Послевкусие. Глава четвёртая
Маша ждала Хельгу. Человечек этот, перевернул все её представления о бытии человеческом. Оказывается, можно жить, зная о том, что век твой короток. Жить, по заранее выстроенной стратегии. Маша прониклась к карлице доверием. Ей захотелось брать с неё пример. Это понятно на словах, а в действии, ничего не получалось. Что значит оглядеться и выбрать себе парня? Огляделась она, вот кажется парень ничего, ну и что дальше? Кидать в его спину бумажные катыши, что бы он её заметил? Ходить кушать туда, куда он ходит? Забегать ему наперёд и открывать дверь? Такой стиль достижения цели понятен и потому лёгок для Хельхи. Но как-то грустно от всего этого. И родителей у неё нет. Может взять её с собой в Волжский погостить. Что ей оставаться до сентября в Московской жаре и угаре. Маша не набрала положенного количества баллов при поступлении и вынуждена была оплатить лекции и прослушать их всё лето, что бы быть зачисленной в ВУЗ. Ещё один легальный способ отымания денег у родителей, будущих студентов.
Необходимо рассказать о Московском смоге. Нынешним аномальным летом ситуация настолько критическая, что смертность в Москве возросла в два раза по официальным данным. Известно, что цифры таких данных всегда занижены. Горят торфяники, коптятся, словно в аду жители Москвы. Душегубка! Беременные женщины и дети дышат ядами. Непреднамеренное медленное массовое убийство пенсионеров. Раздолье пенсионному Фонду. Раздолье серым риелторам. Шабаш!
В дверь стучали. Пришла Хельга.
— Он мне звонил. Представляешь? Сам! Спросил, остаюсь я в Москве или уезжаю. —
— Советовал уехать. Беспокоится! —
Хельга счастлива, несмотря ни на что.
— Поехали ко мне в гости. Денег на дорогу не надо. Сергей приедет за нами, а назад папа привезёт. —
— Я не от чего не отказываюсь. Только сразу предупреждаю. У родителей моих подруг на меня негативная реакция. Моя внешность тому виной. От того есть небольшое условие. Ты позвонишь родителям при мне, что бы я удостоверилась в их согласии. —
— Пожалуйста. —
Маша набрала номер телефона отца. Он ответил, она рассказала о своём желании. Голос её был радостным.
— Ты уже озвучила своё приглашение подруге? —
Спросил отец.
— Да. —
Коротко ответила Маша и внутренне напряглась.
— Боюсь, что тебе надо будет поставить в известность маму. —
— Но содержишь ты меня. —
— Я не живу с мамой, надеюсь, ты помнишь об этом, а маме несвойственно быть одной.—
— И я приеду в дом, где уже живёт чужой дядя? —
— Можно и так сказать. Ты можешь жить у меня. В Москве оставаться нельзя в любом случае. —
— Я перезвоню, пап. —
Маша смотрит на Хельгу, как в пустое место.
— Я же говорила…. —
— Ты здесь не причём. Моя мама, как это сказать, снова вышла замуж. —
— И что? Жизнь продолжается. —
— Я не буду жить с чужим дядей. —
— О! Да ты эгоистка? А так не скажешь. —
— Не тебе судить…. —
— Жизнь короткая. Пусть твоя мама живёт, с кем хочет. Я хочу быть с Гошей. —
— Ты его выдумала себе. —
—У меня есть на то веская причина. Нет времени, что бы опробовать несколько вариантов. Главное хотеть жить! Давай останемся в Москве. Вдвоём нам неплохо. Зачем тебе ехать туда, где заведомо намечается «разбор полётов». —
Очень популярная сейчас фраза среди Россиян. Ею часто пользуется в эфире наш нынешний президент.
— Ты бледная. —
Пошла на уступки Маша. Напряжение от разговора с отцом прошло, да и подруга права.
— Это от гари. Там где я живу, нет кондиционера, и в ближайшие сто лет не предвидится.—
— Ты остаёшься у меня. —
— А вот и, не откажусь! Что тогда будешь делать? —
Но увидев обиженное лицо подруги, карлица поспешила добавить.
— Нужно съездить за вещами. —
Девочки вышли из дома. Москва изнывала. Люди сновали по улицам в масках из пятислойной марли, смоченной водой. Носили с собой воду в бутылочках, что бы марлю смачивать. Другие просто держали мокрую ткань у лица. Были смельчаки, носившие респираторы, всех образцов и видов, доселе существующих. Смог поднял уровень загрязнения воздуха до небывалых размеров. Всем миром надо молиться за Москвичей, что бы последствия ни оказались тяжёлыми.
В метро, по сравнению с улицей рай. Раскрылись глаза, распахнулись лёгкие. Девушки присели на скамеечку, им сразу же всучили листочки каких-то реклам. Пришлось взять, что бы добросовестно выбросить их в урну, когда раздающих их человек отвернётся. Всюду измученные жарой и дымом лица людей. Не смотря ни на что, совершенно чужие, они делятся советами, которые остановят проникновение дыма в квартиру, что надо есть и пить в таких случаях, как надо вести себя при явном отравлении и прочее. Девушки к советам не прислушиваются. Они молоды, что бы закрывать свои лица масками, марлей и противогазами. Они будут терпеть. Говорят Москва, большой город! Наверное, не такой уж большой, раз Маша третий раз встречается с глазами смышленого мальчика Мишки.
— Вот мой знакомый! Его зовут Миша. —
Объяснила Маша Хельге, повышенное внимание к ней ребёнка. Сегодня ребёнок одет прилично и поверх подгузника нарядные шорты. Маша радостно дотронулась до протянутой к ней ручки.
— Остываешь в метро, как и мы? —
Спросила малыша Хельга.
Владелец сокровища, под именем Миша, обернулся. Он узнал Машу и кивнул ей.
— Здравствуйте. —
За себя и за Машу ответила Хельга. Незнакомец счёл, что предыдущий кивок, будет достаточен для них обеих, но задержал взгляд на ней.
— Мама. —
Не с того, не сего громко сказал Миша. И сразу же спрятал лицо на груди у мужчины. Мужчина посмотрел на Машу, потом ещё раз и ещё.
— Как дела? —
Неожиданно спросил он.
Маша пожала плечами.
— Спасибо. Терпим жару и смог, как все. —
— Вы мне одного человека напоминаете, и Мишке тоже, наверное. —
— Кого? —
— Мою сноху. Покойную. —
— Сочувствую. —
На автомате ответила девушка.
Хельга в это время, доставала звонками своего избранника. Слово «доставала» точно отражает цель и средство её достижения.
