Андреев едва не проморгал опасность. Ждал шумного нападения, топота, скрежета когтей, грохота падающих витрин и звона стекла, а увидел боковым зрением метнувшегося в ноги мужика с седым ежиком волос. Тот обхватил его на уровне колен и свалил на пол, прямо на входе, выскочив из-за стопки товарных корзин. Владимир приземлился, сгорбатившись, на лопатки и согнув голову до касания подбородком груди, но затылком все равно приложился. Хорошо, вязаная шапка чуть смягчила удар о плиточный пол и в глазах не потемнело. Сверху вниз шмякнул прикладом двустволки по темени нападавшего, но тот лишь скрипнул зубами и в следующий миг приставил к глазу Андреева блестящее лезвие ножа.
- Отпустите-е!!! – закричала где-то рядом Татьяна и принялась тормошить мужика, от которого на Андреева пахнуло одеколоном и легким перегаром. – Да пустите же!! Ну, я вам говорю, мы заплатим за еду!!! У нас деньги есть.
- Слезь, придурок, - прошипел Андреев, глядя в серые глаза небритого жестокого лица, перекошенного шрамом от правого глаза, через угол рта, за подбородок.
- Без глупостей, дядя, - хриплым басом прогундел мужик, убирая нож. – Гаубицу убери свою. Пальнешь ещё, с перепугу. Не обосрался, ниче?!
Андреев встал, досадуя на свою неосмотрительность. Мужик вроде мирный, несмотря на бандитскую харю. А если бы нет? Или не мужик? Ещё девчонку уму учил.. Эх, ботаник.
- Вы нас не трогайте, мы еду возьмём, заплатим и уйдём, - зашептала Татьяна, прячась за спину Андреева.
Мужик оглядел их, усмехнулся кривым ртом.
- Подруга твоя? Молодчага, парень. Подруги должны быть молодые.
- Слушай, давай отойдём от входа, - прервал обидный разговор Андреев, - нас снаружи видно. Безопасно внутри? Или не проверял?
- Точно, не хрен тут отсвечивать, - мужик кивнул и махнул рукой, приглашая за собой в лабиринт стеллажей. – Уродов тут нет. А ты, когда идёшь в помещение, смотри на входе, сторожки стоят, может, - повернулся, ткнул пальцем в Андреева. - Я там карамель насыпал на ступенях снизу доверху, не заметили? Хрустели вы пока шли. А была бы «РГДшка», я б вам Новый год устроил...
- Ты один? Давно здесь? – Андреев не чувствовал опасности от мужика. Двустволку перекинул через плечо. Неудобно было целиться в спину человеку, который мог тебя убить из-за угла, но предпочёл нейтрализовать, и оружие не отнял даже.
- Да не совсем один, - мужик понизил голос, ступал мягко, двигался с грацией бывалого.
- Ты слышь, паря, - обернулся, - Вроде с виду культурный, понять сразу должен. Охотник, что ли? Ну, уже лучше. Запомни – заходишь в помещение, если выжить собираешься, бабу вот эту вперёд запускай. А сам в двух шагах, пригнувшись, и смотри на уровне её пояса, справа – слева.. И волыну с предохранителя снимай заранее..
- Спасибо за совет, - буркнул Андреев, - Немудрено тут растеряться, с такими-то делами.
- Дела всегда одни, паря, - хмыкнул, не оборачиваясь мужик, - Думаешь, на войне проще? Давайте сюда, в подсобку.
Они свернули за стойку администратора и оказались в небольшом офисном помещении с парой столов, уставленных мертвой оргтехникой, диванчиком и небольшим окном на высоте вытянутой руки под потолком, откуда пробивался тусклый свет догорающего дня.
На диване полулежала темноволосая женщина в белой блузке. На левой кисти намотано полотенце с пятнами засохшей крови. Рядом на стуле синий мундир с майорской звездой.
- Здравствуйте, - приоткрыла глаза, изобразила улыбку. Лицо бледное, растерянное. – Людмила меня зовут. Извините, лежу, кровь только что остановилась.
- Ранена сильно? – Андреев снял с плеча ружье, скинул рюкзак и патронташ.
- Сейчас лечить будем, я врач.
- Вот повезло, - искренне обрадованно взъерошил седой ежик на голове мужик, - Ну, теперь с доктором, будем жить, ребята!
Татьяна испуганно прижалась к стене за столом, в ужасе смотрела на кровавые тряпки и на лицо женщины.
