Сон

Мои ветки подросли,

Гнутся ветки до земли,

Некому ухаживать за мною.

Утомились вы в пути,

Что вам стоит подойти,

Яблочко отведать наливное?

«Песня Яблони» из телефильма «Новогоднее приключение Маши и Вити»

1.1.

Что со мной, что. Нет, точно, что-то не то, меня клонит в сон, в сон. Я хочу спать, но ещё семь часов вечера, даже кукушка ещё не откуковала семь раз, даже не вылезла из своего домика, а я, а я хочу, мои веки сами закрываются, спать, спать. Нет, ну надо чем-то взбодриться, надо встать, встать и сесть. Лень, лень матушка меня убаюкивает, спать, спать. Так рано ложиться, на закат солнца, нельзя, нет нельзя, подъём, моё тело с такой неохотой поднялось и село, невероятно, невероятная лень что-либо делать, мои мышцы опять движутся к горизонтальному состоянию. Придётся включить телевизор. Где пульт, пульт на камине, до камина один подъем и четыре шага, четыре шага – это много или мало, когда лень, лень – тянущая в сон. Хорошо, встали, прошли четыре шага, взяли пульт, вернулись, тело вновь приняло горизонтальное состояние, включаем, не включается что опять, сетевик – сетевой фильтр опять не включён. Господи, мне опять вставать, опять сделать четыре шага, нагибаться, ой что-то щелкнуло в пояснице, фильтр я та включил, только теперь мне надо найти Бабушку Агафью. Звёздочки уже давно нет. Куда я поставил баночку с незаменимым средством от радикулита? А, вот она, вот она родимая, зелёная с белой крышкой. Открыл, пальцы прорвали верхнюю плёнку и растворились в мягкой субстанции. Хорошо, просто великолепно, провожу пальцами по пояснице, я чувствую, как тепло проникает вовнутрь и жарит, жарит поясничные отделы позвоночника. Нужно прилечь, теперь просто реально нужно прилечь, чтобы прогреть поясницу, а значит, нужна подушка, одеяло и простынь. Приподнял сидушку пуфика, и вытащил необходимые ночные принадлежности, расстелил, забрался под одеяло. Мои глаза снова закрываются. Я не мешаю им. Погружаюсь в сон.

***

Перед моими глазами сверкают звездочки. Они кружатся, вертятся, взрываются и возникают вновь. Блаженство проникает в моё сознание. Мне хорошо здесь и я никуда не хочу уходить. Как хорошо, как хорошо, что я дал себе возможность заснуть, это такая благодать. Вот, вот, я увижу картинку моего сна. Это так чудесно, это бесплатный кинотеатр моего подсознания. И каждый день таит что-то новое, то, что не было вчера. Я иду вдоль дороги, мимо меня проезжают машины, одна, две, вереница машин. Я не чувствую запах отработанного бензина, я просто иду вдоль дороги и изучаю. Изучаю каждую проезжающую мимо машину, вот Москвич – его сейчас никто не выпускает, но иногда его, возможно, встретить в потоке. Вот Жигули – машина гораздо хуже Москвича, но почему-то выжила в период перестройки. А если вдруг авария, то от Жигуля остаются только рожки да ножки, что нельзя сказать о Москвиче. А, вот главный «танк» нашей автомобильной промышленности, Волга – это наш Советский, а сейчас Российский чёрный бумер. Всё дальше, поехали АУДИ, БМВ и иные иномарки. Я не знаю, чем они интересны, если только начинкой, а так, первая авария и от них не остаётся даже рожек и ножек. Те, кто их покупает по заоблачным ценам, говорят: зато водитель и пассажиры остаются целы. Бред, полный бред, консервная банка по цене самолета. А я всё иду по дороге, рядом проносится вереница автомобилей. Меня привлек дом, дом на другой стороне, он чем-то мне знаком, маленькая одноэтажная хибарка, такое ощущение, что в ней никто не живёт, облупленные стены, перекошенные оконные ставни, крыша, крыша – да это только одно название, это дырявое решето. Кто в нем может жить. Наверное, люди, у которых совсем нет никакого достатка, «бомжи» с определённым местом жительство. Я подпрыгивая, раз, второй. Я пытаюсь заглянуть во двор. Во дворе стоит последняя модель АУДИ. Господи, приснится ли такое, а может это правда. Какой конфуз, какая разница в мировоззрении. Зачем тебе АУДИ, если твой дом вот-вот и рухнет. Не понимаю, иду, дальше иду вдоль дороги. Я приближаюсь к реке, дорога идёт под косогор, ноги с каждым шагом уносят меня вниз быстрее, и быстрее. Я словно взлетаю, одурманивающее чувство окутывает меня. Внезапно, сзади, я слышу сигнал, резкий скрежет тормозов. Оглядываюсь. Машина останавливается напротив меня. Открывается задняя дверь. Неизвестный женский голос говорит мне: «Садись мы быстро довезем тебя на левый берег реки». Я сажусь. Машина трогается, все веселятся, я знакомлюсь, я помню что знакомлюсь, но не помню с кем. Мы двигаемся вниз, быстро доезжаем до понтонного моста, пересекаем реку, проезжаем еще немного и резко разворачиваемся, перед нами река, мы увеличиваем скорость и бах, я слышу звон бьющегося стекла. Что это – не пойму? Но картинка поменялась, то есть, картинки больше нет. Я чувствую, что я дерево, мои ветки колышутся на холодном ветру, мои руки коченеют. Я просыпаюсь.

