Встречаются, чтоб разлучаться...
Влюбляются, чтобы разлюбить...
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!
И. Северянин.
Убаюкивающий ровный гул моторов погрузил большинство пассажиров в дрему. Всегда так: восемь часов полета Алла старалась уснуть, но безуспешно. Мешали беспокойные младенцы, не в меру хлопотливые соседи по ряду, турбулентные зоны... Теперь она куксилась, разглядывая себя в зеркало. Грядущий День Рожденья напоминал: приближается еще один рубеж. Все, кому не лень, упражняются в насмешках над дамами бальзаковского возраста. Вот и неподражаемый Северянин:
Она остра как квинт-эссенца специй,
Ее бравадам нужен резонанс,
В любовники берет "господ с трапеций"
И, так сказать, смакует мезальянс.
Выходит, закончилось бабье лето - сарафаны прочь! Некогда тугая атласная кожа то там то тут образует складочки - изломы. Очнешься в следующий момент, а она превратилась в шагрень. Пожалуй, можно в последний раз пройти по красной дорожке, посылая искренние воздушные поцелуи дорогим и обожаемыми, сопровождающим по жизни. И через пелену слез улыбнуться длинноногой толпе ни черта еще не смыслящей в жизни. Пока любовью мы согреты, будет длится бабье лето! Прощание должно быть коротким.
Алла - совершенно обыкновенная женщина, родившаяся для того, чтобы выполнить свой природный долг: свить гнездо и вырастить детей. Быть полезной мужу и проявить себя в каком - нибудь деле. Само собой - постараться развить, насколько возможно, при такой нагрузке, душу. Вроде получилось. Два момента вызывали неловкость: самой трудно определить, насколько продвинулся духовный поиск. Польза мужу и вовсе
сомнительна.
Что касается обихода:готовка,стирка,уборка,а также снисходительность к мужской лени, особенным привычкам и причудам - тоже выполняла как хороший робот. Прожили двадцать два года, претензий к ней не было. Друзья считали их дружной семьей. Сразу после замужества Алла поняла, что сделала неверный выбор, но капкан уже сработал. Стальная пружина зафиксировала ее на служение семье. Любое движение в сторону - невозможно. Нет сторожа надежнее боли.
Тогда и образовалось ее личное тайное убежище, где она была такой, какой хотела, выбирала занятия по душе. Можно сочинять стихи, сохраняющиеся только в памяти, и не подвергаться критике. К тому же дар ее был востребован. К календарным датам- зарифмовать поздравление, похвалу друзьям и коллегам она делала безотказно,
с большим удовольствием.
Но самое главное, там , в мечтах, Алла постоянно общалась с придуманным другом. По мере постижения мужского характера усложнялся ее возлюбленный. Пока однажды не материализовался самым что ни на есть обыкновенным способом: встретился на книжной ярмарке, где рассказывал о творчестве и подписывал автографы.
Минута, когда размашистые буквы запечатлели на белой обложке сердечное пожелание воспринимать жизнь как беcценный подарок, приносящий неожиданные встречи, прошла в сумасшедшей радости двух сердец. Зажглось маленькое солнце соединения и взмыло в недосягаемое место вечного обитания.
Так Алла встретила, наконец, мужчину своей мечты. И тут же потеряла. Разгоряченная толпа почитателей оттерла ее, вокруг Писателя сомкнулось кольцо. Она не стала как невоздержанные фанатки караулить его у подъезда. Нашла сайт и углубилась в чтение его произведений. С тех пор он был с ней неразлучно. Желание ответного внимания, как сладкая греза, лишь изредка посещало женщину. Писатель принадлежал ей со всем тем, что пожелал сообщить читающей его публике.
... За час до посадки Аллу неудержимо потянуло в сон. Со скукой глядя на белую пену за окном, она не заметила как вышла из реальности и оказалась в мире тишины. Наступило состояние СОН НАЯВУ, когда слышишь все происходящее и погружаешься в неясную мечту...когда чередой проходят картины и образы. На нее надвигались призрачные очертания сооружения. Ближе оно напоминало лабиринт.