— Скажите подруге, что в метро, телефон может не работать. —
— Бесполезно. Она будет звонить. —
— Странно. Зачем? Если нет вызова. —
— Это только ей одной известно. —
— Упрямая? —
Молодой человек, явно хотел сказать другое слово.
Маша почувствовала желание говорить и говорить с незнакомым человеком. Бывает такое состояние, когда человеческое притяжение настолько велико, что раскрываешься как цветок. Пусть твой аромат дойдёт до него! Пусть!
Молодые люди замолчали, но не перестали разглядывать друг друга. Стоят двое и смотрят в окно вагона, за которым штрихами мелькают стены туннеля. На самом деле, они смотрят на собственные отражения. И только шум движущегося вагона, и только они вдвоём в нём. Как притягательно их молчание! Будоражат звуки несущегося металла под ногами. Так бы и стояли вечность!
— Мама. —
Мишка снова дотронулся до плеча Маши и спрятал лицо на груди предполагаемого папы.
— Вы напоминаете ему мать. У вас есть схожесть с ней. Я Мишке родной дядя. Отец и мать его погибли. Скоро сорок дней. —
Парень не поворачивал лицо к девушке. Он говорил отражению в стекле.
Фраза:
— Сочувствую вам. —
Осталась на языке и прилипло к нёбу.
Маша молчала.
— Наша станция. До встречи. —
Мишка махал ручкой. Дядя уносил его из вагона. Они удалялись. Сейчас их не станет. Молодой человек спохватывается и бросается к вагону, но поздно, двери закрылись. Она смотрела, как он смотрит на неё через окошко вагона и уплывает вместе с перроном.
— Если бы он сидел в нашей аудитории, я бы его выбрала. Хорош! —
— Как все. —
— Ну не скажи…. Я поняла, что вы не первый раз видитесь. —
— Не первый. Да видно в последний. —
— Встретитесь. Я телефон написала на товарном чеке из продуктового магазина и дала Мишке. —
— Он взял, не выбросил? —
— В его возрасте, у детей развит хватательный рефлекс. —
— Вдруг он не заметит чек? —
— Значит, встретитесь снова. Это судьба. Куда Серёгу из Волжского денем? —
Они вышли из вагона, прошли по перрону и встали на порожек эскалатора.
— Ты всегда так далеко глядишь? —
— Всегда. —
Отрезала Хельга.
Вот и выход. Звонит Машин телефон. Руки девушки стремительно начинают искать телефон в сумке. И как всегда, в таких случаях, телефон не видно, а только слышно. Ещё одна пара рук нырнула в сумку. Это Хельха спешила на выручку подруге. Она выхватила первой телефон из сумчатого плена, и ответила:
— Да…. —
И передала телефон Маше, жестами показывая, что это наверняка тот, о ком они говорили. Сама от восторга приседает на ступеньку эскалатора, да так и едет до самого верха, снизу разглядывая подругу пытавшуюся расслышать говорящего с нею человека. Клетчатая юбочка еле прикрывает голенькие коленки. Хельга напоминает школьницу средних классов, ещё не развитую.
Подруги выходят из метро прямо в раскалённый смог. Шум машин с проспекта лишил возможности девушкам разговаривать. Завернули за угол.
— Теперь у меня два Сергея. —
— Да ты что? Он тоже Сергей? Это судьба! Это знак! —
Из Хельги так и плещет восторг и ликование.
— Значит, не бросил бумажку. Я же говорю, инстинкт хватательный у детей развит. —
Подружки по проспекту шагают быстро. Смог, как туман, постепенно поглощает их силуэты. Совсем недавно девушки были чужими людьми. Сейчас подруги. Если смотреть им вслед, то за Машину руку держится маленькая девочка, в полосатых гольфах и клетчатой юбочке, со странно большой головой и укороченными ручками и ножками. Впереди, в дыму, еле виден поднимающийся вверх проспект, со светофорами и рекламными щитами. Шуршат колёсами, гудят моторами и клаксонами машины и общественный транспорт. Сколько соблазнов вокруг, и надо научиться идти мимо всего этого.
Борис Николаевич открыл дверь ключом и зашёл в квартиру. Бросил ключи в низкую вазу. Та жалобно звякнула, в ответ на фамильярное к ней отношение.
— У меня дочь приезжает. —
— Разобьёшь вазу, я только к ней пригляделась. —
— Не нравиться ваза? —
— Не то чтобы. Леопардовой раскраски ваза редко встречается. —
— Мне встретилась. —
Они обнялись. Постояли так.
— Так с радостью тебя! —
Пока Борис Николаевич раздевался и принимал душ, рассказал о сложившейся ситуации с бывшей женой и дочерью. Его новая женщина, так мысленно он называл Татьяну Владимировну, отреагировала мгновенно.
— Переживём у меня. Джеки будет рад вернуться в свой бывший дом. —
— Ав-ав! (Я тут.) —
Взвизгнул пёс у ног хозяйки. Шерсть над глазами собрана в пучок резинкой с пластмассовой шляпкой. Глаза открылись, и Джеки уже не выглядел несчастным, а скорее вредным.
— Тебя привели в порядок? Не могу сказать, что тебе так лучше. —
Собаку потрепали за голову и за спину одновременно. Собака настолько маленькая, что мужская рука как не клади её, всё равно будет сотрясать всё её тело.
— Мужлан. —
Заворчала собака.
— Она тебя уже любит. —
Перевела женщина. На что собака от удивления и протеста, стала зевать.
— Мой пёсик хочет баиньки…. —
Переключилась женщина и, подхватив пса на руки, собралась отнести его в комнату.
— Стоять…. Это что такое? Ни каких рук! Мы же договорились. Хочешь спать? —
Обратился Борис к собачке.
— Иди в кровать. Я хочу, есть, и беседовать со своей женщиной. —
Рукой мужчина показал на кровать.
Женщина застыла в комнатном проёме, о чём-то раздумывая. Мысли были не в пользу хозяина квартиры. Здравый смысл восторжествовал, и женщина опустила собачку на пол. Обернулась с улыбкой на лице.
— Прости. Я столько по ней плакала. Никак не привыкну, что она нашлась. —
— И ты меня прости. К собачке ревную. Совсем сдурел на старости лет. —
Они сели за массивный стол, цвета миндаля и такой же формы, над которым, нежданно- негаданно для хозяина, расположилась коллекция фигурок из цветного стекла. Стеклянные полки, на которых они стояли, подчёркивали хрупкость выставленных предметов, они парили в воздухе тонким и звонким разноцветьем, и совсем не раздражали мужской глаз.
— Ух, ты! Как здорово и главное как тут и были. —
Борис стал разглядывать и считать маленькие фигурки. Сбился. Начал снова и бросил.
