Конференцмен. Спецагент Смех

КОНФЕРЕНЦМЕН

Смятый отпуск

Море нежно плескалось волнами, играло на берегу мелкими ракушками, камушками и  пляжным песочком. Вдали оно широко, бескрайне разливалось все заполняющей голубизной. Небо совпадало с морем даже  в оттенках и  казалось, что горизонт отсутствует и  небо  выливается  в море через песочное горлышко залива.  На эту нереальную красоту можно было смотреть  сколько угодно  долго. Солнце горячим куском  расплавленного самородка ярилось в вышине и  расплескивалось по голубым волнам сверкающей  позолотой.
Смех сидел под пальмами в шезлонге. Легкий ветерок обдувал его нагретое мускулистое тело. Шум набегающих волн убаюкивал и расслаблял. Через полузакрытые глаза, он наблюдал за двумя прекрасными грациозными совершенствами, которые бегали по берегу и предавались утехам дивных игр. Одна богиня неба, другая богиня моря.   Картинка казалась ему нереальной. Богини делали все, чтобы молодой бог, сидевший в шезлонге под пальмой, уделил им внимание, поднялся и принял участия в забавах юных, нежных   и желанных. Они призывали его звонким смехом, торопили улыбками, манили жестами, откровенными взглядами и всем своим совершенством. Втроем они провели  на песчаном берегу несколько дней. С утра они с соками и фруктами выходили на берег моря. Плавали, загорали, забавлялись играми, отдавая солнечным лучам молодые полные радости жизни тела.  В полдень  уходили с пляжа и отдыхали под пальмами в хижине. К вечеру снова выбирались на берег моря, чтобы всю ночь провести под звездами. Смех наблюдал за богиней неба и богиней моря, пил маленькими глоточками охлажденное вино, наполнялся вдохновением  для общения с молодыми грациями. Он наслаждался состоянием, когда каждая мышца полна сил, словно поет об этом, требует движения, предвкушает его и одновременно наслаждается состоянием покоя и своими возможностями. Бог не торопился встать и пойти к девушкам. Он тянул время, ждал, когда его жажда общения станет сильнее и когда вся его суть нальется желанием игр. Тогда бог по имени  Эрос вспомнит свои обязанности, заботы и заставит напрячься тело, чтобы  побежать к резвящимся богиням. Он наблюдал за ними и чувствовал, как энергичный и жадный деятель побеждает в нем расслабленного и тихого созерцателя. Ему вдруг захотелось испытать  гибкость, силу своего тела, крепость мышц. Он представил, как благодаря своей силе и гибкости побежит и догонит сначала одну девушку, потом другую, как будет обнимать их. В мыслях он уже представлял себя радующимся в движении, пластичным и упругим, сильным и неотразимым, привлекательным и бегущим с грацией льва по нагретому солнцем песку. Ему  захотелось стать таким же беззаботным богом, желающим приобщиться  к играм  юных богинь. Он  согнул руки в локтях, подтянул к себе обе ступни и оперся на них, желая сделать последний рывок льва, попрощавшегося с покоем, который вырвался из плена неподвижности на просторы всевозможных свобод. Он уже готов был вскочить и бежать, когда  послышался звук, уничтожающий все что он сейчас видел и чем жил. Эта мелодия диссонировала с тем, что он видел и что ощущал, и призывала его вернуться из пальмового рая в прежний мир суеты, амбиций  и беспокойства. Смех замер и прислушался. Звучавшая мелодия казалась  ему слишком знакомой. Потому что имела самое прямое отношение к нему и  раздавалась из его мобильного телефона. Смех задумчиво и без энтузиазма посмотрел на пляжную сумку, стоящую рядом, слушал знакомую мелодию  и все медлил протянуть руку за телефоном. Тот не умолкал. Выждав, молодой бог  протянул руку к сумке, взял мобильный телефон и поднес к уху.
- Да, - произнес он.
- Это ты?  Смех? – послышался в динамике энергичный голос. – Алло! Ты меня слышишь?
Он слышал и узнал этот голос, но не  хотел  признаться в этом себе. Голос принадлежал человеку, который хотел вернуть его к прежней жизни.
Ему не хотелось ни с кем говорить. Он забыл прошлое и жил настоящим. Он ни о чем не думал: ни о прошлом, ни о будущем. Он жил сейчас, в раю с двумя богинями, и это была его настоящая жизнь. Солнце испарило его сознание, которое над морем развеял ветер. Он перестал быть тем, кем был. И этот телефонный звонок, и голос звучали из другой жизни, которой не наступал черед. Та жизнь  не должна была возвращаться.  За несколько дней отдыха он отрешился от всего прежнего и превратился во все, что видел вокруг. Он стал дивным морем, сказочным песком, игривым ветерком и качающимися в танце упоения бесконечном летом пальмами. И ему не хотелось становиться тем, кем он был раньше.
- Смех? Алло!..  – снова услышал он в трубке. - Я спрашиваю, это ты? 
-  Это Эрос.
- Кто? Кто это? 
- Меня зовут Эрос…  - Послушай, Смех, перестань валять дурака. Ты слышишь? Я тебя узнал… - сказал шеф. - Ты мне нужен срочно. Завтра  жду тебя у себя. Билет  тебе уже заказан. Ты понял меня?..
- Понял,  -  односложно  ответил Смех.
- Тоже мне бог любви нашелся… - засмеялся шеф. 
Насмешка шефа привела его в надлежащее состояние. Он отключился от связи и бросил телефон  в сумку, как бросают никчемную вещь в мусорный бачок. Едва начавшийся отпуск смялся, словно  использованная туалетная бумажка. Смех поднялся с шезлонга и направился к девушкам. Они заметили его движение к ним и побежали навстречу. Бог любви  обнял богинь. 
- Я уезжаю, - сказал им Смех.
- Как? Почему? – защебетали богини. – Как же мы?
- Вы оставайтесь. Отдыхайте, загорайте, плавайте. Встретимся в Москве.
- Как жалко, - сказала богиня неба.
- Было так хорошо, - сказала богиня моря.
- Да, - сказал Смех, внутренне рассмеялся и расслабленной походкой направился к хижине.
Сначала Смех хотел пойти быстро, но песок не позволил ему это сделать. Потому что он всегда остается верен себе и делает любую походку расслабленной и с этим ничего нельзя поделать. Даже если ты хочешь пойти быстро, деловито и энергично, он сделает так, что ты будешь выглядеть в этой попытке напрасно суетным, нелепым и смешным.
Богини пошли за ним  и стали помогать собираться. Он принял душ, опрокинув на себя ведро с водой, вытерся полотенцем. Богини помогали вытирать  его тело и  надевать свежую рубашку. Смех почувствовал,  как постепенно,  уступая твердости и деловитости, уходит из него размягченность, расслабленность.  Он чувствовал, как снова становится крепким  стальным  винтиком,  который умелая рука шефа скоро ловко вкрутит в нужное место отлаженного механизма безопасности страны.
Пока богиня неба застегивала ему пуговицы рубашки, а богиня моря  укладывала сумку, он звонил по телефону, чтобы заказать вертолет.  На материк с острова летал вертолет и плавал катер. С доставкой на материк проблем не возникало.  Когда богиня моря принялась поправлять ему воротник рубашки, а богиня моря заканчивала укладывать его волосы, послышался гул винтов. Скоро показался вертолет.  Он сильно изменил  морской пейзаж. От пляжного песка поднялась пыль. Смех взял сумку и поспешил к вертолету. Богини побежали его провожать.  Они устроили танцы у вертолета. Ветер трепал им волосы и пытался сорвать бикини. Ими нельзя было не любоваться. Смех, прощаясь, поцеловал богинь и сел в вертолет. Богини махали ему руками. Вертолет дрогнул,  качнулся и  оторвался от песка. Смех смотрел, как  вся картинка с морем и пляжем становилась  нереальной, как и все пережитое  на острове за несколько дней. Прошедшее в этот момент  показалось  кадрами недавно просмотренного увлекательного кино.  Только конец у этого фильма он не смог просмотреть, потому что фильм продолжался теперь без него.