- Друг, поищи сходи водки, воды, упаковку хлопчатобумажных тряпок, если бинтов нет, ножницы..
- Я на Саню отзываюсь, если что, - кивнул мужик, - Петров Александр. Есть тут бинты. Аптечка целая, ларек вон в зале.
- Тогда сам схожу посмотрю, - поднялся Андреев, - меня зовут Владимир.
- Нет уж, пошли вместе, - Червонец покачал головой, - ружье оставь, ни к чему нам шуметь. Если попрут, нам блиндажик этот с двустволкой не удержать. Пусть девки сидят пока тихо. Слышь, малая, отдыхай. Жратвы сейчас притащим.
- Девочка, присядь рядом, - приглашающе подвинулась Людмила, - Поговорим, пока они ходят. Ты школьница, наверное?
- Нет, я в институте, первый курс закончила – Татьяна осторожно присела на краешек дивана, - Чем вам помочь, скажите? Меня Таня зовут…
Мужчины закрыли за собой дверь, осторожно пошли по темным лабиринтам стеллажей. Петров подсвечивал маленьким фонариком под ноги.
- Хорошо, что недалеко от большого магазина лихо застало. Что думаешь обо всем этом, доктор?
- Не понимаю ничего, - буркнул Андреев. – Приехал с дачи под утро, а тут такая ерунда... Понятно, что погибли почти все. Ночь была, значит в квартирах лежат.
- Думаешь, не америкосы это, не? – Петров дошел до поворота, наклонился, заглянул за угол с уровня колен. – Хотя, эти уроды, похоже, вообще не здешние.
- Кого конкретно ты видел? И, кстати, ее укусили за руку?
- Укусил один малый, мент бывший, - хмыкнул Петров, - Видел я только его. Но, похоже, кореша рядом были. Топали, гремели. Он такой красный, дерьмово выглядел, честно говоря. Я его арматуриной успокоил. Так что, подыхают они запросто, это для сведения. А то прокурорша мне понесла историю про чертей и все такое… С чертями-то, думаю, потруднее пришлось бы, так?
- Она прокурор? – Андреев покосился на Петрова, - И ты тоже…сотрудник?
- Во сказанул, - тихо захихикал Червонец, - Пальцем в небо, паря. А Люся, да, по уголовным делам, помощник прокурора. Младший советник юстиции. А вы-то, видали этих упырей?
- Парочку видели. По виду, больные, умирающие, будто. Но живут себе. Похоже, у них мысль одна – пожрать, ну или, просто, уничтожить живое, если наткнутся. Но есть, видать, и другие – топают, ты прав, рычат вроде…
- Ты, Вова, береги себя, - остановился, серьезно взглянул в сумраке в глаза Андрееву Червонец. – Эти бабы, лирика. Понятно, не бросишь живую душу. Но без доктора воевать худо совсем. А уж выживать и подавно. Замашки свои охотничьи брось, Рэмбо из себя не корчи. Я командовать без претензий, банкуйте, как решите, так и сделаем. Но воевать не мешай мне. Уяснил, братишка?!
- Да понятно, - прошептал, улыбаясь в темноте Андреев. – Ты блатной, что ли?
- Есть маленько, - хмыкнул Червонец. – А по делу, солдат я. Пришли, вот аптека. Загружайся товаром, Вова. Я на стреме.
- Сигарет найди мне пока, - Андреев радостно и с облегчением оценил обилие витрин с медикаментами. – И поищи тут, надо найти что-то подходящее для рукопашной. Топорики на хоз отделе, ломик небольшой, кусачки для проволоки, спички, пилку по металлу…
- Соображаешь, гражданский, - одобрительно покивал Петров, - Я пошел на задание, не шуми тут.
Рана на кисти прокурора Людмилы Шумовой не понравилась Андрееву. Кровь остановилась. Когда смыл остатки грязи, увидел, что мизинец болтается на полоске кожи. Локтевая поверхность запястья распорота почти до локтя, правда, не очень глубоко. Оперировал по полной программе – освежил края, убрал мертвый мизинец, сгонял Червонца на рыболовный отдел за тоненькой леской, которой после вымачивания в водке и зашил, правда, только кожу. Хорошо, что пару хирургических игл всегда носил в рюкзаке. Работал с новокаином, под жгутом на плече. Когда оглядел готовый труд, поставил еще резинку, отстриженную от стерильной перчатки, в нижний уголок шва, довольно вздохнул.
- Ну вот, Люда, все готово. Теперь у тебя одним пальцем меньше, зато поправишься скоро.