1.2.

Не успев окончательно проснуться, я почувствовал покалывание в левой кисти. Я интуитивно начал поглаживать руку, разгоняя кровь по сосудам. Приподнявшись, понял, что пальцы меня не слушаются, я тщательно начал массировать каждый палец в отдельности и всю кисть сразу. Это происходило пять минут. Все функции восстановились, опять я перележал. Неудачно положил руку, и телом придавил кровоток.

Потихоньку встал, сел, оглянулся, на часах было двенадцать часов ночи пятницы или ноль часов долгожданной субботы, а я встал, так рано. Вот кто бы мне сказал, зачем я заснул на закат солнца, почему я не дал себе возможности лечь вовремя спать, а теперь, а теперь мне нужно чем-то себя занять. Я взял пульт, по телевизору показывают новости, я вслушивался в каждое слово корреспондентов. Ничего не услышав нового я встал, вышел в коридор, прошел несколько шагов завернул на кухню, подошёл к газовой печки, зажег конфорку и поставил чайник. Вышел в коридор, пройдя в обратном направлении, несколько шагов я вновь улегся на диван, который был совершенно не готов ко сну, то, что на нём лежала второпях уложенная простынь, и сбоку лежала примятая подушка ни о чём не говорило. А, одеяло! Одеяло свисало на пол, точнее оно укрывало пол, так как большая его часть просто лежала на ковре. По телевизору уже давно закончились новости, и начался какой-то мыльный сериал, нет не буду смотреть этот бред. Переключил канал. Боевик, нет смотреть его не сначала у меня нет никакого желания, тут уже начался мордобой, а, следовательно, добрая половина фильма уже прошла. Зачем смотреть драку, если не знаешь за кого болеть, вот именно болеть. С чего я так сильно перележал руку, почему? Моё сознание отключилось.

***

Я опять иду по дороге, но уже под косогор, мои ноги устремляются вниз, увеличиваю скорость всё сильнее и сильнее, я ощущаю, что мое тело вот-вот и полетит вниз, вниз туда, в бездну. Я насколько могу, пытаюсь себя остановить. Получается, оглядываюсь по сторонам. Я вновь у знакомого дома, на нём уже закрыты ставни, но открыты ворота, возле машины бегает ребятня, они ухоженные, их рубашки отглаженные, они бегают, играют в войнушку, в их руках палки которые они используют вместо игрушечных ружей. Странно, опять конфуз, неужели имея деньги на АУДИ, которая по-прежнему стоит посередине двора, нельзя было купить детям игрушки. Во двор выходит молодая девушка, у неё шикарное платье, на голове шляпка с вуалью. Нет, я должен подойти к ней и спросить, спросить всё, что меня беспокоит, я пересекаю дорогу, подхожу к дому, она удивленно смотрит на меня, я говорю: «Подскажите, пожалуйста…»

В этот момент я слышу жуткий свист, он пронзает всю черепную коробку, а параллельно начинается бой часов и звук: куку-куку. Я проснулся.

1.3.