 Уже сидя в самолете, Смех во время набора высоты посмотрел в иллюминатор. Внизу за знойной, призрачной дымкой утопали в голубизне волн острова  с домиками, пальмами и шезлонгами у моря.
«Теперь несколько часов мне лучше поспать», - мысленно сказал себе Смех и откинулся на спинку кресла.
Он закрыл глаза, и постепенно голоса пассажиров и  гул самолета стали отдаляться. Незаметно полет в самолете и сон слились в одно целое. Проснулся он через час, когда разносили напитки. Сухость в горле, звон бутылок и бульканье заставили его открыть глаза. Молодой смуглый стюард в белой рубашке предложил ему освежиться вином. Смех попросил принести рома и подумал, что обслуживание смуглых стюардесс ему нравится больше.
На подлете к России за окном появились облака. Они менялись, принимали причудливые формы и складывались в удивительные поднебесные пейзажи. Сначала они  выглядели редкими пушистыми барашками, пасущимися на голубизне небесных просторах. Потом барашки выросли и превратились в огромные, пушистые  горы белого хлопка, до которого хотелось дотронуться рукой. Когда солнце скрылось, облака превратились в холодные снежные просторы. Ближе к Москве тучи стали плотнее и закрыли иллюминатор тяжелым серым театральным занавесом. Самолет, снижаясь, пошел на посадку,  пронизывая серое  полотно занавеса, словно стальная иголка, делающая один шов за другим. 


Новое задание

Когда Смех вышел из самолета, светило солнце. Оно слегка слепило и дарило теплым началом дня.  «Наше солнце скромнее, трепетнее и застенчивее», - подумал Смех, вспоминая бессовестное, жадное  и жгучее солнце южного континента.  Трап словно вспотел каплями от прошедшего недавно дождя.  На асфальте подсыхали темные пятна луж, в которых принимало ванну небо и солнце. 
- Сынок… – позвал его шеф, когда он спустился по трапу.
Смех повернул голову, увидел шефа и поднял руку в приветствии. Они поздоровались и уселись на заднем сиденье служебного автомобиля.
- Как отдохнул? – спросил шеф в машине. – Эрос.
Смех понял его иронию и вспомнил пляжный песочек, бесконечное море,  прекрасных богинь и ничего не ответил.
- Что молчишь?   
- Отпуск  получился  коротким, - заметил Смех.      
- Это ничего, - продолжал с иронией шеф.  – Отдыхать будешь на работе.   
«А шеф-то  нервничает, - подумал Смех. - Скрывает свое беспокойство за нарочитой иронией».
Только сейчас, глядя на профиль шефа,  он отметил его колоритнейшую внешность и его многоликость. Живое, подвижное лицо с выразительной мимикой, отражало нюансы тонких мыслей и  могло вполне принадлежать комику. Он действительно  походил на старого лиса и обладал даром перевоплощения. Шеф умел раствориться в толпе, превратившись в неприметную заурядную личность.  Он мог быть серьезным, глубокомысленным, настойчивым, энергичным, привлекательным и  даже страшным. И только, когда  шеф начинал посмеиваться над чем-то или кем-то, он сразу превращался в карикатуру на самого себя. Губы растягивались и отодвигали щеки к ушам, так что рот занимал половину лица, нос становился сливовидным, вислым, красноватые от недосыпа глаза озорно поблескивали,  и некрасивая родинка над левой бровью игриво и смешно шевелилась и казалась заснувшей божьей коровкой. Маска веселящегося  шефа выглядела забавной. Но смеялся шеф крайне редко.  Чаще на его  лице присутствовала  озабоченность.
- Выходим,  Бог Любви!.. Займемся делом, - сказал шеф, когда они подъехали к зданию, обозначавшее  в центре города место их службы. 
Шеф вышел из машины и поспешил к служебному входу.   Смех не ожидал от него такой прыти. В лифте они вместе поднимались на пятый этаж. По коридорам Денис Давыдович шел энергично и опережал его до самого кабинета. «Куда он так спешит», - подумал Смех.
 «Работать», - ответил ему мысленно шеф.
Смех кивнул и мысленно рассмеялся.  В кабинете шеф сел  в рабочее кресло и начал лихорадочно искать сигарету. Он открыл ящик стола, достал пачку, открыл ее,  сунул сигарету в рот. Похлопал руками себя по карманам, вспомнил, что бросил курить и вынул сигарету изо рта. 
- Садись… - предложил он, оставив сигарету лежать на столе.
Смех сел. Шеф достал из сейфа  несколько папок с документами и положил на стол.
- Здесь... – постучал пальцами  правой руки по папке шеф, - твои новые документы, инструкции, билеты и все необходимое для выполнения задания.  Теперь  ты Иван Михайлович Ломососов, молодой подающий надежды ученый. Задание у тебя будет очень  ответственное.
Смех кивнул.
- Государственной важности, -  подчеркнул Денис Давыдович.
Смех внимательно слушал.
- Тебе предстоит обеспечить безопасность гению  отечественной науки, - сказал внушительно Денис Давыдович. – Это достояние нашей страны.
Смех внимательно посмотрел на шефа.
- Дело в том, что в самые ближайшие дни в известный город Саниберг, самый молодой город, который считается  новой академической столицей мира и центром научных исследований, от нашей страны поедет делегация конференцменов. В  Саниберге расположен «Центр Всемирного Научного Тяготения», где регулярно проводятся научные симпозиумы, конференции и выставки. Туда   съезжаются известные люди науки, чтобы обменяться идеями и продвинуть развитие человечества вперед. От нашей страны на конференцию едет молодой ученый Игорь Голов.  Этот ученый еще в юности подавал большие надежды. И, как выяснилось,  не зря.  Теперь он вырос и  создал  вещество, которое заинтересовало все страны мира и межконтинентальные энергетические корпорации. Ему удалось в  век недостатка энергетических ресурсов разработать формулу вещества «НЕО-1», которое должно спасти мир от недостатка энергии. В концентрированном виде это вещество имеет малый удельный вес  и высокую энергоемкость. Достаточно грамм этого вещества добавить в цистерну с водой и вода становится  эффективным топливом. Если это вещество добавить в глину, полученное новообразование становится эффективным твердотельным топливом. В военной  технике оно может стать просто незаменимым. В то же время это вещество безопасно и по энергетическим  характеристикам превосходит все имеющиеся топливные средства. Его в мире начинают воспринимать, как топливо будущего. И, понятно, что большинство стран мира хотят получить формулу «НЕО-1» и узнать технологию его изготовления. Для этого не жалеются никакие средства. Есть информация, что ученого хотят выкрасть. Есть также информация, что его хотят уничтожить, чтобы ни одна страна не получила энергетического превосходства. Мы вынуждены ожидать всего.
- Может быть, его не посылать на конференцию?  – спросил Смех.
- Мы думали об этом. По мировым соглашениям, связанным с разработками новых видов топлива и энергоносителей, мы не можем засекретить  ученого, так как  его работа относится к решению  общемировых проблем. Прогресс, как известно, нельзя остановить.