Едва видимая фигура человека быстро преодолевала сложные зигзаги пути. Дорогой ей мужчина, за которым она следует, непредсказуем. И женщина волнуется, опасаясь его потерять. С тех пор, как однажды душа возликовала, Алла всегда держалась рядом с Писателем. Упоминание одного только имени вызывало дрожь. Сладко-горькая болезнь настигла внезапно, когда все мечты о встрече с родной душой уснули. Случилось это совсем не вовремя. Но случилось же!
Алла, считывала следы любимого, как бы не петляли они в бурлящем жизненном потоке. Природа явно старалась ей помочь. Небо посылало знаки. Растения направляли куда надо, вышивая путь цветами. Ветры, обнимая, освобождали от усталости, делились
силой. Она стремилась быть узнанной, но и страшилась этого. Ответит ли? Он должен сам почувствовать судьбу.
Неотвратимость совпадения подсказывали ясновидящие и гадалки, пятна Роршаха и кофейная гуща. Душа внушала веру. Алла до поры до времени не выходила из тени. Как мать оберегала обретенное сокровище, не упуская вольное дитя из вида. Глаза и уши - идеальный аппарат, когда ими управляет преданное сердце.
Ее избранник - бродяга выбирал запутанные маршруты, попадал в опасные места, вступал в жаркие схватки с нападавшими. Прятался как животное, чтобы залечить раны. Он торопился жить, спешил все успеть попробовать и использовать в построении своей реальности. Сочинительство не прощает верхоглядства. А поле жизни изменчиво и необозримо. Преодоление равносильно хождению по горам. Усилия и жертвы постоянные спутники мастера слова.
Словно укрытая шапкой - невидимкой Алла находилась повсюду рядом с Писателем. После очередного поединка на тропе жизни, еще больной и слабый, он нырял в бары, чтобы раствориться в аккордах. Но не выдерживал очищающего испытания музыкой и уходил под утро с женщиной. Только она способна вернуть мужчине веру в себя.
Впрочем, не всегда. Алла знала особенность, с которой Писатель не мог совладать даже с помощью женщины. Всякий миг жизни представал в его сознании, разложенном на мельчайшие составляющие. Страдания от неправильных действий перекрывали путь жизненной энергии, сбивая дыхание.
Он давно почувствовал наблюдающую, привык к ней , слышал знакомый запах, но не оглядывался, следовал своему непредсказуемому маршруту.
Остановки меняли его иногда до неузнаваемости: мальчишеская бравада и легкие эпатажи сменялись погоней за совсем другим образом. Доказывая свою состоятельность, он временами уходил в крутой вираж. Вкусивший славу, слегка оглушенный, маячил на телевизионных экранах, смотрел с растяжек и баннеров. Толпа, желая получить хоть что - то, принадлежащее знаменитости, срывала с него одежды, душила Героя в тесных объятьях.
Вырвавшись, ему хотелось плакать от жалости к человечеству. Люди с непроявленными способностями, слабые и жалкие, ищут идолов, способных повести их за собой. Кумиров творит бездарная толпа. Ослепленная светом, она пьянеет и своей дурной силой способна погубить любимца.
Спасением стал побег в пустыню. Жара и песок забрали все кроме дыхания. Алла шла по его осыпающимся следам, улавливала выдыхаемый воздух. Обессиленный, пустой под нестерпимо палящим солнцем, он все еще двигался. Однажды, обернувшись, сказал:" Ты мой друг". И продолжал бормотать поэзы.
Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!
Стрекот аэропланов! беги автомобилей!
Ветропрбсвист экспрессов! крылолёт буэров!
Кто-то здесь зацелован! там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грёзофарс.
...Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! из Нью-Йорка - на Марс!
Трудности пути для Аллы усложнялись реакцией толпы, которая наблюдала
изнурительный марафон как забаву на арене цирка, не пропуская промахов. Скопище людей громко негодовало, стоило Алле недопустимо близко, по их мнению, подойти к нему; ревела и угрожала, едва только она собиралась заговорить; разражалась злорадным смехом в ответ на короткое исчезновение Героя.
