ОЧЕМЧИРИ
Очемчири… Это где-то на Кавказе, в солнечной Абхазии. Впервые услышал я об этом городе еще в далеком детстве…
Мой родной дядя Эдуард, в ту пору начальник ГАИ одного из районов столичной области, будучи на курсах повышения квалификации познакомился с коллегой из Очемчири. Дядя в чем-то очень помог Отару, так звали этого человека, и между ними завязались добрые приятельские отношения.
— Хороший мужик этот Отар! — рассказывал дядя моему отцу. — Приглашал меня к себе в гости. Сказал, что обидится, если я не приеду...
Спустя месяц от Отара пришло письмо, в котором он уже настаивал на приезде Эдуарда. Однако в тот и последующий год дяде отпуска не дали, из-за чего поездка все откладывалась. А письма от настойчивого абхазского друга, в которых он выражал недовольство по поводу несговорчивости Эдуарда, шли регулярно.
Однажды, когда дядя проводил техосмотр сельскохозяйственной техники, председателю колхоза позвонили из райотдела милиции и просили передать начальнику ГАИ, что того разыскивают какие-то приезжие люди.
Перепоручив своим подчиненным дальнейшее проведение техосмотра, Эдуард выехал в райцентр. Каково же было его удивление, когда в вестибюле райотдела он увидал улыбающегося Отара. После крепких дружеских объятий они от радости встречи чуть было даже не прослезились.
— Эдык, ты почему ко мнэ нэ едэшь? — завел старую пластинку Отар. — Зову-зову, а ты как глухой, глюпый барашек — нэ едэшь и нэ едэшь! А? Что за дэла такие?
— Отпуск мне, дружище, не дают, вот и не еду… — с грустью произнес Эдуард и в задумчивости замолчал.
— Отпуск, отпуск… Как так, два года бил без отпуск? Вах! Началнык твой куда смотрыт? А? Так, дорогой, ты совсэм ослабэешь. Бэда будэт. Нэхорошо это! Ой, как нэхорошо!..
— Кто говорит, что хорошо, — согласился мой дядя. — Сегодня суббота, а я вот на работе — техосмотр провожу.
— Вах! Что за дэла такие важные, чтобы два долгых года быт чэловэку бэз отпуска?! Веды к началныку, говорит с ным буду! У меня фрукты, мандарын, виноград, понымаешь, а он отпуск нэ дает! Скажу ему, какой ты хороший друг — сразу отпуск даст!..
Как ни спешил Отар отправиться в родной Очемчири, пришлось задержаться. Он возвращался туда из Москвы и специально сделал крюк, чтобы заехать к своему «отбившемуся от рук», непослушному другу. А тот, в свою очередь, разве мог вот так запросто отпустить его, не угостив тройной ухой из сома?! Отару, его семейству и родичам пришлось задержаться на два дня.
— Озэро у вас красывое, слов нэт! — восхищался Отар, стоя на берегу острова, расположенного на середине водохранилища, но тут же, словно кулик, нахваливал свое «болото»: — Но ты, Эдык, нэ видэл морэ! Нэ пыл нашего вина и чачи!..
Провожая друга в путь, Эдуард искренне заверил его:
— Обещаю этим летом или осенью кровь из носу вырваться с работы и приехать в Очемчири!
— Ты, брат, хочешь ехат, а началнык говорыт нэт! — с этими словами Отар взял начальника районного отдела милиции за рукав и, сверля его своими выразительными карими глазами, спросил: — Как, началнык, даш Эдыку дабро алы нэт? Нэ приедэт мой друг в Очемчири, на вас обоих обыжус!..
— Счастливого пути! — крикнул вслед кортежу из трех черных «Волг» Эдуард и прощально замахал им рукой.
— Счастливо… — словно после некоторого раздумья повторил слова своего подчиненного и приятеля начальник милиции.
Лето подходило к концу, когда дяде все же предоставили столь долгожданный отпуск.
— Наверное, никуда я, братуха, не поеду… — как-то без особого энтузиазма в голосе сказал он, моему отцу. — Устал я чего-то…
— Не дури, Эдик, ты же обещал человеку, — не принял старший Дмитриевич доводов брата по поводу отмены поездки. — Езжай, развеешься, свет хоть посмотришь! Где ты особо бывал?
— Бывал, не бывал — какая разница? Нет… Наверное, все-таки не поеду…
— Никаких нет! Собирайся, и дело с концом! Человек специально к тебе заезжал, чтобы узнать причину твоего отказа погостить у него, а ты?..
