Константинополь
1712 год
Князь Переславский, а теперь греческий купец из Кафы (Феодосия) вез свой товар на турецком торговом корабле в Константинополь. Обдумывая, как лучше выполнить поручение государя Петра Первого, данное лично и приватно.
Время было, ветер благоприятствовал, паруса хорошо надувались в нужную сторону. Корабль быстро шел. Турки были хорошими моряками. Федор тоже считал себя неплохим моряком, как и любой грек. Корабль был типичный двухмачтовый "торговец", с секретом. Поскольку на таможне замеряли трюм по внешнему периметру, соответственно брали пошлину, то при постройке "торговцев" старались делать побольше объем при небольших верхних габаритах.
Таких Федор называл "пузатики". На палубе находилось несколько морских пушек, непонятно для чего. Для крутости.
Но Черное море было внутренним озером Турции, опасаться им было нечего. Пока.
Еще были немногочисленные весла, что не могли сравниться с любой галерой. Они понадобиться в маневрировании в заливе и причаливании и в безветрии. Федор обо всем этом молчал, уважая мнение и ответственность турецкого шкипера. Со шкипером познакомились поближе. У него был богатый опыт плавания, представился, как Кахил-Бей. Хотя, какой из него Бей? Просто Кахил.
Во время плавания все равно нечего делать. Ветер был неплох, уверенно шли под парусами, те были хорошо натянуты. На носу их "пузатика" стояли две пушки, ближе к корме еще две. Несолидные шестифунтовки. Федор от нечего делать подошел, поглядел, слазил рукой в ствол, вынул, понюхал. А сзади подошел Кахил. Спросил:
- А что там в пушке забыл, уважаемый Федор?
Федор спокойно ответил:
- Из этой и других никогда не стреляли. Зачем тебе они? У тебя кто-то умеет стрелять?
Кахил честно ответил:
- Припасы есть, ядра, порох, но из пушек точно не стреляли. И никто не умеет. Зато всякие дураки как увидят, сразу боятся и не подходят. А у нас на Черном море всякие бандиты больше чем на баркасах не ходят. Приблизятся, мы их вот так перестреляем. Подожди. Весь покажу.
Убежал. Потом прибежал с каким-то ружьем в руках, весьма приличного калибра.
Мимо них планировала чайка.
Кахил плавно поднял свое огромное ружье, проводил эту чайку стволом, грохнул выстрел. От чайки полетели перья, она закувыркалась, упала в воду. Молодец, попал Кахил. С первого раза.
Федор даже раззадорился.
- Неси порох, ядра, сколько не жалко. Покажу как из пушек стрелять. Давай, ближе к той скале, она будет нашей мишенью.
Турки принесли бочонок пороху и пять ядер. Сначала Федор как-то растерялся. Он привык, что бы порох был расфасован в мешочки, подходившие по калибру к орудиям, ядра, картечь тоже. А тут даже фитилей нет. Полное средневековье.
Федор задумался, а правильно он делает, что учит этих турок артиллерии, не будут ли они стрелять из пушек по нам?
Подумал. Эти не будут. Стрелять будут другие, из других орудий, с другим обучением, под другим командованием. А эти торговцы даже не смогут воспользоватся имеющимися пушками на борту. Будут беззащитны со своими архаичными ружьями. Тогда он сказал:
- Держаться вблизь той скалы. Будет нашей мишенью. Стрелять будем из этой бортовой пушки. Они одинаковы. Мне надо двое помощников, которых я мог бы научить.
- Махмет, и ты, лысый, слушать эфенди, как пророка! Если что, будете за бортом.
- Дальше. В Европе, да и вас, в турецкой артиллерии уже применяются пакеты. Раз у нас просто рассыпной порох в бочке, нужна мерка для пороха. И хорошие пыжи. Фитили, запальники.
Вместо пыжей в суматохе притащили какие - то тряпки, вместо мерки ковшик для муки из кухни. Фитилей не нашлось. Запальников тоже. Ладно.
Ковшик Федор примерил к калибру, подогнул, вынули днище бочонка. Порох был неплох. На опытный взгляд зачерпнул ковшиком, засыпал в в ствол, остаток вместо фитиля, опасно. Но артиллерийское дело всегда весьма опасно. А запальника не нашлось.
Федор зарядил ядром эту пушку, вместо фитиля сыпанул сверху пороха, запыжил, точнее заткнул эти тряпки, приказал:
- Отойди!
Все почтительно расступились, пригнулись.
