Увлечение здоровым образом жизни, да и пред пасхальный пост напрочь изменили повседневный распорядок дня моих героев. Словно неведомая сила тянула их посетить исторические места в Полоцке. Вот и на Пасху, совпавшую с Первомаем они решили побывать в Иезуитском коллегиуме*, который, после расформирования военного госпиталя, преобразился и стал действительно уникальным культурным центром.
Рассматривая отреставрированные фасады старинных зданий, Иванович заметил,
- Все мы – братья не только по крови, но и по другим анализам.
- Это ты к чему? – Удивлённо приподнял бровь Владимирович, - ностальгия о былом пребывании в госпитале проснулась? Так не переживай. Здесь теперь здоровье тоже поправляют. Только не физическое, а духовное. Вот для сравнения. Раньше, когда в этих стенах поправляли здоровье военным, слово живопись, в этих стенах означало недержание мочи. Теперь же в отреставрированных помещениях расположена настоящая живопись – одна из самых больших картинных галерей в Белоруссии. Улавливаешь разницу?
- Вот это да! – восхитился Константинович, - откуда такие познания? Уж не бабушки у подъезда тебе нашептали. Ты ради такой ценной информации береги их. Скажем если они на скамейке перед подъездом сидят тихо, проверь у них пульс.
- Да ладно вам, - успокоил друзей Иванович, - оставьте бабушек в покое. Про галерею здешнюю во всех новостях сообщали. А вот про госпитальные времена здешних мест мало что сказано. Бывал я здесь неоднократно. Медкомиссии проходил. Ах какие встречи здесь происходили, какие застолья, - он мечтательно прикрыл глаза, - сколько веселья было. Помню на одном мероприятии один знакомый врач, назвав пиво пенистым, извинился перед коллегами за не к месту проскочившую латынь. Все, кто понял смысл чуть не попадали под стол от смеха, а не от выпитого медицинского спирта.
- Были времена, - восхищённо при цокнул языком Владимирович, - и мне посчастливилось присутствовать на здешних посиделках. Доктора, оказывается даже очень весёлый народ. В их шутках проскальзывает свой специфический юмор. Например, один мой приятель, между прочим невропатолог от бога, имел свой взгляд на супружескую жизнь. Он утверждал, что брак - это мирное сосуществование двух нервных систем.
- Профессионалы здесь работали настоящие, - подчеркнул Константинович, - думающие и с хорошим чувством юмора. Мой хороший друг, хирург по специальности, в минуты откровения говорил, что, если бы Бог хотел, чтобы мы думали только головой, он бы сделал нас колобками.
- Теперь мне понятно, почему хирурги так хладнокровно кромсают у людей конечности, - грустно улыбнулся Иванович, - они пытаются заставить нас думать тем, чем надо. А сами. между прочим, не знаю даже, как и выразиться…Толком писать не научились. В соседней стране врачи вышли на улицы на акцию протеста. Власти не смогли понять, чего хотят доктора, потому что никто не смог разобрать, что именно написано на их транспарантах.
- Увы, но недостатки сейчас вскрываются везде, а не только у медицинских работников, - огорченно махнул рукой Владимирович, - скажем в нашей повседневной жизни их полным-полно. Взять те же бытовые неприятности – это когда злоумышленники в ваше отсутствие переставили вашу дверь вверх ногами, и теперь выходя входите, а входя – выходите. Вместе с санитарами. Представляете?
- Откровенно говоря нет, - признался Константинович и на всякий случай отошел в сторонку, - такие неприятности смахивают на белую горячку. Пить нужно меньше, - он опять опасливо покосился на собеседника, - Все наши беды сидят в нас самих. И если бы нам удалось надавать под зад человеку, виноватому в большинстве наших неприятностей, - мы бы неделю не смогли сидеть, особенно некоторые со своими бытовыми неприятностями.
- Полно вам, - взял под руки приятелей Иванович, - медицина, вон как шагает вперёд. Скоро искусственные органы научатся выращивать. Дело осталось за малым. Усадить докторов за компьютеры. Вся беда в том, что врачи так плохо относятся к компьютеризации их деятельности только потому, что тогда то, что они пишут, можно будет не только понять, но и прочесть.
- Вот то-то и оно, - торжествующее воскликнул Владимирович, - коль все смогут прочитать то, что пишут доктора, потребление валерьянки резко возрастет. Кстати, валерьянка – это средство, которое прекрасно успокаивает. Всего пять капель на двести грамм водки и нервы как канаты.
- Ну что за человек, - осуждающее посмотрел Константинович, - ему хоть кол на голове теши, а он о своём. Мы ж культурно договорились отдыхать, а тебе водку подавай. Так и хочется ругнуться. Хотя, если бы все говорили то, что думают, вокруг стоял бы наверняка сплошной мат!
- Не обессудьте за нравоучения, но, напомню, что все мы братья не только по крови, но и по совпадению определённых желаний - перебил спорщиков Иванович, - а матом ругаться можете где угодно, но только не здесь, - и кивнул на входную дверь картинной галереи, куда и направились друзья, чтобы окунуться в мир прекрасного.
Пожелаем же им приятного время провождения.
Май 2016.
* Иезуиты в Полоцке.
30 августа 1579 года в ходе Ливонской войны польский король Стефан Баторий штурмом взял Полоцк, который с 1563 года был занят войсками русского царя Ивана IV. Чтобы утвердить католическое влияние в этом традиционно православном белорусском городе, Стефан Баторий призвал сюда иезуитов.
В 1773 году, когда деятельность ордена иезуитов была запрещена в католических странах, с позволения российских властей он продолжал функционировать на территории Белоруссии, часть которой отошла к Российской империи после раздела Речи Посполитой.
В 1777 году, по ходатайству ордена иезуитов, Екатерина II разрешила открыть в Полоцке иезуитский новициат. В феврале 1780 года он начал свою работу. После открытия новициата Полоцк становится своеобразной «столицей» ордена иезуитов. В мае 1780 года Екатерина II посетила Полоцк. Полоцкие иезуиты организовали пышную церемонию встречи и пребывания императрицы в городе.
В 1782 году иезуиты избрали генеральным викарием ордена ректора Полоцкого коллегиума Станислава Черневича. С 1785 по 1798 год генеральным викарием становится уроженец Полотчины Габриэль Ленкевич. С 1799 по 1802 год этот пост занял Франциск Каре. Папа римский повелел ему с 1801 года именоваться генералом ордена иезуитов. В дальнейшем пост генерала ордена занимал бывший преподаватель Полоцкого коллегиума Габриэль Грубер (1802—1805). С 1805 по 1820 год генералом ордена иезуитов являлся Фаддей Бжозовский, брат ректора Полоцкой иезуитской академии Раймунда Бжозовского.
После смерти Фаддея Бжозовского иезуиты были изгнаны из Российской империи. Имущества ордена, в том числе и Полоцкой иезуитской академии, было конфисковано.
Иезуитский коллегиум в Полоцке изначально являлся центром просвещения и культуры. Это не изменилось и сейчас, ведь в здании коллегиума располагаются факультеты Полоцкого государственного университета, а также крупнейшая в Беларуси художественная галерея. Духовная и культурная связь не оборвалась.