Статистика, которая, как известно, «знает всё» и «статисты», которые обязательно что-нибудь выдумают, установили дату его смерти – без индульгенций и преференций – уже в текущем тысячелетии: октябрь 2038 года. Хреновато конечно – т.к. это либо мороз, либо слякоть: осень - «одно слово», как сказал бы Слаповский (что он и сделал в рассказе «Пра-ай-дёт», но по другому, животрепещущему поводу).
* * *
В его представлении – это и будет осень, но без сырости и слякоти, с небольшим морозцем - комья земли вокруг приготовленной могилы подёрнуты лёгким инеем… Конечно, мороз – это терпимее, чем дождь во время похорон – не испачкаешься, но всё равно – не очень комфортно. Хотя весной (время года, которое ему нравится, как и утро, а ещё больше – весеннее утро) умирать совсем не хочется, но хоронить удобнее, и после хорошо: быстрее забывается похоронная процедура – картошку надо сажать, на свидание идти или в отпуск собираться, т.е. не до переживаний, правда?
А оставшемуся ему под землёй как-то непривычно, тесно. И не хочется быть похороненным живым нечаянно. Уже не выберешься... Этого же очень боялся Гоголь, и, говорят, так и случилось, что обнаружилось при его перезахоронении на Новодевичьем кладбище.
И вообще, по Жванецкому: ладно, пусть умру, если без этого не обойтись, но зачем же так рано...
Ps. К слову. Любой и каждый человек с небольшим воображением может сравнительно легко узнать – не буквально дату своей смерти, но вообще - умрёт ли он в обозримом будущем. Если не ошибаюсь, эта возможность показана в одном из романов Генриха Бёлля (может быть, в романе «Поезд приходит вовремя»): надо представить себя в гробу, если – нет, значит, вы будете жить…