обитель душ глава седьмая

Оксана Богачева
Г Л А В А   7
       Снова, все болит! Тяжко, и гнусно! Лечу вниз, как камень: со свистом, и без парашюта. Сейчас, хряпнусь обо что-нибудь, и растекусь, как яичница по сковородке. Но, нет! Все оказалось куда хуже, и страшнее.
        Не всем живым, предоставляется возможность, при жизни, а вернее, после нее, пройти через это испытание. О тоннеле, ведущем наверх,- рассказывают многие. А о пропасти, тянущей вниз,- я, не слышала ни разу! Вот, где повезло,- так повезло! Видно где-то, при сумасшедшем жизненном раскладе, сумела вытащить VIP билет (все включено). Пять звезд, не меньше!
         Лестница наверх, - светла, и красива. Летишь легко, безболезненно, и безмятежно. Если тебе повезло, то возвращаешься вниз, через воронку, наполненную дерьмом, и нечистотами. Причем неземными. И, самое главное:
ты прекрасно знаешь, что она из себя представляет. И тебе, не нужны никакие объяснения. Помимо дерьма, которое ты накапливал всю свою жизнь, там, полным-полно и другого. Это, ничто иное, как души загубленных, или
 обиженных тобою, людей. Все это, перемешано, перепутано, и выставлено на показ. Так сказать: отходы, твоей «праведной», и «благочестивой», жизни.
Где, душа целиком, а где, частички чьей то души, по которой ты, при жизни, прошелся бульдозером. Смял ее, и на нее же, нагадил! Что, сморщили носы? Противно? Конечно, за вами таких грешков, не водится! Это, исключительно
 для тех, кто пытался жить по-настоящему, а не подражал, еле-живущим.
Если вы жили, и считаете, что никого не обидели, то знайте: вы еще не родились! Господа. Для каждого, имеется свой тоннель. Теперь,- я это точно знаю!  Желаю одно: чтобы ваш, - был покороче!  Лететь, знаете ли, долго. Да, и очень больно!
       Летишь по воронке, подобно какашке в унитазе, а она, вокруг тебя крутится, и стенки живые, шевелятся. Хохочут стенки. И плачут, и стонут. Бьешься ты о них, чем попало. Где душа целиком,- посильнее удар. Где  частичка,- помягче. А тут! Хвать тебя, детская ручонка за робу! Оглядываешься, - дитя, целиком в воронке застряло. Тянешь его, тянешь. Стараешься. Спасти хочешь. А оно, как заржет мужицким басом. Не пугаешься. Не плачешь. Понять хочешь….  Всматриваешься, и узнаешь: Видно, абортам счет ведется. Ничего, тамошняя бухгалтерия, не упустит. Ничего, со счетов не сбросит. Если думаете, что родителей там ваших нет,- то напрасно! Столько души им изранить, истоптать,- могут только любимые дети. Судя, по увиденному: моим, от меня,  крепко досталось! Здесь,- и друзья!
 И оскорбленный, не со зла, мужской пол! Кого, - предала; кому, - сердце разбила; кому, - просто руки не подала в нужный момент, сделав вид, что не вспомнила, и не заметила. Помните слова: «Там, все зачтется »? Все хотела узнать, где это «там», и что именно, мне зачтется? Вот, и узнала: где, и что! Легче не стало. Не знаю, как вам, а мне, не сделали ни одной скидки. 
          Хочется кричать: «Я не такая! Я лучше!». Где-то, должен быть и хороший тоннель. Должен быть! Буду надеяться, что есть! А то, жить без него, - гнусно! Тянет безнадегой. Зачем мне, напоминать о моих грехах?  Я итак, отлично их помню! Забудешь, как  же! Обо всем напомнили! С толком, с чувством, с расстановкой. И каждый раз, помимо душевной боли, прибавляется и физическая. Раз уж попал сюда,- терпи все!  Когда, еще повезет?
           Я прошла лестницу, тоннель, и еще что–то,- сама не знаю что!  Не гордо, не красиво, не достойно. Прошла так, как смогла, оставив там, свои чувства, мысли, эмоции. Я вся, потеряна, и растеряна. Я видела то, чего не должна была видеть!
 И слышала то, чего не должна была слышать!
           Мы, приходим в жизнь в двух формах: тело + душа, которые должны существовать едино. Но жизнь: штука веселая, и непредсказуемая, вносит свои коррективы в планы, предначертанные свыше. Тело, на земле, всегда уходит из жизни вовремя, как бы внезапно, нам это не казалось. Душа,- следует за ним: Все ясно, и понятно.  А как быть, если душа ушла первой? Душа, бросила своего напарника, внезапно, без разрешения. На произвол судьбы. Хорошо, если тебя любят целиком: и тело, и душу! И даже, если твоя душа временно ушла погулять, то тело, все равно, берегут, и жалеют.  Ну, а если ты одинок, то ничего, кроме психушки,- тебе не светит!
Душевно больной человек, – это человек, которого бросила душа. Каждой больной душе, дается шанс на возврат, но не всем, удается вернуться! Так, и остаются они, в ином мире, ожидая смерти тела, в реальной жизни. А тело, тошно прозябает, в вонючей бытности психиатрической лечебницы. Жизнь, ли это? Сон, ли это?
Не объяснить, и не понять! А страшно, души выглядят, так это потому, что от счастья, с ума не сходят. Больше все,- от горя.
          Труба, давно выплюнула меня на площадь. Наказала, избила, встревожила, изнасиловала, потешилась, и выплюнула. Я, молча села на газон, забыв, как дышать, и, умерла в очередной раз.  Я одна! Мне некомфортно! Я одна, и мне не хочется никуда идти, и ни с кем разговаривать. Увиденным, - не похвастаешься!  Да, и ночь на улице! Шарахаться, и убегать, - не от кого! Люди, спокойно спят, и даже, суки,  не догадываются, что вокруг них, томятся души еще не умерших, но уже не живущих людей… 
 А впрочем,- все к лучшему! Не хочу никуда идти!  Посижу. Подумаю. Благо, есть над чем…
-  Устала? -  Тихий мужской голос, прервал мои мысли.
Мотя, сел напротив, и кровоточащей ладонью, провел по моей щеке.
-  Что-то, ты долго у него! Я заждался!
-  Я, просто хотела… -  Слова не складывались; Мысли путались; Губы дрожали.  - Там, было такое!…
-  Знаю!
-  А потом….
    Мне, так захотелось плакать! Так, поземному, по–бабски,- безысходно!  Мы, встретились с ним глазами, и застыли, всматриваясь друг в друга. Я, отчаянно, искала в нем спасения, и поддержки; уюта и ласки, без которых, не мыслила жизни: ни здесь, ни там. А он, смотрел на меня, и молчал.  Молчал долго, и тихо; прозрачно, и невесомо, боясь спугнуть время, растягивая его в вечность. Потом, одним решительным движением, прижал меня к своей груди. И я, зарыдала. Рыдала громко, никого не боясь, и не стесняясь: в голос! В сопли, и слюни; всхлипывая, и икая. Из моей души, выходил страх, обида, стыд, раскаянье, и еще, что-то такое, о чем не говорят. Я рыдала, и рыдала, пропитывая плечо Матвея слезами. Огромное, мужское плечо, сильного человека. А он, гладил меня по спине, и тихо, осторожно, почти не слышно, напевал, смешную детскую песенку:  «Однажды по дороге, шли босые ноги…»  Я, тоже эту песенку пела. Только очень давно. Очень! Наплакавшись вдоволь, я уснула на плече, самого близкого мне тогда, человека.