Михаил провел рукой по лицу, многодневная щетина больше не кололась, шелковистые волосы на бороде сильно отросли.
«Вернусь с бородой, - усмехнулся себе в усы, но тут же игривое настроение улетучилось, – если найдут… Судя по всему, сейчас раннее утро. Пять часов разницы с родиной - там уже день. Алька ушла на занятия, мама хлопочет за обедом на кухне, отец… тоже занят, как обычно. Боже Всемогущий! Помоги мне вернуться домой!»
Пальцы сложились сами, Михаил трижды осенил себя крестом, мысленно обращаясь ко Всевышнему. На кого еще уповать, как не на Бога? Все сроки вышли.
Напрасно мужчина напрягал слух, кроме звуков леса он больше ничего не слышал. В другое время можно было бы наслаждаться голосами дикой природы, но теперь они уже раздражали своей монотонностью и постоянством. Хотелось гула машин на трассе, спертого воздуха города, суеты и повседневных забот привычной жизни, и чтобы все оказалось лишь сном, тяжелым кошмаром воспаленного мозга, не более.
Странное дело, но боль в спине, острая, невыносимая, которая изматывала в первые дни, несколько уменьшилась. Помогли иноземные «лекарства», или само по себе наступало выздоровление, Михаил не знал. Он уже мог шевелить стопами и пальцами ног, сгибать их в коленях, но приподнять таз, как ни старался, не смог – боль возвращалась.
Ситуация, в которой оказался мужчина, казалась ему ужасной во всех отношениях. Окажись он в больнице, хоть каким чудом, можно было надеяться на выздоровление, ведь даже тяжелые травмы позвоночника лечатся, титановые пластины ставятся. Но он был в каких-то джунглях, без связи, без возможностей, не зная языка.
Индейцы относились с подозрением, но выхаживали, как могли. Молодость и сила организма брали свое, но без качественной медицинской помощи рассчитывать на то, что удастся стать на ноги самостоятельно, Михаил не мог. Он подозревал, что позвоночник травмирован серьезно, возможно, сломан. Как это случилось, вспомнить, так и не удалось. Оставались одни предположения. Он точно помнил, что отскочил от змеи, укусить она не успела, дальше в памяти был полный провал. Возможно, ударившись головой, он неудачно упал и потерял сознание или его целенаправленно кто-то оглушил.
Вся одежда куда-то исчезла, Михаил лежал совершенно голый на тонкой циновке или чем-то подобном, подстилка держала прохладу днем и не давала замерзнуть ночью. Заботливые руки уже несколько раз обтирали тело каким-то маслом, запах его нельзя было назвать приятным, но после такой процедуры, Михаил чувствовал себя, как после освежающего душа.
Наготу хотелось прикрыть, как-никак тело, приученное к одежде, не хотелось выставлять напоказ. Еще в первые дни, пошарив рукой подле себя, мужчина нашел крупный лист неизвестного растения, натянул его на себя, спрятав область таза. Этот факт не остался без внимания – проснувшись в следующий раз, мужчина нашел себя укрытым до пояса пальмовыми листьями. Он мысленно поблагодарил своего спасителя, так как по ночам без одежды было холодно.
Сначала Михаилу все индейцы были на одно лицо, но постепенно он научился различать их, даже определял по возрасту, молодая женщина подошла или пожилая. Не только проткнутые прутиками щеки, носы и бороды имели различия, но и узоры на щеках, украшения на шее. Конечно, разобраться во всем этом мужчина не мог, да и не собирался, но разное отношение к себе среди них чувствовал. Видимо, не все одинаково относились к европейцу, некоторым это явно не нравилось.
Чаще всего наведывалась молодая девушка, которую про себя Михаил окрестил «кошкой». Она подкрадывалась всегда незаметно, разглядывала его внимательными черными глазами, улыбаясь во весь рот. Когда на его лице появилась щетина, любопытная «кошка» осмелилась дотронуться до бороды. Но не только лицо явилось предметом пристального изучения, что больше всего смущало Михаила. Вся женская половина племени оценила по достоинству его детородный орган, по-очереди подержав в руках. Слабая попытка предотвратить экзекуцию не увенчалась успехом – больному дали очередную порцию «снадобья», сделав совершенно беспомощным.
«Слава Богу, что хоть не изнасиловали», - радовался мужчина, не догадываясь о том, что мог стать причиной совершенно жестокого к себе отношения со стороны мужчин племени. Не будь он обездвиженным, давно уже получил бы по голове тяжелой «битой» из твердых пород дерева. Так ревнивцы расправлялись с теми, кто посягнул на их женщину.
