В тот день командир роты после разговора по телефону поставил нас в известность, что после артподготовки идем в атаку. Все стали подгонять снаряжение, а меня капитан отправил в расположение второго взвода передать приказ командиру взвода одновременно с нами подняться в атаку. Стык между нашими взводами шириной не менее трехсот метров. Через него противник легко мог незаметно пробраться в наш тыл и ударить нам в спину.
К моему возвращению все уже были готовы, в том числе командир роты противотанковых ружей старший лейтенант, высокого роста, немного увалистый, примерно 27 лет, расчеты роты которого приданы всем подразделениям батальона, и он должен был ими управлять, а не ходить с нами в атаку.
Капитан Павлов опять вызвал меня и сказал:
«Позвонил сам командир полка. Артподготовки не будет. Сейчас идем в атаку. А ты иди к Сакимназарову, он на правом фланге, пусть ждет команды, там и оставайся».
Младший лейтенант Сакимназаров – командир взвода.
Проходя мимо земляков, я пожелал им удачи. Сакимназаров понял без подсказки, только спросил:
- Когда? Скоро?
- Ждать команды, артподготовки не будет.
- Это уже совсем плохо.
По внешности младший лейтенант ни чем не отличался от рядовых: на нем легкая фуфайка, на голове каска, за спиной вещмешок, только на ногах сапоги, а у солдат – ботинки с обмоткой.
- Не шуметь, не отставать, не выбегать вперед, сохранить внезапность нападения, - передают по цепи.
Трогаемся.
- Федоров, если позволит расстояние, сначала бросим гранаты.
Я киваю головой. Пока нас прикрывают кустарники. Волнуюсь, мысли путаются, но стараюсь прийти в норму. Автомат на взводе, остается лишь нажать на спусковой крючок. И не заметили, как кончились кустарники. Сакимназаров размахнулся и бросил гранату, вслед за ним – и я. Обе наши гранаты разорвались за бруствером немецких окопов. Стоял сплошной треск от автоматной стрельбы. Мы добежали до хода сообщения противника. Благодаря внезапности, нам удалось дойти сюда.
- Федоров, прыгай сюда! Веди огонь короткими очередями.
Сакимназаров шарил по карманам убитых и вынимал из карманов документы. Они нужны в разведке.
Вдруг по нашему правому флангу немцы ударили пулеметным огнем с построек, которых до этого мы не замечали. С немецкого тыла начали обстреливать нас минометы. Мины падали довольно близко. Из второго ряда окопов немцы тоже открыли огонь. Оттуда слышалась сердитая команда на немецком языке. Послышались крики раненых. Мне на левой руке чем - то палец обожгло. По цепи передали, что отходим. Раненых не оставлять. Мы с младшим лейтенантом держались друг друга, не отходя далеко.
Отстреливаясь, отошли и скрылись в кустах. Но пули и здесь свистели, и поэтому ползком добрались до своих окопов. Ни о чем не хочется думать, только шум боя в ушах стоит. К тому же, к моему огорчению, мои земляки – друзья оба ранены: у Поликарпа грудь прострелена, у Никона осколок врезался ниже пояса.
Ранен командир роты капитан Павлов. Автоматная очередь угодила ему в щеку и выбила четыре зуба. У его ординарца колено раздроблено. Не смогли вынести с поля боя тяжело раненного командира роты ПТР, а тщедушного маленького старшину Дралюка, раненного осколком мины в ягодицу, вытащили. Были ещё раненые, их раны перевязал санинструктор. Всех раненых немедленно отправили в полевой госпиталь на санитарной машине. Многих недосчитались, в том числе и певца.
Меня мучает вопрос: почему нас не поддержали артогнем. Орудия и минометы у нас имеются. Здесь вполне можно было вести навесной огонь из минометов.
А.В. Федоров,
участник Курской битвы.
(продолжение следует)