Во время операции она вела себя хорошо. Червонец заслонил операционное поле своей спиной и заговаривал ей зубы, чередуя блатные истории и рассказы о своем детстве. Пару раз ойкнула, а сейчас залилась благодарными слезами:
- Спасибо вам, люди, - и тебе, Александр, и вам, Владимир… Только, все это зря, конец света пришел! Бог на нас рассердился, вот послал стереть с лица земли все человечество..
- Что несешь-то?! – приобнял ее за плечи Петров, - Девчонку постыдись. Много ты за боженьку понимаешь. Когда приговоры помогала стряпать, да людей отправляла на зону, вспоминала с судьями вместе, портными, что не позволено судить-то?
- Это фольклор ваш уголовный, - проглотила слезы и огрызнулась женщина, - Вам волю дай, все растащите и поотнимаете у тех, кто слабее. И вообще, когда мы на «ты» перешли?
Петров усмехнулся.
- Так-то лучше. Накройте пожрать, девки. Кишки урчат. Мы пойдем покурим с доктором.
- Рана вроде чистая, - с наслаждением затянувшись «Мальборо», сказал Андреев. – Только вот не знаю, не заражена ли? Теоретически, может быть любой вариант – от столбняка и бешенства до того самого, возможного, вируса, который сделал из людей уродов.
- За вирус этот вряд ли, я так думаю, - покачал головой Червонец. – Заразились если они все, то ночью. Никто их не кусал. Вот в толк не возьму, почему у остальных глаза полопались? Я что заметил – мертвых достаточно безглазых, а уродов – раз, два и обчелся.
- Ты еще забыл о тех, кто топает, - Андреев задумчиво посмотрел в фасадные окна. За окном опустилась уже непроглядная ночь. Ни одного огонька. Из-за стекол не долетало никаких звуков. – Не хотелось бы с ними встретиться, но для понимания увидеть надо.
- Я бы сходил в разведку, - проговорил Петров, - надо искать нормальное убежище и оттуда планировать вылазки. Что завтра делаем, надо планчик накидать.
- Саня, я предлагаю добраться до моей квартиры, - Андреев прикурил следующую сигарету. – Отсюда – с километр в сторону вокзала. У меня дома в сейфе – карабин с оптикой, дневной и ночной, патроны для гладкого и нарезных штук сто есть. Экипировка разная, фонари, рации…
- Дело, - кивнул Червонец, - только скажи, Володя, почему ты думаешь, что огнестрел работать будет?
- В каком смысле? – шевельнулась нехорошая догадка.
- У тебя часы спортивные, я вижу, электронные, - Червонец хмыкнул, - Чего показывают, братишка?
На циферблате «Касио», противоударных армейских «Джи-Шоков», чернела пустота.
- Вот, - неспешно протянул Петров. – Я, пока шли мы с ней, попытался «девятку» на проспекте завести. Навыков-то море, - довольно улыбнулся, - Мертвая. Потом «Форда» попробовал, потом старинный УАЗик – ни хрена..
- Погоди, где у меня сотовый, - похлопал по карманам Андреев, - Работал же с утра, только сети не было.
- Не суетись,- усмехнулся Червонец, - Вот умный ты человек, доктор, а мелочей не замечаешь. Тут главное слово - с утра… Моя трубка тоже с утра жила еще. А помнишь, что в обед было?
- Гроза была, - рой плохих мыслей загудел в голове Андреева.
Червонец вздохнул. Вытянул руку с массивными золотыми часами:
- На моих пружинных фирмовых было ровно двенадцать дня, когда последний раз бухнул колокол. Затихло все, и шуршание уродов тоже. Потемнело, гроза началась и ливануло на полчаса. Трубка умерла в это время. Совпадение, может.
- Ты реку видел? – Владимир Иванович прошелся по темному залу, размял ноги, - Красная она, там будто кровь течет. Саша, нам срочно нужна рабочая идея, версия происходящего, что ли… Иначе запутаемся, паника начнется.
- За версиями – это вон, к Люсе-прокурорше. С рекой, конечно, ты меня удивил. Вот гадство какое, все клонится к поповской теме. Тогда нам срочно нужен поп!
- С попом не так просто,- Андреев вздохнул, - Так дойдем завтра до хаты моей?
- Дойдем, чего нет,- согласился Червонец. – Насчет огнестрела я, наверное, загнул. Часы-то мои ходят, огонь горит, батарейки работают. Там же тупо порох, если капсюли не окислились, или что-то в этом роде…Оружие найдем, я тут УАЗик ментовский видел, да и магазин недалеко вроде оружейный.