Федор отнял курительную трубку у одного из турок, за неимением запальника. Еще раз наклонил, повернул орудие, мешала качка. Приложил трубку к запальному отверстию, порох зашипел, выстрел! Вспышка пламени, клубы дыма, вылетела обгорелая тряпка. Орудие грохнуло, так, что все присели, ядро хорошо полетело. С берега взлетели чайки, закричали. Отозвалось эхо. Пушка откатилась назад. Неплохо попали, учитывая отсутствие пристрелки и качку.
Федор:
- Ну, Махмет, попробуй ты.
Смуглый коренастый Махмет недоверчиво подошел к пушке. Ногой подкатил ядро. Взял ковшик, собрался черпать порох.
- Махмет, стой! Тебе жить надоело? Сперва ствол прочистить надо, там могут быть несгоревшие остатки пороха. Оторвет твои руки вместе с башкой. Бери банник.
Махмет проворно заработал банником, прочистил ствол, затем ковшиком засыпали порох, слегка побольше, чем ранее, вкатили ядро, запыжили. Непривычно было стрелять без фитиля, но добавили пороху в казенное отверстие, просто надо вовремя от него самому увернуться. Затем Махмет, под руководством Федора, навел пушку на нужную скалу, все от пушки разбежались, заткнули уши,опять отняли у турка курительную трубку, выстрел! Пушка бабахнула, ядро попало в нужную скалу. Чайки опять сорвались, стали летать и кричать. Снова докатилось эхо.
Раздались восхищенные голоса моряков. К Федору подошел шкипер Кахил.
- Спасибо, уважаемый Федор. Но эти ядра дорого стоят. Порох тоже недешев. Махмет как-то научился, в случае справится. А в нашем турецком море нам ничего не угрожает. Дешевле из ружья выстрелить. Думаю еще одну пушку продать.
На том стрельбу прекратили. Махмет с усердием чистил использованную пушку. Берег постепенно исчез вдали. Шкипер смело шел в открытое море. Кругом синее море, синее небо от горизонта до горизонта.
Но затем переменился ветер. Пришлось идти галсами, тут выяснилось, что галсы меняются с трудом. Все-таки у них был довольно неуклюжий торговый корабль. У Федора был компас и часы. При помощи их и наблюдая за солнцем, он понимал, что западный ветер начал их сносить к востоку, ближе к Кавказу. Федор, древний мореход, поплававший по Черному морю, забеспокоился. Через день подошел к шкиперу Кахилу.
- Уважаемый Кахил-бей, нас западный ветер постепенно загоняет на восток, как будем выбираться? Могут кончиться вода, продукты.
- Я не Аллах, чтобы повелевать ветрами.
Чувствовалось, что Кахил был сам раздражен и встревожен такой ситуацией.
- Уважаемый Кахил-бей, надо все-таки держать направление, иначе нас занесет непонятно куда. Для этого почаще менять галсы.
- Уважаемый купец, Вы не видите, что у нас простое тяжелое грузоподъемное судно для перевозки товара, в том числе и Вашего. Мы плохо маневрируем под парусом.
- Поможем веслами!
- На веслах идти до Истамбула?! Нет уж.
- Нет, не грести прямо. Только поворачивать. В момент перекладки галса грести одним бортом, подтабанивать другим. Поможем перекладке движением корпуса. Дальше отдыхаем до следующей перекладки.
- Что же, попробовать можно.
Теперь Федор бегал по палубе и распоряжался как боцман. Достали весла, установили. Настоящий аврал, впрочем, как и при любой перемене галса. Часть матросов сели за весла, часть полезла на мачты, часть взялась за канаты. Федор уже чувствовал себя в своей стихии.
- Вира! Майнуй! Правый борт грести, левый табань! Пошел!
Турецкие моряки работали дружно и хорошо. Веслами корабль развернули в нужное направление, паруса перевернулись под ветер быстро и легко (смена галса), пошли худо-бедно в нужном направлении. К Федору обратился шкипер.
- Господин Феодор, Вы опытный мореход. Вы действительно греческий мореплаватель и знаете наши моря.
- Ну что Вы, уважаемый Кахил-Бей, сегодня надо бы еще пару раз галсы поменять.
- Сколько скажете, столько поменяем. Махмет!
Примчался Махмет. Поклонился. Он, видимо был старшим помощником при шкипере.
- Махмет, ты понял, как помогать веслами?
- Да, Кахил-Бей, понял. А я давно советовал!
- Не суйся со своими советами куда не надо.
