Г Л А В А 27
- К вам, адвокат.
- У меня, нет адвоката!
Ничего, не сказав в ответ, охранник, пропустил адвоката в комнату, и закрыл за ним дверь.
- Мне, адвокат не нужен! Я, не приглашала вас! Уходите. – Грубо ответила, сидящая в углу, и отвернувшаяся к стене, серенькая девушка.
- А я, - и не адвокат!
Девушка, медленно повернула голову к входной двери, и онемела от неожиданности. Правда, на секунду. Затем, взяв себя в руки, вернула на лицо выражение безразличия, и отрешенности.
- Зачем, пришла? – Грубо, спросила она гостя.
- Для начала, здравствуй….те! – Спокойно, ответил «не адвокат», заметив, ее временное замешательство.
Девушка, в ответ, молча кивнула головой.
- Уходи! Мне, нечего тебе…вам сказать!
- А я думаю, что есть!
«Не адвокат», возникла в глубине комнаты для допроса. Оказавшись у окна, остановилась, и пристально, посмотрела в него.
- Осень. Скучная пора, тревожная. Природа болеет….на голову, как люди.
Как, мы с тобой.
Девушка, внимательно наблюдала за «не адвокатом», которая, даже не повернулась в ее сторону.
- Как, мы с тобой, девочка моя! Как, мы с тобой.
«Не адвокат», плавно перетекла к столу. Вообще, она не ходила, а перетекала по камере. Делала ли она, это специально, или все, получалось само собой,- непонятно! Только, странность в ее движениях, ненавязчиво, бросалась в глаза.
- Молчишь? Думаешь, что все закончилось, девочка моя? – Спросила, «Не адвокат», лежа животом на столе, и поддерживая, свою голову руками, вернее,- широко раскрытыми ладонями. – Осень. Мерзкая осень. Жизнь, умирает…
Как, мы с тобой, девочка моя! Как, мы с тобой. Болеет. А потом, хлоп, и все!
Нет, ее! Навсегда.
«Не адвокат», истерично засмеялась, и с грохотом, плюхнулась на стул, напротив девушки, которая, явно испугалась, быстрых перемен, в поведении гостьи.
- Зачем, вы пришли ко мне? - Осторожно, спросила девушка.
- Я, к тебе пришла? Да ты бредишь, сука! Это, ты сама ко мне запёрлась!
А я, не люблю, когда ко мне, без приглашения, убивать приходят. Не люблю!
- Я,- никого не убивала! - Быстро, ответила девушка, не-то оправдываясь, не-то защищаясь. – Никого!
- «За печкою, сидит сверчок. Ты подожди, не плачь сынок! Ночь за окном, морозная. Тихая ночка, звездная. Тихая ночка, звездная.» – «Не адвокат», бешено «сканудила», детскую колыбельную песенку, жутким бабьим прононсом, прижимая к груди, дамскую сумочку, из которой, торчала рукоятка какого-то инструмента.
А от самой колыбельной, в подобном, редком, экзотическом, исполнении,- не только спать, но и жить, не хотелось!
- Вы, слышите меня? Я, не убивала! – Девушка, начинала покрикивать, пытаясь, переорать поющую примадонну.
- Я, говорила ему, чтобы он не плакал! А он, плакал…. , и не спал! Я, так уставала! Я,
так его любила! А он, плакал, и плакал!
- Кто, плакал? Кто, он? Вы, в своем уме? – Девушка, начинала волноваться, и нервно, посматривать на входную дверь.
- Ночь за окном, холодная. Тихая ночка, звездная. - При этих словах, «не адвокат», медленно встала со стула, и руками, поползла по столу, в сторону девушки.
– Ты, убила моего сына! Ты, застрелила моего мальчика! Тебе, не жить!
Я, доберусь до тебя!
Девушка, не на шутку испугалась, и вскочив со стула, пыталась бежать.
Вот, только куда? В маленькой камере, для одного человека,- нет места. Тем более, для двух. Бедная девушка, прижалась спиной к стене, и завопила, как скаженная. Больная на голову мать,
не оставила ей, никакой альтернативы на побег, реабилитацию, амнистию, и все то, что требуется, для освобождения.