— Откуда они? Что только я не ставил на стекло! Ничего на стекле не смотрится. —
— Привезла из дома. Как только увидела пустые стеклянные полки, поняла, что тут и стоять моей коллекции. Они здесь заиграли всеми цветами. Их стало видно. Я разглядела то, что не видела до сих пор. Ты не против моей инициативы? —
— Нет. Борщ? Как пахнет! —
Мужчина поднял крышку собственной кастрюли. Вид красивый, запах вкусный.
— Можно я сегодня наемся лука с борщом? —
— И я с тобой лука наемся. Я прихватила из дома большую белую луковицу, она не такая едкая. —
Татьяна достала из холодильника луковицу и показала Борису.
— Всё не могу! Давай наливай! —
Кухня наполнилась ароматом наваристого борща. Женщина торжественно несла на стол тарелку с борщом. Несла осторожно, потому, как немного не рассчитала и налила по самые краюшки. Мужчина смотрел и не мог вспомнить, что бы в его бывшем доме, бывшая жена наливала бы полную тарелку борща. Всё какие-то пиалочки, мисочки, словно игра в дочки матери. Борис съел всё, Татьяна тоже, вприкуску с луком и салом. Лёгкая испарина покрыла его и её лоб.
— Что со мной будет, через месяц? —
Посетовал мужчина.
— А мы продержимся месяц? —
Женщина встала и промокнула полотенчиком его лицо и шею.
— Надо держаться, из всех сил. А так, чего людей смешить! —
Он прижался к ней.
— Ведём себя, как супруги, прожившие вместе полжизни. —
Выдохнула татьяна Владимировна.
— Есть такое. —
Согласился Борис Николаевич.
Сытость манило тело в кровать. Борис лёг и включил «ящик». А в нём, какой канал не включи, репортажи с пожаров. Полыхает Россия. Вся! С небывалым размахом. С русской удалью и щедростью. Чего же не гореть, если все условия созданы. Что делать? Гибнуть, но спасать. Спасибо вам, пожарники и добровольцы, военные и студенты, за бескорыстие, за смелость, за труд, за подвиг. Более двадцати миллиардов стволов деревьев уничтожил огонь. Эта цифра озвучена в начале августа, сейчас его середина, а пожары всё полыхают. Более двух тысяч частных домов. Повторюсь, что цифры для обнародования, всегда занижаются. Раз есть низы общества, значит, есть куда занижать.
— Давай скажем дочери, что знакомы мы давно. А то, как-то неудобно. —
Заявил Борис Николаевич и получил ответ.
— Я врать не буду, потом всё равно проговорюсь. —
Что за человек его новая женщина, как она жила до него? Он разглядывает её лицо и понимает, что ему это неинтересно. Ему не хочется знать, что может спугнуть новизну ощущений. Не прав человек. Кое-что знает! Это её дочь, что жила этажом выше, прямо над ним. Дикая трагедия! Ещё он знает её профессию и место работы. Знает, что легко идёт на компромисс. Это заметно в ситуациях с собачкой. Не злоупотребляет косметикой, духами, не курит. Это хорошо. Готовит. Ура! Готовит! Что ещё? Видел её «бывшего». Звёздный товарищ. В смысле, при звании высоком и при погонах. Знает, где она живёт. Кажется всё! Нет не всё. Нравится ему эта женщина, греет изнутри.
На кухне женщина предавалась своим мыслям. У неё такое ощущение, будто знает Бориса сто лет. Она помнит, как знакомились с ней мужчины раньше. Поток комплиментов, рассказов о себе и обещания, или туманные намёки на безоблачное будущее. Нельзя сказать, что это плохо или неправильно. Это не так. Оказывалось потом…. Она его ещё ни разу не назвала по имени. Борис! Грубое в произношении имя. Он ни разу не назвал её Татьяной. Она посмотрела на потолок. Села за стол. Опять посмотрела. Над ней пустая квартира дочери. К добру ли эти совпадения? Вздохнула. Собралась выйти из кухни. Борис шел на встречу. Поймал её взгляд на потолок.
— Как она? —
Показал глазами вверх.
— Там, где и положено в таких случаях. —
— Надолго? —
— Надолго. Может, будет амнистия. —
— Хочу по магазинам. —
Капризным женским голосом пропищал мужчина.
— Я тоже хочу. —
— Хочу тебя сегодня радовать…. —
Пропел мужчина.
— Радуй. Я переоденусь. —
Татьяна идёт в комнату. Борис смотрит ей в след, и как в той песне, ничего в ней нет похожего на бывшую женщину, а как греет душу, да глаз радует! Звонок телефона. Смотрит на экран телефона. Дочь.
— Пап, я остаюсь в Москве. Скажи Сереже, пусть не приезжает. —
— В Москве сейчас опасно. А Сергею сама позвони и скажи. —
— Ну, пап…. —
Заныла дочь в телефоне.
— Слышу, понимаю, но личные дела решай сама. Наберись смелости. —
— Пап! Я не умею…. —
— Быть честной, ты не умеешь? —
Повисла пауза.
— Хорошо, пап, позвоню сама Сергею. Значит, я остаюсь в Москве. У меня же кондиционер в квартире. —
— С мамой советовалась? —
— Да. Мама много говорит. Я мало что поняла. —
— Брошу на карточку деньги. —
— Спасибо пап, транжиркой не буду. —
Они попрощались.
— У тебя рубашка несвежая. —
Сказала женщина, когда мужчина прижал её к себе в лифте.
— Спохватилась. Потерпишь. —
Оба затаили дыхания, ощущая друг друга.
— Ты маленькая. —
— Ты сильный и горячий как утюг. —
Вышли из подъезда. Солнце расплавилось, казалось, что оно прольётся сейчас на землю раскалённой, тяжёлой лавой. Семь часов вечера, а вокруг словно полдень. Когда долго сидишь в сухой парилке, то любое движение усиливает ощущение жара на коже. Потому всё, что растёт из земли, замерло намертво, не шевельнётся, не колыхнётся. Ни собак, ни кошек, ни птиц. Кое-где пробежит человек, по своим делам, да машина проедет. Сирены скорой помощи и пожарных машин, стали привычными. Подъездные двери из металла источали жар, им тоже было жарко.
— Это тот ларёк? —
Его новая женщина приставила ко лбу ладошку в форме козырька и смотрит в сторону хлебного ларёчка.
Продавец, как всегда был любезен. Татьяна расспрашивала, а она отвечала. Обе находились в восторге, понятном только им. Мужчина ждал, когда женщины наговорятся, а в это время старательно разглядывал своё сокровище со стороны и остался доволен своими исследованиями и открытиями.
— Вы его заберёте домой? —
— Нет. Мы будем жить вместе. Все трое. —
— Как интересно! Хоть книгу пиши! —
Зашлась в чувствах продавец и, приложив руки к груди, собралась всплакнуть.