И вдруг все вмиг исчезло. Яркий электрический свет стрельнул в глаза. История прервалась, разъятые орущие рты застыли. Из кабины самолета почти мальчишеский голос призывал сохранять спокойствие. Произошло неожиданное изменение погоды. Посадка задерживается. Экипаж ждет разрешения в воздухе, кружа над городом.
Алла сидела одна в последнем ряду. Ей даже не с кем перемолвиться. Подумала: если это конец, то придется навести порядок. Слово "порядок" мгновенно перенесло в дом, там, на земле. Пройдясь по комнатам, почувствовала, как любит этот хрупкий, уютный, созданный ею мирок. Придирчиво заглянула в углы и потаенные местечки. Ничего лишнего, разве что легкий налет пыли. Тот, кто придет, не будет брезгливо поджимать губы. Попрощалась.
Без спешки обласкала лица родных за вечерним чаепитием. Сказала, что любит. Попрощалась и с ними.
Посмотрела на часы. Прошло двадцать минут. Нехотя вернулась к себе.
Вспомнила сон - видение. Монолог рождался стремительно. Слова срывались как в оттепель капли.
"Ты - мое главное дело в оставшейся жизни.
Мы так и не увиделись больше, не сказали друг другу: "Здравствуй!"
Не испытали сближения истосковавшихся кончиков пальцев.
Не прошептали : " Моя любовь!"
И не встретимся. Я так решила, даже если продолжится жизнь.
Здесь - нам выпала другая карта. Ждать.
Мы будем вместе в другом мире.
Верю в это, как будто там уже бывала.
Я чувствую возможность ухода и готова ко всему.
Драгоценно наше время в виртуальном пространстве.
Рядом с тобой я научилась быть благодарной за всякий жизненный опыт, за любое испытание. Это помогло выдержать нашу невстречу. Ты, безмолвный и бестелесный, был крепче любой опоры. И ты, единственный из всех, не разочаровал, не огорчил меня.
Жаль конечно, что не отвечал даже на очень редкие мои обращения. Но я уважаю молчание. На это всегда есть причина. Твои произведения говорят со мной. Ты прав: самый близкий человек способен понимать без слов. Твой любимый стих звучит для меня как обещание.
Ты влилась в мою жизнь, точно струйка Токая
В оскорбляемый водкой хрусталь.
И вздохнул я словами: «Так вот ты какая: Вся такая, как надо!"
В уста ль Поцелую тебя иль в глаза поцелую,
Точно воздухом южным дышу.
И затем, что тебя повстречал я такую,
Как ты есть, я стихов не пишу.
Пишут лишь ожидая, страдая, мечтая,
Ошибаясь, моля и грозя.
Но писать после слов, вроде: «Вот ты какая: Вся такая, как надо!» — нельзя.
Знаю, ты часть меня. Но тревожишься о другой. Боишься потерять сногсшибательную красавицу, замороченную мечтой об участии в бомондах.
Разделяю удовольствие наблюдать, как царственно она держится. Наверно, еще большее наслаждение ею обладать. Как земля окутана сетью силовых магнитных линий, так и существование находится в вихревом поле любовных страстей. И это правильно : влюбляться и наслаждаться, рожать детей, чтобы длилась жизнь на Земле - закон природы. Любовь - дар избранным.
Внутри меня лично ты будешь жить вечно."
А он где? Никто не знает; по веществу ведь
Он ветер; за гранью; без вести; вне игры.
Пусть солнце бесстыдно лижет ему вихры,
Пусть он устает от женщин и от жары, -
Его, по большому счету, не существует.
Ведь, собственно, проходимцы тем и бесценны.
Он снится мне между часом и десятью;
Хохочет с биллбордов; лезет ко мне в статью.
Таджики – как саундтрек к моему нытью –
В соседней квартире гулко ломают стены.
Такая болезнь хоть раз, но бывает с каждым:
Я думала: я забыла сказать о важном,
Я вывернусь, я сбегу, полечу в багажном,
Туда же, все с той же бирочкой на руке.
Я думала: я ворвусь и скажу: porque?!..
Но Отче грустит над очередью к реке,
В которую никого не пускает дважды.
Самолет резко пошел на снижение, сердце провалилось в пустоту...
Стихи Веры Полозковой, Игоря Северянина.