Дядя под напором старшего брата сдался, тот даже презентовал ему свой большой дорожный чемодан. Загрузив туда подарки для абхазских друзей и провизию в дорогу, мы с отцом отвезли дядю на вокзал...
Очемчири встретил Эдуарда свежестью раннего утра и ярким солнышком. Встретил его и Отар. Он отвез друга в свою городскую двухкомнатную квартиру, размещавшуюся в старом, еще довоенной постройки, доме.
— Эдык, — обратился к гостю Отар, — до обэда я буду занат, а ты здэс отдыхай. В холодыльныке всо ест. Вот клучы от машыны, — подведя друга к окну, он указал на припаркованный к тротуару бежевый «Москвич». — К часу дня ты должэн быт за городом. Хочэш ед на машынэ, нэ хочэш — ед на автобусэ. Думай сам, — Отар подробно рассказал Эдику, как добраться до нужного места.
Когда хозяин квартиры ушел, Эдик сразу заскучал и включил телевизор. В телевизионной трансляции был перерыв, о чем свидетельствовала висящая на экране сетка. Он прошелся взад-вперед по комнате, постоял несколько минут у окна, рассматривая идущих по улице редких прохожих. Нажав на телевизоре кнопку «выкл.», Эдуард прошел на кухню, где с удовольствием выпил два стакана холодного сухого красного вина. Закусив, чем Бог послал, с удовольствием продегустировал еще и стаканчик белого Ркацетели.
Дядю разморило, и он вздремнул часок, удобно устроившись на небольшом диване. Когда проснулся, на часах было начало двенадцатого. Решив развеяться после сна, Эдуард вышел на улицу.
«Эх, я даже ничего не попил!» — с досадой подумал он, ощутив сухость во рту.
Заметив на небольшой площади пивную палатку, поспешил к ней. Пива пришлось ждать долго. Нет, несмотря на жаркий день, очереди не было. Просто стоящие перед ним трое мужчин в огромных каракулевых кепках завели с продавцом нескончаемый разговор. Эдуард несколько раз хотел встрять со своей просьбой, но те с нескрываемым недовольством, взглянув на него, словно на назойливую муху, эмоционально жестикулируя, как ни в чем не бывало, продолжали беседу.
После получасового выяснения отношений троица, так и не попив пива, удалилась восвояси.
— Бокал пива, — сказал Эдуард продавцу и протянул четвертной, так как мелких денег у него не было — в дорогу специально наменял банкнот с крупным номиналом.
— Бэры! — уверенно, по-хозяйски толстенный, неповоротливый продавец протянул ему больше чем до половины заполненный пивной пеной бокал.
Эдуард сделал несколько жадных глотков и с отвращением отстранился — пиво было противно теплым. Только сейчас он понял, что продавец, воспользовавшись невнимательностью, обманул его — в бокал с налитым ранее и уже выдохшимся пивом обильно добавил пены.
— Что так смотрыш, нэ видэл? — прищурив один глаз и затянувшись сигаретой, спросил продавец.
— Кого не видел? — не понял Эдуард и на всякий случай оглянулся, затем внимательно осмотрелся по сторонам.
— Ты меня, говору, нэ видэл? Смотрыш, как я сто лэт гдэ-то ходыл!
— Я никуда не смотрю. Я сдачу жду.
— Каво ждош?
— Сдачу жду!
— Слюшай, дорогой, какой такой сдача?! Гдэ ты видэл сдачу? Пиво пил? Пил! Иды, дорогой, тэпер далше! Пайдош назад — заходы, я тэбэ пива бэсплатно налю.
— Я, конечно, понимаю вас и ваше желание не возвращать мне сдачу. Однако я дал вам двадцать пять рублей, а бокал пива стоит всего двадцать копеек. Я не миллионер и не печатаю деньги, чтобы раздавать направо и налево такие большие чаевые.
— Разве это дэнги? Пыл, а нэ дэнги! — с большим сожалением произнес продавец и дунул на свою мясистую, с короткими пальцами ладонь.
— Для вас это, может, и не деньги, но я такой роскоши, как выпить бокал теплой пивной пены за двадцать пять рублей, позволить себе не могу, — спокойно, без волнения отвечал зарвавшемуся нахалюге Эдуард.