- Тебя, плохо воспитывали, девочка моя! Я, это исправлю! – Шепотом, на ухо девушке, прошипела, «Не адвокат», вытаскивая из сумки, некий инструмент. - Быстро, и навсегда! Я, так хочу! Как ты, хотела убить моего сына! Я, видела тебя! Видела, как ты прятала халат, в кабинет главного врача! Я, все видела! И пальчики! Пальчики, пальчики… Шаловливые друзья. Они проболтались, предатели, и оставили, свои следы. Где, спросишь ты? На ботинках, девочка моя! На ботинках!
Девушка, металась вдоль стены, как муха Цокотуха в паутине, и кричала. На ее крики, никто не отреагировал. Она, с жадностью, и надеждой, всматривалась в дверь, но тщетно! Вдруг, «не адвокат», она же мать, застыла, как замороженная глыба, как статуя Венеры. Руки,- не работают, ноги,- залиты цементом. И все, - ничего, вот только, к ее горлу, была подставлена, заточенная, до остроты ножа, женская пилочка для ногтей. Девушка, ядовито выдохнула.
- Достала, ты меня, мамаша, со своим сыночком! Ой, как достала! И бред твой, умалишенный,- тоже! Не могла, ты меня видеть! И пальчиков моих, на обуви нет!
- Ты, заранее халат порвала, и врачу подбросила! – Тихо, но так же ненормально, пыталась говорить мать.
Но девушка, ее уже не слушала. Она, полностью ушла в себя, в свои мысли. Девушка, плавно водила пилочкой по шее. Было видно, как глубоко, было ее искушение, довести начатое, до логического завершения. До жирной точки.
Взгляд художника, ищущего место, где на авторском холсте, поставить автограф.
- Конечно, заранее! И ботинки, заранее испачкала! И все, этому уроду, подбросила! Козел похотливый! И пальчиков моих,- нет! Нет, и быть не может!
И пистолет,- сам в руки пришел! А эти дураки, меня в расчет не ставили! Не ставили!
- А Стаса, почему хотела убить? – До последнего, держалась мать. - Ведь он, ничего плохого тебе не сделал? Он, даже не знал тебя!
Девушка вздрогнула, как будто проснулась, и с силой, прижала холодное, самодеятельное оружие, к горлу. Мать закашлялась, но не дрогнула.
- За компанию!
Она, улыбаясь, смотрела прямо в глаза матери, и ухмылялась.
- За компанию! Он, был виноват лишь в том, что полюбил ничтожество: Мою сестру. Я, ненавидела его! Ненавидела! Она, рассказывала о нем, а я, слушать не могла. А она, все рассказывала, и рассказывала. Как, каленым железом пытала.
По живому жгла. Мол, ты сидишь в психушке, а я, - живу! Ты,- в дерьме, а я,- вся в шоколаде! А я, прикидывалась,
и ждала своего часа. И, как видишь, мамаша, дождалась!
- Одну, из ничтожеств!
- Что, ты сказала? – Очнулась от сна, девушка.
- Он полюбил, - одну из ничтожеств! Какая, между вами разница? Никакой! Ведь, это ты убила сестру, и ранила моего сына. Это ты, дрянь!
- Да! Да! Да! Ты, специально разозлила меня, и спровоцировала на признание. Думаешь, я дура, и не понимаю? Хочешь, посадить поглубже, и подольше? Но, напрасно стараешься! Я, не трону тебя! Не сделаю тебе, этого подарка, не обольщайся! Все, что я сказала,- забудь! Второй раз, повторять не буду! Не дождешься! Вину на себя, - не возьму! А если матери, так хочется, пускай, за все отдувается! Я, ничего тебе не говорила. А все, что ты скажешь в суде, или следователю,- лишь выдумки, душевно больной женщины! Кто, поверит человеку, прошедшему курс лечения, в психиатрической лечебнице?
- Мне, может быть, и не поверят! Но, всем остальным…..