- В магазине решетки и бронедвери, -Андреев качнул головой, - На ночь было закрыто, нам не взломать. Нашумим сильно. Надо еще укрытие найти на постоянку, ты говорил.
- Завтра поищем. Нужно желательно двухэтажное здание, чтобы вход был не один. Кирпичное, а то пожары сейчас запросто начнутся.
- В заречье уже горит, - подтвердил Андреев. – Ну, спать пора, кто первый караулит?
- Ступай, моя смена, - махнул рукой Петров. - Через четыре часа разбужу, ночь пополам поделим. Постой, Володя, - у тебя, это, не болит ничего? Ничего такого странного не чувствуешь?
Андреев остановился.
- В каком смысле? Говори, давай, что с тобой? Ну?
- Да не, порядок, - Петров сел на складной стул за поворотом стеллажа, чтобы видеть вход. – Иди спать, доктор. Утро вечера мудренее
Вторую половину ночи Андреев простоял на часах, выйдя на крыльцо супермаркета. Присел на пластмассовый стул из подсобки, дробовик все же взял с собой, положил на колени. За четыре часа неглубокого сна тревога только усилилась. Отправляя спать Петрова, заметил на побитом жизнью лице мужика тщательно скрываемое беспокойство.
- Да не усну я, отдыхай спокойно, - Андреев похлопал его по плечу. – Стрелять тоже не собираюсь, так просто мне комфортнее, с двустволкой-то.
Ночной воздух был напоен ароматами лета, влажными нотами падающей в парке росы, первыми предутренними соловьиными песнями.
Андреев был обрадован встречей с еще двумя уцелевшими. Безысходность немного отступила. Петров представлялся ему нормальным человеком, вдобавок опытным и очень хладнокровным. Шумова поправится, рана не страшная, если нет в ней заразы. И вот их четверо, а это уже кое-что. Вопрос с вахтами решен, пищи в изобилии. Нужно укрытие и оружие.
А зачем, собственно, оружие? От кого обороняться? Прошли сутки, и никто не напал на них, не считая рассказанного Людмилой случая с дежурным полицейским, укусившим ее за руку. Петров не видел нападения. Она сама была в состоянии шока. Поэтому, это, возможно, только предположение.
- Что же мы имеем? – прошептал себе под нос Андреев. – Имеем одномоментно, сутки назад произошедшую катастрофу. Которая унесла жизни большинства людей, но некоторые поражены неизвестной мутацией, затронувшей их человеческую сущность.
Далее, в городе существуют и ДРУГИЕ. Те, которых никто наверняка не видел. Они шумят в разрушенных зданиях, на берегах реки. Они все время рядом, но не желают встречи. Скорее всего, наиболее опасны именно они. Или наиболее интересны. Потому что могут пролить свет на происходящее даже одним своим видом.
- И тут Петров совершенно прав. Нужно найти постоянное убежище и оттуда организовать разведку.
Рассвело незаметно за мыслями. Татьяна легонько коснулась плеча Андреева:
- Владимир Иванович, мы там завтракать собрали. Идите, я заодно воздухом подышу и покараулю. Уже не страшно, светло.
Андреев поглядел на худенькую девочку, в душе предательски шевельнулась жалость. Лицо девчонки осунулось за сутки, под глазами пролегли тени и губы сжаты в привычную теперь гримасу сосредоточенности. Бодрится. Спала с кошмарами. Страшно ей.
- Ну, как дела, комсомолка? – Андреев поднялся, размял затекшие ноги. – Не трусишь? Нас теперь много! Собрала себе вещички, а то скоро тронемся дом новый себе искать?
- Собрала, - кивнула, - Комсомолка не знаю, что такое, не помню.. Владимир Иванович, думаете, люди еще остались? Мама моя и братик живы?
- Живы, конечно, - бодро кивнул Андреев, - батя ведь твой с ними? Значит, поможет, защитит.
- Не живет он с нами, - поджала губы Татьяна и отвернулась. – Уехал, когда Мише, братику, годик был. К другой женщине уехал…
«Эх, опять не то сказанул», - с досадой на себя подумал Андреев и добавил не к месту: - Бывает и так.. Ничего, сами справятся.
- Я вот думаю, - помолчав, продолжила девушка, - А ведь точно они живы, потому что люди хорошие. Мы же не умерли. Вот нас четверо, и все в порядке. Мы зла никому не делали.
