Легенда о падающей Бальтире. Часть III. Гл. 1 - 2

Наташа Андронова
ЧАСТЬ III

Глава 1. Прошло двести лет.

Он очнулся в шестигранном зеркальном зале с высоким сводом откуда лился дневной свет, создавая иллюзию исчезнувшей в воздухе крыши, и огляделся. Куполообразный свод помещения опирался на металлическое кольцо, служившее циферблатом особенных часов, отсчитывавших дни и годы. По ним минуло двести лет, хотя он очнулся с таким ощущением, будто только что стоял перед глухой стеной, сломленной усилием воли.
     Он поднялся. Шесть настенных зеркал повторили его движение. Это был он —трехметровый красавец. Назвав свое имя: Крэйндар, он увидел тех, кого ожидал встретить.

     Все трое вышли из саркофагов днем раньше. В памяти троих сохранилась пещера с тяжелым сводом. Каждый занял свой саркофаг, но никто из них не видел, как Дарэнд лег в предназначенное ему ложе. Они очнулись не в пещере, где с ним расстались,а в зеркальной «камере», не располагавшей к тому, чтобы ощутить себя в полной безопасности. Всех охватила растерянность. Хотя в случае неудачи, пробуждение произошло бы не на зеркальном покрытии, а как предупреждала Крэйн, в родных краях в привычных койках. Оставалось одно — ждать сколько потребуется.
     Рядом лежала стопка одежды. Оделись, посмотрели друг на друга — помолодели! Особенно  Нук, выглядевший лет на тридцать. К тому же старик избавился от старческого артрита и сутулой спины.
     Время тянулось нестерпимо медленно. Ничто не менялось. Тот, кто бесповоротно изменил их судьбы, не объявлялся. Измученная ожиданием Лаила опустилась на пол. Мужчины последовали ее примеру. Прислонившись к зеркальной стене, Нук, заметно нервничая, поглядывая то на Барди, то на Лаилу,  с каким-то скрытым вызовом поинтересовался:

— Никто не забыл, что мы продолжаем оставаться близкими родственниками? А наше клеймо за ушами? Оно сохранилось. Наверняка не просто так.

Барди и Лаила переглянулись. Парень обнял своего помолодевшего отца за плечи. Девушка, вспомнив, что связывало их в прошлом, не стесняясь, прослезилась.

Устав от бездействия, измученная ожиданием троица задремала и проснулась, когда ощутила вокруг себя какое-то движение. Оно-то и подняло всех на ноги.

Общий свет погас. Из-за симметрично расположенных зеркал струилась внутренняя подсветка.Световые потоки скрестились на полу в центре зала, переместив внимание мужчин и девушки на ярко освещенный круг.

Ждали не долго. Освещенная часть пола раздвинулась, выпуская поднимавшийся снизу саркофаг. Как только саркофаг поднялся, пол под ним сомкнулся, а сам саркофаг словно растворился. Следом зажглось общее освещение, зеркала потускнели. На полу остался лежать тот, кого они ждали. Барди сделал к нему три неуверенных шага. За ним подтянулись остальные. Но это не их Дарэнд! Хотя должен был вернуться он.

«Незнакомец» не подавал признаков жизни. Но вот его опущенные веки чуть дрогнули. Затем шевельнулась рука. Сильные пальцы ощупали гладкий пол, и в следующую секунду Он уже стоял. Осматривая, видимо, незнакомое ему помещение, он не заметил наблюдавших за ним эльцэтриан, которые ничем себя не обнаружили.
     Было достаточно короткого взгляда, чтобы оценить его атлетические формы и мощь. Он был очень высок и красив. Нук покосился на Лаилу. Красота мужского тела ее откровенно взволновала.
     Тем временем мужчина подобрал кусок золотой ткани, оказавшейся легкой туникой, и скрепил плечевые разрезы драгоценными застежками в виде трех сцепленных между собой звезд. Прикрыв мощный торс, он повернулся и увидел тех, кого хотел увидеть.

     Изменившийся облик Дарэнда, а это все-таки был он, излучал непоколебимую волю. В нем трудно было узнать привлекательного юношу, с которым все трое расстались двести лет назад. И он шел к ним, величественный и невозмутимый, каким и должен быть Огненный Бог. Он знал, что им хотелось бы услышать:

— Вы ждали Творца? Он перед вами. Имя мое Крэйндар. Мои помыслы недоступны пониманию и не подлежат обсуждению, и вы все проводники моей воли.

