Уважаемый читатель, если Вам неудобно читать длинные произведения, Вы можете читать его по отдельным главам вот тут: http://www.proza.ru/2016/06/08/560
Подмораживало. Тали, невысокая стройная женщина, с обычно кучерявыми темными волосами, а сейчас пепельная блондинка с прямыми волосами, радовалась, что наконец-то слякоти не будет.
Она сходила на "Майский", рыночек в их районе, скупилась, ругаясь про себя на ДНР-овские цены, и русские рубли. Но надо было пополнить запасы в холодильнике и, хочешь – не хочешь, смириться с ценами. А сейчас Тали готовила ужин. Ей хотелось порадовать старшего сыночка Эльдара, который сегодня дежурил в своей охране. Вот придет он после смены, и сядет за стол, а Тали будет подавать ему и радоваться, что он с аппетитом ест то, что она наготовила своими руками. Она очень любила прислониться спиной к стенке кухни, сложить руки на груди и любоваться своим сыном, рассматривать его красивое лицо, черные короткие волосы, сильные руки. Хоть она и была против его занятий боксом, но все-таки гордилась его статью и силой, которые дали ему занятия спортом.
Жаль только, что из-за проклятого ДНР Эльдар так и не закончил свой юридический институт. С началом военных действий институт переехал в Винницу, на свободную Украину. Тали пыталась несколько раз поговорить с ним и убедить сына, что надо ехать. Но он влюбился в свою украинку Каринку, и вопреки воле отца, азербайджанца, женился на ней. А теперь она была беременна и он ни за что не соглашался оставить ее. Отец заявил, что ноги этой украинской потаскухи не будет в его доме, поэтому они женились тайком в Волновахе, на территории свободной Украины, где жили родители Карины.
Из-за отца Эльдар с Кариной поселились в квартире Талиной сестры Олеси. Той никогда не сиделось на одном месте и она постоянно, бросив квартиру, моталась, в отличие от Тали – домоседки, то в Киев, то в Одессу, то в Тель-Авив. По нынешним временам оставлять квартиру пустой было небезопасно, ДНР-овские боевики запросто взламывали в таких квартирах двери и «отжимали» их в свою пользу.
Тали улыбнулась и одновременно загрустила, вспомнив, как ее взрослый сын ответил отцу, когда Сахиб настаивал, чтобы Эльдар женился на азербайджанской девушке, угрожал, что проклянет его, что не будет давать ему ни копейки. Так сын заявил: «Если ты заставишь меня жениться на той, кого я не люблю, будь она хоть китаянкой, хоть азербайджанкой – жить с ней ты будешь сам». Совсем взрослый стал, не боится перечить отцу.
А сейчас они с Кариной и с собакой Рексом жили в Олесиной квартире, но покушать он все же любил приходить к маме.
Тали нравилась Каринка, она одобряла выбор сына. Даже удивлялась сама себе, что в ней не проснулась задатки свекрухи. А теперь, когда Карина вскоре должна была сделать ее молодой бабушкой, она даже полюбила невестку. Та была спокойная, всегда радостная девушка. Она быстро сумела найти общий язык и с Тали, и с бабушкой Линой – мамой Тали. А уж младший брат Эльдара, Роман, и вовсе боготворил ее.
Кстати, чуть не подскочила Тали, где шляется этот шалопай? Уроки в школе уже давно окончились, а его все нет. Вот пожалуюсь отцу – подумала – он ему мозги на место вправит. Недавно к ним, в его 9-й класс, приходил ДНР-овец и промывал мозги, что Украина это сплошные фашисты и бендеровцы, а еше предупреждал, чтобы не лазили по улицам после комендантского часа, а то неровен час и пристрелить могут. Так этот паршивец что удумал! Как только за боевиком закрылась дверь класса, он встал, приложил руку к сердцу и сказал: «Слава Украине», а класс ответил: «Героям слава». Дурак молодой! А если кто из одноклассников или учительница настучит на него? Не миновать тогда попасть «на подвал» и ему, и родителям. Она тогда ничего мужу не сказала, а то у него точно бы инфаркт случился. В душе она прекрасно понимала сына, ведь она сама была проукраински настроена, в отличие от мужа. Ну ему-то, азербайджанцу-бизнесмену, Украина нужна была только как место для бизнеса, как место, где можно дешево закупать фрукты и овощи. Хорошо, хоть младший сын понимал ее отношение к Украине и отношение к Лугандонии. Вот только они были вдвоем против мужа, папы и мамы и даже родной сестры Олеси. Муж был горячего кавказского нрава, обзывал, частенько и руку на нее поднимал. Из-за него у Тали и подружек-то настоящих не было. Она жила как в тюрьме в их шикарной квартире. Разве что решеток на окнах не было. Конечно, финансово Тали жила с Сахибом как за каменной стеной. У них три квартиры, машина, даже сейчас, в смутные ДНРовские времена, очень даже неплохой достаток.
