Фёдору за пятьдесят. Жизнь совершилась. Менять её нет смысла, сил и желания.
Дети, две дочери, выросли. Он и жена Людмила жили отдельно от них. И дочери жили врозь. Старшая с мужем и двумя сыновьями-близнецами. Младшая - одна. Она полуотшельницей проводила свой век, занимаясь надомным трудом, вязанием кружев. У себя редко принимала гостей. С родителями и то виделась редко. Связь поддерживала через сестру, навещавшую её регулярно. Судьба к младшей рано повернулась задом.
Фёдор во всём винил себя. Мальчишкой купил турник с рук. Поставил во дворе отчего дома. Подтягивался. Крепчал. Мужал.
Стал мужем. Папой. Не римским, но - всё же. Первая дочь, Евгения, росла тихоней, и с куклой в своём детском уголке не расставалась днём и ночью… до замужества. После не отходила на шаг от сыновей. Вторая, Светлана, отличалась резвостью и непослушанием. Поперёд батьки в пекло лезла. И... на турник. Раз подружка, дылда великовозрастная слабоумная раскачала Светланку. Детские ручонки разжались, и она упала спиной на камешек. И стала горбатой.
Спохватились поздно. Жена его, и без того тихая, сникла совсем. Горе работой лечила. Фёдор - водкой. Жена превращалась в старуху, он - в старика-алкоголика. Давно покинут тот дом и двор. Верхнюю перекладину турника он перенёс в благоустроенную квартиру и устроил во встроенном в стену шкафу вешалку.
Мысли мрачнее мрачного сегодня засели в голове при взгляде на остатки турника. Он сел за кухонный стол в замызганном закадычными заботами спортивном костюме и выпил.
«Эликсир жизни» в дому не выводился с давних пор. Жизнь после рюмки, как в анекдоте известном, при схожих обстоятельствах, сегодня не «стала налаживаться к лучшему», мысли по-прежнему одна препохабней другой предлагали оказать услугу измученной душе. Проще говоря, хотелось повеситься. Выпил подряд две дозы и поперхнулся третьей от неожиданного в столь ранний час звонка. Пять минут назад проводил жену на работу, как всегда поцелуем. Думал, вернулась она, его Людмила. « Зачем звонить? Ключ на что?»
Машинально, не спрашивая, открыл, не глядя в дверной глазок, печальную примету криминальной эпохи. Нет, вместо всегда грустной, измученной и любимой жены на пороге стояли дочь и зять. Весёлые.
-Чего вас черти тарнуют в такую рань?
-Папа, у тебя внучка! Внучка родилась! - в два голоса, слившихся, проговорили они.
-Это когда вы успели? Я же тебя, Женька, вот только видел, никаких примет не узрел.
-Да ты что, папка, Светка, Светланка наша родила, девочку! Такую красотулечку, папка!
Начинался понедельник. Евгения и зять Виктор ушли на работу. Он долго смотрел вслед, свесившись через перила. Дедушка, трижды дедушка, стал обдумывать известие. И заплакал. Заплакал и засмеялся. Плакал. Допивал водку и трезвел.
"Разве моя Светланка замужем? Нет. И какая тебе разница, пень ты старый. У тебя внучка родилась. Радуйся, обалдуй".
Ногами почувствовал холод. Несло от входной двери. Закрыл. Выворотил перекладину и сокрушил одним махом батарею бутылок порожних. Сгрёб осколки совком, замёл стеклянное крошево крылышком гусиным (оно метёт чище и не подымает пыли).
Вешалку-перекладину превратил в турник. Вымыл пол. Переместил мебель. Выставил в коридор тумбочку, разъединявшую кровати супругов. Состирнул одежонку, пропитанную сивухой. Побрился. И долго поливался прохладным душем. Вышел и, голенький, попытался подтянуться. Смог. Один раз.
"Мда-с, а тридцать с лихуем лет назад…"
Оделся. В карманах старорежимного пальто обнаружил деньги: пшик да маленько. Однако их хватило на розовую ленточку.
Людмила с порога заметила перемены. Муж по-титански спал, раскинувшись на спине в чистой постели в чистой квартире. На турнике - розовая лента атласная повязана бантом. Непонятное волнение сделало её голос тревожным: «Федя» - «Федя» - откликнулось откуда-то появившееся эхо. Людмила слегка напугалась.
Опять окликнула - эхо передразнило её. Фёдор во сне улыбнулся.
И на душе у Людмилы отлегло. Она вновь почти что шёпотом назвала имя мужа,и снова словно новая живая душа, поселившаяся в квартире, тихо ответило эхо. Людмила успокоилась. Прилегла поверх одеяла, не раздеваясь, на кровать рядом с улыбающимся мужем.
Она спала. Она улыбалась. Её привиделся сон: муж, молодой, с младенцем-девочкой на руках.
И во сне пыталась разгадать сновидение. Она помнила народную примету: видеть во сне девочку-младенца - это диво, новость ждёт необычайная. И копия её сновидения эхом пронеслась в его голове.