Потолок

Поздняков Евгений
Юджин Лейтор был первоклассным психотерапевтом. Его методы поражали своей новизной, а количество пациентов, чье состояние пошло на поправку после вмешательства профессионального лекаря души, говорило само за себя: он не умел проигрывать битвы с тараканами внутри людских голов. Слова Юджина, подобно смертоносному яду уничтожали даже самых огромных насекомых, чьи лапки безжалостно топтали разум больных. Вечно взъерошенный, одетый в белый халат и носящий позолоченный монокль, Лейтор даже внешне, производил впечатление классного специалиста. Именно поэтому, ознакомившись со всеми достоинствами этого последователя Гиппократа, отец Мари Коллинс выбрал его в качестве лекаря своей драгоценной дочурки.
Войдя в поместье некогда великого рода, Юджин отметил несомненный вкус главы семейства: преобладающий красный цвет, изредка прерываемый золотыми вкраплениями, производил впечатление на каждого гостя, а изящные кресла, аккуратно расставленные вдоль стен, манили уставших в свои мягкие сладостные объятия. Нервно бродя по залу, отец Мари ожидал прихода Лейтора. Заметив его в дверном проеме, он тут же бросился к нему, протягивая морщинистую ладонь. Невнятно болтая, владелец поместья пригласил психотерапевта на второй этаж, в комнату своей дочери, предварительно предупредив, что случай, приключившийся с его девочкой уникален и, возможно не поддается лечению. Хитро ухмыльнувшись, Юджин заверил отца, что в его карьере не бывало ни одного промаха, и, расстегивая пальто, он направился вверх по лестнице, прямиком к огромной двери, на которой гордо красовалась надпись: «Наследница родового состояния, Мари Третья». Подмигнув отчаявшемуся владельцу дома, Лейтор вошел в просторную комнату, размерами ничуть не меньше половины роскошного здания.
Лицо молодого дарования скривилось в недоумевающей улыбке, а чемодан, содержащий в себе многочисленные описания болезней, с треском выпал из дрожащих рук. Задорно смеясь, на Юджина смотрела изящная девушка восемнадцати лет, чье тело, казалось,  было подвешено вверх тормашками к потолку. Ее белесые кудри свисали вниз, а платье предательски раскрывало самые интимные секреты Мари.
– Здравствуйте! – мило произнесла она. – Вы пришли меня лечить?
– Здравствуй, - растерянно ответил он, - да, но я ничего не смыслю в акробатике…
– Я тоже. – Коллинс вновь залилась задорным юношеским смехом.
– Но… Как же вы туда забрались? Тут же очень высоко. Метра три, не меньше.
– Три с половиной, если быть точным. Все просто: я поднялась сюда по стене. И теперь просто стою на потолке.
– Как? – Юджин, удивленно ахнув, присел в мягкое кресло прямо под пациенткой. – Переставляя ноги? По отвесной стене? Это же противоречит законам физики!
– Пардон.
– Что? Если вы изучаете французский, то наверняка должны знать, что это слово не уместно в данной ситуации…
– Но я его не изучаю. – Радостно ответила она. – Я где-то услышала это слово, и оно мне так понравилось, что сейчас я произношу его тогда, когда меня переполняют эмоции, из-за чего я не могу выразить свое состояние обычным фразами…
– И какие эмоции переполняют вас сейчас?
– Счастье. Интерес. Вы кажитесь мне очень интересным человеком.
Постоянно оглядываясь на Мари, Юджин подошел к стене и, убедившись в том, что она не смазана клеем, вернулся в свою скромную обитель здравомыслия в этом царстве сумасшествия и безумия.
– Шизофрения? – Чуть слышно прошептал он.
– Простите, что вы сказали? – Удивленно спросила девушка.
– Шизофрения. Считайте это моим аналогом вашего: «Пардон».
– Понятно. Мне кажется, у нас много общего.
– Возможно. Итак, Мари, - Лейтор уклончиво посмотрел на часы, - расскажите мне о том, как вам пришла идея забраться на потолок.
– Вам рассказывать только правду?