Скоро и он вернется домой с центрального рынка, где торговал овощами. У Сахиба был грузовик и он ездил через блок-посты сначала в Херсонщину, а теперь, когда со стороны Украины началась блокада оккупированных территорий, стал через открытую российскую границу ездить за товаром в Белоруссию. Это было гораздо дороже, к тому же на блокпостах грабили безбожно. Взятки, взятки, взятки. На ДНР-овских блокпостах взятки, на украинских тоже взятки, и на российских то же самое. Да и застрелить могли в любой момент.
На глаза навернулись слезы. Она вспомнила, как недавно была у родителей и отец снова стал наматывать ей на уши сплетни против Украины и украинской Нацгвардии. Они, дескать, каратели, пошли против своего народа. Тали заметила, что еще неизвестно кто пошел против своего народа. Что Донецк, Донбасс лишь малая часть Украины и получается, что только один он шагает в ногу, в отличие от остальной части огромной Украины? Тогда отец заорал, что ему бендеровки в доме не нужны и пусть она убирается. Мать тоже поддержала отца.
Обида душила ее. Она снова оказалась один на один с мужем, и даже родительский дом, становится для нее чужим.
Закончив с готовкой, Тали прилегла отдохнуть на диване в гостиной. Но долго вылежать не смогла: «Ну где же их черти носят!?». Она вскочила, подошла к окну и стала смотреть на подходы к их дому, надеясь, что вот-вот кто-то появится. Скорее всего отец, так Тали привыкла называть мужа, придет первым.
На столе в кухне зазвонил мобильник.
- Ну вот сейчас я вам дам прочухана – подумала Тали, и побежала взять мобильник.
2.
На столе в кухне звонил мобильник. Лина, туговатая на ухо, не слышала его, хотя он уже разрывался минут десять, не меньше. Кирилл, который никак не мог оторваться от компьютерной игры в нарды, наконец не выдержал и рявкнул:
- Лина, блин! Возьми телефон, наконец! Он уже раскалился, столько звонит.
Лина крикнула в тон ему:
- А сам что, не можешь подойти? Или для тебя твои игрушки важнее. Она с трудом подняла свое грузное тело и пошла к телефону.
- Алло, кто это? А, это ты, дочечка. Как вы там, у вашем Азербайджане, Талечка?
- Мам, я по новостям в интернете прочитала, что у вас бомбили в районе автовокзала. Вроде какого-то парня и женщину убило. Это правда?
- Не знаю, дочечка. Мы тут новостей не слухаемо, а в интернете, сама знаешь, мы ничего не понимаем. Для нас главный источник новостей - бабушка Одарка. Она выходит на улицу, и все-все узнает от соседок.
- Ну, а она что говорит?
- Та я её ще нэ пытала.
- Мам – крикнула она бабушке Одарке – що там на улице кажуть?
- Що кажуть, що кажуть. Кажуть що правосеки нас бомбылы и когось вбыло. Фашисты кляти!
- Да, доця. Баба говорит, что укры-бандеровцы бомбили. И жертвы вроде есть.
- Мам, тикать вам оттуда надо. Мы тоже думаем в Донецк сейчас не возвращаться. Но и тут, в Азербайджане оставаться не хотим. Я тут чужая, а Сахиб тут бизнес свой не сможет открыть.
- Да как же втикаты, як поезда вид нас вже не ходять? Мы б у Сумы поехали, до Гордея з Кирой.
- Мама, ну и что, что поезда не ходят. Я вычитала, что от вас можно автобусом до Ясиноватой, а уж потом поездом в Сумы.