Борис тронул за локоть Татьяну.
— До свидания. Мы ещё поболтаем как, ни будь. —
Они пошли к машине, сели и уехали.
Торговый центр города Волжского «ВолгоМолл» многолюден. В этом году его прохлада собирала людей в два раза больше, чем в прошлое лето. Бросались в глаза детские коляски, в которых спали младенцы. Вокруг много бегающих детей. Пенсионеры заняли все сидячие места, спасая себя от жары. Кто с любовью разглядывал детишек, кто шипел на них с досадой и злостью, но кондиционированной прохлады хватало всем. Сейчас торговые проходы напоминали бульвар, в каком ни будь французском городке, где улочки забиты туристами. Уборщицам с моющими машинами нет никакой возможности приступить к своим обязанностям и включить их. Делают они это перед открытием и закрытием, всё нынешнее аномальное лето.
— Что бы ты хотела купить себе? —
Мужчина ожидал кокетства от женщины и не ожидал чёткого ответа.
— Блузку белого цвета и одежду для дома. —
— Это из атласа и разлетающееся во все стороны? —
— Нет. Если найду, ты увидишь. —
Она всё время держалась за его руку. Это было непривычным, и он терпел первые полчаса, а потом перестал замечать.
Пусть они бродят по торговым просторам, необходимо вспомнить Сергея, Машиного парня проживающего в городе Волжском. Не тот, что таскает Мишку на руках, а тот, что работает менеджером у Бориса Николаевича. Сейчас Сергей находится в этом же торговом центре. Как и все страдает от жары. От частой стирки рубашки его поблёкли, потому мама парня решила обновить гардероб сына, и повела по магазинам купить пару новых рубашек. Расцветку сын мог выбрать сам, а вот качество ткани и строчки его никогда не волновали, потому мама сегодня с ним. Она горда сыном и смело заходит в отделы, спрашивает, разглядывает, щупает то, что приносят услужливые продавцы. Сергей ждёт, когда надо будет идти в примерочную кабинку. Он не торопит мать, ему хорошо в прохладном общественном месте, окружённый вниманием молодых продавщиц. Сергей всегда хорошо выглядел, и это заслуга мамы. Мама всегда угадывала новые тенденции в сезонной моде и спешила преобразить сына.
В бутик вошла девушка та, что приходила к ним в офис и ввела в транс молодого человека. И не только его. Она не спеша направилась к стойкам, где висит одежда белого цвета. Сама она одета, в тот же белый сарафан, в стиле «кантри». Волосы ниже пояса. Это её главное украшение и она ничего с ними не делает, в смысле укладки. Хрупкие ручки, бережно перебирают вешалки с одеждой. Полумрак. Освещены только стойки с одеждой. Браслеты в виде тонких колец тихо звякают на руках. В груди у парня, точно также звякает сердце. Кадык опускается и издаёт глотательный звук. Парню кажется, что все это слышат, но никто не слышит кроме него самого. Девушка оборачивается и смотрит на парня. А он на неё. Она слегка кивает ему головой. Парень осматривает помещение. В нём никого нет, кому бы девушка адресовала своё приветствие. Решается и делает несколько шагов в её сторону.
— Вы меня помните? —
— Да. —
Девушка продолжает двигать вешалки на стойке. Тонко позвякивают браслеты кольца на руках. Нежно звякает сердце парня.
— Хочу рубашку купить. —
Говорит парень, потому как надо что-то говорить.
— Да?! —
Девушка переходит к другой стойке.
— Никак не выберу. —
— Что так? —
— Сергей! Там женские вещи…. Иди в примерочную кабину. Я сейчас приду. —
Это говорит мама Сергея. Она выходит из отдела.
— Мама? —
Спрашивает девушка.
— Да. —
— Строгая. —
Девушка не проявляет эмоций, и слова её звучат, как бы в сторону, потому как глядит она на стойку с одеждой. Парень в нерешительности. Он не может уйти от девушки. Уйдёт мерить рубашки в примерочную кабинку, как велела мама, девушки не станет. Где тогда её искать? Руки вспотели, лоб тоже. Он смотрит в пол. Она разглядывает его растерянность. И вдруг:
— Да иди же, куда тебе велели. —
— А, ты? —
— Что я? Я с тобой. Посмотрим, какой у твоей мамы вкус. —
— Правда?! —
— Да иди же ты, а то не успеем померить, мама вернётся. —
К такому повороту дел парень был всегда готов. Он так привык, что бы им руководили. Постоянно оглядываясь на «Белоснежку», он идёт к кабинкам для примерки. По дороге, девушка зацепила ещё несколько рубашек, на свой вкус.
Это были самые великолепные, счастливые, чудеснейшие минуты в жизни парня. Рубашки ею снимались с вешалок и подавались в расстегнутом виде со спины. Сергею было удобно, как снимать, так и надевать их. Затем парня разворачивали к себе, поправляли воротник и разглядывали. Точно как мама! Молодые люди успели померить только те рубашки, которые принесла с собой «Белоснежка», и тут штора отодвинулась и в кабинку попыталась войти мама Сергея. Не тут-то было. Некуда. Троим в примерочной кабинке тесно.
— В чём дело? Думаю девушке лучше постоять за шторой. —
Вперила мама строгий взгляд на «Белоснежку».
— Конечно. Как скажите. —
Девушка стояла по стойке смирно и только глаза её искрились смехом.
— Ну и…. —
— Я буду рядом. —
Белоснежка чинно скрылась за тяжёлой шторой.
Парень ринулся посмотреть, осталась ли стоять за шторой девушка. Та стояла и улыбалась ему.
— Что это на тебе? Совсем не плохо! Ты у меня умница. А это я не видела, тоже хорошо.—
Она попробовала застегнуть пуговицу на вороте.
— Принесите на размер больше такую же рубашку. —
Обратилась она к Белоснежке.
—Тогда рубашка не будет облегать силуэт, а это модно сейчас у молодёжи. Да и воротник летом никто не застёгивает. —
— Да? Ты тоже так считаешь? —
Мать смотрит на сына, а сын смотрит на девушку.
— Она тебя смущает? Что ты молчишь? —
— Оставим эту мам. —
— Ну, конечно оставим. Берём все те, что ты выбрал. Умница моя! —
Женщина хочет поцеловать сына, но вспомнив, что за ними наблюдают, сдерживается. Вскоре мать и сын расплатятся и им вручат пакет с покупками.
— Сынок! Я погуляю здесь с подругой. У тебя планы не изменились? Может, ты не поедешь, к своей Маше, за тысячу вёрст? Ну что это за любовь такая, на расстоянии! Жара аномальная! Боюсь я за тебя. —
Мать уже заглядывала за плечо сына и махала рукой подруге.
