У солдата выходной...

   
    Любили офицеры, в те времена, заявить в большой компании, что у них с некоторых пор два выходных. И выдерживали паузу, глядя на несведущий народ, который туго соображал, где тут собака зарыта. Всем же известно, что в неделе из семи дней два выходных, так зачем же делать столь значительное лицо по этому поводу?
   Тогда служивый народ и открывал секрет: один выходной у них – летом, другой – зимой. Вот такой летний выходной и выпал на долю капитана Иванова. Он ещё с вечера определялся с выбором: то ли с семьёй на природу, то ли по городу прогуляться, то ли…

   Громкий топот сапог посыльного в коридоре не предвещал ничего доброго. Резкий, противный звонок в дверь.
  - Товарищ капитан, вас вызывают к командиру!
  - Зачем?
  - Не знаю, только очень срочно.
  - В древности гонцу с дурной вестью заливали в горло кипяток, кипящее масло или свинец – тешил себя рассуждениями капитан, галопом несясь в часть.
   Все оказалось не так просто.
   С самых верхов поступил приказ: срочно откомандировать лучшего механика-водителя МАЗ-543 в указанный пункт. А у кого – самый лучший? Конечно, у капитана Иванова. Только есть закавыка, лучший водитель ефрейтор Петр Бойко с девяти ноль-ноль в увольнении.
  - Как в увольнении? Почему? Найти немедленно!
   По городу закружилась машины в поисках водителя, на котором замкнулся стратегический интерес. Нашли и доставили.
   В соответствии с указаниями свыше, ефрейтора переодели в новенькую гражданскую одежду, начиная с носков и заканчивая добротным пальто и фетровой шляпой. Надо бы ему и загранпаспорт оформить, да время поджимает.
   Посадили в командирский УАЗик. И всё, исчез ефрейтор Бойко из поля зрения в неизвестном направлении, на неведомое время.

   Ровно через неделю капитан Иванов занимался досугом личного состава подразделения. В качестве развлечения первым в программе был кросс на три
километра. В это время через КПП части прошел молодой человек в помятом костюме и с узлом в руках. Капитан не сразу признал в осунувшемся, темнолицем мужике, своего лучшего водителя.
   - Бойко?! Петро, ты каким ветром, где пропадал?
   - Не спрашивайте, товарищ капитан. Лучше бы мне помыться и поесть, а то неделю толком не ел!
   - Добро, приводи себя в порядок, да заходи в канцелярию – заинтересовался необычным поворотом командир.
    Через пару часов умытый, накормленный и переодетый в форму, ефрейтор рапортовал о своем прибытии. И вот что интересного он рассказал:

   - Как вы помните, товарищ капитан, отвезли меня в указанную точку на командирской машине. Там посадили в вертолет и на аэродром, за несколько сот километров. Нас уже ждал широкофюзеляжный «Антей» и мы полетели на базу, где приняли и загрузили в самолет МАЗ-543. В полной комплектации эта машина весила
больше сорока тонн.
    И тут же перелетели на аэродром под Николаевом. Все так стремительно менялось, что я даже счет времени потерял. Среди ночи мы взлетели и направились на юг.
   Там, в полете, удалось впервые  покушать по летным нормам сухими пайками, но до упора.
   Летели мы над горами, над морем, над облаками и никто не знал куда. Уже днем приземлились на бетонную взлетную полосу большого аэродрома. Наверно, в Азии или Африке. Вокруг пыль, песчаные барханы до самого горизонта, огромные пальмы, бетон взлетной полосы и жара несусветная!

   Смотрю - вокруг самолета снуют смуглые люди в незнакомой форме песочного цвета и тараторят на непонятном языке. Бестолково суетятся и какие-то они
зашуганные. По десять человек облепят ящик и не могут его перенести. Наши бы ребята моментом вчетвером раскидали этот груз.
   Тут за мной пришли. Я первые в жизни этот МАЗ вывел из самолета и в сторонке передал нашим специалистам. Они в машину запрыгнули и исчезли, оставив за собой огромные клубы пыли. Только их и видели. А чернолицые солдаты всё так же перемещали ящики с грузом. Похоже, египтяне. И как это они пирамиды построили?