Оторопевшие эльцэтриане на приветствие не ответили. Красиво очерченные губы Крэйндара дрогнули в улыбке.

— Вы не рабы и даже не мои слуги. Вы — одно целое со мной, сохранившие собственное «я». Моя миссия — разгадать тайну Потерянного мира, после чего мы расстанемся. Но я останусь в ваших сердцах навсегда.

Обозначив их место рядом с собой, Крэйндар подтвердил, что они проспали два века и по календарю Эльцэтры ему 218 лет, но в действительности его возраст исчисляется формулой с несколькими погрешностями, которые учитывают возраст их Галактики и самой Вселенной. В ее пределах он бессмертен. Однако знание, ум и даже бессмертие — далеко не тот запас, который необходим, чтобы дойти до конца Пути, когда откроются врата в Потерянный мир. Но об этом потом, а пока…

Обернувшись к зеркалу, Крэйндар с затаенной грустью вспомнил сгоревшую в его объятиях Кэлу. В том, что произошло между ними, он не считал себя ни правым, ни неправым. Его нравственные критерии вышли за рамки человеческих представлений, поэтому и сейчас, спустя двести лет, он не отказался бы от предлагавшей себя плоти. В этом его суть. Рассматривая свой изменившийся облик, Крэйндар встретился с восхищенными взглядами сплоченных вокруг него членов их братства. «Крошечные фрагменты моего бытия, — разглядывая отраженные в зеркале лица, подумал Крэйндар. — Без них моя внутренняя гармония, нисколько не нарушится, но без этой троицы мне все-таки будет чего-то не хватать. Возникшая между нами связь исключает свойственные людям пороки: вражду, зависть, непонимание, что объясняется их единением с Богом. В прошлой жизни это не могло случиться. А в этой — я принял их в себя, ибо они это заслужили».

Окинув быстрым взглядом зеркальный зал, Крэйндар заторопился: пора выбираться отсюда. Он поднял руку. Между зеркалами возникла черная тень, - знак его присутствия - открывавшая любую дверь. Переступив высокий порог, четверо вошли в Звездный тоннель. Утратив фантастическую привлекательность, он остался не менее величественным, но более сдержанным.

     Взвалив на себя груз божественного предначертания, Крэйндар сознательно брал на себя ответственность за судьбу приютившего его мира. Почему он шел на это? Что в действительности руководило им? Мимолетная прихоть явиться в образе Духа, которому ничего не нужно, который ничего не хочет и ничего не делает, а просто существует как нечто всеобъемлющее и всемогущее, отрешенное от мирских дрязг и соблазнов или это вполне осознанная благодарность за многолетний приют?
     Два века назад ему сформулировали цель: дождаться Властелинов, отомстить за мать и вернуться на родину предков. Спустя двести лет мысль о мести его не прельщала. Он готов заняться третьим пунктом, когда прояснится, откуда пришла Лейдэра. Пока подсказать это могут только Властелины. Что ж, он дождется обидчиков матери на Эльцэтре. Узнает все про Потерянный мир, а потом отомстит. Он раскинет свою игру, в которой сыграет сразу две роли — роль Спасителя и роль Судьи.
     Пока созревало это решение, которое, а почему бы и нет, могло ещё несколько раз измениться, пришельцы из прошлого дошли до Подземелья. Черный Куб стоял на прежнем месте.

— Крэйн, ты здесь? — вполне серьезно крикнула Лаила.

Не получив ответа, Лаила огорченно посмотрела на Нука. Ей не хватало женского общения, и Крэйн заменила ей подружку.

— Она вернется, — успокоил ее Крэйндар.

— Непременно! — откуда-то откликнулась Крэйн.

— Ты снова с нами! — обрадовалась Лаила. — Я соскучилась по тебе.

— Я тоже. — Ответила невидимая собеседница и предложила «приятельнице» заняться хозяйством.

Ухватившись за разумное предложение, Лаила оживилась, оставила мужчин и отправилась осматривать Замок. Ближе к вечеру, закончив обход знакомых помещений и не обнаружив вековой пыли,  девушка посочувствовала Крэйн:

— Обходиться без помощников целых двести лет!

     Когда прозвучал срок, Лаила с ужасом вспомнила, что проспала очень долго, проснулась, а мир вокруг нее вроде и не изменился.

— Да, обошлась без помощников. — Откликнулась Крэйн. — А что касается перемен, внешний Мир неузнаваемо изменился.