- Пусть батька решает. Только как же квартиру кинуть? И кому мы там нужны. Ни квартиры в Сумах, ни пенсии.
- Пенсию вы там сможете переоформить. А квартира... Поживете сначала у Гордея. Не выкинут же они вас. А там три пенсии получите, твою, папкину и бабулину и снимете квартиру. Жизнь же дороже. Я так думаю, что ваша ДыРа еще долго продержится. Так что давайте, едьте в Сумы, а мы с детьми тоже туда приедем.
- Ладно, доця. Будем что-то решать. Звони.
3.
- Будем что-то решать. Вы только звоните.
- Как там у вас в Сумах, квартиру можно снять?
Борис, Аля и Лейла, их дочь, сидели в Израиле на диване против компьютера и разговаривали по Скайпу с Алиным братом Гордеем и его женой Кирой из Сумм на Украине. Лейла с сыном Адамом еще в июне бежали из Донецка и приехали туристами к маме и папе в Израиль.
Решение срочно уезжать из Донецка пришло после того, как Адам, возвращаясь с работы попал под артобстрел. Дед Борис просто из себя выходил. Каждый день он связывался с дочкой Лейлой и внуком Адамом по Скайпу и по электронной почте и уговаривал как можно быстрее плюнуть на работу, квартиру, развестись с мужем и ехать к ним в Израиль.
И вот, они на Святой земле. Но срок разрешения на пребывание Лейлы и Адама истекал, а ДНР только усиливал свои позиции на Донбассе. У них была сильная поддержка. Эшелоны танков, "градов", снарядов и мин из "российского военторга".
Надо было думать о том, что же делать дальше. Возвращаться в Донецк? – Исключено. Ехать в Киев или еще куда-то на свободную Украину? Но ведь нет ни денег, ни работы, ни квартиры.
В интернете пестрели статьи о том, что донецким не очень-то доверяли. Их считали «ватой», сепарами, пьяницами, дебоширами... Были и денежные соображения. Сдавать квартиру безработным – значит рисковать не получить плату за аренду. Поэтому всех интересовало как мамина сестра с мужем и бабушкой добрались до Сумм? Что планируют там делать? Можно ли снять там квартиру, найти работу?
К разговору подключилась Лина:
- Аля, Борис, Лейла. Вы себе представить не можете как мы ехали. Когда мы добрались до Ясиноватой...
4.
Когда они добралась до Ясиноватой, все были крайне утомлены. Мало того, что все на нервах, что проверки на блок-постах, унижение, так еще и ехали три часа. Особенно Лина и Кирилл волновались за бабушку Одарку. Каково все это переживать в ее восемьдесят два года.
И тут случилось то, чего они даже в страшном сне увидеть не могли. Далекий бах, свист и взрыв. Снаряд разорвался где-то за железнодорожными путями. И снова и снова. Люди в панике, как муравьи в муравейнике, бегали в разных направлениях, иногда сталкиваясь друг с другом. Кто-то бежал в здание вокзала, другие наоборот бежали из здания, крича, что оно является целью стреляющих. Дети кричат, еще страшнее кричат их матери... Явственно пахнет гарью и страхом.
Обстрел закончился так же неожиданно, как и начался. В наступившей тишине стало слышно, как люди ищут своих родных, как кричат им, называя имена... Какой-то не старый еще мужчина сидел на лавочке и почему-то хохотал. Хохотал, сгибаясь так, будто от хохота его сейчас вырвет. Хохотал и не мог остановиться. Кто-то дал ему воды и он наконец замолчал. Только икал время от времени.
Они ждали свой поезд и боялись, что обстрел вот-вот снова начнется.
Лина вспомнила, как еще недавно, всего лишь три месяца назад, в мае, они ездили к дочке Олесе в Израиль. От путешествия получили только удовольствие. Поездом в Киев, потом из аэропорта Борисполь – самолетом Киев – Тель-Авив, как белые люди.
Тогда они прожили две недели у зятя и дочки, а потом еще две недели у Лининой сестры Али и ее мужа Бориса. Их возили в интересные места Израиля, они купались в Средиземном море. Получили столько удовольствия, сколько за всю предыдущую жизнь не получили.
