Путешествие по Горному Алтаю
Это был год 1973. Мне нужно было ехать в Нальчик на летнюю сессию. Решила увезти дочь на лето к сестре,в село Шебалино, потому что мама с отчимом жили здесь же. Время было у меня ограничено. За два дня должна была управиться с поездкой в Горный Алтай.
В Мариинске 24 мая стояла жаркая погода в день отъезда, и я нарядилась по-летнему. А для десятилетней дочери - Светланы взяла с собой осеннее пальто. Мне нужно было перед началом учебного года забрать её из Шебалино. О погодных условиях этих мест я ничего не знала, так как ехала туда в первый раз.
Утром, выйдя из вагона в Бийске, увидела тучки на небе, но было ещё тепло. Автобус уже ушёл в Шебалино, билеты на него были проданы на три дня вперёд. Каким образом мне с дочерью добраться в нужное место, я не знала. Проходящим автобусом посоветовали люди ехать до Маймы, а дальше добираться на попутной машине. Удалось купить билет на ближайший автобус, и мы покатили впервые по дорогам Горного Алтая. От Бийска ехали по Чуйскому тракту. До Маймы проехали 93 км, а на повороте, у остановки, водитель автобуса высадил нас, сам свернул налево, продолжил путь. Нам нужно было ехать ещё более 120 км. Но об этом в то время я не знала.
И тут начались наши мучения. И вот – картина маслом: стоим на автобусной остановке селения Майма. На мне – белая блузка в сеточку без рукавов, белая юбка, белые босоножки. На девятилетнюю дочь надела пальто поверх платья, но и туфельки были на ней. Увозила её к маме на всё лето, поэтому взяла с собой осеннее пальто. Жители села проходили мимо одетые в телогрейки, из обуви – кирзовые сапоги. Смотрели на нас с недоумением. Над головой нависли серые тучи, скрывавшие горы, моросил дождь, то вдруг срывался снег. А я стою вся из себя, такая нарядная – вся в белом одеянии. Машины мчались по дороге мимо нас, никто из водителей не останавливался – места были все заняты.
Напротив остановки стоял дом. Так хозяйка три раза выходила из ворот, чтобы узнать, наверное, не задубели ли мы окончательно. Покачает головой и уходит. Выходил и её муж посмотреть на нас. Я думала, может быть, мне вынесут телогрейку, чтобы немного отогреться. Но нет, не вынесли.
Село Майма было мне известно по рассказам мамы. Её двоюродный брат, Душкин Лука Иванович, и его жена Ирина Макаровна, жили в селе Белокуриха. Лука Иванович работал в администрации здравницы каким-то начальником. Он увёз маму к себе, когда она была ещё девчонкой. Жила в его семье, работала в санатории в Белокурихе. В это время она окончила здесь же курсы медицинских сестёр. Это были годы 1933-34. Когда начались репрессии, многие из начальников пострадали. Одних отправили в тюрьму, других расстреляли. Маминого брата их участь миновала.
Потом наступили трудные годы военных лет. В санаторий, в Белокуриху, привозили раненых красноармейцев для выздоравливания после ранения. В зимнее время помещения нужно было отапливать, нужны были дрова. Лука Иванович был послан в Трудовую армию во время Великой Отечественной войны. Работал в селе Майма, на лесозаготовках. В одном из частных домов он снимал угол. Хозяйка дома рассказывала: «Пришёл Лука Иванович с работы после шести часов вечера, поужинал. Накормила его пельменями. Пошёл в свою комнату, вдруг упал и умер от разрыва сердца. Вот с такими мрачными воспоминаниями я посматривала на дома, предполагая, в каком же из этих домов жил Лука Иванович.
Стояли мы там около пяти часов, когда, наконец, появился УАЗ, в котором на заднем сидении были пустые места. Водитель остановил машину. Он вёз начальника геологоразведки, который глядя на меня, снял с себя куртку и передал её мне, чтобы я согрелась. Путь оказался неблизким. Через двадцать километров проехали по Горно-Алтайску, потом ещё попадались редкие сёла. Мы успели с ним обсудить все темы. Много рассказывал о своей работе. Восхищался природой Горного Алтая, сказал, что отдыхает во время отпуска только здесь, в горах, и не понимает тех людей, которые едут на отдых за рубеж. «Ведь здесь столько прекрасных мест!» Теперь уже я не могла понять его восторгов, вспомнив многочасовое ожидание машины на остановке в Майме и видя такую мерзкую погоду. Самой-то природы я ещё не видела.