Лаила задумалась, но отбросив сложные размышления, решила собрать урожай к их первому ужину. Сейчас она нуждалась в самой обычной работе. То, что оранжерея сохранилась, её вдохновило. Для храбрости ей не хватало хотя бы Нука. И тот, словно услышав её, «выскочил» из соседней стены. В голове повара продолжала звучать не законченная сыном фраза. Не утруждая себя догадками о примененном способе перемещения, Нук с облегчением переключился. О таком отдыхе среди цветов, которые, по утверждению Лаилы, благоухали лучше прежнего, можно было только мечтать. События последних двух дней утомили Нука до крайности.


Глава 2. Сфера.

Нук исчез из бывшей библиотеки Зеуга во время разговора. Говорил в основном он. Барди только вставлял замечания. Крэйндар не проронил ни звука. Он то ли слушал, то ли дремал. На самом деле, он мысленно «сопровождал» блуждавшую по Замку Кормилицу, и отправил к ней Нука, угадав желание Барди остаться с ним наедине.

Не зная, с чего начать, юноша пожалел, что рядом с ними нет Зеуга. Барди и в самом деле не знал, что произошло с Хранителем.

Крэйндар шевельнулся. Когда-то кресло выглядело большим и глубоким. Сейчас оно едва вмещало его, но он не выглядел в нем неуклюжим и громоздким. К тому же он сменил золотое облачение на светский костюм. Массивная пряжка брючного ремня и плечевой зажим полупрозрачной рубашки останавливали на себе взгляд. Их украшали три сцепленных между собой звезды. Но сейчас вниманием Барди завладели не украшения, а сам Крэйндар. От него исходило особенное чувственное притяжение, объяснить которое могли бы только женщины. «За близость с этим мужчиной — подумал Барди — каждая из них, не раздумывая, отдала бы ему свою жизнь». Сам он тоже во власти его харизмы, хотя чувствами мужчины, как правило, управляют не эмоции, а разум.

— Спасая меня, старик коснулся содержимого саркофага. Дальше ты знаешь. Вспышка… и всё.

Кэла исчезла так же. Ему по-прежнему уготовано одиночество. И все же — готов ли он распоряжаться чужой жизнью? Сжав губы в жесткую линию, Крэйндар ответил себе: «Да». Он не отказался бы от Кэлы и сейчас.

Барди ждал продолжения рассказа. Но сидевший рядом с ним колосс воздвиг между ними невидимый барьер. Барди не мог, как прежде, прочитать его мысли.

— Каждый имеет право на тайный уголок в своем сердце, — успокоил юношу Крэйндар. — Твой мозг для меня — открытая книга. Но ты вправе рассчитывать на личную неприкосновенность. Я не стану читать ее без твоего согласия. Но вовсе не потому, что следую обостренному чувству справедливости. Всё гораздо проще. Когда тайное перестает быть тайной, эмоции слабеют, а мне приятны неожиданные сюрпризы. Барди, подведем черту под прошлым. Войди в него вместе со мной.

     В народе ходила легенда об Огненных Богах, которые спускались на Эльцэтру. Долгие века их Замок хранил тайну, пока в нем не объявился мальчик, такой же загадочный и непостижимый. Судьба мальчика не была ясна, но в одном ему повезло с самого начала. Великий учитель Зеуг заслуживал большего, чем череда воспоминаний о нем, а вместе с ним, — Крэйндар посмотрел на Барди, — и сама Эльцэтра, где произошла его встреча с Зеугом.
     Воспоминания мужчин перехватила Крэйн. Перебрав мелькавшие в их сознании образы, она воплотила их бесплотную мысль в её зримое воплощение в виде величественного барельефа.

Зеуг сидел в кресле за низким столиком. Перед Наставником лежала раскрытая книга. Но он не читал. Казалось, великий старец разгадал сущность бытия, и его освободившаяся душа вместе с сокровенной тайной обрела покой в том, кому он посвятил не только жизнь, но и душу. Зеуг казался живым, естественным и сосредоточенным. Но Крэйн не удовлетворилась неподдельным восхищением Барди. Чуткая к фальши, она переделала скульптурный портрет в одном цвете. В таком исполнении Зеуг не выглядел шокирующе живым, и барельеф стал просто шедевром скульптора, особенно когда тот добавил небольшую, но символическую деталь — водяные часы, когда–то стоявшие на столе в комнате Зеуга. Теперь они отсчитывали ход быстротечного времени у них в Подземелье.