И Бига, распахнула пиджак, а за ним, и рубашку. На ее лифчике, был пристегнут, крохотный микрофон. Сей стриптиз, вызвал у девушки ступор; немоту; глухоту. Затем, нарастающее сердцебиение, дым из ноздрей, слюну и пену изо рта, гнев в глазах, взрыв внутри сердца и извержение мата, из черной души.
- Сука!….
И девушка, бросилась к Яде, мечтая поставить жирную точку, и покончить, с этим затянувшимся делом, раз, и навсегда!
- Стас!
С такой любовью, остервенением, и желанием, срочно увидеть своего сына, мать, давно не орала. Она, рванула к двери. Дверь, быстро открылась. Ядя, выскочила из камеры, как ужаленная, и попала, прямо в объятия Дениса. А в нее, в камеру, залетели другие, высокопоставленные, пташки, включая мелких воробушков: Стаса, и Чернова.
- Я, не мог себе представить, что ты, можешь так врать! После сегодняшнего спектакля, в театр, больше ходить не будем! Я, построю тебе сцену в зимнем саду, и будем зарабатывать деньги, в театре одного актера.
- После сегодняшнего, на мне, можно зарабатывать молча, показывая публике на ярмарках, исключительно в клетке.
- Водить на поводке, как медведя, чтобы не убежала, и не наломала дров? Как ты могла, так рисковать собой? Засранка! Какую пургу, ты несла! Мы, о чем договаривались? Никакой самодеятельности! А, ты? Что за представление, ты устроила? Что, за психологические этюды, твою мать! Я, чуть не сдох от страха! Уже хотел, Ефимовича вызывать, и отдельную палату, для тебя заказывать.
Если бы Стас, меня не удержал…..
- Папочка. Победителей, - не судят!- Заискивающе, мурлыкала я.
Знала, ведь собака, чье мясо съела! Знала ведь, что могу своим творчеством, сорвать всю операцию! Но, что делать оставалось, коль, на заранее намеченный план, она не клевала? Вот, и пришлось играть! Как говорит, наш общий друг Чернов: блефовать!
- Это где-то там, далеко, победителей не судят! А у меня здесь,- судят! Да, и еще как, судят! - Сказал папа, и крепко, прижал меня к груди. - Баловня! Как есть, баловня! Ремня, на тебя не хватает, и моих нервов, тоже! Как, ты могла со мной так поступить? Взросленькая, ведь уже! Должна соображать! Придем домой,- накажу!
Мы, стояли обнявшись. Вокруг, суетились какие-то люди. Всякие, разные, люди. А мы, стояли, и стояли, обнявшись, не замечая никого, и ничего. На самом деле, я ничуть не изменилась. Это, мой временный героизм, заставлял меня, держать ровно спину, и не моргать «при выстреле». Мой папа, знал об этом, потому, и не давил на меня. Он знал, что на самом деле, я испугалась, больше всех. А моя приступообразная наглость,- лишь, защитная реакция. Так сказать: инстинкт самосохранения. Я, еле сдерживала слезы, но старалась изображать из себя, бесстрашного героя. Все во мне, - блеф. Моя бравада, - не исключение. Я, по прежнему, осталась жуткой трусихой и смело прижималась к папиному животу, мечтая стать очень маленькой, залезть в его карман, в мягком домашнем халате, спрятаться, и уснуть. Затем проснуться, увидеть солнце, и не вспомнить моих глупых, страшных, превращений, в злую, сумасшедшую мамашу. Издеваясь над девушкой, я, в первую очередь, издевалась над собой, и мучила, своих любимых людей. Истина, - дорого обходится! Не знаю! Существует ли, малая цена для истины? Или, она всегда дорого стоит? Играть с чувствами посторонних людей, не только опасно, но и постыдно. Поэтому я, не испытывала никакого удовольствия, и уж, тем более, не считала признание девушки,- своей победой. Помните: есть честный флирт, и есть, - все остальное. Так вот, эту игру, - красивой не назовешь!
