Эссе.
Как-то неожиданно более полно открыла для себя Фернандо Пессоа.
Заинтересовало его любопытное стихотворение:
Другие – тоже романтики.
Другие тоже ничего не свершают и являются богачами и нищими.
Другие тоже всю жизнь собираются вещи сложить.
Другие тоже спят возле ненаписанных строк.
Другие – это тоже я.
Приняла за метафору многоликости каждого из нас.
Стала читать поэта. Количество вопросов нарастало и захлёстывало.
Другое стихотворение. Меняются эмоции. Поэт ставит такие близкие мне вопросы:
Жизнь моя, ты откуда идёшь и куда?
Отчего мне мой путь столь неясен и таен?
Для чего я не ведаю цели труда?
Почему я влеченьям своим не хозяин?
Техника письма стихотворения другая. Настроение в нём тоже иное.
В чём секрет?
Нахожу откровение самого поэта - «Свой собственный изменчивый двойник».
Двойник. Чтобы это значило?
А тут получаю сообщение из Питера: - «У нас 27 мая была интересная презентация романа Ф. Пессоа «Книга непокоя».* Почитай. Очень любопытно».
А книга-то у меня на столе уже несколько дней.
Откровенно признаюсь, трудно сначала входила в этот необычный текст португальского поэта, прозаика, драматурга, мыслителя начала XX столетия.
Роман-дневник. Такой своеобразный сборник высказываний-афоризмов некого Бернарда Суареша, помощника бухгалтера в городе Лиссабоне.
Понадобились определённые усилия, чтобы постичь смысл авторского признания… двойник.
Знакомлюсь с биографией поэта и нахожу ответ.
«Великим литературным открытием Фернандо Пессоа, его вкладом в мировую литературу было создание им гетеронимов, своеобразных двойников, творящих свои собственные произведения…».
И это были не просто псевдонимы мастера слова, а целая галерея самостоятельных авторов.
Со своим стилем, своими взглядами, даже со своими биографиями.
Поэт – притворщик по роли.
Легко ему сделать вид,
Придумать саднящей боли
Подделку, что не болит.
Такой литературный приём позволял Пессоа глубже, со всех сторон рассматривать жизнь.
Разные образы, разные характеры, разное настроение.
Всё это обогащает читателя новыми яркими поэтическими, философскими, социальными открытиями.
Бернард Суареш, герой романа, помощника бухгалтера в городе Лиссабоне, один из наиболее значимых гетеронимов автора.
Вернее это даже не совсем гетероним, а как Пессоа признавался: - «Суареш - это я сам, но с меньшей живостью и несколько менее ясным разумом».
Автор самоироничен, предельно откровенен.
«Я никогда не жил, я существовал только для того, чтобы наполнить время сознанием и мыслью».
А ценность превыше цены,
Ей не надо иных прикрас,
Но – выполнить то, что должны,
Обойдясь без трескучих фраз.
Он выполнил…
Он вводит читателя в самое сердце того «непокоя», которым заполнена каждая строка книги и сердце каждого неравнодушного человека.
Но боли его минуя, -
Читатель стихов – изволь –
Почует сполна и
Свою небывшую боль…
И понимаешь, что идёт своеобразное подведение итогов…, какое-то тревожное осознание того, «что жизнь проходит, почти прошла».
« Я - интервал между тем, кем я являюсь, и тем, кем не являюсь, между тем, о чём мечтаю, и тем, что сделала из меня жизнь…».
И ещё: это исповедь большого одинокого человека.
«Пишу, печальный, в моей спокойной комнате. Одинокий, каким всегда был, есть и буду».
Получив ключ к роману, прервать чтение уже стало невозможным.
Какое же это диво, читать «биографию без фактов», якобы некого бухгалтера, и разбираться с собственной жизнью.
Читаешь, и как будто периодически считываешь своё внутренне состояние. Раскладывая по полочкам свои сомнения, свой НЕ покой…
---
…. Я творю пейзажи из собственных ощущений.
Устраиваю себе отдых в ощущениях. Хорошо понимаю тех, кто, стремясь отогнать печаль, вышивает, вяжет, плетёт кружева, потому что это – жизнь….
---
…. Меня совсем не огорчает, словно не живёт во мне вовсе, ограниченность настоящего часа. Я жажду расширения времени, я хочу быть собой, не связанным какими-либо условиями….
---
….Не знаю, что такое религиозная жизнь, и не имею возможности узнать это, потому что рассудочной веры не бывает; не имея возможности иметь веру, отвлечённую от человека, не зная даже, что с ней делать, мы имели лишь одну возможность: оставить себе, чтобы не потерять живую душу, эстетическое созерцание жизни….
---
…. Я не верю, что история может быть чем-то большим, в своей большой, несколько поблекшей панораме, чем простая смена интерпретаций, толкований, смутное согласие невнимательных свидетелей…
Видение наше – сложный процесс….
---
…. Цивилизация учит ценить природу. Искусственное – путь, на котором начинают высоко ценить естественное… Важно никогда не принимать искусственное за натуральное….
---
…. Моя душа – тайный оркестр; я не знаю, какие инструменты звенят и поют – скрипки и арфы, литавры и барабаны, - внутри меня. Только я различаю в этом симфонию….
---
Идёшь за автором и понимаешь, насколько богат и сложен его внутренний мир, путь его вдохновения.
Он играет метафорами, как теннисным мячиком. Авторские неологизмы, отточенные фразы, философские изыски завораживают.
Пессоа о своём творчестве говорит: - «Я не пишу на португальским. Пишу самим собою».
Возможно отсюда эта «жажда тоски», как фон всего повествования.
«Я страдаю, не знаю заслуженно ли…
Я – не пессимист, я - печален».
А печаль поэта, это осознание – «Сколько благородных идеалов втоптано в грязь, такая жажда захлебнулась в потоках грязной воды».
---
И задаю себе вопрос: с чем остаюсь, закрывая книгу?
И отвечаю: всем, кто прочтёт эту книгу, автор дарит
…. «Возможность уметь думать!
Возможность уметь чувствовать!».
---
* Пессоа, Фернандо.
Книга непокоя. – Москва: Ад Маргинем Пресс, 2016. - 488с.
---