Кирилл ругался на израильские дороги: «Блин, ваши дороги опасные, нет ни выбоин и провалов. Ровно, как на скатерти. Так и заснуть за рулем можно!». Борис смеялся его полушутке, полуправде.
Омрачало их пребывание в Израиле лишь то, что Кирилл и Борис ежедневно и ежечасно спорили до хрипа и обид о происходящем на Донбассе. Да и каналы по телевидению они смотрели разные,благо в доме было три телевизора. Борис – украинский 5-й, ТНТ 1+1, израильский девятый, иногда, для сравнения, русские каналы, а Кирилл исключительно Россия 24, РТР, 1-й. И один и тот же факт там объясняли совершенно по-разному. Например, когда подожгли дворец спорта Дружба Борис увидел эту новость и видео пожара в Интернете ещё до телевизионных новостей, и сообщил Лине об этом. Она не поверила, заявила, что все это враки, что мало ли что в Интернете пишут. А в видеоролике все скомпилировано, что это, мол, компьютерная графика. Кирилл и Борис ждали новостных выпусков, каждый на своем канале. На канале Россия 24 подтвердили факт пожара и заявили, что это дело рук правосеков и фашистов, а на канале ТНТ рассказали подробно и о том кто в здание заходил, и о факте грабежа магазина электроники, который располагался во дворце спорта Дружба.
Борис был просто шокирован. В этом дворце он когда-то с женой и старшей доченькой смотрел балет на льду, ходил туда на концерты рок групп "Август" и "Машина времени". Какой же падле понадобилось его сжигать?!
Кирилл доказывал все ту же версию про правосеков и "бендеровцев", и Борис тщетно обращался к его логике:
- Ты же в Донецке всю свою жизнь прожил, шесть десятков лет, что же раньше никто не жег ни дворец спорта, ни торговый комплекс Метро? А заявились ДНР-овцы и на тебе.
Они так поругались, что Борис не выдержал, встал посреди обеда и ушел на улицу. Была жуткая жара, но он нашел лавочку в тени пальм, сел и любовался бездонным синим-пресиним небом, колыханием огромных пальмовых, похожих на опахала, листьев. Пытался успокоиться, но в голове продолжала крутиться их ссора, и он находил новые и новые аргументы.
Там и нашла его младшая дочка, Слава:
- Пап, ты чего?
- Не могу, эта непроходимая тупость бесит меня!
- Да наплюй и разотри! Разве можно тебе так волноваться! Не то снова в больницу с сердцем попадешь. Кроме того, они гости, а с гостями ссориться как-то некрасиво.
Борис вернулся к гостям, но с тех пор избегал разговоров об Украине, России. Лишь однажды не выдержал, когда Кирилл завел волынку про пиндосов-америкосов, которые все это крутят. Они, дескать, хотят захватить богатейшие шахты Донбасса и вывозить уголь в Америку. А братская Россия заступается за Донбасс, чтобы не дать америкосам его разграбить. Ведь Донбасс по сути кормил всю Украину. Борис расхохотался:
- Ты это серьезно? А знаешь ли ты, что практически вся угольная промышленность на дотации Украины до сих пор была?
- А еще Россия спасет Донбасс от добычи сланцевого газа, так как эта добыча отравит все города и села на Донбассе.
- Да знаешь ли ты, - кипятился Борис, - что Америка у себя открыла и разрабатывает месторождения сланцевого газа! Скоро Россия, которая как наркоман сидит на добыче нефти, вся экономика ее на этом держится, подавится дешевыми ценами на нефть и газ.
Лина старалась не вмешиваться в их споры, хотя и стояла на стороне России. Еще в Донецке ее младшая дочь Олеся постоянно таскалась по пророссийским митингам, а потом приходила домой и с упоением рассказывала маме и папе, как Путин заберет их к себе в Россию, как они станут намного богаче, как Россия будет платить им пенсию в два, а то и три раза выше, чем платит Украина...
Все это промелькнуло в Линыной голове и она подумала: "А может Борька прав? Ну не могли же украинские войска бомбить своих же людей. А вот ДыРе очень даже можно. Они же хотят захватить Ясиноватую." Активнее всего Олесины рассказы поддерживала бабушка, у которой радио ОБС было самым правильным и справедливым. "Ну нэ будуть же люды брэхаты. Яка им выгода?"