Выиграла, в нечестной игре. Грубой,- исподтишка. Прошлась, по израненным чувствам человека, катком, словно за мгновение, всю его жизнь, - в асфальт закатала. Чужую жизнь. И краешек, своей судьбы задела. Вот, и болит душа, мучается, оправдания ищет. Типа: иногда, не важны способы, если результат, спасет жизнь невиновного. Вот, и приходится, самой уподобляться стерве…. Чушь! Но, немного помогло! Самую малость.
- Малыш, может, коньячку глотнешь? На тебе, лица нет! Трясет всю.
Денис, как всегда, был прав! Меня тошнило, и мутило. Хотелось пить, спать, и плакать. Нет! Сначала плакать, потом: пить, и спать. Истерика, здравствуй! Давненько, я тебя не встречала, и не потчевала!
- Папуля, я пойду, немного прогуляюсь?
- По больнице? По психушке?
- Ты не поверишь, но мне здесь, спокойно! - Тихо, ответила я, прижимаясь щекой к его плечу. – Пап. Хочу курить!
- Без проблем, мадам! - Ответил Денис. - Я, курю только сигары, но для вас…
Денис, достал из внутреннего кармана пиджака, красивый портсигар, и жеманно, открыл его.
- Сигареллы?
- Откуда, у тебя такая красота? – Удивилась я.
- И, ещё! - Продолжал папа, поражая меня, своей внимательностью.
Он, театрально достал из кожаного портфеля, мой мунштук. Милая, дорогая мне, игрушка. Ему, лет пять, а пригодился, лишь несколько раз. Сейчас, я о нем, только и мечтала!
- Как, ты догадался? Ты, читал мои мысли?
- Ты, задаешь слишком много вопросов! Выбери один. - Улыбаясь, ответил он, обнимая меня за плечи, и нежно целуя в нос.
- Только, один? – Переспросила я.
Денис, утвердительно кивнул.
- После сегодняшнего, ты меня еще любишь? - Озадачила его, я.
- И после завтрашнего, и после вчерашнего, и после……, тоже.
- Я, серьезно!
- Это и есть, – серьезно! Девочка моя, я не просто люблю тебя, я - горжусь тобой! Я, только сегодня понял, что совсем, разучился читать. И если бы, не сегодняшний день,
то не открыл бы в тебе, наиболее интересные страницы. Ты, - мой стойкий, оловянный солдатик.
- Солдатик, в смысле, - боец?
- Нет. Оловянный. В смысле, - легкоплавкий. - Глумился надо мной, Денис.
- Огоньку, мэм?- Предложил он, хитренько улыбнулся, протягивая к кончику моего носа, зажигалку.
- И огоньку, – тоже! – Согласилась я.
Я, крепко поцеловала его. Озноб, тряска, страх, жар, тошнота, и стыд,- прошли.
Я вернулась к жизни, как новый паровоз, после капремонта. На старые, проверенные рельсы.
- Я, погуляю по больнице? Не волнуйся, к буйным не пойду! Одета, не соответственно моменту. Так! По этажу пошляюсь.
- Вот, и славно! А я, к ребятам загляну. Интересно!
Я нашла укромный уголочек, не без помощи молоденькой медсестры, которая с удовольствием, разделила со мной, минуту отдыха, дурман сигары, и «молчаливое» одиночество. Я, не люблю общаться,- тесно общаться, с представительницами своего пола. У них, почти напрочь, отсутствует чувство юмора, самокритика, сарказм, и сочувствие. Женская дружба, для меня лично: фантастическая иллюзия, самообман, «русские горки»,
и телевизионная игра «Последний герой», где чувство голода, - основной инстинкт. А основной инстинкт, – сплошной голод, и трагифарс, и причем,- на всю голову. Нет, конечно, у меня есть подруги, или, правильнее сказать, приятельницы. Не так, как в кино…. Увы! Все, без фанатизма и приключений. Наверное потому, что все мое детство, прошло в огромном, детском, хореографическом коллективе. Где, - нет подруг,- и быть не может! Все из себя,- солистки! Лучшие партнеры, - нарасхват. Новые костюмы,- избранным. Лучшее место у станка, у зеркала,- только с боем. Ну? Чем, не детская армия? Настоящая «бабовщина»! Так что, на женской дружбе, у меня с детства, мозоль. И каждый раз, как я на него наступаю, из темных уголков моего больного, когда-то, детского сознания, выползают страхи, под ручку, с разочарованиями. Внутренний голос, толкает в печень, и шепчет в ухо: «А помнишь, как тебя предали…..? А помнишь, как у тебя отбили…? Забыла, вкус зависти? Опять, начинаешь трепаться о личном? Молчи! Молчи! Молчи, если твое счастье, тебе дорого! » Так, я и превратилась, со временем, в некий ларец, сосуд, «Грааль», хранящий свое женское счастье, и семейное благополучие.