— Вах! Такого пива, как здэс, ты нигдэ нэ найдош! Откуда ты суда такой прышол? Ходат здэс разные, дэнги им подавай! Вах! Вах!— натурально кипятился раскрасневшийся от напряжения продавец.
— По поводу вашего пива я молчу и ничего лишнего не требую. Отдайте мне то, что полагается, — настаивал Эдуард на своем. — Пуговицу пришивают к пальто, а не наоборот!
— Вах! На тэбэ пят, на тэбэ двадцат пят, и болшэ ко мнэ нэ ходы! — сверкнув злыми глазами, продавец пива скомкал две бумажки дензнаков и бросил их на прилавок.
— Вот это совсем другое дело! — улыбнулся Эдуард. Он расправил двадцати пятирублевую купюру и положил в карман тенниски. Затем небрежно подтолкнул указательным пальцем комок из пятирублевки к продавцу и съязвил: — А это оставьте себе на чай, уважаемый! — Хмыкнув, дядя резко повернулся и зашагал на автобусную остановку. «Вот прощелыга попался! — подумал он. — Где же это видано, чтобы за бокал отвратительного напоя, который и пивом-то назвать сложно, люди платили двадцать пять рублей?! Может, здесь так заведено — один раз заплатил за «абонемент» и ходи каждый день до конца жизни пить пиво?! Просто дурь какая-то! Я, например, за год три-четыре бутылки пива выпиваю. Это же сколько понадобится лет, чтобы выпить сто двадцать пять бокалов?!. Получается, больше тридцати…»
В подъехавший к остановке автобус втиснуться было непросто.
— Дэньги! Дэнги давай! — «ненавязчиво» напоминал водитель заходящим в салон пассажирам.
Тут только Эдуард заметил лежащую на передней панели автобуса огромную каракулевую кепку, наполненную денежной мелочью. Заметив на себе вопросительный взгляд водителя, он вспомнил, что пятака на оплату проезда у него нет. Не желая вновь попадать в курьезную ситуацию, да еще перед таким скоплением местного населения, он вытащил из кармана свое милицейское удостоверение и в развернутом виде сунул почти под самый нос водителю автобуса.
— Я начальник ГАИ! — представился он, правда, при этом не уточнил регион своей ответственности.
Судя по реакции водителя, этого оказалось достаточно. Крючконосый, с большим животом мужчина с несвойственной такому человеку прытью вскочил и за руку стал стаскивать с переднего сиденья молодого парня.
— А ну-ка, гей отсюда! — цыкнул он на парня. — Нэ видыш — началнык едэт?! — Протерев сиденье не совсем свежим носовым платком, он с особой учтивостью обратился к Эдуарду: — Садысь, началнык, ехат будэм!
Галдевшие до того пассажиры вдруг замолчали и с любопытством стали рассматривать усаженного с таким почетом незнакомца…
— Как и договаривались, Отар встретил меня в условленном месте, — рассказывал дядя Эдуард моему отцу по приезду из Очемчири. — Водитель автобуса был удивлен, когда его остановил на перекрестье дорог сам начальник ГАИ. На окраине большого села, куда приехали на служебной машине Отара, мы вышли и пошли к его дому пешком. На протяжении всего пути какие-то люди выходили из домов и подходили к нам. Отар с гордостью им меня представлял и приглашал зайти в гости. Застолье, что и говорить, было грандиозным! Столы накрывались, где только их можно было поставить: в доме, на большой террасе и просто во дворе. Десятки гостей приходили каждый день, пока я не уехал. Отар и его брат возили меня к морю и в горы. Природа там, конечно, красивейшая!..
— Все это просто здорово! Что я тебе говорил? А ты ехать не хотел! — сказал мой отец брату после того, как тот закончил свой рассказ.
— Признаюсь, был неправ! — засмеялся дядя Эдуард. — Тебе, братуха, отдельное спасибо! Если бы не ты, я точно никуда бы не поехал. — Дядя пододвинул к себе стоявший на полу саквояж и стал доставать подарки.
Вскоре братья перешли на веранду, где мама накрыла стол в честь дорогого гостя, а я, в то время одиннадцатилетний мальчишка, остался сидеть на диване в гостиной. Приложив к уху подаренную мне дядей огромную причудливую раковину, я слушал в ней «шум моря» и пытался представить себе далекий город Очемчири, смешного и угодливого водителя автобуса и жадного толстого продавца пива…
1 ноября 2004г., Слуцк
17 – 20 октября 2006г., Минск
1 – 2 октября 2008г., Минск