Она глянула на бабушку...
5.
Аля глянула на бабушку, чьи пол-головы были видны на экране:
- Мама, как ты себя чувствуешь, после поездки?
- Та шо мэни зробыться, старий шкарбунци!
- Как вам у Гордея, как Сумы?
- Хорошо, наче й нэма той вийны клятой. И люды тут не таки зли як у нас. Ввичлыви, прывитни. Повитря чистэ, не те що в Донецьку. Тут поблызу е ставочок, так Кырюха туды ходить рыбу ловыты.
В разговор встрял Гордей, которого не было видно на экране Skype, но голос которого был хорошо слышен:
- Борь, он тут такое вытворяет! Недавно ушел утром - и с концами. Думали, он хоть к обеду придет, а его нет и нет. Побежали его искать. Мало ли, время военное, а он вышел без документов. А вдруг задержат? Его не было до самого вечера, мы уже бегали искать его... А то выйдет на улицу и давай с незнакомыми людьми разговаривать, втюхивать им что, дескать, Украина фашистская, а Россия - их спаситель. Мне сосед пришел, пожаловался. Тут все же Украина, а не пророссийский Донбасс. Его и побить могут за такую пропаганду.
А как вы там? Что Лейла, Адам? Им продлили визу?
- Слава Богу, продлили. Сначала отказывались, Лейла плакать стала, так служащая посочувствовала ей, вызвала начальника. Славка стала с ним говорить, она же иврит хорошо знает. Попыталась объяснить, что в Донецке сейчас война, там опасно для жизни. А он говорит, что зря мы думаем, что они ничего не знают. И в интернете читают, и телевидение смотрят, и свои источники информации у них есть. Если бы мы посмотрели сколько у него заявлений от таких же беженцев из Донбасса - во-от такая гора. Но ничего сделать нельзя, так как официально, юридически, Украина никакой войны не объявляла. А раз нет войны - нет и беженцев. Но лично он, понимая нашу ситуацию, берет на себя смелость продлить еще на два месяца визу Лейле и Адаму. Ну и дал нам неофициально совет куда и какие просьбы следует направить и какие документы следует собрать. Спасибо, хороший дядечка оказался.
Надежд конечно мало, но хоть еще время протянем. Может же это бл...во в конце концов кончится. Ты слышал, что Игорь Гиркин, по кличке Стрелок, вывел своих военных и вооружение из Славаянска и совершенно спокойно перекинул в Донецк. И украинские военачальники в течение всей дороги от Славянска до Донецка и пальцем их не тронули. Договорняк у них, что-ли?
- Непонятное что-то, на предательство похоже. А где Аля?
- Да к детям Лялиным поехала. Лялька в своей больнице в ночную смену, а детей же одних не оставишь. Вот и ездим туда по очереди.
А когда Шабуровы приезжают?
6.
- А когда твои Шабуровы приезжают? - услышала Тали мамин голос в мобильнике.
- Да я не знаю, мам. Что-то задерживаются.
Она уже в который раз выглянула в окно:
- О, вон Роман идет.
- А Эльдар не звонил?
- Не, не звонил.
- Знаешь, что-то мне тревожно. Бабы на улице говорили, что где-то нападение на магазин было. Вроде убитые или раненные есть. А Эльдар же в Амсторе.
- Ну что ты говоришь, мам! Если б что-то случилось, уже бы позвонили и пришли бы. Амстор же недалеко. Да и почувствовала бы я, если-б что.
Давай, пока. Я тебе позвоню потом. Или ты мне попозже позвони.
Она отключилась. Но что-то, какой-то неприятный осадок, какой-то холодок в сердце остался. Позвонить что ли, Карине? Хотя, стоит ли ее пугать, ей ведь скоро рожать.
Тали положила телефон на стол и пошла в прихожую встретить своего младшенького. Хотя младшенький уже выглядит как здоровенный дядя. Скоро старшего брата догонит. А отца они оба уже давно в росте перегнали. Она обняла сына, вдыхая морозную свежесть его лица, не удержалась и поцеловала.