Это чайник. Чайник закипел. На часах уже час ночи. Стоп если я поставил чайник в ноль часов пятнадцать минут, это сколько он уже кипит. Боже, я быстро вскакиваю, вбегаю на кухню. Там уже полно пара, тропики для растений, размещавшихся на окне. Но в чайнике еще что-то есть, это хорошо, что вовремя разбудил. Открываю форточку, проветриваю, пятнадцать минут долой, за это время хоть выпил чай с бубликами. Закрываю форточку, выхожу в коридор несколько шагов и я у своего дивана, ложусь. Телевизор показывает радужную заставку, неужели меня даже гимн не разбудил. Выключаю, поправляю съехавшую простынь с дивана. Использую, не только руки, но и ноги, вставать лень, лень матушка вновь окутала меня. Поправив простынь кое-как, я взбиваю подушку, используя кулаки, которые направлены под мою голову. Подтягиваю одеяло правой ногой, которое уже почти всё лежит на ковре. Засыпаю.

***

Мои глаза окутывает туман, я впадаю в забытье, я вновь дерево большое, хорошее дерево. Мои ветки колышутся на ветру, мои корни всё глубже, и глубже врастают в землю. Мой ствол становится всё плотнее и плотнее, ощущение, что я коченею.

Стоп! Стоп! Я не на этом прошлый раз остановился. Я чётко помню, что я хотел подойти к девушки в шляпке с вуалью. Думай, думай, меняй сон. Нужно вернуться туда, туда, где он начался.

Белые пятна, перед глазами белые пятна, всё кружится, я ничего не могу понять, звёздочки, вот звёздочки которые были в начале, успокаиваюсь, отдаюсь полностью сну. Я опять двигаюсь под косогор, всё также увеличивая шаг, я пытаюсь затормозить, не получается, пытаюсь ещё раз, ещё раз, не получается, сзади звучит сигнал, резкий скрежет тормозов. Я оглядываюсь, и передо мной останавливается АУДИ, та самая АУДИ, что стояла во дворе, девушка уже в брючном костюме приглашает войти в заднюю открывшуюся дверь и говорит: «Мы едим на левый берег с детьми, вы ни хотели бы проехать с нами?» Мне это предложение льстит, и я отвечаю: «С удовольствием.» Машина трогается, первый вопрос, который я говорю, тот самый который меня так мучает: «Подскажите, пожалуйста, а почему ваш дом в таком убогом состоянии, а такая шикарная машина?» Все переглянулись, и рассмеялись. Девушка, покраснев, сказала: «Мы живем совсем в другом городе, а это жилье снимаем.» Дальше мы снова все перезнакомились, но я не понял ни одного имени. Мы двигаемся вниз, быстро доезжаем до понтонного моста, пересекаем реку, проезжаем еще немного и резко разворачиваемся, перед нами река, мы увеличиваем скорость и бах, я слышу звон бьющегося стекла. Что это – не пойму? Мои глаза окутывает туман, я впадаю в забытье, я вновь дерево большое, хорошее дерево. Мои ветки колышутся на ветру, мои корни всё глубже, и глубже врастают в землю. Мой ствол становится всё плотнее и плотнее, ощущение, что я коченею. Мне становится жутко страшно. По мне бегут муравьи, из-за дня в день, по одной и той же тропе, не меняя маршрут, я пытаюсь их скинуть с себя, шевелю ветвями, но безуспешно, нет, не могу ни как. Просыпаюсь.

1.4.

Моя левая рука, боже, моя левая рука. Она как тряпица, просто болтается, я начинаю ее интенсивно масировать, ай больно, кровь пошла пронзая иголками, постепенно восстанавливая сосуды. Кровь приливалась, и рука постепенно начинала двигаться, в этот момент я спустил ноги на пол. Ступни пронзило сразу тысячью иголками. Они тоже окоченели. Я подошёл, с трудом перебирая ноги, к комнатному термометру. Температура была в пределах нормы, двадцать пять градусов Цельсия, всё нормально, но почему так меня протянуло. Может открыто окно? Нет, все форточки во всей квартире закрыты. Странно! Такого ещё со мной не бывало. Я вернулся в комнату, сел на диван, к этому времени левая рука уже полностью восстановилась, посмотрел на часы, ещё три часа ночи. Что вообще происходит? Почему я каждый час вскакиваю, и получаю какие-то приключения. Я раздвинул диван полностью. Получилась двуспальная кровать. Аккуратно расстелил простынь, хорошенько взбил подушку, надел на одеяло пододеяльник, чтоб не кололось. Разложил его на диван-кровати как в фирменных домах «Лондо'на и Парижу'», с приоткрытым уголком. Сходил в туалет. Вернулся, сел на образовавшийся треугольник между одеялом и подушкой, хорошенько потянулся и лег спать. На часах уже красовались четыре часа ночи, а для кого-то четыре часа утра субботы. Я закрыл глаза и попытался уснуть. Медленно я провалился в сон.