Крупные капли дождя били по стеклу. Из-за низких туч не было видно не только гор, но и дорога просматривалась плохо. Водитель давно включил фары. Солнце так и не выглянуло, поэтому быстро стемнело, но и время уже было много, когда машина остановилась в Шебалино, в начале улицы, которую я назвала. Здесь где-то стоял дом, в котором жили мои родные – номер дома выпал из моей памяти. Вот тут-то и продолжились наши мучения. Улица оказалась длинной. Темень – глаз коли, ничего не видно. Мерцают одинокие огоньки в окнах домов. Мы были впервые в этом селе. Куда идти, я не знала. Страшно было выходить из машины.
Но начальник геологоразведчиков пошёл нас провожать. Шаг ступили и оказались в грязи выше щиколотки ног. И побрели мы по улице на огонёк прямо по лужам. Заходили в дома, спрашивали, где здесь живёт Екатерина Иванова – моя мама. Везде отвечали, что такую фамилию не знают на этой улице. Оно и понятно. Мама с отчимом приехали к дочери Валентине год назад. Когда мы прошли половину улицы, начальник сказал: «Вот ещё в этот дом зайдем, а потом уже сами ищите. Мне нужно ехать дальше». Получив отрицательный ответ от хозяйки и этого дома, он договорился с ней, чтобы мы переночевали у неё.
– А может быть, Вы знаете, где живёт Салосин? – спросила я у женщины.
– Так Васька живёт вот, через дорогу, – ответила она. Фамилию отчима, наверное, знали все в селе. Уж очень он был коммуникабельный, когда выпьет. Мы вышли за калитку, и она показала нам дом, в котором уже не было огней.
– Вот привёл к вам дочь и внучку. Передаю их из рук в руки, а мне нужно ехать дальше, – ответил наш провожатый на приглашение мамы войти в дом, чтобы привести в порядок брюки и обувь, вымазанные в грязи. Я отдала ему куртку, и он пошагал в обратный путь. Я предлагала ему деньги за проезд, но он их не взял. С огромной благодарностью я вспоминаю этого человека, который не оказался равнодушным к нашей беде. Есть всё-таки хорошие люди!
Утром солнце светило ярко. Как будто и не было вчерашних туч. Природа показала всю свою красоту здешних мест. Величественно возвышались горы, вдоль Чуйского тракта вытянулось село Шебалино на 6 км, широко раскинулось на обеих берегах реки Сема и её притоках. Считают, что село Шебалино – самое большое село из всех сёл мира. Население составляет около пяти тысяч.
Я уезжала, простилась с родными, и сестра проводила меня до селения Черга. Мы заехали сюда, чтобы познакомится с родителями её мужа. И в этот же день я уехала в Бийск на попутной машине и доехала без каких-либо приключений.
Лет через десять я с мужем приезжала в Чергу на отдых. Это место, можно сказать, курортное. По обеим сторонам возвышаются горы, и течёт река с одноимённым названием – Черга. Ручьи с гор пополняют её воды. В одном из них, а называется ручей – Ивановка, мы ловили рыбу руками. Вот такой рыбалки я раньше не видела.
Муж сестры, Виктор, сказал нам: «Поехали на рыбалку!» Услышав эти слова, Шарик радостно взвизгнул и завилял хвостом. Ну, на рыбалку так на рыбалку. Мы там были гости, куда пригласят, туда и едем. Виктор взял лопату и ведро, закинул их в багажник, посадил детей и взрослых в машину. Мы поехали по улице, потом свернули на просёлочную дорогу, которая вела в горы. Шарик бежал следом и не отставал от машины. Поехали на рыбалку, а удочки не взяли с собой. Про них я Виктору не стала напоминать. Подумала, может быть, у них там домик охотничий стоит, и в нём всё есть необходимое для рыбалки. Но эта рыбалка меня просто поразила.
Подъехали к небольшой речке, несущейся быстро с горы. Это был узкий горный ручей, а его глубина – ниже колена. В одном месте он разветвлялся на два рукава, образовывая между ними небольшой каменный островок, а затем опять соединялся, нёс свои воды дальше, впадая в Чергу. И примерно метров тридцать протекал в два рукава, потом снова соединялся.
В начале раздвоения Виктор перекрыл камнями течение одного из рукавов. Нагрёб лопатой небольшой бугор из камней. Речка потекла в одно русло, а на дне второго рукава, после того как вода ушла, образовались небольшие впадинки, наполненные водой. В них плескалась рыба. Шарик бежал к ним и громко лаял там, где она была. Мы ходили по дну ручья и собирали в ведро рыбу руками. Эта рыбалка отняла у нас минут двадцать. Заполнив ведро рыбой, мы засобирались домой. Виктор очистил от камней запруду, и вода, как и прежде, потекла по второму руслу, а затем два рукава соединились в один ручей. Вот это была рыбалка! Жарёха из рыбы, собранной на дне ручья руками, была отменной.