Махмет поклонился, убежал. Шкипер продолжал:
- Мне тоже приходила такая мысль, как твоя. Весла имеются. До Истамбула веслами такой корабль не довести, это не легкая галера, мы их использовали только для маневра в порту, для причаливания. Или если ветер куда-то занесет, или с мели сняться.
Вы знаете судьбу моряка, хотя никто ее не знает, только Аллах. Мы, турки, очень подвержены традициям. Как нас учили корабельные учителя, так по морю и ходим. Передаем опыт в следующее поколение. Вот ты пришел и кое-чему нас научил. Даже заставил нас вспомнить наши забытые корни. Я за плавание никаких денег с тебя не возьму.
Затем продолжил с гордостью:
- Но не думайте, что мы такие отсталые. Здесь есть компас, карта, секстант.
Ого!
- Господин Кахил-Бей, а не покажете это свое хозяйство?
Тот замялся.
- Компасом пользуемся постоянно, карта нужна, а секстантом, вот нет. Я даже не знаю, работает ли он. Я простой шкипер, а не капудан-паша.
Маневрами, помогая веслами, шли вперед. Потом наладился ветер, стало легче.
Шкипер пригласил Федора на вечерний кофей. А такого кофе, как в каюте турецкого шкипера, Федор не пробовал даже у царя. Кахил в кофе разбирался. Он велел принести мешок и показывал пересыпаемые зерна меж пальцев.
- Вот кофе лучшего яванского урожая. Отлично собраны, прожарены. Мои слуги умеют готовить, угоститесь, примите в дар этот мешочек с сокровищем. Хотя, между нами, покупаю за один динар.
Их действительно отнесло к востоку, почти до Синопа, затем курс выправили, подошли к Босфору.
Знакомые зеленые холмы. Начинался Босфор. Домики подступали к берегу, как и во времена Феодора, тогда еще Устилиана. Он помнил. Повернули, пошли по Босфору на парусе, помогая веслами. Босфор, главное сокровище Турции, был похож на гигантскую реку. Место, где соединяются Европа и Азия.
В древние времена азиаты (персы) соединяли финикийские корабли и получался наплавной мост. Переходили большие массы пехоты и конницы, колесницы. И живым потоком шли вперед.
Эллины их встретили у теплых источников (Термопилы), там как-то восстановили старую стену, дрались. Сильно подвели тогда спартанцы, не привели свое войско. Только спартанский царь Леонид, чувствуя угрызения совести, привел отряд в триста человек. Были еще небольшие дружины от других городов.
А в основном дрались афиняне. Персы были не дураки. Они, когда не смогли преодолеть греческие фаланги, пошли через горы в обход, благо нашелся проводник, некий Эсфиальт.
Греки были тоже не дураки, вовремя отступили, но отряд феспийцев в семьсот человек, а также отряд спартанцев в триста человек во главе с царем Леонидом не успели отойти и попали в окружение. Персы уже не лезли на греческие копья и щиты, а методично стреляли в них их из мощных луков.
Устилиан (Федор) бывал на холме, где была последняя оборона спартанского отряда. Они собрались на этом холме, укрываясь своими большими щитами, делая строй "черепаха", но опытные персидские лучники их расстреляли. Устилиан там находил наконечники от стрел, бронзовые, восточной старинной работы, следы того боя.
А теперь к нему приближался сам Константинополь. Домики, а потом весьма приличные дома стали встречаться чаще. Берега были весьма застроены. Шли буквально под окнами домов. Из одного окна выглядывала молодая турчанка, расчесывая огромным гребнем свои роскошные черные волосы. Моряки отнеслись к этому довольно одобрительно.
Кахил доверительно посоветовал:
- В Галате и Бейоглу тебе делать нечего, на прибрежном рынке только рыбой торговать. У тебя товар чистый, надо нести на главный рынок. Посуда медный, ткань голландский, немецкий, вай-вай. Бери лучшие места на рынок, товар улетит весь.
А Федор всматривался в силуэт Константинополя. Своего родного города. Знакомого с детства. Изменился не сильно. Прибавилось мечетей. Такие же зеленые невысокие горы, на который и располагался город, приметная башня Галаты, которую минули, проходя мимо Золотого рога. На месте Большого дворца безилевсов, где Устилиан бывал неоднократно, высилась огромная мечеть с шестью минаретами.
Когда зашли в порт, на борт вошли важные турецкие чиновники, начали переговоры с Кахилом. Тот что-то таинственно сказал, все ушли в капитанскую каюту. Затем, спустя время, вышли, чиновники были подобревшими. Разрешили разгрузку без лишних проверок. Кахил хитро подмигнул Федору.