Но это я, такая странная, и мнительная; суеверная, и подозрительная. Другие дамы, чаще незнакомые, производят впечатление, открытых, коммуникабельных, и незакомплексованных особ. Про них, все узнаешь сразу, и надолго, не прилагая к тому, никаких усилий. Не интересуясь ими. Не спрашивая их, и не пытая каленым железом. Они, сами тебе обо всем доложат. Да, и еще, совета попросят!
- Можно, я вас по имени называть буду? Такое, имя интересное! Да, и разница в возрасте у нас с вами, небольшая.
«Льстит, а все равно приятно! Да, и на брудершафт, мы еще не пили. Не думаю, что вообще, выпьем!»
Я, кивнула головой, в знак согласия.
- А давайте, я вас…. тебя, кофе угощу? Вкусный! Ароматный!
Я, колебалась недолго. Меня, никто не искал, не звал. Время растянулось, и, из-за сладковатого дыма, стало приятно вязким. Не хватало кофе. Явно, - не хватало!
- Буду очень признательна, Надюша!
- Спасибо! - Ответила, новоиспеченная подруга.
- За что? – Искренне, удивилась я.
- За то, что вы… то есть, ты, меня выслушала.
«Выслушала? Я? Когда? Вот, черт! Я, совсем ее не слушала. Только, о себе любимой,
и думала. Только бы, совета не попросила…»
- Ты, такая смелая, опытная!….
«Опытная? В мои-то, молодые годы? А как же, небольшая разница в возрасте? …»
- Ты, наверняка, сможешь мне помочь!
- Чем, это? - Насторожилась я.
- Посоветуй! Как, мне быть дальше?
«Начинается! А я надеялась, что пронесет. Мило, мило! Не так уж, чтобы очень. Но, мило! Кто бы мне самой, дал совет, что говорить, чтобы не выглядеть полной дурой?»
- Мне кажется, что я люблю его… А вдруг, это не так?
«Ну, слава богу, про любовь! Это, я могу. Меня, медом не корми,- дай, в чужой любви покопаться! Чем ее больше,- тем лучше!»
- Действуй, как сердце велит!
«Хорошо сказала! А главное, непонятно!»
- Я сама, из деревни. Тяжело мне в городе. Вот уже восемь лет здесь, а скучаю! Скучаю по земле, по чистому воздуху. Ему, там хорошо будет!
« Сюрприз! Не ожидала! Он что, теленок, или козел?»
- А, почему ты решила, что ему, в деревне будет хорошо? – Спросила я, как опытная в любви, женщина.
- Врач говорит, что ему, необходимы витамины, природа, и тишина. Городская суета,- только навредит ему. Я же, говорила тебе!
- Ну, да! Ну, да!
«Вспомнить бы, что ты мне говорила…».
- Он, вернулся к жизни, и процесс привыкания, должен быть постепенным, плавным.
«Откуда, вернулся? И где, он был?.... Господи, помоги мне! Обещаю, быть внимательней, к чужим проблемам, и всегда слушать, и не перебивать собеседника!»
- Он, хорошо помнит свое прошлое! Вот, только плохо помнит, последние пять лет,- годы, пребывания в больнице.
- А, как ты думаешь, почему?
Я, пыталась соответствовать, ее высоким представлениям обо мне.