Андреев покачал головой, покряхтел, но ничего не сказал. В том, что Петров никому не делал зла, или Шумова, например, в должности прокурора, была абсолютно безгрешна, он крепко сомневался.
- А что ты меня все величаешь по-отчеству? Старый очень?- Андреев ухмыльнулся, - так-то, верно, в отцы гожусь тебе при определенном раскладе. Давай иначе, Володя, например? Я в душе молодой…
Татьяна смутилась, порозовели щеки.
- Я серьезно говорю, - посуровел Андреев, - так для дела лучше. Схватят тебя черти, как орать будешь?! Владимир Иванович!!! Длинно и неправильно. Одно слово сочини.
- Тогда Владимир, - вздохнула Татьяна. – Идите кушать. Я еще сказать хотела, Люда плакала всю ночь. Может, рука у нее болит?
Помощник прокурора Шумова имела совершенно потерянный вид. Волосы, правда, расчесала и уложила в пучок на затылке. Лицо опухло от слез.
- Болит рука? – деловито осведомился Андреев, осматривая почти не промокшую повязку. – Перевязку делать рановато, вечером перевяжу. Пальцы не опухли. Дергает рану?
- Нет, - вздохнула чуть слышно, покачала кудрявой головой. – Владимир, вы умный человек. К чему это тянуть дальше? Вы же понимаете, настал конец. Радио, интернет, связь, ничего нет. Ни армии, ни полиции, ни МЧС. Дайте нам таблеток каких-нибудь из аптеки, и делу конец…
- Вы замужем?- осведомился спокойно Андреев, наливая себе чаю. – Детки, муж у вас есть?
- А что, замуж брали в наше время, таких, как я? – горько усмехнулась Людмила. – Я вечная любовница вышестоящего прокурора. Сначала один, потом другой… Вот мне и 35, ни детей, ни мужа. Никому не нужна, металлическая стерва. А коллеги косточки мои моют. Вы же, мужики, иначе не можете. Ну и плевать. Звездочками добрала на погонах.
Отвернулась к стене. Андреев пожал плечами, жевал бутерброд с ветчиной.
- Давай-ка, Людмила, на «ты», толку больше будет. Девчонку эту маленькую пожалей, ей лет двадцпть поди. Возьми себя в руки, когда придет время умирать, умрем. Только это не нам решать. Рука твоя заживет, никуда не денется. А нам ты здоровая и с головой нужна. Выживать вместе придется, ничего не попишешь.
Помолчали.
- Где Петров? – Андреев оглядел зал, - Спит еще, что ли?
- Ты знаешь, кто он такой? – Людмила взглянула на него, взгляд стал тверже, - Положенец местный, со столицы утвердили наблюдать и вопросы решать по блатной теме. Убийца он, разбойник, преступник закоренелый… В нем жалости ни капли, я их, таких, насмотрелась.. Ему человека убить, как сигарету выкурить…
- Тебя-то, однако, спас, - улыбнулся ее порыву Андреев, - Да и неправду говоришь, я людей тоже маленько разбираю. Была бы доказана хоть часть твоих предположений, сидел бы он давно.
Петров проснулся рано. Пошел тихонько по залам супермаркета собирать вещи в дорогу. Поменял, перво-наперво, с легкой грустью, костюмчик свой итальянский и мягкие туфли на рыбацкий, плохо сшитый, камуфляж и берцы. Собрал средних размеров рюкзак, порадовался плодам ушедшей цивилизации – вот оно, все в одном месте и задарма. На хозяйственном отделе подобрал топорик на полкило с пластмассовой рукояткой, пару ножей и набор инструментов – швейцарский мультитул. Краем уха слышал отдаленный спокойный басок Андреева, значит, там порядок.
Этот новый мир, в принципе, был для Сашки Червонца ничем не хуже старого. Нашлись живые люди, теоретически, были, наверное, еще спасшиеся. Бабы не умерли все до одной, слава богу. А жратву добывать и спасать свою и чужие шкуры, он умел.
Росла, однако, и крепла в душе тревога. Не приходило понимания – как это все случилось? Кто явился на смену человечеству и как быть дальше. Из зеркала на стене туалета супермаркета на Петрова смотрел небритый мужик с седой головой.
- Дела, братишка, - прошептал, глядя себе в глаза. – Хреновые дела, прямо скажем. Коллектив будоражить пока ни к чему. Поди, рассосется эта непонятка, а? – задал вопрос своему отражению, но уже знал ответ: - Ни хрена подобного, Саня…