- Послать двойника…
- Не можем. Его уже знают в мире. К тому же,  там предполагается тесное общение на коллоквиумах, семинарах и неофициальных встречах ученых. Поэтому мы вынуждены серьезно готовиться к этой поездке. Ты поедешь в Саниберг  под видом молодого, подающего надежды ученого и будешь охранять Голова.
Смех понимающе кивнул.
- Тебе придется общаться с журналистами и другими учеными. Одним словом тебе нужно быть в теме и на хорошем уровне. Для этого мы тебе подобрали  научные материалы по топливной тематике, - шеф показал на диски и бумажные материалы. -  Со всем этим тебе следует подробно ознакомиться.
- Я все понял.
- В Саниберге тебе придется столкнуться с агентами самого высокого уровня. Это суперагенты. -  Шеф придвинул к себе третью папку, раскрыл перед собой  и достал из нее несколько фотографий. – Каждый из них заменяет десяток агентов. Они не только достойные соперники, но и высококлассные убийцы. На их счету по несколько наших агентов, которые были хорошо подготовлены. Запомни это лицо. – Шеф протянул Смеху первое  фото. - Профессиональный убийца... Если ему дают задание кого-нибудь устранить, он его выполняет. Его кличка  Носорог…
Смех взял фото и внимательно посмотрел на соперника.
- В нем действительно есть что-то от носорога, - сказал  Смех, рассмеялся внутренним смехом  и подмигнул тому на фотографии  правым глазом. Послышался тихий щелчок.  «Микро» работал исправно.
- Не только в лице, но и в повадках. Он относится к суперагентам… Главное, мы знаем, что он уже приехал в  Саниберг и обязательно появится в Центре Всемирного Научного Тяготения. Его местонахождение в городе нам пока не известно. При его огромных размерах, он умеет оставаться невидимым до последнего момента. Когда его замечают, то оказывается, что сопротивляться и противостоять поздно и бесполезно.
Смех в знак понимания серьезно кивнул шефу.
- Особенно остерегайся женщин. Там будет много женщин агентов и должна появиться суперагент по кличке Люси-Норка. – Шеф протянул Смеху вторую фотографию. - У нее в нижнем белье спрятана  ловушка для мужчин. Стоит мужчине попасть в нее, как она с грохотом захлопывается, и не отпускает его, пока попавшийся  не расскажет всего. Это без шуток, - серьезно сказал шеф.
Смех посмотрел на фотографию Люси-норки, внутренне рассмеялся  и подмигнул ей правым глазом. «Короткая стрижка черных волос, тонкие черты лица, изящные плечи, карие глаза победительницы мужчин, глубокое декольте, вырез которого указывает путь к нижнему белью, высокая воинственная грудь. Такая бывает только у женщин с крепкими грудными мышцами…» - мысленно отмечал Смех.
- Там  будет еще один суперагент.  Берта-Лошадь. Это та еще девочка… Мне самому с ней приходилось как-то столкнуться. Очень опасный и коварный противник. – Шеф подал Смеху третье фото.
Смех посмотрел на фото Берты-Лошади и подмигнул ей правым глазом. «Блондинка, - отметил он. – Лицо несколько вытянуто. Губы большие, пухлые. Глаза огромные. И ресницы такие, что, кажется, она ими может брать предметы.  Судя по всему,  имеет привлекательные женские стати».   
- Понятно, что внешность они могут изменять, - сказал шеф. 
- Неплохой собирается зверинец, - заметил Смех, рассматривая фотографии.
-  Этому зверинцу нужен хороший укротитель. И ты этим  займешься, - сказал шеф и пододвинул к Смеху третью папку. – О других агентах, которые там могут появиться, ты прочтешь в этой папке. Там  их фотографии и инструкции по обеспечению безопасности  ученого. 
Смех кивнул шефу, открыл папку и принялся рассматривать фотографии.
- План, по которому ты будешь действовать разработан и одобрен руководством. Нам  осталось написать заявку на предоставление необходимых спецсредств. Завтра жду от тебя предложений. И мы пойдем к Соломону.
Вечером Смех поздно возвращался домой. Он думал о предстоящем задании. Много времени ушло на изучение научных материалов. Несколько часов тщательного изучения и Смех почувствовал себя молодым и перспективным ученым, способным общаться на тему научных работ по топливной тематике.  Последнее, что он сделал на работе, это ознакомился с досье Игоря  Голова. Тот представлялся Смеху человеком, отвлеченным от реальной жизни. Худощавый, бледный, со взглядом, погруженным в свои мысли. С точки зрения обывателя этот гений выглядел типичным лопухом и  рохлей.
Весь в мыслях о задании Смех зашел в магазин купить кофе, колбасу и хлеб. Ему надоело питаться сбалансированными энергетическими таблетками. Хотя именно это экономило время, представлялось наиболее оптимальным  и предельно  функциональным. Завтрак - одна таблетка, обед - другая, ужин - третья. Или одна комплексная таблетка на целый день. Но требовалось сохранять жевательные рефлексы, поддерживать челюстные мышцы и крепость зубов. Когда он открыл дверь небольшого магазинчика, работавшего допоздна, увидел, как у прилавка в напряженной угрожающей позе стоит мужчина. Он перегнулся через прилавок и забирал деньги из кассы. Перед ним стояла растерянная кассирша. Смех посекундно просчитал, как все будет происходить, что он сделает и как грабитель от него побежит дальше. Грабитель развернулся и с сумкой, полной денег, побежал к выходу. Смех моментально ускорился, сделал одно движение. И грабитель дальше рванул без денег. На самом деле Смех ускорил свое время и как бы замедлил  время грабителя. То есть он действовал так быстро, что реальное время текло, словно в замедленном темпе. И когда грабитель пробегал мимо него в замедленном темпе, Смех забрал у него из рук сумку с деньгами. И тот побежал дальше энергично и бойко без денег.
Смех подошел к кассе и положил перед продавщицей сумку с деньгами. Она хотела закричать, что ее ограбили, но не успела. Деньги лежали перед ней.
- Произошла ошибка.
 - Что? – спросила продавщица.
- Кофе, колбасу «Докторскую» и белый хлеб.
Он как бы вырезал тот фрагмент, где произошло ограбление, и внушением заставил продавщицу поверить, что ничего не произошло. Она подала ему кофе, колбасу и хлеб. Он забрал покупку и внутренним зрением  увидел, что грабитель в квартале от магазина остановился и в растерянности ищет деньги, которые уносил из магазина. Через пять минут он прошел мимо грабителя, который в отсвете рекламных огней смотрел под ноги и обалдевший  искал на тротуаре деньги, которые, как ему казалось, он выронил, когда бежал.  Смех  обратил на него внимание и прошел мимо. Грабитель  тихо сходил с ума.
Дома Смех, продумывая детали операции, пил кофе, жевал бутерброд с «Докторской» колбасой и, предаваясь размышлениям о предстоящем задании.
Прокручивая в голове возможные повороты событий в Саниберге,  он прикидывал, какие спецсредства ему могут понадобятся и придумал, что перед походом в «Спецхран» нужно ставить список необходимых спецсредств  по функциональному назначению. 