- Мамочка, ну что ты меня как маленького ребенка выцеловываешь! Папка дома? Нет? А где Эльдар?
- Сынок, а он тебе ничего не говорил? Он куда-нибудь собирался?
- Да нет, ничего.
Тали не выдержала и снова взяла в руки телефон. Набрала номер старшего сына, но в ответ услышала "Абонент недоступен, или вне зоны уверенного приема". Нет, надо все-таки позвонить Карине. Может Эльдар к ней пошел, не хочет оставлять беременную жену. Она набрала номер Карины, и та ответила мгновенно:
- Мама, а я как раз хотела вам позвонить. Эли все еще у вас? Ему же надо Рекса выгулять. Я одна боюсь такую сильную собаку выводить.
- Нет, Кариночка, не волнуйся. Наверное его какое-то дело задержало. А на телефоне может деньги кончились, или батарейка разрядилась. Я тебе позвоню как только он придет.
Она отключилась и даже не успела положить телефон на стол, как он снова зазвонил.
- Алё, Тала! - услышала она голос мужа.
Ну вот, хотя бы Сахиб отыскался.
- Саша, - она называла его Сашей на русский манер. - Ты где пропал?
Муж, словно не слыша ее вопроса, перебил:
- Слюшай, женчин, ты мне тут вопрос не спрашивай. Роман дома?
- Да, пришел уже.
- Тогда беры ее, и одежду Эльдара бери. А потом бери такси и быстро едь сюда!
- Куда сюда? Где ты?
- Опять вопрос. Сколько можно вопрос! В травме я.
- С тобой что-то случилось?
- Ты глупый, да? Не я, с Эльдар случилось. Нога травмирован. Я его еще не видел. Не знаю точно. Может подрался с кем...
Рома смотрел на мать, на ее побелевшее лицо, остановившиеся глаза:
- Что-то случилось? С отцом?
Тали не сразу поняла, о чем ее спрашивает сын. Если честно, то она перестала понимать, кто стоит перед ней. Но вдруг опомнилась:
- Нет. Не отец. С Эльдаром что-то. Кажется ногу сломал. Отец сказал что надо быстро ехать в травму и одежду ему привезти. Зачем ему одежда?
- Ну, может он упал, перепачкался... И вообще, чего ты стоишь? Доставай вещи! - Роман понял, что мамой нужно сейчас командовать, потому что она вроде как отключилась от действительности. Он помог ей покидать вещи в сумку и они выскочили на улицу. Роман поймал такси и попросил водителя как можно быстрее ехать в травматологию.
7.
- Нужно быстрее ехать в травматологию. Наверное твой сын там.
Сахиб стоял посреди рынка. Здесь на рынке у него было полно знакомых, а слухи распространялись по рынку со скоростью реактивного самолета. Многие знали его старшего сына, который часто помогал отцу.
В городе было неспокойно, то тут, то там были ограбления, нападения, убийства, изнасилования. И о каждом случае в первую очередь становилось известно на рынке. Минут двадцать назад они с друзьями обсуждали слух об ограблении магазина. Правда какого именно еще не было известно. А вот сейчас его друг Хосы сказал, что Эльдара увезли в больницу. Точно не известно в какую, но скорее всего в травму.
Почему? Что случилось? Гололед, так может он поскользнулся и сломал или вывихнул ногу или руку. Последнее время его отношения с сыном разладились, но это вовсе не значило, что он перестал любить его, гордиться им. Эх, если бы не эта девка, все было бы так хорошо!
Он вскочил в свой опель, слава Аллаху, его никто еще не пытался у него "отжать", завел двигатель и помчался в травматологию. Там бросил 500 рублей молоденькой медсестре и расспросил куда могли положить Эльдара Шабурова. Она объяснила ему что его повезли на операцию.
- Операцию? Что с ним? Что-то серьезное? - и он помчался в западное крыло, куда ему показала медсестра. Какая-то пожилая врачиха, остановила его, заставила надеть халат и приказала сесть в кресло и ждать, к нему после операции выйдет врач. Вышла еще какая-то женщина в белом халате. В руке у нее был целофановый пакет:
- Эльдар Шабуров вам кто?
- Сын мой. Я его отэц.
- Вот, возьмите, это его вещи.