— Может, и не поеду. —
— Как я рада, сынок! Опасно, действительно опасно! Ну что, она не поймёт? —
— Конечно, поймёт мам. Спасибо мам. —
— Да за что? Сам заработал, сам выбрал. —
Мама бросает оценивающий взгляд на продавца в белом сарафане. Отмечает у той восхительные волосы. У самой в молодости не хуже были. Может даже лучше. Она убегает, на ходу посылая сыну воздушные поцелуи. Ему пришлось стоять и ловить их, пока мама с подругой не скрылась в одном из отделов. Оглядывается назад, где должна быть его «Белоснежка», вокруг, а её нет! Какой кошмар! Прошляпил!
— Ты не хочешь пить? Я хочу, очень. —
Слышит он за спиной и его трогают за руку прохладные пальчики девушки.
— Уф…. Слава Богу! —
Парень взмок от напряжения.
— Ты думал я ушла? Нетушки. Я пить хочу. Одной в «Шоколадницу» идти не прилично. Сходим? —
— Сходим. —
—Ты с кошельком? —
— Обязательно. —
—Это хорошо. Мужчина без кошелька не мужчина. Если не хватит, добавлю. Можно пополам. Там решим, пошли. —
Парень под собой ног не чуял. Он вообще ничего не чуял вокруг. Весь окружающий мир, сконцентрировался на девушке, на руке девушки, её пальчиках, на звенящем браслете и шорохе платья. Её прекрасные волосы, это дурман, тот самый дурман, который вытеснит образ Маши из сердца юноши и заселит в него образ «Белоснежки».
На Белоснежку смотрели все, мимо кого они проходили. Парни, мужчины, женщины и девушки. Он это видел. Она это видела. Ему это нравилось и немножко пугало. Она к этому привыкла. Без этого не представляла своего существования. Но смотрит на своё отражение, вместо того, что бы ловить на себе восхищённые взгляды. А отражалась она всюду, где бы они ни шли, благо отделка нынешняя предполагает глянцевые и зеркальные поверхности. Парень шёл следом, ведомый ею за руку, как щенок на поводке. Он соответствовал всем её требованиям. Большой, крепкий, модный, не красавец, но приятной внешности и послушный. О, да он ещё и воспитанный! Парень непринуждённо отодвинул стул, вовремя его придвинул, когда она присела на него. Снял с её плеча сумочку и повесил на спинку стула. Салфеткой протёр стол и доверчиво посмотрел на неё. Душка, а не парень!
— Как тебя зовут? —
— Сергей. —
Сергею часто приходилось находиться в обществе мамы и её подруг. Вот здесь он и наловчился легко двигать стул, легко подозвать официанта, свободно с ним разговаривать и не смущаться от увиденной суммы в счёте. Здесь он поверил, что может нравиться женщинам. Он слушал их разговоры и мотал себе на ус всякие истины открывшиеся в них.
— Меня зовут Илона. —
— Ну и имечко! —
Подумал парень. А вслух сказал:
— Чудное имя, как и ты. —
Парень взял себя в руки, и речь его стала уверенной.
— Тебе, наверное, часто говорят об этом? —
— Часто. —
Илона кивнула прелестной головкой. Её волосы почти касались пола. Официант девушка подошла к их столику.
— Чем вас порадовать? —
Обратилась к парню. Глаза её словно карандашом вокруг предмета на бумаге, обвели мужской крепкий силуэт.
— Фреш яблочно морковный. Двойной. С сельдереем. —
Девушка официант и бровью не повела в сторону Белоснежки, но что-то черкнула в блокноте.
— И…. —
Снова смотрит на юношу. Как он хорош! В её понятии. Парень обладал той внешностью и манерами, которые сразу давали понять окружающим, что он чистоплотен, не многословен, вежлив и немного маменькин сынок.
— А что бы вы взяли для себя в своём заведении? —
Сергей даже не открыл лежащее перед ним меню.
— Чискейт с творогом и вишней. —
Не задумываясь, ответила официантка.
— Два чискейта и два зелёного чая с лимоном. —
Ни разу не взглянув на Илону, официантка пошла от их столика, с явными глазами на затылке. Она представляла, как парень смотрит ей в след и старательно держала прямо спину, делая при этом маленькие шашки. Необходимо было подольше оставаться в его поле зрения. Эффектный бант белого фартука, выгодно подчёркивал женскую фигуру сзади. Это совершенно точно! Она смотрела сегодня себя в зеркало так, что в шее хрустнуло. Сергей напротив, не посмел смотреть вслед официантке, так как успел почувствовать силу характера новой подружки.
— Ты ей понравился. Мне тоже. —
Громко, с лёгкой досадой сказала Илона.
— Кстати! И парню моему ты понравился. Я показывала ему тебя. Он был со мной здесь.—
Сергея обдало жаром, но краснеть он не стал. Подышал глубоко носом, прошуршал пакетом, в котором лежали новые рубашки. Достал одну.
— Эту я надену, когда поведу тебя на летний каток. —
Достал вторую.
— Эту я надену, когда приглашу тебя в аквапарк. От хлора у меня краснеют глаза и становятся сухими. Но потерпим! —
Достал третью рубашку.
— Эту я надену, когда приглашу тебя к себе в гости. —
— Нужно будет купить ещё одну, белую рубашку. —
Сергей красноречиво молчал, ожидая объяснения.
— Моя бабушка любит белые рубашки на мужчинах. И ты похож на моего дедушку в молодости. Я покажу тебе его фотографию. Ты удивишься! Вот будет сюрприз, для бабушки! —
Глаза Белоснежки сверкали от удовольствия.
Сергей задержал взгляд на собеседнице. Собрался сказать что-то, но увидел направляющуюся к ним официантку со стаканами сока на подносе.
— Всё сразу, пожалуйста. —
Остановил он её жестом. Та виновато удалилась.
— Ты мне понравилась. Я понравился тебе. Есть третий лишний, куда его денем? —
— Какая прелесть! Казался таким паинькой. —
Размышляла девушка. Илона сняла, теперь уже брякающие в ушах парня браслеты с руки и вертела их на пальце. Девушка взяла паузу. Любила она заводить парней, но Сергей не знал об этом и был рассержен не на шутку. И какие могут быть шутки, он третий лишний! Девушка официант, забыла о своих обязанностях, она следила за изменениями в лице, так понравившегося ей парня.
— Вот стрекоза белобрысая! Взяться не за что и туда же! Вся из обглоданных косточек собрана, светится вся насквозь! Чего нашёл в ней? —
Возмущённо говорит коллеге по работе.