     Одобрив узнаваемый образ, Крэйндар поднес к губам сложенную горстью ладонь и улыбнулся. На секунду он стал понятнее и ближе. Но в целом Барди не обольщался. Следить за многогранной игрой удивительной личности, которая то расширялась в безграничное пространство, то вновь собиралась в невидимую точку, подчиняясь единому началу, — Барди было не по силам.

Мужчины вспомнили и Кэлу. Её облик материализовался, живой и понятный, в отличие от богини-тёзки, чей дивный образ — неосязаемый плод растревоженного подсознания — не могли запечатлеть ни кисть художника, ни резец скульптора. Но и в образе смертной девушки что–то не складывалось. Перебрав несколько скульптурных вариантов, Крэйн не остановилась ни на одном, удовлетворив прижизненное желание Кэлы остаться в грезах и сонных воспоминаниях.Не сговариваясь, мужчины сохранили только облик Зеуга, чей барельеф стал притягательным фрагментом подземного интерьера.


Поздно вечером Лаила пригласила мужчин на первый после двухсотлетнего перерыва ужин. Барди успел проголодаться, но помнил, что Крэйндар не нуждался в привычной для них пище, и ждал, как тот распорядится.

— Не станем менять традиций, — заторопился Крэйндар и в следующее мгновение оказался за столом между Нуком и Лаилой. Кресло Барди оставалось свободным. Юноша предпочел воспользоваться лифтом, а когда объявился, занял прежнее место справа от Лаилы.

Убедившись, что все в сборе, Лаила во весь голос пригласила Крэйн присоединиться к трапезе. Мужчины переглянулись. Искренняя вера Кормилицы в потустороннюю силу отличалась такой наивной трогательностью, что даже Нук со своими невидимыми существами, якобы управляющими природой человека и всем остальным, посмотрел на Кормилицу с молчаливым восхищением.

Откинувшись на спинку широкого дивана, Крэйндар оглядел сотрапезников оценивающим взглядом, ощущая движения их душ и читая мысли, которые те хотели бы скрыть. Они же ждали тронной речи, чтобы внести хоть какую-то определенность в свое нынешнее положение.

— Наше воскрешение. — Начал Крэйндар. — Его лучше рассматривать как переход из одного времени в другое, которое нужно принять спокойно и навсегда. В изменившемся мире лишь я ваша опора, но совсем скоро Эльцэтра станет нашей привычной средой обитания. Утром мы покинем Миусскую впадину и вернемся к Тиольским горам.

— А местные жители? — Нук откровенно забеспокоился. Новость его буквально ошеломила. — Они же обнаружат нас!

— Мы прозрачны для них.

— Это как понимать? Они нас что, не увидят? — заинтересовалась Лаила и торопливо замахала руками. — Верю и не удивляюсь. Главное — мы живы и снова вместе.

— Правильно, доверься мне. Твоему мальчику восемнадцать миллионов лет. Он возмужал, обладает могуществом и способен защитить тебя в любой ситуации.

— Восемнадцать миллионов?!

— На самом деле я очень молод, Лаила. По моему календарю мне только восемнадцать. В Потерянном мире, откуда родом моя мать, время летит по-другому. Ускорив взросление, она подготовила меня к Колыбели, чтобы я встретился с Властелинами во всеоружии. Восемнадцать лет — тот возраст, когда подобные мне получают полный объем знаний, и то далеко не все. Сеанс обучения длится десять часов. Так что двести лет по часам Эльцэтры — для меня всего лишь мгновение, но оно изменило мой внешний облик. Я стал таким, каким должен быть в свои настоящие восемнадцать лет.

— А что дальше, Дарэнд? У нас, у тебя есть дальнейший план действий?

— Ты прав, Барди. Зачем ворошить дела прошлых столетий? Займемся настоящим и будущим. Двести лет — целая эпоха в истории человеческих взаимоотношений. Но нам незачем в нее углубляться. Наши пути с Эльцэтрой разошлись, но у нас с нею есть общий враг — Властелины. Они угнетали и разворовывали вашу планету не одну тысячу лет. И я с ними рассчитаюсь. Я встречусь с ними сам.

— Продолжай, — потребовал Барди, заметив, что Крэйндар не собирался развивать заинтересовавшую всех тему.

— Не торопись. Мы еще успеем поговорить о Властелинах и обо всем остальном, но позже.

