16 августа 1979 г.
Вынырнув из удивительнейшей из моих сказок, я долго не могла прийти в себя и записать впечатления. Теперь я знаю, где этот благословенный край, куда летит моя душа, - это Крым.
Сколько образов сразу теснится передо мной! Сколько лиц! Быть там и не быть счастливым невозможно. Там всё истекает радостью и солнцем. Улыбается море, бирюзовое и золотисто-зелёное, улыбаются фасады белых домов и узорчатых соборов, улыбаются люди - Ялта! Поистине замечательный город. Я ощущала тепло всеми порами души и тела. И душа таяла, потому что нельзя не таять, общаясь с Наташей, беседуя с Фаиной Николаевной, нашей хозяйкой, внешне безобразной, а внутренне проницательной и очень к нам доброжелательно настроенной, забавляясь с Эдиком, её внуком.
Ирина сначала очень остро переживала своё одиночество, портила нам с Наташей безоблачное настроение, но потом, когда у неё появился Ванечка, немного отошла. А для меня мой моряк Ваня был как бальзам на рану. Нам было чудесно вдвоём, хотя мы совсем не знали друг друга, и не было объятий нежнее, и не было поцелуев горячей в моей жизни, чем за три вечера с ним. Три - потому что как в сказке!
Мы пытались всюду попасть. Любовались потрясающим светомузыкальным фонтаном Мисхора, его перепадами и переливами. Изнемогая от сознания значительности сего мига, я стояла на балконе Ласточкиного гнезда. Это по-прежнему мой замок, мой и только мой, невзирая на то, что вокруг понастроили санаториев, а внутри кафе (в котором мы, кстати, ели охотничьи сосиски и пили винный коктейль). Но вид с балкона превосходит всё, что я видела до сих пор. Бескрайнее море прекрасно! Пожалуй, море - это единственное, что не вызывает у меня разочарования и тоски. Оно шумит во мне, и я этому рада.
Были в Алупке. Восхищались Воронцовским дворцом (голубая гостиная - чудо), гуляли по парку, где бывали многие замечательные люди, - поэты, музыканты. И Пушкин! В парке у пруда кормили с рук лебедей. Эта поездка очень запомнилась. Но я ездила туда ещё раз - на выставку акварелей Максимилиана Волошина. Никогда ещё произведения искусства не оказывали на меня такого потрясающего воздействия: подгибались колени, потому что сочетание необыкновенной нежности с философской глубиной пронизывает все пейзажи Волошина. "Коктебельская сюита"... Коктебель - край голубых гор, и именно такие они у Волошина.
Когда я возвращалась назад на катере, мне не удалось сесть, и я стояла у борта. Были волны, катер качало, а в лицо мне летели белые солёные брызги... И это было счастье! Я не могу без моря. Почему, откуда во мне эта тяга? Не знаю. Но всё это не так просто.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/16/1221