Михаил извел себя ожиданием, но наступил уже такой период, что пустые надежды мужчина отбросил. Он жив и здоров, воины племени во главе с вождем, приняли его в свою общину, даже предлагали ему в жены молоденькую девочку, еще меньше казненной «кошки».
Аффи, как звали малышку, по нашим современным меркам, была подростком лет двенадцати, не более. Странными казались местные обычаи европейскому человеку – он мог растить ее для себя сколько угодно, но в последующем Аффи стала бы одной из его жен.
За женщин, которых в племени было примерно столько же, как и мужчин, устраивались настоящие бои. Уже знакомая Михаилу «бита» периодически разбивала лбы то одному, то другому аборигену. Надо отдать должное, что лбы у них были на удивление крепкими, а мышцы слабыми. В этом Михаил не единожды убедился.
Местные красавицы впечатления на Михаила не производили, потому его явное нежелание с кем-нибудь вступить в интимную связь вызывало озабоченность у всего мужского населения. Мужчину обследовали на предмет его состоятельности руки шамана и всем было объявлено, что мужчина здоров.
Новость восприняли радостно, словно не способный к подобным утехам мужчина, считался неполноценным. Может быть, так и было, этого Михаил не понял. Вот тогда и привели к нему Аффи, решив, что она – самая лучшая для воина.
Не желая вызывать гнев старейшины, Михаил охотно общался с девочкой, пытаясь из этого извлечь хоть какую пользу. Она показала мужчине тайник, в котором были спрятаны от лишних глаз непригодные индейцам вещи. Там были медицинские принадлежности, остатки шприцев, коробочки от лекарств, резиновый жгут и несколько ампул с неизвестными препаратами.
Аффи объяснила, что это упало с неба. Михаил так и не понял, как такое могло случиться, но толку не добился расспросами. Правда, настроение у него после этого ухудшилось, он –то думал, что здесь были белые люди, которые лечили индейцев.
Индейцы возделывали кусок земли в нескольких шагах от шабоно, выращивая пальмы «пупунья», бананы и ягоды, основная пища, конечно, добывалась охотой, рыбалкой и собирательством.
Михаил показал настоящую доблесть в отстреле обезьян, мясо которых шло в пищу. Тонкие прутики, остро заточенные на конце, являющиеся стрелами, не оставляли несчастным животным шансов на выживание. Выпущенные из нескольких рук одновременно, они пронизывали тельце, и добыча сваливалась с дерева к ногам охотников.
Есть мясо обезьян Михаил брезговал, но время меняет взгляды, когда желудок сводит от голода. Вегетарианцем мужчина себя не считал, а рыба была настоящим подарком, так как хороший улов в небольшой речушке случался крайне редко. Лучшее отдавали детям и воинам, женщины же питались остатками от обеда.
Однажды, проверяя ловушки, Михаилу показали глубокую яму. Зверя в ней не было, и мужчина собрался уже уходить, но другие воины не дали ему это сделать, показывая знаками, что здесь его нашли.
Не веря своим глазам, Михаил, как заново родился. Ведь где-то здесь была дорога. Он точно помнил, что в тот злополучный день свернул направо, если смотреть по ходу автомобиля. Следовательно, выйдя на ту дорогу и повернув налево, можно попасть к людям. Прикидывая в уме, сколько они проехали с Николасом за семь часов пути, Михаил впал в уныние.
По лесной дороге, со скоростью сорок километров в час, а больше они не ехали, можно преодолеть около трехсот километров. Если идти пешком, то за десять дней…
Но ему не позволили идти в ту сторону. Несколько воинов, размахивая копьями и корча страшные рожи, толкали Михаила в спину, уводя в противоположную часть леса. Стараясь оставлять хоть какие-то следы, мужчина подчинился приказу. Возможно, ему давали понять, что там подстерегает опасность, ведь индейцы по какой-то причине избегали контактов с цивилизацией.
Михаил не знал, что несколько месяцев тому назад нелегальные золотодобытчики полностью сожгли шабоно и убили более пятидесяти человек соседнего племени. Выжившие спрятались в лесу, а в последующем примкнули к соплеменникам из другого поселения. Убили несчастных аборигенов из-за золота, увидев слиток на груди одного юноши.