    «Спецхран»

На следующий день Смех проснулся рано утром. Шеф обещал заехать за ним на машине. В девять часов они собирались пойти к Соломону. Перечень необходимых спецсредств по функциональному назначению Смех еще вечером написал в блокноте мобильного телефона. Оставалось согласовать этот список с шефом.   
Он поднялся с кровати, размышляя о новом задании,  почистил зубы, принял душ и, стоя перед зеркалом, вытирался махровым полотенцем цвета морской волны, которое на мгновение напомнило ему о прерванном отпуске. Осушив лицо и тело пушистым полотенцем, он внимательно посмотрел на себя в зеркало и подмигнул правым глазом. Послышался тихий щелчок. «Микро» работал безукоризненно. Смех побрился, оделся и принял комбинированную энергетическую питательную таблетку на целый день. Он так и не выяснил, от чего лечит «Докторская» колбаса, и понял, что ему это не удастся. Когда он выглянул в окно, служебная машина уже стояла у подъезда. Ему следовало поспешить, чтобы не заставлять шефа ждать.
Шеф в шляпе сидел на заднем сиденье  и о чем-то думал. Он вытянул губы, поднял их в задумчивости и вот-вот мог дотронуться  до кончика свисающего носа. Смех сел рядом с ним и закрыл дверь машины. Шеф подал ему руку. Они поздоровались. 
- Мне с утра снова звонило руководство. Сообщили, что это задание будет контролироваться на самом высоком уровне.
Смех кивнул и внутренне улыбнулся и сказал:
- Я составил список спецоборудования по функциональному назначению.
- Это дельно. Я хотел бы посмотреть.
Машина тронулась. Смех полез в карман, достал мобильный, открыл электронный блокнот с записями и протянул его шефу.  Тот прочитал и сказал:
- Это правильно давать функциональное описание требуемого специального прибора или оборудования.
Через сорок пять минут они входили в здание места  службы. Еще через десять минут они вошли в «Спецхран». 
- Что вам нужно на этот раз? – недовольно спросил  Соломон. 
- Что есть из новенького? – спросил шеф.
- Хотелось бы быть в курсе новинок, - заметил Смех.
- Опять пришли и сами не знаете, что хотите,  – недовольно сказал Соломон.
- Знаем, - сказал шеф и посмотрел на Смеха.
Тот достал записи и  протянул Соломону.
- Давно бы так, - проворчал Соломон,  взял мобильный и прочитал список.  - У вас слишком высокие запросы.
- Мы берем спецсредства  не для домашних развлечений, - добавил Смех. 
- Не волнуйтесь, я вам  подберу необходимые спецсредства, - задумчиво сказал Соломон. - По первому пункту я вам могу предложить устройство под названием «Сторожок». Оно довольно простое и эффективное.  Состоит из двух миниатюрных частей:   передатчика и приемника. Передатчик в виде миниатюрной телекамеры с микрофоном, с датчиками приближения, ночного и дневного видения крепится на контролируемый объект. Приемник крепится на голове контроллера за ухом. Сигнал от передатчика постоянно передается на приемник и в случае несанкционированного приближения передает сигнал контроллеру с эффектом присутствия.
- Приемников может быть больше? – спросил шеф.
Смех  посмотрел на шефа и прочитал его мысли. Шеф думал о втором агенте, которому поручат  страховать Смеха и контролировать охрану Голова. Мысль о дублере Смеху не понравилась.
- Может.
- Нам это подходит, - сказал шеф, прочитал мысли Смеха о том, что не хочет иметь дублеров и подумал: «Иначе нельзя». 
«Я  понял», - мысленно ответил ему Смех.
- По второму пункту вашего списка я бы вам предложил набор снарядов для пневматической катапульты, замаскированной под пишущую ручку, - сказал Соломон и вдруг устремился со стула к стеллажам. – Я вам сейчас покажу… Это прибор называется «Внушитель мыслей». Он представляет собой четырехцветную ручку. Каждый цвет на ней означает определенное внушение. Инструкция к «Внушителю мыслей»  прилагается и ее можно прочитать. Действует ручка таким образом. Сначала выбирается цвет, который соответствует типу внушения. Затем ручка направляется на объект внушения, нажимается  прижим, с помощью которого ручка крепится к карману или блокноту и из ствола ручки вылетает крохотная капсула, которая при попадании на кожу человека тут же вступает в контакт с ней. Благодаря хорошей адгезии она хорошо держится на коже и превращается в родинку, которую трудно отличить от настоящей.  Каждая капсула это такое биотехническое устройство размером в два-три раза мень¬ше спичечной головки. Стоит такую капсулку подсоединить к кожному покрову, как она начинает через   нервные окончания передавать записанную в ней информацию в центр головного мозга. Таким образом, у объекта появляются мысли, которые он воспринимает, как свои. Стрелять рекомендуется в верхнюю часть тела. Для этого хороши голова, шея, руки и плечи. В этом случае действие капсулы  будет наиболее эффективно.
- Каков набор внушаемых мыслей? – поинтересовался Смех.
- В каждом наборе есть свои внушения. Вот посмотрите перечень список возможных внушений, - подал Соломон бумажку Смеху и шефу.
Смех посмотрел перечень, подумал об агентах, с которыми ему придется встретится  и сказал:
-  Предлагаю такие внушения: «Кажется, я беременна», «Кажется, я умираю», «Я тумбочка», «Я боюсь».
Шеф выслушал его предложение, считал его мысли и кивнул головой.
- Это вполне можно сделать, - заметил Соломон. – Сейчас я вам покажу весь наборчик.
Он встал на координатный подъемник, набрал нужные цифры на пульте управления  и поехал вдоль стеллажей вверх. Достал из ящичка под номером 10349 коробку и поехал с ней вниз.
- Посмотрите, какая красивая ручка. Она очень удобна для использования.
Смех слушал Соломона и думал о том, как он будет  использовать «Внушитель мыслей».
- О чем ты думаешь? – спросил его шеф, разглядывая ручку и считывая его мысли.   
- Я думаю о специальном наборе агента, который бы подходил к выполнению любой работы и определял бы мой стиль,  - сказал Смех.
- Дельная мысль, - сказал шеф, прочитав его мысли и обратился к Соломону. – По третьему пункту, что у вас есть?   
 - Пуленепробиваемая одежда, – ответил Соломон. - Для ближнего боя и от снайперов наша одежда надежно предохраняет.
Смех посмотрел на  шефа и подумал: «Я не представляю своего подопечного выступающего с трибуны в пуленепробиваемом шлеме».
- Это нам не подходит, - сказал шеф, прочитав его мысли.
- От снайперов мы сейчас предлагаем применять устройство, излучающие энергию  искривления пространства, - сказал Соломон.
- Я слышал об этих устройствах. Хотелось бы увидеть все в действии, - сказал шеф.
- Я покажу. Работает он эффективно. Если у вас в кармане лежит «Искривитель пространства», и он  включен, то пули  облетают вас стороной  по дуге.
- Это интересно, - сказал Смех.
- И чем ближе стрелок, тем дуга, по которой облетает пуля круче.  Правда, есть один недостаток. Даже два, - сказал Соломон. Первое, они не эффективны, когда стреляют в упор. Тут уж ничего не поделаешь. И второе, излучатель с хорошей эффективностью весит двадцать  килограмм. 
- Сколько? – спросил с удивлением Смех
- Можно снизить вес, но за счет эффективности, - сказал Соломон. – Основной вес в приборе принадлежит источнику питания. Снижая вес, мы уменьшаем мощность излучателя… Восьмикилограммовый излучатель гарантированно действует на пули стандартного калибра, выпущенных с расстояния до полукилометра. 
- Нам нужны образцы с высокой эффективностью,  – пояснил шеф.
- Можете нам продемонстрировать мобильный экземпляр. Я бы испытал его на надежность и эффективность, -  сказал Смех.
- Идемте, вы сами все увидите, - сказал Соломон, с нижнего  стеллажа взял мобильный излучатель в металлическом корпусе под названием «Искривитель пространства»  и энергично направился в тир.
Смех и Остроглазов поспешили за ним. Соломон торопливо приставил  прибор к мишени, встал сбоку и сложил на груди руки.   
- Стреляйте, - сказал он.
- Отойди от мишени,  - попросил его Смех.
- Я доверяю  этому устройству вполне.
- А я еще нет, - сказал Смех. – Поставь прибор около мишени и уйди оттуда.
- Хорошо, - сказал Соломон и отошел подальше.
Смех мгновенно достал из кармана кассету от «Микро», вставил через ухо в пистолет и сделал пять выстрелов. Ни одна пуля не попала в цель.  Он это понял сразу, но не подал вида.   
- Ни одного попадания, - констатировал  оказавшийся  сзади шеф
- С расстояния двадцать пять метров я не мог промахнуться, - задумчиво сказал Смех и направился к мишени, чтобы удостовериться в ее целости.   
- Я же говорил, - улыбнулся подошедший сзади Соломон. – Все пули мимо. Сейчас я выключу «Искривитель пространства» и мишень  сразу будет поражена. - Соломон выключил излучатель. – Все можете стрелять.
Смех  взял «Искривитель пространства» в руки и внимательно осмотрел.
- Это устройство  тяжеловато, но может решить наши проблемы, - сказал Смех. – Если  его поместить в дипломат, то можно применять, – повернулся он к шефу.
Шеф задумался.
- Это мы сделаем, - определенно ответил  Соломон и предложил. – Включение  можно сделать от кодового замка дипломата.
- Нужно поставьте на ручку маленький «выключатель», - попросил Смех.
- Можно, - с готовностью кивнул Соломон. 
Шеф в знак согласия кивнул головой.
- Как мне испытать «сторожок» и  «внушитель мысли»? - спросил Смех
- Я сейчас иду к руководству. Ты бери «ситорожжок» и «внушительн мысли и иди к майору Прошину. Пусть он что-нибудь придумает.  «Искривителем пространства» я привезу тебе к поезду. 