Мужчины и Лаила не спускали с Крэйндара глаз. Он выглядел подлинным божеством в своей изначальной мужественности и силе. «Уж перед таким ни одна бы не устояла», — подумала про себя Лаила. К тому же он так красиво одевается, что ей захотелось ему соответствовать. При этом она покосилась на Нука в своем привычном долгополом халате, которого совсем не волновало, как он выглядит, на брата и на свой «скучный» наряд.

— У нас большой запас времени, — продолжал пояснять Крэйндар. — Я дождусь Властелинов. Они встретятся не с годовалым мальчиком, как рассчитывают, а с Огненным Богом. Когда-то ты называла меня именно так, помнишь, Лаила? Теперь мне нравится это имя, потому что сейчас я не самозванец, а истинный Огненный Бог.

— Что Властелинам от тебя нужно? — прошептал потрясенный Нук.

В настроении великана что-то изменилось. Его глаза зажглись опасным огнем, ноздри дрогнули, и резкая вертикальная складка пересекла высокий лоб. Нук поежился.

— Что нужно? Вспомни нашу жизнь, и чем она завершилась. Три тысячи жизней. По большому счету и они на совести Властелинов.


— А где же Крэйн? Она так и не пришла. - спросила Лаила и, спохватившись, скромно замолчала.

— Ты хочешь ее услышать?

— Не знаю, — засомневалась Лаила. — И всё же.

— Идите к себе, она пожелает всем спокойной ночи.

Крэйндар поднялся. Остальные тоже. Лаила с Нуком заспешили к выходу, чтобы поскорее добраться до своих постелей, которые пустовали без хозяев два века. Но уже в дверях, оба были готовы вернуться. Крэйндар стоял у замурованного оконного проема. Предполагалось, что за ним толща воды - Крэйндар провел рукой по раме, и в окно заглянула Руна! В отличие от мира людей ночное светило и раскинувшийся за окном океан нисколько не изменились.

 Крэйндар и Барди вышли на балкон. Красивое лицо Крэйндара как будто светилось. Ощутив волнение друга, Крэйндар тихо попросил:

— Не возвеличивай меня хотя бы ты. Пора привыкнуть ко мне и окончательно простить за Кэлу, как я простил себя сам. Если не спится, пойдем ко мне и поговорим, как прежде.

Коридор пронизывал Замок с севера на юг. В действительности он представлял собой высокую галерею, куда выходили несколько огромных залов. Пока добирались до покоев Крэйндара, вперед летел интенсивный пучок алого света. Крэйндар не замечал сказочного великолепия. Это был его дом, и охваченная холодным пламенем галерея казалась ему привычной. Когда дошли до места, Барди вскрикнул, не ожидая увидеть такое огромное залитое рубиновым светом пространство. Куда девался отгороженный угол с кроватью и камином? За широким проемом между плавно переходившими уровнями парила десятиметровая белая Сфера.
     Не решаясь переступить порог, Барди прижался головой к плечу Крэйндара и зажмурился. Чувствуя, что перемещается куда-то вверх, и вот остановился, Барди открыл глаза. Крэйндар погружал в беловато-голубоватую оболочку сферы руки. Раздался характерный треск, после которого мужчины оказались внутри необычного помещения. В нем не было мебели. Весь интерьер состоял из похожего на взбитый пух покрытия. Подавая пример, Крэйндар расположился прямо на полу. Не раздумывая, Барди опустился рядом, ощущая такую легкость во всем теле, которую прежде не испытывал. Его сосед лениво стаскивал с себя всю одежду. Барди поступил также и погрузился в блаженство. Спустя час, может быть больше, раздался его расслабленный голос:

— Что это за штука? В ней можно проваляться весь день.

— Поверишь? Это чрево матери. Только в нем мы защищены и не одиноки. Здесь не нужны покровы и пища. Здесь просто существуешь.

— Прости, не дошло, — заикаясь, извинился Барди.

— Не подвергай сомнениям реальность, только потому, что она не поддается объяснению, ибо человек в состоянии постичь только то, что вмещает его рассудок. А теперь расслабься. Здесь, в святая святых, твоя изначальная матрица, твой генетический слепок, твое внутреннее «я» способно заявить о себе и жить самостоятельной, но взаимосвязанной с тобою жизнью. Внутреннее «я», оно совершеннее и справедливее, чем ты есть в действительности. Только оно в состоянии распознать меня, объединившего в себе не одну, а тысячи реальностей — и познаваемую тобой, и те, которые вне твоего понимания. Одна из них — Реальность Потерянного мира.