Незадолго до смерти Лемехов сказал мне:Я не жалею,что так сделал.Две недели назад он был с ними,зато теперь его нет. А я жив,и проживу еще 30 или 40 лет,чтобы закончить работу ,чтобы люди не умирали,как Игнатий Лемехов,едва начав жить.Конечно,работу мог бы закончить Павел,Корн или еще кто-нибудь-ведь нас много.Но я начал это дело,и я должен довести его до конца.
Она принесла мне глиняного Атланта.Он коричневый,непривычно тонкий и гибкий. И все-таки он ,наверное,очень сильный,потому что в вытянутых руках,на плоских ладонях,он держит непомерно большую Землю. Держит он ее легко,весело,будто это и не Земля,а хорошая книга,большой цветок или спелый плод к праздничному столу.
Удивляюсь:разве может тонкий,как ветка, юноша удержать такую махину,да еще без всякого напряжения? Она смеется:-может. Тогда я сержусь.
-Тебе надо быть скульптором,а не развлекаться биохимией,до которой тебе нет никакого дела.Все эти душещипательные проблемы наступления на смерть волнуют тебя только как художника. Не как ученого.Ученого из тебя не выйдет. А для того,чтобы смотреть на меня,тебе необязательно приходить в лабораторию.
-Тебе нравится?-радуется она
-Да.Ты это хорошо сделала.
-Правда?Я так и думала,когда делала:тебе это должно понравиться.