1
Антон Сергеевич верил в переселение душ. Не сразу, но поверил глубоко. Это наполнило его жизнь другим содержанием, сделало её осмысленной.
Он лежал и размышлял. Неудобно лежать было, да что поделаешь. Не всегда мы выбираем. Иногда – нас. Да-с. Станина циркулярной пилы с направляющими холодила спину. Голоса за стеной намекали – тишина скоро кончится, и страшно-равнодушный зубчатый диск, замерший в сантиметрах перед пахом, оживёт. А вот Антон Сергеевич… И не смерть страшна была. А неизбежная боль. Неизведанная, вскроющая неприятные тайны организма. Мысли о скором перевоплощении не успокаивали. Когда ещё сознание отключится? Сколько ж испытать придётся?!
Те, за стеной, оценили Антона Сергеевича невысоко, задохликом посчитали. Руки-ноги привязали кое-как. Во всяком случае руки, заведённые за голову, прижимались к станине неплотно, и Антон Сергеевич активно зашевелил ими, перетирая верёвки об острые края станины. И уже скоро растирал запястья. С ногами было сложнее. Пальцы рук едва доставали до верёвок на ногах – живот на уровне пупка упирался в диск, и зубья тут же впивались в тело. Но эту боль терпеть было можно, и Антон Сергеевич по максимуму подался вперёд. Сначала каждое движение причиняло боль, но вскоре там внизу появилась смазка, и стало легче. Хуже было то, что уколы перешли в ещё более низкую часть, ту, что соприкасать с железом никак не желательно.
Кровь пропитала рубашку, брюки, уменьшила трение о станину, и тело совсем нанизалось на зубья диска. Антон Сергеевич не сдержался, застонал и проснулся. Не поверил, откинул одеяло – всё цело и сухо. Да и за что? За что его на станину? Бред. Но уснуть до будильника так и не удалось. Очень неприятный вскрылся факт: не бояться смерти – полдела, а не бояться боли – это да. Это ж может затянуться. Не просто так люди круги Чистилища рисовали! С другой стороны никак Чистилище не уживалось со стройными мыслями о смерти как жизни – в настоящей, ТОЙ действительности. Из которой, любопытства ради и разнообразия для, можно было ещё разок занырнуть в этот мирок, весь неправильный, неожиданный и несправедливый. И потому – заманчивый.
“И зачем же я сюда приходил? - подумал Антон Сергеевич. – Если здесь бывает так больно. Неужели ТАМ боли не хватало? Или там её совсем нет?”
2
Жизнь Антона Сергеевича потихоньку налаживалась. Его маленький бизнес скромно плодоносил. И Антон Сергеевич переехал в просторную трёхкомнатную квартиру в центре города. Поближе к своему бизнесу.
И на личном фронте перемены радовали. С Катюшей он познакомился как с потенциальной клиенткой. Но её цветущий вид и врождённая застенчивость позволили ему найти щелочку в своде своих правил и взглядов на жизнь. Он не стал доверять Катюшу судьбе, а увёл её в кафешку, а оттуда недолог оказался путь и в ЗАГС.
Родилась Ксюша. С каждым днём превращающаяся в ангела. На взгляд Антона Сергеевича в год она уже им стала. В трёхлетнем возрасте Ксюши Антон Сергеевич особенно любил читать ей на ночь сказки. Засыпая рядом с этим чудом, он думал, что не так уже плоха жизнь и ЗДЕСЬ.
Катюша постепенно раскрывалась, всё более радуя его. Но продолжала по-прежнему обращаться к нему на Вы и звала только Антоном Сергеевичем. А за ней и все вокруг.
3
Идея бизнеса родилась у Антона Сергеевича случайно. Он не первый раз шагал мимо мрачного, почти чёрного, четырёхэтажного деревянного здания. Совсем рядом с центром города. Табличка извещала, что это архитектурное достояние города. Заколоченные окна, местами без стёкол, свидетельствовали о практической ненужности достояния. Или ещё о чём. Антон Сергеевич не поленился узнать – о чём. Оказывается, табу наложили пожарники. Надо было или произвести комплекс противопожарных мер или… Видимо, комплекс вылетал в копеечку и ИЛИ победило.
Простая мысль посетила молодую голову Антона Сергеевича, не замутнённую излишними предрассудками. Он договорился с пожарниками, точнее – с одним из них. И ему выправили документы на проведение необходимых противопожарных работ с правом временного размещения рабочих в квартирах здания.
И уже шесть лет под эти документы дом заселяли жильцы, готовые снимать сравнительно недорогие квартиры, подписав в свою очередь договора, обязующие их провести противопожарные работы в арендуемых квартирах. Конечно, наведывались проверки, комиссии. Но удавалось отбиваться, не в последнюю очередь благодаря тому пожарному чину. А ещё потому, что жильцы менялись, и потому не успевали произвести запланированное.
