений, потратив на дорогу три дня. Правда, на третий день - а случилось это близ города Орджоникидзе, который ныне Владикавказ - как-то странно начало вихлять и постукивать переднее колесо. Диагностикой и ремонтом заниматься было некогда, так как я опаздывал в альплагерь Цей к началу смены. Сбавил скорость, поехал чуть медленнее и осторожнее, надеясь устранить неполадку по прибытии.
И вот он - лагерь Цей, торчащая над головой скала Монах, контуры гор Адай-хох и Кальпер. Мотыльки, стрекозочки. Знакомые делишки и бытовая суетня: перетаскивание походного барахла в комнатку на 6 человек, сдача физнормативов, получение ВЦСПС-овского снаряжения. Проверка путевок, страховок, медицинских справок. Распределение участников по спортивным группам. Все как по нотам.
Но лично мне надо еще заниматься ремонтом мотоцикла. Вечером, когда по традиции - танцы и знакомство с девочками ("Альпинизм - школа ЗАмужества!") - я вместо этого судорожно и лихорадочно качу мотоцикл под фонарь, хватаю гаечный ключ и снимаю колесо. И что обнаруживаю?
В ступице два подшипника, правый и левый. Номер, как доселе помню - 6303. Один из них, уж не припомню какой, правый или левый, не удерживаемый силами сцепления с колесом, печально так вываливается в придорожный песок. Обойма синяя, как лицо висельника. Смотрю - сепаратора нет, а вместо шариков нечто похожее на кубики. Кубикоподшипник, в общем.
Прямо-таки с завтрашнего дня предполагается плотная программа учебы, тренировок и восхождений. Чертов этот подшипник надо заменить. Но когда и где? Магазин авто-мото-запчастей только в Орджоникидзе, в сотне километров от Цея. Отложить ремонт на потом, на после смены? Нет уж. После смены у меня всего два с хвостиком дня на обратную дорогу - меньше, чем я потратил на дорогу сюда. Надо будет серьезно напрячься.
- Чего горюешь? - слышу вопрошающий глас с сильным кавказским акцентом. Познакомились. Оказался Али, механик с местной автобазы. Механик! Мне ж его Бог послал!!! Ну, излагаю проблему. Механик мне: - Ха! Шест тры нол тры? Да я такой падшыбник тебе целий лопата прынесу. Лапата падшыбник хочышь? Нет? Толка адын? Абыжаешь, дарагой.
Договорились, что пока я лазию по горам, подшипник он подержит у себя, а в конце смены я зайду к нему в гараж и заберу сию вожделенную запчасть. Назначили дату и время встречи.
Как я провел смену в альплагере Цей, рассказывать не буду, ибо к раскрываемой теме это отношения не имеет. КАРОЧЕ: смену отходил. Заполняю альпинистскую книжку, ставлю печати, несусь в гараж. В гараже Али нет, хотя договаривались - на это число, на этот час. Времени на дорогу до Питера имею 2 дня и 15 часов.
Начинаю суматошный поиск механика. После многокилометровой беготни обнаруживаю Али в ресторане соседнего альплагеря Торпедо. Али одет в белую рубашечку, в дрезину пьян (мусульманин, называется) и орет кавказскую песню под грохот туземных тамтамов.
Помню, очень долго ловил момент, чтобы подкатиться к Али и спросить его про подшипник.
- Какая там ишо падшыбник? - орет Али в ответ очень агрессивно и злобно. - Ти кто такой? Ти чего ат мэня хочишь? A?? У мена празднык! Никакая падшыбник нэ знаю и знат нэ хачу. Иды давай. А ну пашол!
Первое, что пришло в голову - это не Али, а чертовски похожий на него брат-близнец, который не в курсе моей проблемы. Но выяснилось, что именно тот Али - механик лагерной автобазы, от работы сегодня освобожденный, посколку атмечает с друзьями пакупку унывирсетецского деплома. Теперь он интылыгэнт. Тепер он будет работат в местной школе учителем русково езыка.
Начинаю суматошно ворочать мозгами. Что делать? Бросить мотоцикл, лететь самолетом, ехать поездом? Нереально - денег мало, да и билет хрен достанешь. Ехать на "кубикоподшипнике"? Башка дорога, пожить на этом свете еще хочется. Мчаться в магазин в Орджоникидзе? Но впереди ночь, а магазин открывается в 9-10 утра, типа того. А у меня в запасе два дня и двенадцать часов.
За этими раздумьями я обнаружил себя идущим по ночной дороге на север, в сторону славного города Орджоникидзе. (Уже по дороге сообразил, что можно было рискнуть, тронуться на "кубике" домой и купить злосчастный подшипник в ближайшем крупном городе - в каком-нибудь Нальчике или Пятигорске. Но эта мысль посетила меня слишком поздно).