Ничего не понимая, Сахиб автоматически взял пакет и поставил его в кресло. Сидеть он не мог. Даже находиться на одном месте не мог. Он бегал по комнате, пытался заглядывать через матовое стекло в двери операционной, но ничего разобрать было нельзя. Вдруг его взгляд упал на пакет с вещами сына. Он выхватил мобильный и позвонил жене. Сказал, чтобы она ехала в травматологию с младшим и прихватила одежду для Эльдара.
Открылась дверь и оттуда выкатили кровать с больным. Простыня, там где ноги, была в больших пятнах крови. Вокруг кровати несколько человек. Над больным держали прозрачный пакет с жидкостью, какие-то трубки шли от маски на лице к баллону лежавшему на кровати, на лице была маска и Сахиб не сразу понял, что это Эльдар. Пока он сообразил, кровать уже была далеко. Он бросился догонять ее, но ее уже вкатили в реанимацию и дверь закрылась. Сахиб толкнул ее, пытаясь открыть, но ничего не получилось. Он начал стучать в дверь, и тут она раздвинулась и оттуда вышел врач в зеленом халате, такой же шапочке и с маской на лице. Он устало стащил с головы шапочку, спустил со рта маску:
- Мужчина, прекратите безобразничать! Вы что не понимаете, что это реанимация? Вы кто?
- Сахиб, Сахиб Шабуров. Там моя сын. Я хочу немедленно его видеть.
- Ясно. Ваш сын перенес тяжелую операцию, его нельзя сейчас тревожить. Он еще в себя не пришел.
- Я только посмотреть хочу. Это моя сын, вы обязан меня пускать!
- Мужчина! Сейчас я не могу вам разрешить тревожить больного.
Сахиб вспомнил о своем хорошем знакомом в милиции ДНР и набрал его телефон:
- Ростик, привет! Слюшай, беда у меня. Сын в травматологии, операцию ему делал, а теперь меня не пускают видеть его. Памаги, дарагой, я в долгу не останусь.
- Уважаемый, поговори минутку по телефон, - он передал мобильник врачу.
Врач что-то пытался доказывать, он сердился. Его лицо покраснело, но в конце концов он махнул рукой:
- Ладно, под вашу ответственность.
Вернул телефон Сахибу и сказал:
- Я с вами сейчас зайду в реанимацию. Обещайте мне, что вы будете держать себя в руках. Только посмотреть, не разговаривать, не тревожить! Хорошо?
- Да, доктор, хорошо. Я буду крепкий.
Когда он вышел из палаты, его лицо было белее мела, в глазах туманилось
8.
Ее лицо было белее мела. В глазах туманилось, ноги не держали. Если бы не сын, она просто села бы вот тут на пол и завыла бы от страха, от неизвестности. Ромка все разузнал и куда-то тащил ее под руку.
- Мама, вон отец. - Она подняла глаза и увидела мужа. Рядом с Сахибом стоял врач и что-то рассказывал ему. К сожалению, у Тали и так были проблемы со слухом, а сейчас от стресса она и вообще слышала с трудом. До ее сознания доходили только обрывки фраз "артерия... рваная рана... раздроблено колено... , одежда не нужна..., нет, здесь вам находиться бессмысленно, приходите завтра... надеемся... делаем все возможное...". Единственное, что до нее дошло, что травма у сына тяжелая, что кости раздроблены.
Сахиб и Рома вывели ее из больницы и усадили в их машину.
Они вошли к себе домой и услышали, как звонит телефон Тали. Звонила мама Лина.
- Где тебя черти носят? Звоню, звоню - как в рельсу!
- Мам, я телефон дома забыла. Мы в травматологию ездили.
В трубке молчание. Затем:
- Так значит правда, что на Эльдара напали? Правда что он ранен?
- Мама с чего ты взяла, что он ранен? Просто перелом ноги.
- А соседки говорят, что на Амстор было нападение, что кого-то ранили. А ведь это была смена Эльдара!
Мозаика стала складываться. Тали чуть не уронила телефон, и его подхватил Роман:
- Бабушка, все правда. Эльдар ранен, но он жив. Ты подожди, а то маме плохо. Я тебе попозже перезвоню.