«Кошка» еще не была ничьей невестой, потому беспрепятственно подходила к предмету своего обожания, именно так истолковал Михаил ее интерес к своей персоне. Но это уже напрягало, ибо как себя вести в подобной ситуации, чтобы выжить, он совершенно не знал. Что делать, если она придумает что-то из ряда вон…
Индейцы жили семьями, но у одного мужчины могло быть несколько жен, фактически все находились под одной крышей. Большая хижина, которая называется шабоно, располагалась в виде огромного круга, с закрытой наружной стеной, крышей из пальмовых листьев и без каких-либо ограждений изнутри, где находился двор. Этот круг в диаметре был очень большим, как футбольное поле. Фактически, это была целая деревня. Перегородки в жилище отсутствовали, и Михаил мог наблюдать, как живут спасшие его люди.
Мужчины в основном были воинами. Рано утром, чуть вставало солнце, все взрослое мужское население покидало жилище. Вооружившись лишь стрелами, луком и двумя копьями, добытчики шли на охоту. Вечером, а то и через несколько дней, они возвращались, неся на копьях еду.
Дети всех времен и народов почти ничем не отличаются. Они играли во дворе, догоняя друг друга, смеясь и радуясь жизни. Все уже познакомились с гостем, он их больше не интересовал.
Женщины, многие из которых носили на себе грудных детей или были беременными, выполняли работы по дому, перебирали ягоды и плоды, готовили еду, что-то делали из тростника. Старых людей здесь практически не было видно, скорее всего племя не отличалось большой продолжительностью жизни.
Говорили индейцы очень мало и тихо, повышая голос лишь в случае опасности. Потому на крики Михаила, когда его тело поворачивали, чтобы обмазать маслами или убрать нечистоты, мужчины реагировали очень агрессивно. Видя их лица, больной тут же замолкал, здесь слова не нужны – лучше терпеть боль живым, чем тебя заставят замолчать раз и навсегда.
Однажды случилось что-то необычное. Вся деревня впала в транс. Женщины то ли плакали, то ли пели, мужчины жгли большой костер, потом устроили общую трапезу. В этот день Михаил понял, что аборигены знакомы с наркотиками. Через длинные полые трубки они вдыхали какое-то вещество, затем впадали в наркотическое забытье.
Когда одна из женщин принесла на ужин банановую кашу, Михаил знаками показал, что тоже хочет это попробовать. Она согласно кивнула и уже через несколько минут, впервые за несколько недель, все страхи в его голове улетучились, а перед глазами поплыли радужные картинки галлюцинаций. В этот вечер можно было беспрепятственно проникнуть в шабоно, никто даже не заметил бы.
Утро «с похмелья» почти не отличалось от обычного, что очень удивило Михаила. Он отдавал себе отчет в том, что рискнул попробовать наркотическое вещество, этот осознанный шаг сделан от отчаяния и тоски, но больше такое не повториться.
Чуть позже Михаил узнал, что поучаствовал в похоронах умершего соплеменника. Его труп сожгли, а пепел добавили в банановую кашу, которую по традиции съели родственники усопшего, считая, что таким образом он продолжает жить в них. Всеобщий плач закончился наркотическим трансом, чтобы проводить душу усопшего в последний путь.
Однажды, играя, к Михаилу приблизился мальчик. Не он поразил мужчину, а увиденный в руках ребенка предмет. Это был одноразовый шприц. «Откуда?» - эта мысль прочно засела в голову. Ведь, находясь в шабоно уже более месяца, Михаил не заметил других признаков цивилизации, кроме ярких набедренных повязок из ткани на телах некоторых женщин, да разноцветных тесемок в волосах.
Племя, живущее в джунглях, казалось не принимало благ развитого общества. Их строй был почти первобытным, а всего в нескольких сотнях километров находился развитый мир с небоскребами и техническим прогрессом. Но в руках ребенка был шприц! Это означало одно – сюда приезжали люди, возможно, делали прививки аборигенам или лечили их болезни.
Михаил радовался, как никогда. Он все еще не терял надежду, что Николас о нем расскажет, если выбрался живым из леса в тот злополучный день, или сюда опять наведаются люди красного креста. Это был еще один шанс выжить.
На радостях, мужчина глубоко вдохнул и попробовал приподняться. Оторвав голову от земли, он впервые смог продержаться так несколько минут. На этот раз он отчетливо почувствовал, что спина больше всего беспокоит только в области поясницы. В остальном он чувствовал себя здоровым, разве что в мышцах появилась дряблость из-за неподвижного состояния.
«Нужно восстанавливаться, - Михаил поверил в свое спасение и первым делом решил качать мышцы ног и рук. – Развалина никому не нужна, даже живая».
Мысли о любимой девушке, которые в последнее время посещали все реже, вернули настроение. Михаилу было ради кого бороться за жизнь.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/06/06/1704