Сорок лет как не бывало!
В синем небе ни следа
от полётов не осталось,
но летаю, как всегда!
Перелёт приобретает,
дай Бог, слово – переплёт,
формируя миф реальный,
а внутри – большой пролёт!
Ничего, как понимаю,
только молодость лица –
притяжение вниманья
перспективой без конца!
Каплей, что переполняет
ограниченный сосуд,
так, казалось, выделялся,
где бы ни был тотчас тут!
В лайнере пересекаю
часовые пояса,
вместе с солнышком на запад,
как бы на луче вися
попугаем бесподобным,
кувыркаясь на ходу
погремушкой допотопной –
разноцветным какаду!
Поиграть ещё занятно
на приличных скоростях
тропов высшего разряда,
не пристёгнутых в стихах!
От соблазнов небывалых
обновлённые мечты
неофитам прибавляют
агрессивной слепоты!
Для простого объясненья
времени, понятно, нет, –
что такое потрясенье,
восклицающий поэт?!
Заикнуться только стоит –
рот раскрыть, и лжёшь вполне
искренне и добровольно,
как попутчику в купе!
В предвкушеньях безобидных
прогорает, как болид
в верхнем слое очевидный
всё ещё товарный вид!
Краем ока неглубоким
за спиною океан,
с края Дальнего Востока
к центру движется пацан!
Жить с азов здесь, приземлиться,
если можно, навсегда
раствориться, претвориться
в никого, как никогда!
Город детства, до свиданья,
здравствуй, древняя Москва!
«От винта» не увядаем
шумовой в груди накал!
Образом незримой тайны,
тягой белого листа
постепенно постигаю
сущность бренного пласта.
В новизне безвинной страсти
взгляд незримый, а за ним:
милый мой, прощай и здравствуй
через столько лет и зим!