- Доктор говорит, что пять лет назад: «Он, боролся с собой. А, последние пять лет,- его память, сознание, мозги,- просто взяли отпуск, и отдыхали».
Кто поймет, что делается, в голове у человека?
- Это, тоже доктор говорит?
- Нет. Но смысл,- тот же.
« Вот на кого, мне надо было бы, учиться! Пойди туда,- не знаю куда… Принеси то,- не знаю, что….. Мозги отключились,- а с тебя никакой ответственности! Все по мне,- и про мозги; и про ответственность!»
- Ты, все пять лет его знаешь? – Спросила я.
- Только четыре. Сразу, после училища.
- И, что? Вот так, сразу влюбилась?
- Сейчас думаю, что да! У меня, был парень, но он, совсем не умел слушать…
« Да! Уметь слушать, - великий дар! И я им, не обладаю. Факт!»
- А он, слушал. Так внимательно! Так трогательно! Он не такой, как все! Он, не ненормальный! Он, просто молчал, как полено. Как будто душа, бросила его.
- Ты, говоришь страшные, и странные, вещи.
- Какие?
- А если, он снова уйдет в себя, или, куда там,…..они уходят?
Ее слова, искренне меня напугали. Стремиться к общению с человеком, на пять лет, головой ушедшим в отпуск,- рискованно, если не опасно. Меня, в жизни, не было несколько дней, и то, замечаю за собой некоторые странности. Вообще-то,
у меня,- их много! Но, появились и новые, чему я, не совсем рада. А представьте, сколько их может, быть у него?..
Я, внимательно всматривалась в лицо собеседницы, пытаясь высмотреть в его выражении, явные отклонения от нормы.
- А если, он снова потеряет память? - Настойчивее, спросила ее я.
- Не знаю! Просто я, хочу быть с ним. Он, добрый, красивый, сильный. Если бы ты знала…. Он, все пять лет, занимался спортом.
- Где? В больнице? Без души?
«Девушке, самой доктор не помешает!»
- Удивительно, не правда ли?
- Да, уж! И, ему разрешили?
- А он, и не спрашивал! Главное, - не мешал никому! А врач, которого арестовали,- симпатизировал ему. Не позволял, мешать его занятиям. Даже, наблюдал за ним! За что, его арестовали? Ведь он, был такой внимательный к нему!
- Он, вообще не говорил? – Допытывалась я.
- Кто? Доктор?
- Возлюбленный.
«Точно, дура!» - убеждалась я.
- За все пять лет, - ни звука! Никого не слышал, не видел… Мне кажется, что он даже не понимал, что в больнице находился. И вот, неделю назад,- ожил…
Я, пришла навестить его,- а он, говорит: «Я, вернулся!»
- Ожил? И что бы, это значило?
- Не знаю! Он бывший афганец. Память проснулась. Скорее всего,- воспоминая из прошлого. Сейчас, в больнице работает комиссия. До него, - нет никому никакого дела! Все, ждут нового врача. Говорят, из столицы к нам приедет, светила психиатрии. Может, он сможет, все разъяснить?
- Дай, бог! Дай, бог! Будь осторожной, Надюша! Все взвесь! С чувствами, бороться тяжело! Да, и не знаю, стоит ли, сопротивляться любви? - Рассуждала я вслух, забыв о том, что девушка, внимательно вслушивается в каждое, сказанное мной, слово. - От судьбы, не уйдешь, и не убежишь! Рано, или поздно, она все равно, тебя догонит. А за то, что сопротивлялся ей, можешь, и схлопотать от нее, по полной….
Я замолчала. «Пора, заканчивать разговоры! Что-то сердце разболелось! Затрепыхалось, как пойманный в капкан, заяц. Не надо, было курить! Лучше бы, коньячка выпила….»
- Вам…., тебе, плохо? – Спросила меня, подруга, вскакивая со своего просиженного кресла.
«Что, мне Денис, дал выкурить? Почему, так кружится голова? Или, это последствия моей психологической травмы? Нет. Если я еще помню, такие сложные слова, то не в голове, дело!»
