Повесть о русской женщине — матери
Прасковея
Моей дорогой бабушке Прасковье Прохоровне посвящаю
Глава 1 Прохор
- Ну, хватя, Парашка, вытри сопли, не в рабство к хозяину, замуж, чай идешь. Здорова кобылка ты уже. Сама знаешь, что в тягость мне сейчас лишний рот. Давай-ка, прощевай пока…
И спешно обняв дочь, папаша чересчур резво для своего здоровья и возраста развернулся и ушел прочь от запряжённой повозки , на которой сидела со своими более, чем скромными пожитками его средняя дочь Прасковья.
Никто не заметил, как беззвучно и безутешно рыдал старый казак Прохор. Зачем показывать свою слабость? Негоже это… Даже когда померла его жёнка, не выронил он слезы. А тут дочку замуж… Чай не в рабство. Жених уж больно хороший попался. Герасим, сын зажиточного кулака. Вон каков красавец — кучерявый чуб воронова крыла, широк в плечах, да и роста высокого, сразу видать, что работы не боится. Хоть Парашка поживет на свободных харчах. А может и мне зятёк чего подкинет, по сродственному теперича…
Оставшись вдовцом запил было Прохор, но дочерей надо было кому то поднимать и он понемногу остепенился, хотя нет-нет и срывался, пропивая с таким трудом собранные жёнкой приданые для старших дочерей. Старшая обещана была соседям, там хлопец никак дождаться не мог, когда евойные старики позволят свататься за соседскую девицу Анну. Прохор и не супротив вроде, да только приданого никак ей справить не мог, время то какое — и так голодно, до тряпок ли…
Анна девка здоровая, широкобедрая, такие в цене у колхозе, думал Прохор, любой её замуж возьмёт, хоть и без приданого… Вот средняя росточком подкачала, только кудри белые её, никак в косы не ладные, парням головы кружат, да глаза васильковые… Вот ведь красота! Куда её замуж? Мала еще, и годков вроде шишнадцать уже, раньше так и ходили замуж-то.
Младшую, только народившуюся Клавдю, опосля которой жинка померла, соседка приглядывала пока, молочка давала на прокорм соплявке. Только надолго ли её хватит, чай и своих ртов хватаить.
Согласился сразу Анну отдать, как только сваты порог переступили, а чего ломаться? Свадьбы и не было почти, какова может быть свадьба — 39-ый год шел по стране, не до свадеб. А в гостях у сватов Поляковы были — знаменитые на многие вёрсты конезаводчики. Справное хозяйство у этой семьи, да и чё ж ему справным не быть — одни сыновья в том роду, один краше другого — есть кому хозяйство своё поднимать. А у меня только дочки, трое, да и те лишь, что выжили. Жёнка рожала кажный год, всё сына мне обещала, да и сгинула, так и не сумев родить хлопчика. Вот заместо парня — родилась Клавдя. Ой-ёй, горе моё. Сколик дочек лежат скраю огорода? Пять или шесть? Уж и не помню… заприметил средненькую мою сын Полякова, уж не знаю каков по старшинству, да не важно это. Всё выспросил у меня про дочку, да и пообещал сватов за ней прислать. Я тут же и согласился, сказав на это:
- Не надо сватов, чем мне их потчевать? Лучше уж сразу бричку за ней присылай, я супротив её замужества ничего не имею. Только приданого за неё не жди — вдовец я, мамка была бы жива, справила бы, а я…
Так и порешили. И вот сегодня бричка приехала. Жеребец уж очень добрый, гнедой. Поди больших денег стоить… Прасковея в слёзы, еле уговорил её… А как посмела тятьку свово не слухать? Ишь, дура-девка, счастья себе не разуметь? Повыла маленько, да и перестала. Вон, иконку я ей отдал материну — она её так «хоронила» от глаз людских. Прятала и молилась своему богу, чтоб послал ей, что задумала. Не помог он, бог то её. Может на что Прасковье сгодится, всё-равно дать ей боле и нечего. Так и села в бричку, с зарёванными глазами-васильками, в обнимку с чёрным от времени и пережитого ликом господа. Ну, чё, косынка материна, ещё не совсем цвет потеряла, башмаки тоже почти не стёрты, толик юбченка латана-перелатана, так не смог ещё новую ей справить… ну, неча, так и сойдёт! Пущай теперича муж ей обновки справляить, моё дело сохранить её в девицах было, я и сохранил. Иначе как? У меня не забалуешь, ишь девки… теперя только Клавдю поднять. Поможет зятёк? Параська тожить обещалася, ежели чё, то прибежить, поможить… Она девка добрая, хоть и глупая. Толик три класса, церковно-приходской и осилила. Ничаво, девке умной сильно быть не полагается. В колхозе девки нужны здоровые, работящие. Пойти отметить надыть, чай дочку замуж отдал…
И Прохор, минуя вход в дом, отправился в лабаз — там у него давно припрятана бутылка горилки, которую ему на свадьбе Анны любезно поднёс старший его зятёк. Вот и не шибко богатый, а человек! Думал свою думу Прохор…
А повозка, с его средней дочерью Прасковьей уже скрылась за горизонтом кубанской степи. Горькие слёзы так и не высохли на её глазах, а руки судорожно сжимали икону матери — как оказалось самое дорогое, что осталось от неё. И кто теперь заступится за маленькую белокурую девчонку? Только у «боженьки» и смогу защиты просить. Только он теперь мой заступник и покровитель. Отец никогда не пойдёт супротив своих зажиточных новых родичей. Каково мне там будет? А назад ходу уж нет, тятька назад не примет, я его знаю...