Арендная плата капала в карман Антона Сергеевича, частично вытекая оттуда в необходимые русла. В этом же здании Антон Сергеевич оборудовал небольшой офис, исправно ходя в него на работу. Всё бы хорошо, да совесть донимала. Ведь могли погибнуть люди. Если бы только из-за пожара. Не раз слышал Антон Сергеевич про переселение душ, да по молодости мимо ушей пропускал. А тут призадумался. Ведь великая вещь. Смерти-то по сути нет. С тех пор Антон Сергеевич и уверовал в переселение душ, найдя таким образом компромисс с совестью. Он даже прочитал некоторые эзотерические труды, подкрепив веру знаниями.
4
Бар Old Irish располагался примерно на полпути между работой и домом Антона Сергеевича. Сложная планировка зала позволяла найти уединение в шуме и гаме переполненного в пятницу бара. И это было идеальное сочетание: Антон Сергеевич отпускал свои мысли, а сам потихоньку потягивал виски. Барменши знали его привычку и сразу выставляли на его отдалённый столик три по сто.
Окружающий галдёж расслаблял и как бы помогал Антону Сергеевичу занимать позицию слушателя. Противоборствующие стороны были одни и те же. Обвинитель и Защитник. Вот только не было судьи. Сам Антон Сергеевич никак на его кресло не претендовал.
- Вы же сразу знали, - начал атаку Обвинитель после первой пары глотков Слушателя. – Что дело не только в пожарниках…
Слушатель понял, что Обвинитель зашёл с главного козыря, и спешно допил первые сто.
- Пожарники позволили предыдущему владельцу скрыть главное… - пока Обвинитель взял мажорную паузу, Слушатель глотнул из второго бокала. Защитник помалкивал. – Здание утратило несущую способность. Утратило ещё тогда, шесть лет назад. – Слушатель поморщился и брезгливо пригубил бокал. – Оно может сложиться в любой момент.
- И что? – Защитник небрежно нарисовал в воздухе вопросительный знак. – Я тоже каждый день рискую со всеми наравне.
- А кто дал Вам право распоряжаться чужими жизнями?
- Бог. Мироздатель. В том числе и через меня проводит свою волю. Никто не сделает ничего против его воли.
- Врёте, голубчик. Прекрасно знаете, что врёте. Нагло и бесстыдно. Вы ж знаете, что там, - кивок головой к потолку. – Наши души сообща всё решают. А Вы…
- А я тоже вместе со всеми. Исполняю.
Слушатель залпом махнул третью и резко двинулся на выход. Как надоели эти болтуны!
5
Душным вечером Антон Сергеевич вёл за ручку Ксюшу. Катюша шла с летней коляской за ними. Давно позади остался Old Irish.
- Антон Сергеевич! Антон!
За секунду до крика жены Антон Сергеевич увидел струи дыма, нерешительно отделяющиеся от мрачного чёрного здания, как раз показавшегося. Оглянувшись, и встретившись с Катюшиными глазами, он ободряюще подмигнул и рванул к зданию.
Дымило из окна второго этажа. Уже прилично. Ворвавшись в свой офис на первом этаже, мигом облачился в давно припасённую противопожарную накидку “Шанс” и помчался по рядом расположенной лестнице на второй этаж. Никто ещё толком ничего не понял, в здании было относительно спокойно. На втором этаже гарью несло изрядно. Антон Сергеевич стал вышибать не открывающуюся дверь ногами. На шум и запах повыскакивали жильцы. С помощью одного из них дверь вышибли, чуть не провалившись в бушующее пламя. Лопнуло окно, и получивший воздушную поддержку огонь вынесло в коридор, отсекая дальнюю его часть.
Антон Сергеевич понял, что надо не тушить, а спасать. “Бегите наверх, - крикнул он людям. – Забегайте в каждую дверь, срочно выводите всех наружу” – и прыгнул сквозь огненный барьер в дальнюю часть коридора. Там уже толпился народ, визжали женщины. “Забыли про запасный выход”, - подумал Антон Сергеевич и кинулся его открывать.
Всё происходило стремительно. Люди схлынули в открывшуюся дверь на запасную лестницу. Огонь охватил уже весь коридор. Но Антон Сергеевич заметил, что две двери остались неоткрытыми. Он метнулся к дальней, пряча лицо в капюшон. Вышиб её сходу. Комната была пустая. А за второй дверью раздавался отчаянный вой. Эта дверь поддалась не сразу. Овчарка метнулась к нему, прижалась к ноге, перестав выть. В коридоре уже полыхало. Спасительное окно заволокло дымом, и Антон Сергеевич, задыхаясь, метнул первое попавшееся в окно. Со звоном дым вынесло наружу, а из коридора влетело пламя. “Давай!”– Антон Сергеевич подтолкнул овчарку к окну. Та поняла и рванула. Антона Сергеевича скрутило болью в лёгких. Он упал на колени, запутался в полах накидки, но всё же встал, шагнул вперёд и рухнул, придавленный обрушившимся потолком. Наверное, Антону Сергеевичу было бы интересно узнать, что рухнуло всё здание, медленно оседая и взметая тучи искр, пыли, клубы чёрного дыма. Остальные этажи толком и не занялись.
За минуту, что он ещё жил, Антон успел подумать, что скоро окажется ТАМ, что боль от огня всё же можно терпеть, а оказаться ТАМ без своих женщин – невыносимо. И последним вырвался вопрос: “Все?” И показалось, кто-то шепнул: “Да”.