- Спрашивай в порту Кахила. Может пригожусь!
Устроился и с проживанием и с товаром, с местом на большом базаре. Здесь базар был всем базарам базар. Люди старались перекричать ослов, а ослы друг друга. Груженые верблюды из Сирии с огромными вьюками ковров на боках, зелеными клумбами подымались над толкой арбы с зеленью. Над кучей сладких день вились роем мухи. Грек бил ложкой в кастрюлю, зазывал в свою харчевню. Шум был такой, что выстрели из пушки - не услышат. Место Федор взял хорошее, виден дворец Топкапы, видно кто входит и выходит через главные ворота. Правда, были еще калитки, потом разберемся. Не торопился. Пока наблюдал за входящими-выходящими во дворец. На свой товар заломил такую цену, что народ брал мало, ничего. Главное, наблюдение. Иногда не выдерживал, закрывал лавку и ходил по знакомым с детства местам.
Вот и старый отцовский дом. Перестроился, расширился. Теперь тут живет какой-то важный турок. Старыми узкими улицами пришел к храму Святой Софии. Теперь над куполом был полумесяц, называлась мечеть Айа-София. Обстроена минаретами, откуда периодически доносился протяжный крик муэдзина. Неподалеку построили довольно новую Голубую мечеть, весьма напоминающую Софию. Федор много ходил по городу. Появилась мечеть Валиде Султан в старой части города..
Но еще больше он сидел в своей купеческой лавке с хорошим видом на дворец. И на тех, кто туда входит и выходит. С торговлей не спешил. Периодически подкупал оптовый товар для перепродажи. Прилавок смотрелся неплохо и не вызывал подозрений.
Внимание Федора привлекла красивая смуглая девушка, периодически выходившая из дворца. Одета в черное, не слишком богато, на голове платок.
Когда Федор устал от наблюдения и ожидания, а девушка проходила мимо его лавки, окликнул:
- Эй, девушка, ханум, посмотри на товар, понравится. Дешево отдаю. Только тебе. Ты как звезда!
Девушка взглянула с любопытством.
- А меня и вправду зовут звезда. По-турецки Юлдуз. А ты?
- Федор.
- Я так и подумала, что ты грек. А я тоже гречанка. Раньше, давно-давно, меня звали Пасифая, что значит то же самое, потом я стала Юлдуз и меня взяли в султанский дворец. Там тоже была звездой, пока кадина меня не выгнала. Теперь я не наложница, а служанка. Но меня калфы учили, я умею ракс-шарки танцевать!
Ночью ему она приснилась.
На следующий день Юлдуз прибежала на рынок, остановилась у лавки Федора.
- У тебя есть красивый зелененький отрез материи, покажи.
Юлдуз расплатилась, не торгуясь, и сверкнула звездами. Глаза у ней были черные, но звезды яркие. Ушла звонкой походкой. Глядеть на нее было приятно.
Через неделю Юлдуз опять появилась. На ней было изумрудно-зеленое платье с золотыми нитями, из материи, купленной у Федора.
- Ну как? Сама сшила. Я ведь хорошо шить умею! И вышивать золотом.
Красиво получилось. Молодец, звездочка.
Федор как-то слегка дрогнул. Он сказал:
- Приходи завтра ночью перед рассветом к воротам караван-сарая. Я буду ждать.
Кажется, Юлдуз тоже вздрогнула. Кивнула, ушла.
В темноте Федор на входе ждал. С площади показалась женская фигурка в черном платье, обычном платке. Это была Юлдуз.
Федор ее обнял, поцеловал. Она поцеловала его. Шепнула:
- Иди за мной, только тихо. Пойдем за город.
Они пошли к южным воротам. Эти ворота были приоткрыты, начались пригороды. Где-то здесь располагалось загородное поместье Устилианов, отца и деда Федора. Надо бы посмотреть. Черная женская фигурка уверенно шла по тропе впереди.
Затем вдруг остановилась, она обернулась.
- Ты ведь древний эллин, я не ошиблась? Ты сможешь меня понять? Я такая же. На самом деле я не Юлдуз. Я эллинка Пасифая. Будь готов. Пошли.
Они шли горными тропинками через лес и кустарник. То лезли по каменистому склону вверх, от спускались вниз, и поблескивало темно-синее море.
Впереди в лесу была какая-то старая избушка. Рядом шумела речка.
На стук вышел старик в каком-то халате и шапочке. Юлдуз (или Пасифая) ему что-то прошептала. Тот кивнул.