— Эта, которая? —
— Та, что волосами пол подметает. —
— А что? Хорошенькая. —
— Вчера была с одним парнем, сегодня с другим. Доит она их! —
— А ты, что с ними делаешь? —
Девушки переглянулись, замолчали и занялись делом.
— Я отвечу тебе. —
Мягко сказала Илона.
— Немного странно, что в нашей недомолвке затесалась посторонняя официантка. Вчера я была здесь со своим парнем. У нас договорённость. Пока у меня не появится новый парень, он будет сопровождать меня в общественных заведениях. Эти условия поставила моя бабушка. Видимо она ему подыгрывает, надеясь на то, что мы продолжим наши отношения. Мы расстаёмся по обоюдному согласию. Сегодня я сбежала. И от него и от обязательств, и от бабушки, и от жары. А вот что надо этой официантке от тебя? Ты когда-то обидел её? —
Илона решительно надела браслет и приготовилась слушать.
— Понятия не имею. —
Сергей, почему-то сразу поверил в чужую бабушку. Он тоже не отпустил бы Илону одну в общественные места. Посмотрел в сторону официантки. Та положила руку себе на грудь, жестом направляя мужской взгляд. На грудь Илоны парень ещё не смотрел пристально, но она будет меньше груди официантки.
— Наше знакомство началось с разборок. А разбирать нечего. Я не знаком с официанткой.—
Заявил Сергей.
— Сладкое делает людей добрыми. —
— Будем, есть сладкое. —
Сергей поднял руку, подзывая официантку. Та поспешила к столику с подносом. Всё выставленное ею на стол оказалось ближе к Сергею, и он придвинул пирожное на тарелочке к Илоне. Девушка достала из сумки, не поверите! Чайную ложечку, завёрнутую в носовой платочек.
— Не получается есть пластмассовой вилкой. Всё роняю и крошу. —
Девушка с отвращением отодвинула от себя столовые приборы из пластмассы. Увидев это, девушка официант, снова открыла фонтан красноречия, полный не лесных слов в адрес Белоснежки.
— Цаца, какая! —
— Чего это такое? —
Спросила официантку подруга по цеху.
— Не знаю. Отец так называл всех подруг мамы. Судя по его интонации, хорошими они не были. —
— Называл? Его уже нет с вами? —
— Нет. Отбивает очередную жену от её подруг. —
— Ясно! —
— Что тебе ясно? Ясно ей! Если бы мама жила с отцом, а не со своими подругами, был бы у меня неплохой отец. Я бы приходила с ним сюда по выходным, а ты нас обслуживала бы. Он красивый…. —
— Ты сама ничего. —
— То-то и оно, что ничего. А такие вот парни, сидят с другими девушками. —
— Вас жизнь не свела. —
— Вот с тобой она меня свела, а с хорошим парнем не сводит! —
— Выходит так. —
Лифт из стекла и зеркала, беззвучно распахнул двери, прямо напротив «Шоколадницы». Из лифта, вышел Борис Николаевич и его новая женщина. Они только что сдали пакеты с покупками в камеру хранения и решили перекусить. Татьяна купила спортивный велюровый костюмчик голубого цвета для дома и свободное платье из вискозы до пола. Блузку она ещё не нашла, а у Бориса Николаевича кончилось терпение и они пошли на компромисс, посидеть отдохнуть в японском ресторанчике. Оба удивлялись тому, что легко говорят друг другу всё, не опасаясь обид.
— В самом начале ты заметила этот костюм, почему не взяла сразу, а обошла половину торгового центра? —
— В другом отделе цена могла оказаться ниже. —
Борис Николаевич отметил скромность и практичность новой женщины. Не стал говорить, что бы она ни думала о деньгах, как он говорил ранее бывшей жене. Раз его новая женщина считает деньги, это хорошо.
— Какие волосы у девушки! Посмотри, какая красота! —
Татьяна теребит руку Бориса.
— Отпускай свои волосы и носи на здоровье. —
Татьяна вскинула удивлённые глаза.
— Распускать волосы такой длины, позволительно только в юном возрасте. —
Как Татьяне удавалось быть всё время к нему прижатой? Если мужчина переводил глаза на спутницу, то в его сторону, уже были обращены как лицо, так и глаза женщины. Она всё время заглядывала на него, слегка забегая наперёд. Ей требовалось постоянное подтверждение того, что её слышат, видят и ощущают. Борис вспомнил сидящую напротив него в кабинете ветврача Татьяну. Прямая спина, тихий голос, спокойный взгляд. Нельзя было сказать тогда, что в ней столько эмоций. Он чувствует довольно крепкий укус за руку ниже плеча.
— Ты о ком задумался? —
Это было неожиданно. Её лицо у его носа. Не надо опускать или поворачивать голову, стоит только опустить взгляд и вот она, всё время стремящаяся к нему навстречу.
— Ты голодная, раз кусаешься. Пойдём я тебя покормлю. —
— Должна признаться, я кусачая. Люблю это дело, конечно не до крови…. —
Татьяна увидела вывеску «Шоколадница» и на треножнике перечень блинчиков и начинок к ним. Тут же забыла про ресторан.
— Хочу блинов! У меня уже слюнки текут.—
— Ты серьёзно? —
Мужчина привык слышать и от жены и от других женщин, что блины они не кушают.
—Серьёзно. Обожаю блины. У тебя проблемы, тебе нельзя?—
— Да нет. Блины, так блины. —
Сергей за своим столиком, не знал, куда ему деться. Отец Маши сейчас увидит его в обществе красивой девушки, тогда как должен он быть на пути в Москву к его дочери. После первой встречи с Белоснежкой, он не звонил Маше, и она не звонила ему. Тут ещё мама сыграла роль. Парень ищет себе оправдание, потому не будем на это обращать внимание.
— Добрый вечер, Борис Николаевич. —
Грустно и вяло произнёс Сергей. Привстал для приличия.
— Здравствуй. Садись, ты не в школе. —
— Я, должен был…. —
Рука Бориса Николаевича, легла ему на плечо и слегка сжала, давая понять, что говорить ничего не надо.
— Мы решили побаловать себя блинами. —
— Мы уже наелись. —
Весело отозвалась длинноволосая красавица.
Борис Николаевич вспомнил эту девушку.
— Отдыхайте. До свидания. —
Борис с Татьяной прошли чуть дальше и сели за столик под искусственными пальмами в кадках.
— Ты их знаешь? —
— Да, мой менеджер и думаю, теперь уже бывший парень моей дочери. —
— Да ты что? Как же так? —
— Разве устоишь перед такой красотой! Ты сама в восхищении от неё. Она приходила к нам в офис. Я ещё тогда видел, как он на неё среагировал. Остолбенел и глаз не сводил, говорить даже не мог. —
— И что теперь? —
— Трагедии не будет, уверен. Всё к этому шло. Она там. Он здесь. —
Борис Николаевич замолчал.