  Прошин сидел у себя в кабинете и писал отчет.
- Здравствуйте, Геннадий Николаевич. Денис Давыдович сказал, что я могу к вам обратиться, - произнес Смех, входя в кабинет Прошина.
- Обращайтесь, - сказал Прошин, продолжая работать на компьютере.
- Мне нужно испытать «Внушитель мысли».
- Испытывайте.
- Мне нужно, чтобы вы помогли мне найти на ком его можно испытать.
- Что? Ладно, давай. Только быстро. Говори в чем дело. У меня отчет висит. Чего испытываем?
- Эту катапульточку. 
Прошин забрал из рук Смеха «Внушитель мыслей».
- С виду обычная ручка. Четырехцветная, - сказал Прошин.   
- Да. Выбирается цвет, потом  из ствола ручки вылетает капсулка.
- Отсюда что ли? – спросил Прошин, нажимая на зеленый цвет и заглядывая в ствол ручки. 
- Да. Только не нажимайте…
- Ой! – сказал Прошин, нажав на прижимное устройство. 
Смех и Прошин замерли. Они просидели так секунду, другую. Потом Прошин вдруг сказал:
- Я тумбочка… Кажется, я тумбочка…  Я тумбочка…
Глаза у него остекленели. Майор сидел неподвижно в форме и словно одеревенел.
«Вот, это да! – подумал Смех. - И что теперь с ним делать?» 

Денис Давыдович вышел от генерала Соколова и  направился в кабинет к Прошину. Когда он вошел, то увидел Смеха, который водил перед глазами Прошина руками. Прошин молчал и вдруг сказал:
- Кажется, я тумбочка… Я тумбочка.
- Что с ним? – спросил шеф.
- Хотели испытать «Внушитель мысли». И вот… - показал на Прошина Смех.
- Геннадий Николаевич, вы меня слышите? – спросил Остроглазов.
Тот остался сидеть неподвижно.
- Я тумбочка, - повторил Прошин. – Кажется, я тумбочка.
- Я не успел его предупредить.
- И что нам с ним  делать? 
-  Соломон сказал, что он теперь три дня будет так сидеть.
- Как , на три?  Он же отчет не дописал…  Три дня?! Его жена начнет искать. Что я ей скажу? Как его ей представлю? Мужа нет, зато есть для вас тумбочка? Нет, его нельзя выпускать из кабинета. Иначе…
Шеф задумался. Смех прочитал его мысли и понял, что операция может оказаться на грани срыва. 
-   Ты езжай домой, готовься к поезду, - сказал шеф. – А этот вопрос я решу.


Конференцмен

Вечером на вокзале перед отправкой поезда  Смех получил из рук шефа дипломат.
- На ручке перекидная клавиша. Это включение и выключение, - тихо сказал шеф.
Смех тут же проверил включение «Искривителя пространства». Как только он включил переключатель, дипломат начал издавать едва слышное гудение. Когда он выключил его, дипломат затих. Убедившись, что он умеет пользоваться переключателем на ручке дипломата, Смех почувствовал, что готов к выполнению задания. Настроение заметно улучшилось, и он внутренне рассмеялся.
- Что с Прошиным? – спросил Смех озабоченно.
- Сел в угол и твердит, что он тумбочка, - тихо сказал шеф. – Позвонил жене и сказал, что послал ее мужа на три дня в командировку.
Смех кивнул головой и подумал: «Внушитель мысли» работает нормально». Шеф прочитал его мысли, кивнул головой и сказал тихо, конфиденциально:   
- У тебя будет прикрытие. Это наш человек. Он подойдет к тебе  и передаст привет от Дениса.
Смех едва заметно, недовольно двинул губой. Он привык работать без прикрытия и рассчитывать только на себя. Шеф смотрел ему прямо в глаза и думал: «Прикрытие никому и никогда не мешало».
За пять минут до отправления поезда организаторы поездки, среди которых находились люди шефа, привезли гения. Около вагона его познакомили с другими членами делегации. Смеха представили  Игорю Голову и  остальным, как молодого перспективного ученого из глубинки.  У вагона перед отъездом их приветствовал руководитель делегации академик Помидоров. Оказывается, он знал, всех молодых ученых и лично отбирал кандидатов на поездку. К появлению нового лица он сначала отнесся настороженно. Но Смех прочитал его мысли и провел коррекцию в памяти. После чего академик вспомнил его, как молодого ученого. И даже припомнил его публикации: «Кажется, вашу публикацию я встречал в последнем выпуске журнала «Академический вестник»? Смех кивнул в ответ и мысленно рассмеялся. В вагоне все продолжили знакомство. С этого момента научные разговоры, споры и обсуждения не прекращались. Смех, конечно, оказался в одном купе с Игорем Головым и молодыми учеными Сергеем и Ириной. Смех разговаривал с ними на разные темы, в том числе и на научные. Он хорошо подготовился, изучил материалы прошлых конференций, научные статьи. Конференцмены оказались хорошими ребятами и  не дураки выпить. Не пил вина только Игорь Голов, которого Смеху приказали опекать. Тот увлеченно работал на портативном биокомпьютере.
Стук колес скорого поезда, словно пулеметными очередями, отстукивал сумасшедший ритм жизни Смеха. Еще два дня назад он отдыхал: загорал на пляже, купался в море. Сейчас он уже приближался в кампании ученых гениев к Санибергу, в котором находился  Центр Всемирного Научного Тяготения. В этом городе,  академической столице мира, по словам шефа,  регулярно проводились научные мероприятия. И теперь Смеху предстояло въехать туда, как молодому ученому и полноправному конференцмену. В вагоне ему выдали документы конференцмена и нагрудный знак с фамилией «Ломососов». Одна группа конференцменов из числа их делегации улетела рано утром на самолете. Вторая группа с его подопечным, не привлекая внимание, ехала на конференцию поездом. В данный момент его подопечный, внешне напоминавший худосочного вундеркинда переростка, сидел в их купе и, уткнувшись в портативный компьютер самого последнего поколения, работал, ничего не замечая вокруг. Смех первый раз увидел биокомпьютер, который обладал большой скоростью и неограниченной памятью. Питание биокомпьютера происходило через фотосинтез от солнечных лучей и освещения. Отличался биокомпьютер от прежних изготовленных на кристаллах тем, что он жил своей жизнью. Память могла расти на клеточном уровне в зависимости  от потребностей его пользователя. Быстродействие определялось количеством связей между клетками  и постоянно оптимизировалось. Этот компьютер обладал органическим интеллектом, самостоятельно растущим и развивающимся под поставленные ему задачи. Такие компьютеры только-только появились в мире. Смех и молодые ученые, парень с девушкой, сидели рядом с гением и пили вино за успешную поездку и удачное выступление на конференции. Парень с девушкой несказанно радовались предстоящему семинару, который намечался  после выступлений и где ученые могли свободно обменяться мнениями, рассказывали о своих достижениях и научных планах. Гений не принимал участие в разговоре молодых ученых и работал на компьютере, поправляя что-нибудь в формуле своего  вещества, которое все прочили в топливо будущего. Чем дольше Смех общался с молодыми представителями науки, тем больше проникался к ним симпатией и уважением.
Ближе к обеду дверь к ним в купе открылась, и официант с лакейским изгибом спины и с  зализанными назад волосами поставил на столик четыре чашечки кофе.
- Мы не заказывали, - сказал Смех, подозрительно глядя на принесенное кофе.
- Это входит в обслуживание, - ответил проводник и незаметным движением  подал Смеху аккуратно сложенную записку.
По тому, как он это сделал, Смех понял, кто перед ним. И не ошибся. Когда он незаметно развернул записку, то прочитал: «Привет от Дениса». Он тут же  посмотрел на проводника и подморгнул ему правым глазом. Послышался тихий щелчок. Пистолет «Микро» работал исправно. Официант в ответ кивнул  и сказал:
- Если что я рядом.  Обедать будете в ресторане или вам сюда принести?
- Принесите сюда, - попросил Смех.