На рассвете, когда отмахал почти до Алагира, поймал попутку.
Вспоминаю период с пяти до десяти утра как сплошной горячечный бред. Заезжал и забегал в колхозные гаражи, в ремонтные мастерские, на МТС. Подшипника 6303 нигде не было, хотя тамошний народ искренне хотел мне помочь.
В районе десяти утра нарисовываюсь в Орджоникидзе, у дверей магазина авто-мото-запчастей. Магазин открыт. Нужного мне подшипника нет. Время отсчитывается уже не на сутки - на часы. В запасе у меня сорок семь часов. Ловлю себя на том, что думаю уже не о подшипнике, а где бы взять веревку (ремень, электрический шнур, капроновый чулок), чтоб повеситься.
Продавец у прилавка: - Вон, подойди к старику, который на крылечке сидит. Может бит, у него такой падшипник ест.
Подхожу к старику, излагаю проблему. Подшипник есть, но продаю, мол, только парами. За пару двадцать рублей.
В отчаянии соглашаюсь. Старик кивает продавцу, ожидающему сигнала. Я расстаюсь с 20-ю рублями - это все, что у меня есть - и забираю пару подшипников № 6303.
Как добираться обратно до альплагеря Цей? На автобус денег нет - все до копейки истратил на чертовы подшипники. Слава Богу, попутные водилы в Осетии всегда готовы помочь. Притаскиваюсь в Цей после захода солнца. На упаковку груза, ремонт и путь до Питера остается тридцать пять часов.
Остервенело запихиваю подшипники в ступицу, ставлю колесо на место, кручу гайки. Сгребаю в кучу хлам и утрамбовываю в рюкзак. В полночь с грохотом в облаке дыма выскакиваю на трассу. Времени остается тридцать три часа.
Висит вопрос с заправками - денег на бензин нет. К великому счастью, в ту пору бензин ни хрена не стоил, 4 копейки литр, шоферюги штаны бензином стирали... "Да бери - дерьма-то, подумаешь...." А запас масла в банках некоторый еще был. (Для справки: топливо Явы, это смесь бензина с моторным маслом).
Две десятилитровых канистры с бензиново-масляной смесью были примотаны у меня за спиной, на пассажирском сидении, выше уровня бака. Заправлялся преимущественно на ходу через шланг.
Пролетаю Нальчик, Ростов, Воронеж, падаю в изнеможении на траву близ городка Ефремов. 4 часа вечера. Сварил гречку с луком, подкрепился. Но главное - чай. Чай, чай, чай!!! Могучая порция заварки на кружку. Спать нельзя, до звонка на вахте моего института остается шестнадцать часов. Рву дальше в сумерках. До звонка пятнадцать часов.
Пролетаю вкруг Москвы по МКАДу, доезжаю до Калинина (нынешняя Тверь) и всё - ощущение такое, что уже умер. Да пропади оно все пропадом. Пусть уволят. На моей конторе свет клином не сошелся. Час ночи. До контрольного звонка восемь часов.
Поспал на парковке пару часов - так, прямо на асфальте, не вытаскивая спальника. Проснулся от холодрыги. Взял грех на душу - "подоил" Колхиду (открутил сливную пробку), украл бензин, прости меня Господи. Время - начало четвертого, уже относительно светло. И тут гляжу - мчится радиоактивная машина с мигалками, короткоживущий изотоп везет из Москвы в Питер. Я - за ней. Скорость 120 - 130. Сойду за сопровождающего.
Влетаю в Питер. Время - 8 часов 15 минут. Время идет уже на минуты. Надо через сорок пять минут (максимум!) пройти через проходную конторы. К счастью, пропуск при себе. К несчастью, ограничение скорости в городе - 60 км/час. Тащусь, как сопля по стеклу - ощущение, что стою на месте. К тому ж еще час пик.
Проезжаю Московский проспект, дергаюсь по закоулкам Октябрьского района, выскакиваю на мост лейтенанта Шмидта, рву по Первой линии, по Среднему. Останавливаюсь у моей конторы по имени ВАМИ. Ставлю мотоцикл (барахло отматывать некогда), бегу к проходной в толпе опаздывающих. Время - 8.58.
Успел. Вахтерша от меня в испуге отшатнулась. Видок еще тот: шлем с опущенным щитком, рваные краги, химкомплект Л-1. Чувствую - нет сил дойти до лаборатории. Но не спать же в коридоре института.
Смутно помню, как закудахтали девочки-лаборантки: "О, Леонид Палыч вернулся, Леонид Палыч вернулся!" Больше ничего не припоминается. Помню финал: девочки тормошат меня, просыпаюсь в 5 вечера в той же позе, в которой заснул, уткнувшись шлемом в стол, и обнаруживаю полную кружку остывшего чая на указательном пальце моей правой руки. Ни капли не пролилось.