- Что? Что, у тебя болит? Сердце? Голова? ….
«Ж..а. Простите, вырвалось! Уж, больно смешно было смотреть, как она, вокруг меня суетилась. Тем более, что правду сказать ей, я,- ну никак не могла! У меня, случился глюк! И поделиться с ней, своим нестандартным счастьем,- было бы, глупо! Она, медсестра в психиатрической клинике, и подобное явление, - для нее не новость. Скорее, – диагноз!»
- У меня, все хорошо! Ничего не болит! Я, пожалуй, пойду! Меня, муж ищет.
Я говорила, как робот, боясь, от страха, забыть слова. Именно, от страха! Впервые в жизни, я видела приведение. Настоящее. В белой одежде, с бледным, как стена, лицом. Ни грамма крови; ни миллилитра жизни; И, - живое. Оно, пристально смотрело на меня: не мигая, не моргая. Я, боялась дышать, и шевелиться. Пришлось насильно, заставить себя, попытаться сбежать. Наденька, разумеется, его не видела. Хотя оно, стояло рядом с ней,- у правого плеча, в проеме двери. Она, даже не обращала на него внимания! Бегала вокруг меня, и проявляла чудеса, врачебной дедукции.
- У тебя, давление! В твоем возрасте….
« Дождалась, правды? Как-будто, одного приведения, с давлением, для меня мало!»
Конечно, она его не видела! Это было, только мое приведение, потому что,- только я его знала. Вернее, когда-то знала. Он погиб, и я, засранка, об этом узнала, только через двадцать лет. Он, выглядел немолодо, не так, как тот отпечаток, который я, хранила в памяти. Но я, все равно, его узнала. Этот взгляд! Этот взгляд! Этот взгляд! Ничего другого, я рассмотреть не успела. Он пришел, - по мою душу. Он, пришел ко мне за объяснением, или, хотя бы, за оправданием, моего халатного, невежливого, отношения к его смерти. Страх, стыд, и инстинкт самосохранения, орали мне в одно ухо: «Беги, Ядя! Беги!»
Объяснять привидению, что я забыла о нем нечаянно, не специально: не только глупо, но и рискованно. Процент того, что оно тебя поймет, и оценит твое самопожертвование,- равен нулю. Но, если вы помните, то у меня, как и у многих: два уха. И во втором, все тот же, назойливый внутренний голос, призывал: «Ты, скучала за ним! Ты, хотела попросить у него прощения! Не за себя. За жизнь, каждый сюжет которой, расписан не нами. И не мы, его в силах, изменить. Подойди, всмотрись, выскажись! Когда, еще такой момент наступит?»
Но, если вы помните,- я трусиха, и не имею опыта, в общении с привидениями. Нетрудно догадаться, какое решение, я приняла. Знаю, знаю! В очередной раз, поступила эгоистично, малодушно, и некрасиво. Ко мне, пришли гости, а я, в бега!….
Собрав оставшееся мужество… Нет, это слишком значимое, для моего поступка, слово. Я просто, подмела в кучу, остатки сил, и ….Рванула к двери, решив пройти сквозь привидение, как учат нас в фильмах, снятых на подобные темы.
Ну, что сказать! Методом научного втыка,- выяснила: Вранье! Не прошла! Я, с разбегу, с силой, ударилась своим упрямым лбом, с маленькими рожками, о широкую грудь привидения. Отлетев как мячик, назад, я упала на спину, и ударилась головой о подлокотник, старого, чертового, вонючего, кресла. Мое сознание, прояснилось, и заработало, как китайские часы. Поломанные.
«Твою, мать! Он живой! И, так больно жив!»
- Я не знаю, что с ней! Она, сама на него побежала! - Где-то далеко, причитала, и оправдывалась, Надюша.
- Ядя, что с тобой? Родная. Открой глаза. Где, болит? – Милый, приятный, родной, папин голос, звучал, все дальше, и дальше.
- А она, улыбается! Это хорошо, или плохо? - Спросил кто-то, за его спиной.
- Время, покажет! Скажите, она часто, так делает? – Спросил еще кто-то, за той же спиной.
