Это случилось, когда мне было намного меньше лет, чем теперь, а вот авантюризма в душе, напротив, гораздо больше. В тот день я зашла на рынок за овощами. Шла между рядами. Задумалась о своих неприятностях, следовавших одна за другой - это была типичная чёрная полоса в жизни, которая непременно должна смениться на белую. Вот только что-то никак не сменялась. Видно, угораздило меня идти не поперёк, а вдоль этой зловредной полосы.
Внезапно на моём пути встала пожилая женщина. Заглянула долгим взглядом в глаза.
- Дочка, вижу, беда у тебя.
- Извините, мне некогда, - сделала движение, чтобы обойти собеседницу.
- Твои родные в опасности, и всё может окончиться очень плохо.
- Что?
Снова встречаемся взглядами надолго. Кажется, заглядывает прямо в глубину души.
- Вижу, сглаз на тебе, недобрым человеком сделано.
- Бабуля, вам деньги нужны? Скажите, сколько, я вам дам.
- Как можно? Я тебе помочь хочу.
- Спасибо, мне пора.
- Если уйдёшь, ничего исправить будет нельзя!
Уже начинаю понимать, что попалась на старую уловку. Старуха хороший психолог, и увидела моё расстроенное лицо. И все её страшилки шиты белыми нитками. Но когда пугают благополучием близких людей, суеверно начинаешь подчиняться, только бы все были здоровы. И опасаешься пойти наперекор, чтобы не услышать проклятий в свою сторону, которые, не дай Бог, сбудутся!
- Тебе надо купить одно яйцо.
- Так яйца только десятками продаются!
- Давай поищем, где можно купить.
Идем, и, о чудо! Недалеко стоит женщина, которая с готовностью продаёт яйца поштучно. Покупаю яйцо.
- Пойдем, сейчас покажу, что тебе сделано.
Через весь многолюдный шумный рынок иду за женщиной к выходу, как в замедленной съёмке, все звуки словно приглушены. Вышли из ворот к перекрёстку. Она берёт у меня яйцо, спрятав в ладонях, что-то шепчет. Затем, достав из кармана целлофановый пакетик, опускает в него яйцо и давит между пальцами. Показывает. В пакете среди жижи какая-то мерзкая чёрная масса, похожая на большую гусеницу.
- Смотри! Я могу исправить ситуацию и снять порчу. Дай мне самую большую купюру, чтобы завернуть это в неё.
- У меня нет денег, только сто рублей.
- Пойдем к тебе домой, отдашь.
- Мой дом далеко.
- Давай доедем. Хочешь, возьмём такси?!
- Нет, я иду на работу.
- У тебя же есть деньги! Если боишься, перейди через дорогу, там проверь кошелёк, - вновь впивается в меня пронзительным взглядом.
Перехожу на другую сторону улицы. Не вынимая бумажника, перекладываю из него всё поглубже в сумку, оставив лишь купюру в сто рублей. Иду опять к мошеннице, которая ждёт меня. Достаю купюру, показываю ей пустой кошелёк.
- Осталась только мелочь, хотите?
- Нет, не надо! Ладно, сниму самое страшное, - оборачивает пакетик купюрой, опять долго шепчет над ним, - потом выброшу на перекрёстке! А ты приходи завтра сюда же с деньгами, чтобы довести обряд до конца. Придешь?
- Обязательно! До свидания!
Поворачиваюсь и торопливо ухожу. Внезапно начинается резкая головная боль.
Когда рассказала сотрудницам о произошедшем, услышала много историй о том, как женщины выносили из дома всё, что в нём было, лишь бы уберечь семью от беды. Хвалю себя за стойкость, но ругаю за то, что ввязалась в эту авантюру, желая увидеть весь спектакль до конца.
Конечно, никуда я больше не пошла. А чёрная полоса в моей жизни всё-таки закончилась, ни одна из них не бывает бесконечной.