***

Я вновь сижу в АУДИ, девушка радостно смотрит на меня, рядом сидят двое мальчиков, они играют в морской бой, используя тетрадные листы, шумят, если кто попадает в начерченный фрегат, четырех палубный, трех палубный или вообще однопалубный, а значит это уже целый ор, как мало ребёнку нужно для радости. Девушка посмотрела на меня, представилась: «Я Мила, это мои сыновья – Петя и Вася. За рулем сидит мой муж – Валера». Она так это любовно говорила, что я покрылся пурпурно красными пятнами от смущения. Во всяком случае, я это почувствовал. С удовольствием, без всяких задних мыслей я представился: «А, меня, зовут, дядя Саша. Рад с вами познакомится». Все дружно ответили: «И мы, рады!» Машина уже доехала до понтонного моста. Мила с радостью сказала: «Дети, посмотрите эта река, Дон. Роман Тихий Дон Шолохова слышали?» - ребята дружно кивнули головой. – «Вот это та самая река и есть – Дон». АУДИ оттарабанила по понтонам, проезжаем еще немного и резко разворачиваемся, перед нами река Дон, мы увеличиваем скорость и бах, я слышу звон бьющегося стекла это зеркало, всё вокруг зеркало, мы влетели не в речку, а в её отражение, в зеркало. Откуда здесь взялось зеркало. Я ничего не понимаю. В этот момент я вновь становлюсь деревом по мне вновь, ползут муравьи, они ползут стаей по одному и тому же маршруту, мимо ползет ежик, он начинает ворошить муравейник, который расположен у моего стебля почти вплотную, он шуршит давно опавшей листвой, так проходит время. Я начинаю чувствовать, что количество армии муравьёв постепенно уменьшается, мне становится так хорошо, так приятно. Когда ёжик съел последнего вредителя, я сильно потряс своими ветвями, и с них точно на иголки ежика упало спелое сочное красное яблоко, у меня возникло ощущение, что я отдал часть самого себя, кусочек собственного сердца. Я вдруг понял, что эта за яблоня и где она находится. Я проснулся.

1.5.

Уже ярко светило солнце, лучи пробивались сквозь занавеску и падали на телевизор, преломляясь, они отражались от зеркальной поверхности и сильно били мне в глаза. Я хотел отмахнуться от солнечных зайчиков, но это мне никак не удавалось. Я приподнял голову, ноги и руки совершенно не двигались. В комнате раздался душераздирающий крик: «Мама! Мамочка! Мамуля!» Но, в квартире никого не было, все уехали на дачу, я один, значит это мой крик. Превозмогая боль, я начал интенсивно тереть подбородком онемевшие плечи: вначале одно, а затем другое. Эта процедура продолжалась долго, пока всю голову не пробило мелкими иголками, за ними плечи и туловище. Я смог сесть, руки висели как тряпки, я бил одной рукой о другую, пока не почувствовал как пошёл кровоток. Я долго смотрел вперёд, пока не ощутил, как к кончикам пальцев подошла кровь. Я начал интенсивно делать массаж. Сначала одной руки, затем другой пока не восстановил все функции. Вернув силу рукам начал делать круговые движения, разрабатывая онемевшую спину, затем стал делать поворот вправо-влево. Разработав спину начал тереть бедра, голени и стопы. Хорошо, как хорошо, что уже утро, и спать больше ложиться не надо. Я быстро встал, начал расхаживаться, быстро снял одеяло, простынь и подушку с дивана, открыл пуфик и всё уложил на место, сдвинул диван и со спокойной душой пошёл на кухню. Подумал: «Хорошо, что никто этого не видел, и никогда больше не увидит. А если по мне будут ползать во сне муравьи, это первый признак окоченения будет. И нужно срочно вставать, а лучше заниматься спортом. Кстати где моя пила и вёдра? Где же они? А вот и вёдра стоят себе в кладовке и молчат. А в инструментах пилы нет. Блин! Куда я её засунул? Надеюсь, родители её на дачу не увезли. Ах, вот она куда запропастилась. В прихожей под комодом от меня спрятаться решила! Ай-яй-яй! Нехорошо! Нужно нам яблоню в порядок привести, лишние сухие ветки удалить, да и яблок насобирать. Вот!» Я взял пилу и вёдра и направился спозаранку к своей любимой яблони, что у обочины дороги растёт.