   В этот момент вокруг завыли, выворачивая душу,сирены воздушной тревоги. Я такое только в кино про войну и видел. Всех вокруг, как ветром куда-то сдуло, рядом ни укрытий, ни щелей.
   Я один стою, как дурак, у края взлетно-посадочной полосы в шляпе, в белой рубашке и с драповым пальто в руках. Вокруг - шаром покати. Солнце почти в зените и умопомрачительная жара, рубашка  промокла от пота. Где-то в стороне забухали зенитки, в небе появились черные, рваные облачка разрывов. Похоже, что вот-вот бомбить аэродром будут. Ничего не понятно!
   Пошел к каким-то сооружениям вдалеке, накрытым маскировочными сетями.  Там все мечутся, как угорелые, лопочут по-своему.  Потом нашел мужика, с
виду русского, спрашиваю:
  - А мне куда?
   Он спросил, кто я и исчез. Потом вернулся, сказал:
  - Жди здесь, тебя заберут.
   И оставил бутылки с водой. Жара стоит такая, что я себе и представить не мог, как в натопленной русской печи. К вечеру я нашел уголок под тентом и задремал. Там меня и нашли.

   Солнце уже зашло за горизонт. Звездное небо, а вокруг полно техники и народу. Меня отвели к «Антею» и сказали, что на нем я полечу на Родину. В самолет что-то срочно грузили, в том числе и сгоревший иностранный танк. На воздухе ночью ещё так – сяк, хотя и жарко. А после взлета в фюзеляже самолета гарь стояла невыносимая от сгоревшего танка и пахло из него горелым мясом. Долго летели.
   Наконец приземлились где-то на военном аэродроме в районе Миасса, на Урале. На бетонке лужи, пронизывающий ветерок и прохладно, мягко говоря,
даже в пальто.
   О моей судьбе никто ничего не знает, и все плечами пожимают, на вопрос:
  - Куда мне?
   Пристроился к солдатам аэродромного обслуживания, переночевал, покормили. Потом до главного дошел, опять спрашиваю:
  - Куда мне теперь?
   Был бы я в форме и с документами, всё стало бы на свои места. А так бродит здесь, какой-то гражданский без документов и денег… Потом полковник, которому я,наверно, надоел, сказал:
  - В Одессу пока ничего не предвидится, а этот самолет летит на Львов, там тебе ближе, доберёшься. Так через несколько часов я оказался в аэропорту,
под Львовом.
    А дальше, где поездом, где на попутках стал добираться в часть. Двое суток почти. Свет не без добрых людей, помогли.

  - Ну, Петро, ты дал стране угля...  У иных за полжизни столько событий не бывает, сколько ты за неделю пережил. И на войне, и в Африке побывал, да пол земного экватора налетал. То в пустыне жарился, то на Урале мерз. И не подкачал, молодец! Я всегда верил, что наш солдат нигде не пропадет и из топора суп сварит.
  - Благодарность тебе за службу. Увольнение свое в субботу догуляешь, а сейчас отдыхай. Будем ждать, что сверху скажут, может наградят.

   Сверху ничего не сказали, а снизу через несколько дней пришел прапорщик, заведующий вещевым складом, и стал требовать, чтобы вернул солдат всю одежду,
включая носки.
  - Так что мне делать, товарищ капитан? - пришел с вопросом ефрейтор.
  - Как что? Приведи вещи в порядок, упакуй и отправь по почте домой. А с такими вопросами, если кто придет, направляй ко мне. Я на их вопросы все ответы знаю.
   - Есть, - ответил просиявший механик и исчез.
 
   Ефрейтор Бойко, счастливо дослужив до долгожданного конца службы, отбыл на родину, прихватив с собой в жены южную красавицу.