В четыре часа дня на вокзале мировой столицы науки, их встречали организаторы конференции и прессагенты, которые представляли разные страны и издания. Прессагентов пытались оттеснить от вагона, но они норовили отыскать Игоря Голова и задать свои каверзные, острые и провокационные  вопросы. Им этого сделать не давали руководители делегации и организаторы конференции, повторяя: «Позже, все вопросы потом».
Встреча на вокзале прошла довольно гладко и организовано. Молодых ученых на автолайнах повезли в гостиницу «Норд-Вест». Регистрация в гостинице прошла без всяких задержек и недоразумений. «Похоже, организовано здесь все на высоком уровне, - подумал Смех, осматриваясь в  холле. -   Стекло, металл и новый модный блестящий материал поликристаллит». На двоих с гением им достался просторный номер на третьем этаже. Игорь Голов, он же «достояние страны», ничего вокруг себя не замечал и выглядел внешне предельно беззащитным. Такие люди в повседневной жизни часто попадают в разные нелепые ситуации, из которых потом  выпутываются с большим трудом. Смех изучил внутреннее расположение  гостиницы «Норд-Вест» еще перед выездом еще дома по проспектам, техническим планам, описаниям и, хорошо ориентируясь, повел опекаемого к их 347-ому номеру.  В холле гостиницы организаторы раздали памятки для коференцменов. В них Смех прочитал такой распорядок: «Вечером ужин в ресторане, после него  небольшая вечеринка с фуршетом для предварительного знакомства приехавших ученых друг с другом. На следующий день выступления и семинар. После трех дней выступлений и докладов итоговый семинар, пресс-конференция и фуршет с известными учеными».
В первый же день в ресторане на ужине среди конференцменов и прессагентов от различных газет Смех заметил трех дам с призывной внешностью и фриволинкой на лице. Еще одна яркая блондинка просила дать ей интервью и посматривала на гениального хлюпика, как будто знала его лучше остальных. Все три особы и яркая блондинка подозрительно крутились именно около их делегации. Это доставляло особое беспокойство. Дамы в разведке всегда занимали особое место, чтобы завлечь, заманить, покорить, скомпрометировать, завербовать, получить важную информацию. Дамы - разведчицы, пуская в ход женское обаяние,  хитрости и уловки мастерства обольщения, легко подталкивают мужчин в расставленные для них сети. Тогда как мужские инстинкты, лучшие помощники этих дам, всегда провоцируют их обладателей на необдуманные поступки.  И стоит только зазеваться, как «достояние страны», этот умник, погруженный в свои мысли,  глазом не успеет моргнуть, как окажется с ними в их номере, а потом неизвестно где.
После ужина Смех с подопечным вернулись в номер, и гений продолжил  готовиться к докладу на конференции. Смех не отходил от него ни на шаг. Ровно через час к ним в номер постучалась одна из тех трех подоз¬рительных особ. «Началось», - подумал Смех.
- Добрый вечер! - сказала дама. - Я ваша соседка по этажу. У меня сильно разболелась голова. Не найдется ли у вас  таблеток от головной боли.
- Добрый вечер. Просим прощения. Но мы ничем не можем вам помочь, -  сказал Смех и закрыл дверь снова на ключ.
Затем пришла другая с просьбой угостить ее сигаретой. Терпение Смеха иссякло, когда в дверь постучалась третья симпатичная особа  и попросила разрешить ей позвонить по телефону, так как телефон в ее номере не работал. Смех сказал:
- Вам лучше это сделать от дежурной по этажу.
- Еще я хотела узнать, не идете ли вы на фуршет, - поинтересовалась бесцеремонная особа.
- Да, мы собираемся, - ответил Смех. -  Но мне и моему помощнику нужно серьезно подготовиться к выступлению.
- У вас доклад? - тут же поинтересовалась пришедшая дама и сделала шаг в номер.
В этот момент Смех прочитал ее мысли, понял, что она его принимает за гения и решил, что до выступления того будет делать вид, что  он является Игорем Головым.
-Да, -  ответил он.
И тут пришедшая оживилась еще больше, изящно оттеснила его мягкой грудью  и сделала  несколько шагов в номер.
- Знаете что, я тоже собралась на фуршет. Хотела принять душ. Но в моем номере не оказалось горячей воды.
«Это уже  слишком», – подумал Смех и внутренне рассмеялся.
Он прекрасно представлял, как стремительно  после такого предлога могут развиться события. Сценарий того, что все могло произойти, казался известен и отдельные эпизоды даже стояли у него перед глазами в виде увлекательных картинок. Как только она попадет в ванную, у нее тут же возникнуть новые проблемы. Она попросит показать, где шампунь и научить, как правильно им пользоваться. 
Гостья попыталась пройти дальше, но рука Смеха крепко держала ее за руку.   
- Представляете, у нас тоже нет горячей воды, - ответил ей Смех, взял незваную гостью за локоть и интеллигентно вывел обратно за дверь. - Все хорошего, до встречи, - сказал он ей у двери.
И тут в ее мыслях мелькнуло сомнение в том, что он конференцмен. «Он охранник. Слишком крепкие у него руки», - подумала дама. 
Смех прочитал ее мысли и сказал:
– Нам нужно пересчитать поправочный  коэффициент с учетом таблицы Медникова - Карно.
Женщина сделала шаг от двери и обернулась.
- Вот как? – сказала она и подумала: «Нет, он, конечно, же конференцмен!»
- Так вы идете на фуршет? – спросила она.
- Обязательно, - сказал Смех, и подмигнул правым глазом. «Микро» щелкнул, показывая готовность к работе.
- Так мы там встретимся? – спросила гостья и снова сделала шаг в номер.
- Обязательно,  - сказал Смех и тихонько вытеснил ее из номера и закрыл за ней дверь. 
«Умеет быстро анализировать и делать правильные выводы, - подумал Смех. – Неизвестно, на какую разведку работает. В любом случае мне следует  энергично почистить пространство вокруг моего подопечного».
 Смех посмотрел на гения. Тот работал на компьютере и ничего вокруг не замечал.  Приближалось время фуршета.
-  Игорь, я отлучусь на некоторое время, - сказал ему Смех.
Тот кивнул и продолжил работать.   
- Я закрою тебя в номере на ключ.
На этот раз Голов вообще никак не отреагировал.
«Погружен в научную работу с головой по самые пятки», - констатировал Смех и  надел на себя белую рубашку, вечерний костюм, галстук и приготовился действовать, чтобы почистить пространство вокруг своего подопечного. Он вышел из номера, закрыл за собой дверь на ключ и на ручку повесил табличку: «Просьба не беспокоить». К табличке он прикрепил «Сторожок». Приемник установил себе за левое ухо. Во внутреннем нагрудном кармане пиджака он нащупал «Внушитель мыслей», катапульточку в виде ручки, заряженную  капсулами с внушаемыми мыслями, и понял, что готов к фуршету. 
Фуршет проходил в большом ресторане. При входе он встретил организаторов и  третью самую настырную блондинку, которая хотела принять у них душ. 
- Хорошо, что мы встретились, - сказал она, и сразу взяла его под руку. – Вы  обещали мне интервью.
- Не помню такого.  Вы прессагент?– спросил Смех.
- Вы проницательны, - заманчиво улыбнулась блондинка.
- Какие издания представляете? – спросил вежливо Смех.
- Я представляю несколько изданий, - сказала дама и, соблазняюще, увлекательно  тронула пальчиком губы и затем  провела им по глубокому вырезу на платье.
- Прекрасное платье, - сказал Смех и проницательно посмотрел на ее откровенное декольте.
Он попытался заглянуть еще глубже с целью, узнать, нет ли у нее там микрофона  или оружия. 
«Что-то там есть», - подумал Смех, глядя на декольте.
- Так давайте поговорим о науке, - тоном знатока предложила блондинка. – Вы что-то говорили о докладе. Вы можете мне рассказать о вашем научном открытии. Только попроще, без терминов.
- Представьте себе кирпич. Обыкновенный красный кирпич…  Представили? – Блондинка кивнула. - Так вот, если в этот кирпич добавить вещество, которое я  изобрел, то хватит на то, чтобы отапливать несколько лет город, где вы живете.   
- Феноменально, - сказал с восторгом дама и потрогала мочку своего уха. – Я должна узнать все поподробнее. Вы можете мне дать эксклюзивное интервью? 
- Я  могу дать автограф, - сказал Смех,  достал из кармана  ручку и приготовился работать катапульточкой. Он нажал на ручке синий рычажок и приготовился чистить пространство.
- Сначала автограф, а потом и интервью? – засмеялась блондинка, млея и задевая все его мужское достоинство. 
- С интервью позже, - сказал Смех, успокаивая себя, посмотрел на мочку правого уха и подумал: «Почему она все время ее трогает? Похоже. В ней  что-то вмонтировано».
- И все-таки я прошу  вас дать эксклюзивное интервью. Мне очень нужно для журнала…
- Я вижу хорошую работу… - сказал он, всматриваясь в ее мочку и пытаясь уйти от темы эксклюзивного интервью.
- Откуда вы знаете про мою работу? – спросила она испуганно, думая, что он знает, что она работает агентом.
- Я говорю о ваших сережках. 