– Конечно.
– Что же… Как мне кажется, главной причиной стал мой отец. Не подумайте, он замечательный человек, просто… Он грезит мечтой о возрождении былой славы нашего рода. Постоянно проводит в поместье балы, а меня это так утомляет! Во всей этой светской круговерти я чувствовала себя глубоко несчастной, и тогда, мне в голову пришла идея: если перевернуть грустного человека вверх ногами, то его лицо становится счастливым. Вы понимаете, о чем я? – Юджин заинтересованно кивнул головой. – Вот! Хоть кто-то ценит мои идеи! И однажды, набравшись храбрости, я решила посмотреть на мир немного… С другой стороны. Знаете, отсюда, с потолка, все эти отцовские вечера не кажутся такими занудными.
– Понимаю. – Ответил Лейтор, еле поспевая записывать слова Мари. – И как долго вы тут висите? Извините, стоите?
– Полтора года. Может чуть больше.
– Полтора года? – Он, удивленно воскликнув, вскочил с кресла. – И вы ни разу не спускались?
– Нет.
– А как же приток крови? Как же голова? Она у вас не болит?
– Пардон.
– Что на этот раз?
– Вы заставили меня задуматься. – Она приложила палец к губам. – Со мной все в порядке, а с вами? Не болит ли голова у вас? Наверное, это очень неудобно ходить по полу.
Нервно бродя по комнате, Юджин пытался выискать в своей врачебной практике хотя бы один похожий случай. Погружаясь в свой внутренний архив все глубже и глубже, Лейтор пришел к удивительному выводу: Мари уникальна. Впервые за всю свою жизнь, он посмел усомниться в собственной надобности. Выводы и логика Коллинс показались ему весьма правильными, и единственная причина, по которой он продолжал обследование, было желание разобраться во всей этой ситуации.
– Хотите, удивлю вас еще больше? – Улыбнувшись, спросила Мари.
– Не думаю, что у тебя получится. Но попробуй.
Звонко смеясь, девушка осторожно пошла по потолку. Боясь за жизнь хрупкого создания, Юджин бросился спасать ее, но тут же остановился. Коллинс, аккуратно переставляя изящные ноги, сделала своеобразный круг почета, чем вызвала еще большее недоумение психотерапевта.
– Как?
– Пардон.
– Радость?
– Да. – Мари присела на колени недалеко от огромной люстры. – Давайте поговорим о вас.
– Обо мне? – Переспросил Лейтор. – Мне кажется, не я тут хожу по потолку…
– Но вы ходите по полу. И у этого тоже есть свои причины. – Она мило подмигнула растерянному Юджину. – Вы несчастливы?
– Я? С чего вы взяли?
– Не знаю. Прошу, ответьте честно.
– Ну, на самом деле… Немного. Понимаете, когда-то давно…
– Не нужно. – Перебила его Мари. – Лучше, попробуйте подняться ко мне. Думаю, у вас получится.
– Но, я должен лечить вас. Разве не так?
– Прежде чем лечить, подумайте о том, что для меня вы тоже находитесь вверх ногами. Не бойтесь. Это не страшно. Может быть, изменив точку зрения на мир, вы станете чуточку счастливее…
Юджин еще раз взглянул на Мари и на свой чемодан. Неужели он, психотерапевт с огромным стажем и безупречной репутацией, идет  на поводу у своего пациента? Аккуратно прислонив ногу к стене, Лейтор, к собственному удивлению осознал, что ему совершенно удобно идти по отвесной поверхности. Делая шаг за шагом, он медленно понимал простые истины, некогда выведенные хрупкой Мари: слова перестали играть для него важную роль, на первый план вышли чувства и эмоции того, кто их произносит, а мир, расположенный над его головой перестал казаться чуждым и отталкивающим. Опасливо подойдя к люстре, Юджин взял Коллинс за руку и, неожиданно для себя самого, рассмеялся.
– Шизофрения? – Удивленно спросила Мари.
– Пардон. – Улыбаясь ответил Юджин.

(Фото из Интернета)