Веселые краски; Мыльные пузырьки; Полная тишина: Кажись, обморок….
Кажись, я вернулась! Все то же, вонючее кресло! Только, я не под ним, а в нем!
- Ты, пила что-нибудь? - Начал допрос, папа.
- Нет!
- Болит голова? - Продолжал он.
- Нет!
- Ты, хорошо себя чувствуешь? – Не отставлял меня в покое, Денис.
- Нет!
- Что, нет? – У папы, начинали сдавать нервы.
- То есть, да!
- Что, да? – Почти, кричал он.
- Да! Хорошо себя чувствую! Папуля, а где он?
- Кто? - Денис, потихоньку восстанавливался.
- Человек.
- А можно, поподробнее?
- Которого, я сбила. Где, он? – Настойчиво, спросила я.
- В палате. – Тактично, вмешалась в наш разговор, медсестра.
- Зачем, ты его толкнула? – Спросил, папа.
- Хотела, пройти сквозь него…. - Пояснила я, но, вовремя остановилась.
Рядом с папой, стоял врач, и мои слова, могли бы показаться ему, немного странными.
- Что? Я, не понял! – Переспросил, врач.
- Он, просто медленно двигался, а я, спешила к тебе! Вот, и сбила его с ног!- Оправдывалась я, преданно, и нежно, всматриваясь, в папины глаза.
- Все правильно! Вот только он,- с места не сдвинулся! А ты, – пострадала! - Сказал папа, щелкая у меня перед носом, пальцами.
Затем, убедившись в моей адекватности, шепнул на ухо:
- Расскажешь, что случилось, на самом деле?
- Только, если срочно, заберешь меня домой! – Шепотом, ответила я.
- За этот месяц, я уже ничему не удивлюсь! – Пробормотал в ответ, он.
- Не уверена!…
- Ты, меня пугаешь!
- Сама, боюсь!
- Чего, вы боитесь? - Опять, вмешался в наш разговор, подозрительный доктор.
- Девочка моя! Поехали домой! Больница, плохо на тебя влияет!- Сказал Денис, не обращая внимания, на беспокойства врача.
- Хорошо! Надюша, вот мой телефон! Звони, если захочешь поболтать! - Сказала я, протягивая медсестре, свою визитку.
- Спасибо! Обязательно, позвоню! - Обрадовалась, моя новая знакомая.
У меня, за последние минуты, возникло много вопросов. И на многие из них, она могла бы ответить.
Мы, вышли на улицу. Денис, все это время, молчал. Он смотрел на меня, как-будто, рассматривал через лупу.
- Что-то не так? - Не выдержала я, подобного прицела
- Все, - не так! - Не отрицал он.
- Что, именно?
- Твое, нападение на больного. Телефон, который ты оставила простой медсестре: «Чтобы поболтать!» Самой-то, не странно? - Допрашивал меня, муж.
«Странно? Не-то слово! Просто, какое-то сплошное безумие! Вот, что со мной происходило! И выход из него, - только один! Осталось дело, - за малым: Найти, этот выход! И, все!».
- И странно, и страшно! - Ответила я, на вопрос Дениса.- Все подробности,- дома. Их, не так много, но на них, стоит взглянуть! И, самое главное…
При этих словах, выражение моего лица, стало, более чем серьезным.
А выражение лица моего супруга, просто, вызывало опасение.
- И, самое главное! - Повторила я. - Ты, должен мне верить!
Рано, или поздно, приходится, в жизни, произносить эти волшебные слова. Правда, в моей жизни, я больше привыкла, их слушать.
Папа, не стал переспрашивать. Не дурак! И без слов, - все понятно!
Его удивление мной,- продолжалось, и видно, некие изменения во мне, его, нисколько не нагружали, а наоборот,- искренне забавляли. Он, обнял меня, заметив мое неподдельное волнение, и попытался успокоить:
- Только, ты сама не волнуйся! Я всегда, тебе верю! Слышишь? Всегда!
«Фух! Вот теперь, можно было бы и выпить….., голова болит».