Ранним июньским утром молодая парочка дефилировала по песчаному пляжу. Пляж был полупустым, хотя потихоньку подтягивались пляжные обитатели. Игорь - худой, бледнолицый с выпирающими по-заячьи передними зубами, тонокошеий, с безволосой грудью. Его внешний облик вызывал ассоциацию с пластиковым манекеном из магазина. Юля - крепко сбитая румяная девица "кровь с молоком", красивые волнистые блондинистые волосы, кожа уже тронута золотистым загаром. Девушка напоминала тугой розовый бутон, готовый распахнуть свои лепестки от первого поцелуя солнца. Игорь - одет в модные джинсы и белоснежную майку. Юля - в длинном цветастом сарафане.
Их отношения были в той стадии, когда первая близость уже пройдена, но страсть, взаимный интерес и влюблённость ещё не пошли на спад. Молодые люди ещё не успели пресытиться чувствами, познать друг друга, и оттого будущее виделось сверкающим и радужным.
По крайней мере, так видела его Юля, не замечая недостатков своего возлюбленного, прощая невнимательность, эгоизм и скупость. Романтическим, ещё незрелым разумом она не слышала "звоночков", а точнее "колоколов", звонящих из всех щелей её "прекрасного принца".
Щедрая сердцем, чистая душой, ещё не познавшая предательства близких людей, доверчиво внимала лицемерным льстивым словам своего визави, подобно соловью, поющему песню, для обольщения самки.
Влюблённые брели, взявшись за руки, подыскивая красивый уголок.
Вдруг из-за кустов вынырнуло существо, вроде бы, человек, но не совсем, точнее - подобие хищного зверя - скорее всего - шакала.
Низкорослый, покрытый наколками, поросший клочковатой шерстью, словно самец гориллы, источал запах опасности - крови, агрессии, немытого тела, сексуальной неудовлетворённости, долгого срока, проведённого в неволе. Дикий зверь убежавший по недосмотру охраны, либо выпущенный из клетки по глупому милосердию недооценивших его угрозу для изнеженной цивилизации двуногих.
Незнакомец подошёл к паре и ощерил пасть, полную золотых коронок.
"Кто она тебе?" - обратился зверь в человечьем обличье к не чующему от страха ног Игорю.
Трясущимися губами тот промолвил: "Знакомая".
Юля вздрогнула, словно от удара.
"Знакомая". Радужный туман в котором она парила в последние дни, развеялся. Любимый, тот, кому она доверяла, закрывая глаза на подлые недостатки его натуры, назвал её "знакомая". Значит, она для него всего лишь "знакомая". Не "любимая", не "невеста", а "знакомая".
Она даже не заметила "финку", сверкнувшую в пятерне с тупыми грязными ногтями.
Зверь с ухмылкой вонзил нож в её сердце и повернул, отдав карточный долг.
Юле было совсем не больно, только как-то равнодушно и холодно.