- А как вам мои туфли? - спросила блондинка   и откровенно кокетничая, приподняла платье, открывая ноги.
- Ноги красивые… - ответил Смех, зная как польстить даме. - Настоящие бриллианты? – спросил он, переводя снова разговор  сережки.
- У таких женщин, как я, поддельных бриллиантов не бывает. Подарок очень состоятельного человека, - сказала дама и покрепче взяла Смеха за руку.
«Она так меня взяла под руку, как будто никогда уже не отпустит», - подумал Смех.
- Так вот о моем докладе… - продолжил Смех, взяв поудобнее ручку и как бы рисуя ей в воздухе технические схемы. - Есть кристаллическая решетка вещества… Мы в нее устраиваем интервенцию мельчайших  частиц энергетического вещества…
Он пересказывал одну из научных статей, водил ручкой в воздухе и вдруг увидел даму, которая допекала ему и гению во время ужина и заходила к ним в номер за таблеткой от головной боли. Она заметила его. В ее мыслях тут же мелькнуло намерение к нему подойти.  Вид у нее был беззаботный,  цветущий и пылко привлекательный. Ему нравилось поражать женщин, и он приготовился  их поражать не только своей внешностью и остроумием. Благо все они пришли на фуршет  в открытых платьях, с доступными для поцелуев местами на шее, спине, руках. Смех прицелился и выстрелил ей в открытую спину.  И родинка зачернела крохотным пятнышком на ее левой лопатке. Вторую капсулку он собрался выпустить в шею своей спутницы. Смех проводил ручкой мимо ее шеи, показывая назад.
- В прошлом ничего подобного придумать никто не смог… - говорил Смех.
И как только ручка оказалась напротив шеи его спутницы, выстрелил. Тут же у его дамы на шее пониже мочки левого уха появилась неприметная родинка.
- Ой, что-то пролетело, - сказала его спутница и потрогала шею в том месте, где родинкой темнела  капсулка.
- Это  очень важная научная тема… - продолжал Смех. – И я сейчас на стадии полного завершения исследований.
Вдруг прямо на глазах его дама  покраснела и замерла.
- Что с вами? – спросил он и прочитал ее мысли.
«Я, кажется, беременна», - подумала его спутница.
«Капсулка начала действовать быстрее, чем я предполагал», - подумал он. 
- Принесите мне воды, - попросила она и замахала рукой себе в покрасневшее лицо.
Смех взял с подноса проходившего мимо официанта и подал ей фужер с минеральной водой.
- Кажется, у меня начинается, - сказала она.
- Что? – спросил Смех,  будто ничего не понимая.
- Схватки, - сказала дама, широко раскрыв глаза.
- С кем? С кем у вас схватки? – спрашивал Смех с тревогой в голосе. Про схватки слышать ему было странно. Или Соломон что-то напутал, или произошел сбой в й программе.
- Что же это? Как же? – испуганно говорила дама. - Что это все значит? Почему? 
- Успокойтесь, - говорил Смех, понимая, что пора уходить.
- Преждевременные роды, - пробормотала женщина и взялась обеими руками за живот. – Я, кажется, беременна… И рожаю… Нет, - сказала она, отдышавшись. – Кажется, прошло.
«С этой все в порядке, – подумал Смех. – На три дня она занята».
Теперь Смеху предстояло такую же родинку прикрепить еще одной надоедливой даме,  которая находились на фуршете, приходила в их номер за сигаретой  и искала случая подойти к нему.
- Нет, снова… У меня снова схватки… - сказала его спутница. - Подождите… Что со мной?.. Сейчас пройдет…
Смех не слушал ее, делал вид, что сочувствует, и целился в третью даму. Она делала вид, что слишком увлеклась молодым  бельгийским ученым. И Смех никак не мог прицельно выстрелить. Выбрав момент, он все-таки выстрелил, но попал бельгийцу в щеку. Получилось так, что бельгиец как закрыл собой даму.
«Черт!» - мысленно выругался Смех.
- Простите, мне не по себе… - снова сказала его дама.
- Что такое? – спросил Смех, понимая, что скоро освободится от спутницы.
И снова прицелился в третью особу. Со второго раза Смех попал точно дамочке в открытое плечо. Капсула изящной родинкой осталась сиять на ее белой коже. 
 Он обрадовался. И тут началось. Приемник за его ухом пискнул, и он увидел, как двери их номера подошла яркая сочная блондинка с пышными бедрами. Смех видел информацию от «Сторожка» так, как будто у него происходило наложение того, что происходило у «Сторожка» на то, что он видел перед собой.  В следующую секунду блондинка исчезла. В это время с его дамой начало происходить неладное.
- Ой!.. Ой!.. – вдруг закричала она. – Я, кажется….. Я, кажется… Что мне делать? Я рожаю…  Помогите…
- Я не акушер. Я этим никогда не занимался… - сказал Смех, пытаясь от нее отцепиться. -  Я занимаюсь наукой. Я   днем и ночью занимаюсь наукой…
- Не бросайте меня, - сказала  женщина и крепче схватила его за руку.
- Здесь есть врач? – громко спросил Смех. – Женщина рожает… Врача! Позовите врача!..
- А-а-а-а, - закричала женщина, сильно держась рукой за рукав пиджака Смеха, потянула его вниз, легла на пол, раздвинула широко ноги и прерывисто глубоко задышала.
«Черт!.. Прицепилась, как клещ, и не отпускает… У меня  щекотливое положение, - подумал Смех. – Ну, Соломон, спасибо за сюрприз».   
- Дайте ей воды. - Смех взял у официанта фужер с водой и вылил в лицо женщине. 
Та, заслоняясь от потока воды,  выпустила его руку, раздвинула ноги еще шире и стала тужиться.
- А-а-а-а, - заорала она.
- Врача! – крикнул Смех. – Прессагенту плохо.
Смех быстро отошел за спины собравшихся и поспешил к своему номеру, потому что «Сторожок» снова пискнул. Около их номера он увидел яркую пышную блондинку идеального телосложения. Она тихо стучала им в дверь. «Именно  она за ужином подходила к гению и просила дать интервью, - припомнил Смех.  – При этом она всячески строила глазки, хлюпику. Гений отечественной науки смотрел на нее, как на экран биокомпь¬ютера. Но поскольку у нее на лице ни формул, ни другой интересной информации не имелось, он тут же потерял к ней всякий интерес. «Эта, видимо, тоже очень сильно хочет пообщаться?» - по¬думал Смех и поспешил к выходу. Когда он проходил мимо бельгийца, то услышал какой-то странный шорох и голос бельгийца.
- Кажется, я беременный, - сказал тот.
- Я тоже, - сказала  стоявшая с ним дама.
- Очень милая  у вас компания, - подумал Смех, быстро вышел из зала, где проходил фуршет и поспешил на свой этаж.
Блондинка по-прежнему стояла у двери их номера.
- Знаете, я с удовольствием дал бы вам интервью, - сказал Смех блондинке, подходя к ней со спины. -  Но мне нужно подготовиться к  докладу.
Журналистка или прессагентка, как они себя здесь все называли, сразу среагировала на него и как бы пода¬лась к нему всем телом.
- Я прошу вас... Умоляю, - сказала она с особой настой¬чивостью, нежным образом трогая почему-то левую грудь. - У меня завтра должна выйти статья об энергетике будущего. И я не знаю, что писать. Спасите меня. Вы должны спасти меня от моего ре¬дактора. Он такой деспот... Такой негодяй… Он все время от меня что-то хочет, - говорила она, возбуждающе тро¬гая себя за талию, потом за бедро и  за плечи. Она начала поглажи¬вать свой подбородок, плечи. Но больше она уделяла внимание левой груди. Она продолжала говорить о научной статье, которую ей нужно написать, но так, что у него возникали совсем другие мысли с увлекательными и не совсем приличными картинками из самой близкой перспективы. - И потом, - сказала блондинка, откровенно уже улыбаясь, - вы с вашим другом обещали дать мне интервью еще за ужином.
Ничего они никому ей не обещал. Но ход был верный.
- И вы мне должны помочь, как мужчина, - сказал уже с яростной страстью яркая блондинка. 
- Как научный работник, - поправил ее Смех. -  Может быть, мне рассчитать для вас какую-нибудь формулу, записать схему или составить алгоритмический ряд? Это я могу.
- Да, пожалуйста, рассчитайте для меня формулу и составьте алгоритмический ряд, который бы помог мне расстегнуть молнию на платье. Она застряла… - засмеялась яркая блондинка, показывая белые зубы,  и повернулась к нему спиной.
 Смех увидел чуть расстегнутую молнию.
- Она не расстегивается до конца, - уточнила яркая блондинка.
«До конца? - подумал Смех. – До какого конца? Ну, да, конечно, понятно.  А как же иначе? Как только я расстегну ей молнию до конца, так она меня сразу и захлопнет».
 Смех,  контролируя ситуацию, взялся руками за молнию, чтобы ее расстегнуть.
- Не здесь, - сказала страстно блондинка. – Что вы делаете? Я же ведь женщина. Что обо мне могут подумать. Идемте ко мне в номер.  Вы, как джентльмен, должны мне помочь.
«Как закрутила-то», - подумал Смех и понял, что его увлекают не в номер, а в ловушку. К этому он был готов и согласился:
- Идемте.
Блондинка повела его вверх по лестнице, поднимаясь на этаж выше, и подошла к своему номеру.
Я зайду первая, - сказала она, - и вы через какое-то время за мной. Я не хочу быть скомпрометированной.
Смех ей кивнул и мысленно рассмеялся. Он проводил блондинку взглядом, подождал для приличия пять секунд, больше он ждать не мог, и вошел следом в номер. 