Молчала и его новая женщина, блуждая взглядом по его лицу. Как она жила без него! Как он жил без неё! Двое смотрели друг на друга и мысленно произносили фразы одинаковые по смыслу. Женщина сидела напротив, но встала и села рядом с мужчиной, вплотную придвинув свой стул к его стулу. Рука в руке. Приятно. Сейчас будет праздник живота. И он начался.
Мимо столика идут две женщины. Одна из них мать Сергея. Они набегались по отделам и устали. Им так же хочется присесть, перекусить вкусненьким. Первой замечает Сергея с девушкой подруга матери. Говорит ей об этом и показывает в сторону её сына с девушкой. Обе стремительно ныряют за искусственные пальмы и занимают столик рядом с ними.
— Неужели зацепил продавщицу? Надо же! —
Мать Сергея посадила подругу к себе лицом, спиной к столику сына, и ей было удобно, разглядывать сына с новой девушкой прячась за спиной подруги. А подруге тоже интересно, и хочется поглядеть на молодёжь, вот женщины и вертятся, не зная как приспособиться.
— Пойдём к ним. —
— О, нет! Пусть сближаются. А то спугнём, и он к своей Маше в Москву поскачет, как угорелый. Хорошенькая, хрупкая, как статуэтка! Правда? —
Мать Сергея довольна внешним видом Белоснежки.
— Чего ты спрашиваешь? Сделала из меня прикрытие! Мне же ничего не видно! —
— Пересаживайся, давай. Они в сторону пальм и не смотрят. —
Подругу не надо просить. На слове пересаживайся, она уже сидела в том положении, котором хотела и сверлила взглядом Белоснежку. Девушка официант та, которой так приглянулся Сергей, заметила чрезмерное внимание двух женщин к нему. Прямо держа спину, она подошла к их столику. Строго спросила подруг:
—Что-то выбрали? —
Какой выбор? Мать волею судьбы оказалась свидетелями новых отношений сына и забыла о голоде.
— Нет ещё. Давайте минут через пять. —
Промямлила мать, занятая разглядыванием собственного сына в экстремальной, по её мнению, ситуации.
— У нас не положено…. —
Начала была говорить официантка, но этих слов было достаточно, что бы завести женщин против себя.
— Поговори мне ещё тут…. На свою территорию пожалуйте…. Вас позовут! —
Гневные слова подействовали, именно так, как и хотели подруги. Официантка удалилась. Две женщины невольно отметили, весьма пикантный бант от фартука, провожая её глазами.
— Господи! Сколько баб красивых и без…. —
Мать Сергея задумалась. Ей не хотелось произносить слово «мужиков».
— Без партнёра? Друга? Мужчины? —
Попробовала подсказать подруга.
— Без любимого. —
Закончила свою мысль мать Сергея. Её подруга покачала головой.
— Это сколько воды должно утечь, что бы любимым стать! —
— Это у тебя так, а в их возрасте, именно с любви всё и начинается. —
— Может и нам блинов взять? Смотри, как их уплетает за обе щёки дама напротив. —
— Была, не была. В жару такую, мясо и рыбу нельзя, пирожные тоже. Давай блинов! —
Подруги повернули голову в сторону официантки. Та мгновенно среагировала и притворилась занятой, повернулась спиной к ним. Подруги задержали другую официантку, бегущую мимо их столика.
— Нам тоже, что и у них. —
Глазами показали на соседний столик, где расположились Татьяна и Борис.
Сергей в это время, расплачивался. Девушка тоже достала кошелёк, стала предлагать ему деньги. Сергей отказался.
— Молодец! Хотя мог бы и взять. Может, больше и не увидятся. —
— Когда он успел её закадрить? Вышла всего на минутку из отдела, тебя встретить. В меня пошёл. Разлюбезный мой в его годы, совсем не таким был. —
— А каким? —
Подруги от любопытства перешла на шёпот.
Мама Сергея вертела чашку со сметаной. Старательно ворошила события двадцати пятилетней давности.
— Уже не помню. —
Призналась негромко.
— Но не таким, это точно. —
Подруга растерялась.
— Так не бывает! Я всё помню. Каждое слово, мои ощущения, всё! Первый поцелуй. Первое свидание. Это самое, в первый раз… —
— Ты серьёзно? —
— Да. —
Обиделась подруга.
— Нет, я тоже помню, что в первый раз, это у меня с мужем было. Яркость ощущения проявилась после тридцати лет. —
— Ты яркостью назвала оргазм? —
Мать Сергея задержала взгляд на собеседнице. Ощутила подёргивание верхнего правого века, и произнесла абсолютно верные слова:
— Но ведь и без оргазма, так хорошо было. —
Замолчали. Ели вкусно. Каждая просматривала свои воспоминания. Каждая вернула свою юность в нынешний день. Если бы не блины, которые проглатывались вместе с нахлынувшими чувствами, размазали бы женщины слёзы вместе с косметикой по щекам.
— Хорошо было. —
Насытившись, вздохнули и согласились обе.
Пара, так аппетитно евшая блины за столиком напротив, заказ которой скопировали подруги, встала и направилась к лифту. Мужчина и женщина держались за руки. Женщина на секунду прижала щеку к плечу мужчины.
— Вот у них, отношения надолго. Возможно, и старится, будут вместе. Я такие пары уже наблюдала. Сходятся жить после сорока, от страха остаться одинокими, пережив один или два брака. Навыдумывают себе любовь и живут. И знаешь, живут долго, и счастливо. Она из шкурки не лезет вон, чтобы соответствовать новым веяниям моды. И ни каких тебе косметологов, стилистов, спортзалов. Ничего! Он живот отращивает, потом живот превращается в пузико. И всё у них хорошо при этом…. Всё потому, что все свои синяки да шишки, в первой половине жизни нахватались. —
Мать Сергея грустила, провожая глазами пару.
—Слишком гладко ты им постелила. Получается, если мы вышли замуж удачно с первого раза, то во второй половине жизни нас ждут синяки да шишки. —
— Удачно! Чудно звучит подруга! Поживём, увидим. —
Подруги пошли к эскалатору. Завидев невдалеке компанию приличных мужчин у отдела «Всё для отдыха», расправили плечики, вобрали животики и фривольной походкой прошли мимо мужской компании, забыв, что собирались спуститься этажом ниже. За что получили несколько комплиментов в свой адрес, вновь воспрянули духом и вошли в отдел нижнего белья, хотя совсем туда не собирались. Здесь их и оставим, потому как описывать выбор и примерки женского белья не хватит смелости.