Пасифая ласково и хитро подмигнула Федору.
Затем они заждались. Старик посвистывал. Затем достал какую-то дудку и стал дудеть, довольно красиво. Кстати, он оказался не стариком, просто умудренным и довольно суровым мужчиной.
Вдруг из реки выпрыгнула стройная обнаженная девушка с длинными волосами и подбежала к ним. Пасифая спокойно сказала:
- Познакомься, это древняя наяда. Нимфа этого источника. Нексида, это Федор. Он хороший, полюби его.
Голая Нексида повлекла Федора на песок. Заставила раздеться. Потянула на себя. Он ее взял. Затем перевернул и входил много раз. Она была хороша.
Но он оглядывался на Пасифаю. Она была древняя эллинка и все понимала.
Хозяин скинул шапочку. Оказались небольшие рожки, растущие сквозь курчастые волосы. Скинул халат.
Остался голым, могучим, с торчащим огромным мужским членом. У него были нечеловеческие волосатые ноги с копытами. Это был не человек, а древний полубог. Поманил к себе Пасифаю, та послушно подошла. Он сорвал с нее одежду, та осталась обнаженной.
Пасифая взглянула на Федора, но тот владел Нексидой на песке. Та была ласкова, податлива. Наяда нежная.
Волосатый рогатый Хозяин повалил Пасифаю. Овладел ею. Страшно ее имел. Он был древний нечеловек. Хлопал по попе ладонью, переворачивал по-всякому, она была послушна и покорна. Кричала от боли, возбуждения и наслаждения.
Наконец все выбились из сил.
Нимфа Нексида поцеловала Федора, прыгнула в реку. Хозяин ушел в хижину.
Пасифая бросилась целовать и обнимать ноги Федора.
Поднялся плеск волн. В речке были еще две нимфы. Они манили и смеялись. Пасифая встала твердо.
- Эй, подруги, он мой. Не лезть!
Нимфы поплескавшись, удалились.
Голая Пасифая, склонившись, сказала:
- Прости меня. Этот хозяин был сам Фавн. Перед ним никакая женщина не устоит. Никакая. Это древнее мужское начало. Никакая. Сам могучий мужской символ. Тут до моря два шага. Искупаемся лучше там, а тут в реке тебя Нексида утащит. Она такая!
И побежала, светя голой попой и сверкая босыми пятками. Ох, Пасифая сверкающая!
С разбегу бросились в море. Там наплавались, затем нацеловались, затем выбрались на берег, наобнимались. Затем они любились. Сильно.
Потом, она мокрая вытянулась на прибрежных камнях, стала хороша. Смуглая, черноволосая, стройная, вместе с тем приятно полногрудая, округлая. Настоящая наяда.
Ночь провели обнявшись на песке. Затем, утром, до рассвета, одевшись, отправились в обратный путь.
Пошли из древней Греции в современную Турцию.
Пасифая в своем черном платье опять стала турчанкой Юлдуз. По дороге расспросили друг о друге. Он сказал, что у него есть жена Елена.
Она сказала, что одно время была наложницей великого визиря (да и сам султан поглядывал). Но разве с этой Салмонией продержишься? Живо в служанки выбросили.
Салмония - это кадина наша. Если узнает, как мы с тобой ласкались да купались, со свету сживет. Эти турчанки даже плавать не умеют.
Развилка на дороге. Им надо было вправо, но Федор взял Юлдуз за руку и повел влево. Она молча пошла за ним.
Там было древнее имение отца. Оно открылось в долине за оливковой рощей.
Мало что изменилось. А прошло почти тысяча лет! Он шел к отцовскому дому и Юлдуз послушно шла за ним.
Вот внешний двор, обнесенный стеной, здесь меня собаки облают и сторожа задержат.
Дальше основной дом. Он был в обычной форме римской усадьбы. Иногда такие называли италийский дворик, иногда мавританский. Одноэтажное четырехугольное здание с двориком посередине, где был фонтан или просто бассейн. Дальше погреба, хозяйственные постройки, дальше виноградники.
- Эй, бродяги, вы что сюда пришли?
Так и есть, охранник с палкой. Юлдуз прижалась к Федору.
- Не беспокойтесь, уважаемый. Мы просто заблудились. Ищем дорогу в Истамбул. А кто здесь теперь живет? Извините, Бей!
- Какой из меня бей? Тут живет знатная греческая семья из Истамбула, вон их виноградники. Богаты. А дорога на Истамбул идет туда.
И показал.
Продолжение следует.
Загорянка. Май 2016