Все последующие дни Михаил только и думал о том, чтобы вернуться к дороге. По его подсчетам, до нее не меньше двадцати километров, но он не запомнил направление. Высокие деревья, непролазные чащи, заросшие лианоподобными растениями, казались со всех сторон одинаковыми.
Звук вертолета напугал в шабоно всех, детей и взрослых. Индейцы попрятались под навесом, воины схватили свое оружие, началась всеобщая паника, и только Михаил выбежал на середину двора и вглядывался в воздушное пространство над головой.
Большой красный крест на брюхе вертолета говорил о многом. Если бы можно было снять на камеру то, что вытворял Михаил, когда понял, что скоро произойдет настоящее чудо, которого он так долго ждал. Пожалуй, ни один абориген не видел такого изощренного танца, да и не смог бы повторить.
Мужчина подпрыгивал, выкрикивал какие-то нечленораздельные звуки, кружился волчком и… плакал. Воздушный десант в количестве двух мужчин в одежде сотрудников Международного общества Красного Креста, спускался по веревочной лестнице.
Понимая, что людям угрожает опасность - напуганные индейцы могли пустить в ход лук и стрелы - Михаил кричал единственное слово, которое на языке яномами означало «не бойтесь» или «не опасно». Ему поверили, стрелять не стали, но все воины вышли во двор с оружием, выстроившись в шеренгу.
Выяснив, что вертолет прилетел за ним, Михаил потерял дар речи. Он бросился благодарить своих спасителей, вел себя, как сумасшедший, он то смеялся, то плакал, то хотел целовать им руки.
- Благодарить будете не нас, а ту американскую семью, которая подняла на уши всю Венесуэлу, - смеясь, ответил ему на ломанном английском один из мужчин.
Но Михаил пропустил эту информацию мимо ушей. Он готов был сию минуту подняться в воздух. Оказалось, что медики должны посмотреть, нет ли больных среди местного населения. Страшная лихорадка добралась до страны, нужны достоверные сведения.
К счастью, здесь на удивление жили здоровые люди. Они не сопротивлялись визуальному осмотру, но не позволили до себя дотронуться. На том и завершилась миссия. Когда пассажиры благополучно поднялись на борт, вертолет взял нужный курс.
Воины провожали Михаила боевым кличем. Индейцы поняли, что племя, в котором родился белый человек, забирало его домой.
***
- Вас ждут, господин Майков. Пройдите в комнату в конце коридора, американская семья, которая разыскивала вас, желает встретиться незамедлительно, - посол с улыбкой проводил Михаила до двери.
Не подозревая ни о чем, счастливый, чисто выбритый, подстриженный и хорошо одетый Михаил шел по коридору белорусского посольства в Венесуэле.
Никаких знакомых американцев у него не было, потому он склонялся к мысли, что с ним хотят встретиться либо журналисты, либо ученые.
Когда распахнулась дверь и на пороге показалась Аля, Михаил остановился в нерешительности. «Сказали – семья». За Алевтиной вышел подтянутый мужчина, элегантно одетый, в темных солнцезащитных очках.
Земля ушла из-под ног, а сердце рвалось от невыносимой догадки и потрясения. Михаил остановился, как вкопанный, а Аля буквально запрыгнула на него, не понимая, почему любимый не подхватил ее на руки, а стоит в полной нерешительности.
- Я нашла тебя! Никому и никогда больше тебя не отдам! Мой! Мой навеки!
Михаил отстранил девушку, заглянул в глаза, ничего не понимая. В голове не укладывалась вся информация. Андрей догадался, что их представили семейной парой, поспешил на выручку дочери.
- Разрешите представиться. Андрей. Я отец этой егозы.
Вернувшись на родину, влюбленные не стали откладывать свое счастье на потом. Андрей вел свою взрослую дочь к алтарю, и на глазах его блестели слезы. А Михаил любовался невестой, мысленно повторяя: «Спасибо тебе, Господи, за все!».