Летом две тысячи десятого года, люди воспылали любовью к торговым центрам. Чем больше градусов на термометре за окном, чем больше воспламенялись любовью к шопингу люди. В торговых центрах и каток круглый год, там тебе и кинотеатр, бильярд, боулинг. Есть где перекусить, маникюр сделать, да много чего есть. Главное прохладный и чистый воздух.
Лифт бесшумно и мягко остановился. С тихим звоном открылся. Фонтан, зацементированный в мрамор, с ненастоящими цаплями и такими же плавающими лилиями, открылся на всеобщее обозрение. Звук льющейся воды, всегда положительно влияет на человека. Так и тянет присесть на затейливую скамеечку и онеметь на минутку. И пусть с тобой никто не разговаривает в этот момент! Вокруг фонтана много таких скамеек. Все они заняты людьми с окаменевшими на эту минутку лицами. Проходит минутка, оживляются лица. Шуршат пакеты, разглядываются покупки, надеваются очки, для прочтения чеков и этикеток.
— Кого я вижу! —
Навстречу Борису Николаевичу, распахнув руки, как бы для объятия, идёт нотариус. Тот самый! Он действительно рад видеть друга, рад узнать продолжение странной истории начавшийся в его рабочем кабинете.
— Что за пекло этим летом! Как в Египте. Как дела Борис? Здравствуйте! —
Нотариус кивает головой Татьяне Владимировне. За его спиной жена и дочь, с явными признаками ожирения первой степени. Дочь, можно принять за армянскую девочку. Этакая булочка, перетянутая кофточкой со стразами в трёх уровнях. Нижняя складка жирка, беспомощно свисает прямо на бриджи. Щёки девочки сравнялись с шеей. Десять сосисок, вместо пальцев, обгрызенные ноготки накрашены ярким лаком. Бриджи трещат по швам. Ступни ног больше и толще, чем у матери. А мама счастлива глядя на дочь. Постоянно её трогает, обирает, приглаживает чёлку. Ребёнок мрачен и не разговорчив. Ребёнок требует продолжение банкета, ребёнок желает в кафе есть фаст фуд, ребёнок не хочет ждать, пока её папа с кем-то наговориться. Счастливое лицо мамы, как и у дочери, ложится ей на грудь мягкой и тёплой шалью. Очень много счастья!
Видимо жена нотариуса в курсе событий произошедших с Борисом Николаевичем и тоже рада удовлетворить своё любопытство, тут же начинает разговор с Татьяной. Они знакомятся. Дочь ещё больше не довольна и выказывает явные признаки раздражения, теребит руку отца, задаёт вопросы матери, заходя ей наперёд, дрыгает ногами. Отец вынужден предложить женщинам продолжить поход за покупками вдвоём. А самим, поиграть в боулинг, где мужчины накормят страждущее чадо, купив ему большую пиццу.
— Вы давно знакомы с Борисом? —
— Дату не помню. Кажется вот то, что мне надо! —
Татьяна направляется к вешалкам с блузками.
Горячее тело новой знакомой преследует её.
— Где вы живёте? —
— В квартире Бориса. —
— Выходит Борис не оставил жене квартиру? —
— Подробности мне неизвестны. —
Татьяна надела блузку и застёгивала на ней пуговицы.
— Борис любит стройных женщин. —
Татьяна удивлена.Та понимает свою оплошность, и спешит исправить положение.
— В смысле вы стройная. Сколько вам лет? —
— Сорок восемь. Я беру эту блузку. —
Обратилась Татьяна к продавцу.
— Вам ничего здесь не приглянулось? —
Жена нотариуса лениво обводит взглядом помещение и отрицательно качает головой.
— Тогда возвратимся к нашим мужчинам. —
Женщины идут в боулинг.
Там полумрак, освещены только дорожки. Борис Николаевич с другом нотариусом не играют, а сидят за столиком, где восседает и набивает свой живот фаст фудом «армянская» девочка. Ребёнок спокоен и счастлив. Завидев мать и Татьяну, передвигает тарелку с пиццей к себе поближе. Мужчины успели обменяться информацией о событиях, произошедших с ними за последнюю неделю, при появлении женщин ушли к игровым дорожкам. Ребёнок доедает пиццу. Он не нуждается в родителях. Он насыщается.
Острая тема! Фаст фуд и дети. Рассуждать об этом нужно, только уж очень грустная тема. Толстые дети, это катастрофа. Если взрослый человек может, покончить с желанием есть, а это закрыть рот на замок, то ребёнок не обладает силой взрослого человека. Ему надо есть и надо двигаться и непременно есть то сказочно смачное и красивое, что мелькает целый день перед глазами в телевизоре. В условиях большого города, в котором ребёнок только двигается от стола компьютерного, к обеденному столу, или школьной парте, куда его чаще всего привозят, движение ограниченно, если не сведено к нулю. Что делать, когда делать нечего? Нет жизненного пространства. Ещё одна жизненная проблема это стройка, точечные застройки, бетонируют нас, вбирают нас в себя. Количество машин агрессивно растёт. Их столько, что выходя из дома, мы лавируем между ними, как в лабиринтах английского сада. Мы в автопарке, мы среди авто чудищ, пожирающих наш чистый воздух и наше пространство. Наш мир и мы сами принадлежит машинам. Это ли не посмешище над человеком! Толстые дети тому пример и доказательство. Бетон и асфальт зацементировал нас в себе. В нём есть маленькая дырочка, и проходящий сквозь неё кабель вещает нам о том, что происходит снаружи. Чаще о плохом вещает. О хороших событиях говорят мало, и какое-то это хорошее, совсем не похоже на хорошее. После шквала ужасов с телеэкрана дикторша, вещавшая о них, с очаровательной улыбкой предлагает нам на сладкое, посмотреть ролик, в котором чёрствые и тупые люди подняли живого ослика в небо на парашюте, что бы привлечь к своей услуге внимание отдыхающих на море людей. Как он орал?! Представители «зелёных» из Великобритании услышали и увезли его к себе, но это спустя какое-то время. Несчастный ослик и в небе побывал, и жить в Великобританию переехал. На кадрах видно, что в момент запуска ослика в небо, на пляже полно людей. Многие снимали происходящее на видео, хохот и визг. Да и в новостях это событие было представлено как весёлая шутка, напоследок. Что с нами?! Просидев в бетоне рабочий день, мы встаём и уходим в бетон собственного дома, а что бы развлечься, едем по цементу и асфальту в более цивилизованный бетон, с искусственно охлаждённым воздухом. И сами превращаемся в бетон. Это наша погибель и наше спасение, от нас же самих.
Продолжение: Глава 5 - http://www.proza.ru/2016/06/09/1953