2.1.

Вышел я из квартиры, запер дверь и двинулся к лифту, с девятого этажа пешком совершенно не хотелось спускаться, долго не мог его поймать. Сегодня суббота и все жильцы собрались за город, но я, я знал, что совсем недалеко растет яблоня, которая ждет моей помощи, ведь не зря, же она мне приснилась. Двери лифта открылись, на кнопке первого этажа была прилипнута свежая жвачка, кто-то явно хочет пошалить. Эх, где же мои детские годы, пострелять бы из рогатки по фонарным столбам, сыграть в футбол по бразильской системе, то есть поставить вратаря прямо напротив парикмахерского салона и тренироваться до первого пропущенного мяча, а потом, а потом драпать, бежать оттуда чего есть силы. Да! Было время. Сейчас не то, все по домам за компьютером сидят, в танчики, в стрелялки играют. А вот, вот кто-то ещё помнит наше время, новая надпись появилась: «Валя+Женя=LOVE». Только кто такая Валя и кто такой Женя вообще понять не могу, а может наоборот. Всё, больше не буду думать об этом, тем более я уже на первом этаже. Я вышел в коридор, открыл дверь электронным ключом. Да! Чудеса! Если бы раньше мне сказали, что замок можно будет открывать железной таблеткой, я бы никогда не поверил. Я пересек двор, вышел на автостраду, уводящую меня за пределы города, медленно, дыша свежим воздухом, прошёл ещё три километра. Свернул влево на развилке, и ещё прошел с полкилометра. И вот, вот моя яблоня, сколько лет уже она приносит сказочно вкусные плоды, но время берёт своё, дерево постарело, часть веток засохли, много опало ещё зелёных яблок, они сгнили на сырой земле. А красный висят на дереве, ели-ели держась за ветки.
- Бедная ты моя, если б я только знал, я бы ещё весной пришел и привел тебя в порядок, и ты б зацвела, распустилась пурпурными новыми цветами. А я, вот, занят был. И никто, никто к тебе не подошел за всё это время. Вот и муравейник у тебя под стволом вырос. А нет, кто-то его растормошил, наверно это ёжик был, я уж знаю. Какая ты сейчас красивая будешь, отпилю я засохшие ветки… Уберу гнилые яблочки… Да, освобожу твои веточки от тяжести твоих наливных яблочек. Эх, красавица ты моя ненаглядная!

Эх, яблочко, да на тарелочке,

Надоела жена, пойду к девочке,

Надоела жена, пойду к девочке.

Эх, яблочко, куда ж ты катишься,

К чёрту в лапы попадёшь,

Не воротишься

К чёрту в лапы попадёшь,

Не воротишься

Эх, яблочко катись по бережку,

Купил товар, давай денюжку,

Купил товар, давай денюжку.

– Эх, яблочко, соку спелого,

Полюбила я парня смелого,

Полюбила я парня смелого.

Ведро с яблоками, вдруг опрокинулось, за ветки цепляется, да кубарем вниз на землю грешную падает.

– Ой, добрый день, девушка. Вы меня извините, руки у меня дырявые, не удержал ведро.

– Да ничего страшного, и не наговаривайте на себя больше. А меня Света зовут, а Вас.

– Меня Саша, ой простите меня, я действительно такой неуклюжий совсем замечтался.

– Да, хватит Саша меня в краску вводить, расскажите лучше, что вы делаете. Может чем помочь можно?

– Ну, я уже почти все яблоки собрал, да и ветки попилил, осталось их к дороге вынести, да срезы землей промазать, чтоб раны у яблони не кровоточили, фу ты извиняюсь, совсем зарапортовался. Я хотел сказать, чтоб сок со срезов не вытекал, иначе заболеет дерево, и плоды приносить не будет.

