4 сентября 1979 г.
Я, кажется, скисаю, и это вполне обоснованно: сегодня у меня плохой день. Меня измучил 8в. Девчонки какие-то туповатые, но наглые, а мальчишки запутали имена, так что я называла одну фамилию, а отвечал другой. Шум, гам, смех - ужас! Неужели так будет всегда? Тогда я такого не хочу, просто не выдержу, убегу куда глаза глядят.
А глядят они у меня на Южный берег Крыма. Сегодня один мальчик сказал, что был летом в Симферополе, и таким родным он мне показался, и во мне опять всё всколыхнулось.
Первого сентября был солнечный день. Торжественность линейки, где играл военный орккестр, цветы, цветы, цветы... А ученики шли таким сплошным потоком, что голова закружилась. Встреча с Ремицаном (он необыкновенно милый, светленький); неожиданное явление тёти Вали из Юрмалы с букетами роз и красных гладиолусов - это было чудо, которое предвещал мой ночной сон (а снилось мне, что я родила девочку Анночку); "сидение" в комиссии.
Потом, когда шла домой, держа охапку цветов и стуча каблучками белых туфель, восхищенно-уверенный шёпот:"Skolotaaja!"(учительница, латышск.). Днём - вино, позже море (оно, как и все нормальные моря, было прекрасно), вечером - В.Ш. и сложный разговор с ним, и мгновенный его уход.
День этот был насыщенным, а потому хорошим.
Вчера же я была дважды счастлива (такой фразы, верно, нигде не вычитаю): во-первых, когда давала урок в 5а классе. Для ребят это был самый первый урок иностранного языка в жизни, и как им всё нравилось! С какой охотой они повторяли за мной новые слова, как быстро запоминали! Поистине, для меня это было равно заплыву до буйка: я была в ударе, краснела от волнения и радости, смеялась, чувствовала свою значимость.
А вечером новое счастье ждало на Станции юных техников: Вовка показывал мне свой фильм о Карелии (есть чудесные кадры - солнечные блики на воде, волны, рассвет, закат), демонстрировал процесс печатания фотографий, а потом мы обнимались при свете красных фонарей. Вовка был очень горячий, и удивительно приятно было сидеть у него на коленях. Я болтала ногами, а он гладил меня, как маленькую. И я гладила его руки, понимая, что это вот и есть счастье, и больше такого не будет.
Эти красные фонари облучили нас, мы уже другие, мы не прежние, и даже Бизев видится мне в отдалении. А что вблизи? Вблизи только тоска по Несбывшемуся. "Не ясен ли его лик? Не стоит ли только протянуть руку?..."* Нет. Его лик не ясен, он туманнее, чем когда-либо.
*Строчки из романа А.Грина "Бегущая по волнам"
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/25/967