Он повернулся к матери:
- Мама, на Амстор напали. Туда ворвались вооруженные люди.
9.
В распахнувшуюся дверь ворвались вооруженные люди в полной боевой форме, с автоматами и рациями.
Эльдар в это время беседовал с амсторовским водителем Сашкой, а еще четверо охранников отдыхали в соседней комнате. Курили, играли в домино, травили анекдоты...
Сашка быстро сообразил, что дело пахнет керосином и бросился по коридору в сторону другой комнаты. Думать и рассуждать было некогда и Эльдар бросился за ним. Сзади раздались маты, какой-то треск и тяжеленное бревно ударило ему под коленку. Эльдар лицом вниз рухнул на пол. В наступившей тишине кто-то сказал:
- Готов, что-ли?
- Та не, вродь дышит, мать его.
Тяжелый ботинок уперся Эльдару в бок и перевернул его навзничь:
- Телефон е? Давай, б...дь, сюды, шоб не вздумал звонить кудысь.
- Слышь, а може його прыстрелить? Тода точно не позвонит.
- Ты у меня повы...бывайся. Итак уже настреляли достаточно, шуму столько подняли. Я же приказывал тихо чтоб все было! Сам сдохнет.
Только сейчас Эльдар понял, что за бревно ударило его под коленку. Он попробовал дотянуться до ноги, но тело пронзила невыносимая боль. Рука попала во что-то липкое. Он поднял ее к лицу - кровь. Он чувствовал, как горячая кровь подтекает под него, понял, что еще немного и он истечет кровью:
- Хлопцы, вызовите мне скорую!
- От придурок! Скорую ему вызови! Может еще и милицию до кучи?
Бородатый боевик сказал:
- Жалко хлопца. Молодой еще. Может еще и с бабой ни разу не трахался, а уже помирать. Ну-ка дай мне пластиковый ремешок, я ему ногу перетяну. Может выживет.
Забрав ключи из дежурки, боевики вскрывали комнаты и сейфы. Выносили деньги наружу. Эльдар знал, что там было около пятнадцати миллионов, но сейчас ему было наплевать на деньги. Его страшила мысль, что он так и не увидит своего сына, которому предстояло родиться через пару месяцев. Что не увидит своей любимой Каринки.
Он не терял сознания, но перед ним все кружилось, как будто он был сильно пьян. Грабители, наконец ушли, а еще через несколько минут один из охранников сумел освободить стянутые пластиковым ремешком руки и освободить других. Вызвали скорую. К счастью она приехала очень быстро.
- Ну вы, молодой человек, не спите. Вам нельзя спать. У вас массивная кровопотеря, нога в нескольких местах прострелена.
10.
- У него массивная кровопотеря, разорвана артерия, сказал доктор. Нога в трех местах прострелена. Ему операцию сделали, сшили артерию. Если кровообращение восстановится в течение суток - нога будет спасена. Потом сделают еще операцию, сложат правильно перебитые кости, наденут аппарат Илизарова. А если нет - тогда неизбежна ампутация. Высокая. - До Тали с трудом доходили слова Романа.
Почему-то она потянулась за пакетом с одеждой своего Элика, достала оттуда что-то непонятное, твердое. Уставилась на бурую краску и вдруг поняла - это не краска, это кровь, засохшая кровь ее сына. А дырки на брюках - это следы от пуль. Вот они: одна, вторая, третья. До сих пор она как-то держалась, а тут будто прорвало плотину и она завыла, как раненная волчица. Слезы хлынули водопадом. Она простонала:
- Как же мы об этом Каринке скажем? Нам же завтра с ней в травматологию надо поехать. Она же бе-ре-мен-ная!
Но Карине звонить не пришлось. Она села в автобус и приехала к родителям мужа сама. Тут все подробности и узнала. Они обнялись с Тали и долго рыдали.
- Это все ты, - кричала Тали мужу, - твой хренов бизнес. Почему мы в Сумах не остались? Почему вернулись в ДыРу? На хрена нам наши три квартиры, на хрена твои грузовики, на кой хрен твой опель, если с Эльдаром что-то случиться? Позарились на то, что сейчас в Донецке можно обогатиться, вот Бог и покарал нас. Ведь сказано же "И аз воздам".
июнь 2016