– Понятно, Саша, а почему вы землёй, есть же специальный садовый отвар. Хорошо раны затягивает.

– Да, нет его у меня сейчас, а земля сама по себе лечебная, вот и, пользуюсь, смочу, да и прилеплю как пластилин к ветке, вот так! – взял я горсть земли, плюнул три раза, слепил шарик в руке и к раненой ветке приложил бережно поглаживая.

– Ой, да Вы профессионал, как лихо садовничаете.

– Света, а что мы всё на Вы, да на Вы, может на ты перейдем?

– Ну, не знаю Саша, давай!

Я со Светой вместе быстро управились с починкой яблони, и ведро, перевернувшееся быстро собрали, так на душе весело стало, что и ход времени потеряли. Все ветки к обочине дороги вынесли, часто проезжают здесь мусороуборочные машины, так может и вывезут. Взял я ведра в руки, а Света за локоть руку просунула и что-то рассказывала мне, только я не помню что, весь в её глазах растворился.

2.2.

Не успев дойти, до поворота из-за угла вылетела на бешеной скорости АУДИ, та самая из сна, я резка опустил ведра на асфальт, и начал руками махать, её останавливать. АУДИ затормозила, проехав еще десять метров пока не остановилась, я подбежал, а Света оторопев, смотрела на мои рвения.

– Валера, вы вообще в своём уме вы же детей и жену везете. А Вы, Вы Мила, Вы почему разрешаете мужу так лихачить, ведь у вас такие прекрасные дети Петя и Вася…

– Братан, я не в теме, откуда ты нас знаешь. Я вообще балдею, мы по этой дороге первый раз едим. Нет ну ты вообще!!! Не, ну если ты сказал, без базара, поедем медленнее, правда Мила?

– Да. Вы нас в ступор ввели. Откуда вы нас знаете? Мы вообще не местные.

– Ой, извиняюсь, это долгая история. – я понял, что глупость сморозил.

– Ну, если долгая history, братан, тогда покедова! У нас, время не ждёт!
– сказал Валера и двинулся в направлении приключений.

Я подошёл к Свете, она так и простояла в ступоре, взял вёдра, она просунула руку под локоть и мы пошли в направлении города. Внезапно, сзади, заскрежетали колеса и послышался гулкий удар. Я бросил ведра и вместе со Светой развернулся и двинулся в обратную сторону. Возле яблони стояло АУДИ, а рядом суетилась Мила с детьми. Валера вышел на дорогу и что-то высматривал. Мы быстро дошли до места аварии.

– Что случилось Валера? – в ужасе спросил я.

– Да ничё, всё пучком, если б не эти ветки и яблоня, нам бы кранты были, а так всё клёва, не считая распоротого колеса. Вот и смотрю чем! – рассматривая асфальт, сказал Валера. – А, вот причина, какой-то урод на проезжей части зеркало разбил, а оно битой стороной, кверху, к асфальту прилипло. Вот бы я этого урода на шашлыки б порезал. Хорошо хоть запаска есть.

2.3.

Прошёл год. В день нашей свадьбы, когда мы уже выходили из ЗАГСа со своими гостями, к дверям подъехала АУДИ. То самое, Валеры и Милы, открылась задняя дверь, и Мила с добрыми глазами спросила:

– А можно вас украсть?

– Ну, я даже и не знаю у нас гости, и банкет в восемнадцать ноль-ноль заказан. – ошеломленно ответил я.

– Ну, мы вас надолго не задержим, садитесь, пожалуйста! – предложила Мила.

– Гости дорогие, вы нас отпустите? – спросила Света.

– Езжайте, молодые, а мы, если что номер машины записали! – съязвили гости.

Мы со Светой сели в АУДИ и покорились своим новым друзьям. Не прошло и получаса, как Валера вырулил к моей любимой яблони. Она была вся увешана сердечками и гирляндами, а от неё шла тропа усеянная лепестками роз. Мы вышли и пошли по тропе, вглубь рощи, там нас ждал сюрприз, это было чистое, чистое озеро, возле которого стоял накрытый стол на двоих с двумя стульями, а рядом стоял мангал, где томились аппетитные шашлыки. Мы подошли к озеру, я обнял Свету сзади и мы запели:

– Эх, яблочко, да на тарелочке…