Двести душ «мужска пола»
Как называлась летопись, возникшая в результате попытки хозяйст-венной деятельности Пушкина в Болдине?
«История села Горюхина»
(Замысел – середина октября 1830 г. Окончание – ноябрь 1830 г. Напечатана уже после смерти автора в «Современнике» за 1837 г. со значительными пропусками и искажениями под заглавием: «Летопись села Горохина»).
«Быть может... я не прав... Вы совершенно свободны. Я уезжаю в Нижний, не знаю, что меня ждет в будущем», – так писал А.С.Пушкин Н.Н.Гончаровой 28 августа 1830 года, не получив твердого ответа на свое предложение.
И зарябили с 1-го сентября «версты полосаты» по печально-знаменитому тракту «Владимирка».
Всё и вся, неугодное правителям России, гналось в Сибирь по этой дороге в одну сторону. Здесь звенел цепями «бунтовщик похуже Пугачева!»– А.Радищев, по ней шли, храня «гордое терпенье», декабристы, в холодную зимнюю стужу 1826-го, влекомая любовью и долгом, спешила к мужу А.Муравьева, увозя с собой две сердечные весточки от Пушкина.
Теперь вот сам поэт с верным Никитою Козловым едет в Болдино, принимать во владение часть сельца Кистенёва, дарованную отцом Александру Сергеевичу по случаю предстоящей женитьбы.
Ехал, считая версты, навстречу холере, которая запрёт его на всю осень, ехал, не зная, какой волшебно-дивный взлет божественного гения ждет его впереди. Пока же – непогода, слякоть и мерзкое состояние духа рождают одно из самых беспокойно-философских стихотворений «Бесы» (7 сентября 1830г, в черновике – «Шалость») и полную усталости и неудовлетворенности прошлым «Элегию» (8-го сентября), начинавшуюся в первом варианте так: «Протекших лет безумство и веселье...»
Но любовь всё же блеснула «улыбкою прощальной» – 9 сентября пришло письмо от невесты, вполне его успокоившее, и вырвалась давно зревшая в нем «ПОЭТИЧЕСКАЯ ДУРЬ».
Эта осень стала навсегда «часом пик» его неповторимого гения.
Но... будущая семейная жизнь потребует значительных средств, и 16 сентября А.С.Пушкин становится помещиком. Его «владения» – часть сельца Кистенёва: 200 душ «мужска пола» Несмотря на всю неопытность и неприязнь к хозяйственным занятиям, вникать все же пришлось. А вникать – это видеть, слышать, понимать убогость, бедность, бесправие, беззащитность крестьян перед самодурством и наглостью помещиков и, особенно, старост.
Как художник, Пушкин не может это не переварить в своем сознании. Так возникает «История села Горюхина».
(Может отсюда возникнут некрасовские: «Горелово», «Неелово» и т.д.)? Летопись Горюхина не завершена; видимо Пушкин не надеялся на ее публикацию. Сохранился план, которого писатель («лета к суровой прозе клонят») придерживался. Вот некоторые его пункты: «Обеднело от тиранства», «Пришла в упадок от нерадения», «Мужики разорены», «Бунт»...
От неоконченной «Горюхинской летописи» тянутся нити к «Дубровскому» и «Капитанской дочке».
Создавая эту летопись, Пушкин пользовался старинными календарями с записями деталей быта и хозяйственной деятельности их владельцев. А еще – это немного пародия, или, вернее, альтернатива «Истории русского народа» Полевого, в которой Пушкин, видя за окном «избушек ряд убогий», решается на историю подлинную и правдивую.
Хотя формально «Горюхинская летопись» не входит в число пяти «Повестей Белкина», ведет её Пушкин от лица все того же Белкина, чей образ, биографию он талантливо и остроумно создает, как это позже сделают А.К.Толстой и братья Жемчужниковы со своим Козьмой Прутковым.
Повести почтенного Ивана Петровича Белкина вышли в свет в октябре 1831 года, вызвав через 40 лет восторг и признание Л.Н.Толстого: «Многому я учусь у Пушкина, он – мой отец».
«Истории села Горюхина» пришлось ждать до 1837 года, когда ее со значительными пропусками и искажениями опубликовали в посмертном VII томе «Современника».