     Люси-Норка

Голубоглазая блондинка встретила его в халатике с таким глубоким вырезом, что ее обнаженные груди казались доступными, как фрукты на блюде. Бери и ешь. «Когда она успела переодеться? – подумал с удивлением Смех. – Я вошел за ней почти следом. Что значит тренировка. Она владеет хорошей техникой быстрого раздевания». 
- Молния… - сказал Смех растерянно.
- Что? Какая молния? – спросила яркая голубоглазая блондинка с удивлением.    
- А, ну да, - сказал Смех, понимая всю нелепость своего вопроса. – Молния… Это, знаете,  такое атмосферное явление, очень важное для энергетики… 
- Ой, извините, интервью чуть позже, - сказала блондинка, протягивая руку для поцелуя.  - Я еще не готова.
Принимая ее игру, как ее ближайшее поражение, Смех взял протянутую ему для поцелуя руку  и, используя технику экстренного покорения женщин, моментально страстно по¬целовал прессагентку в руку и тут же в левую грудь. Сосок ему явно показался несколько твердоватым. В нем определенно угадывался вмонтированный микрофон.
- Ну что вы, - млея, сказала яркая голубоглазая блондинка, - мне еще надо принять душ... Посидите немного, я быстро.
Смех проводил ее взглядом в душ, прошелся по номеру и огляделся. Стол оказался предусмотрительно накрыт. 
Пока блондинка плескалась в ванной, Смех подошел к сто¬лу и тщательно осмотрел выпивку и закуску. Интервью пахло большими хлопотами. Он взял со стола бутылку вина и осмотрел. Рядом стояла бутылка водки «Русская радость» Это наводило на размышления. Смех не сомневался, что выпивка и пища отравлены, и что в номере  установлены телекамеры.
Едва он отвернулся от стола, как у него за ухом пискнул «Сторожок».  Смех переключил внимание на приемник и изображение от сторожка стало накладываться на то, что он видел. Он увидел, как к двери их номера подошел человек шефа в форме разносчика напитков с зализанными назад волосами.  Человек постучал в дверь, подергал ее за ручку и ушел. Смех подумал: «Интересно, что ему  нужно?»
В это время из ванной вышла  яркая голубоглазая блондинка, слегка запахнув или, скорее, не до конца распахнув   халат.
- Не желаете освежиться? - спросила блондинка и изящно показала ручкой в сторону ванной комнаты. 
«Пухлые губки, широко распахнутые глаза и изумительная  фигурка, - отметил Смех. - Это  она,  Люси-Норка». 
Он согласно кивнул  и  направился в ванную. Перед тем как выйти из комнаты, он незаметно воткнул в косяк двери второй передатчик от «Сторожка». Теперь он мог принимать зрительную информацию от двух передатчиков. Не раздеваясь, он включил душ, прислушался к тому, что происходит в комнате, и настроился на прием зрительной информации от второго «Сторожка». Блондинка как раз  в это время подсыпала в его фужер с налитым вином порошок. «Именно это я и предполагал», - подумал Смех и полез в карман за защитным средством. Под шум разбивающихся о ванную струй он вставил себе в полость рта пакетик-протектор и сделал глотательное движение. Пакетик расширился и мягко заполнил всю полость рта, гортань и углубился в пищевод. Теперь Смех мог кушать яд довольно спокойно и в неограниченном количестве. Смех обтер влажной салфеткой лицо, шею, руки и почувствовал, что готов к вечеру.
- Прекрасно, - сказал Смех, выходя из ванной. – Душ всегда действует на меня освежающе.
- Вино освежает еще лучше, - сказал блондинка, взяла со стола фужер с вином и подала ему.
- Я готов! – сказал Смех и взял  фужер, куда блондинка всыпала порошок.
- Предлагаю выпить на брудершафт, - сказал блондинка и взяла оставшийся фужер. 
Они сблизились и Смех, нежно глядя в глаза блондинке, так искусно заплел руки, что она не заметила, как выпила вина из его  фужера. Яд оказался не в нем, а в ней.
- Теперь поцелуй, - сказала она.
После этого Смех поцеловал ее не только в губы, а через губы  постарался поцеловать ее всю. Он ее так засосал, что в какой-то момент почувствовал  у себя во рту все ее прелести. Этого не могло быть, но ощущение было именно такое. Остановиться он уже не мог. «Бедра – дивная прелесть… Ягодицы - мягкая спелость… Губы – мед… - Смех прижал ее к себе, чувствуя все сильнее своим пахом ее пах. – Не иначе лобок… - подумал он, сближаясь, и вдруг услышал, как что-то щелкнуло. – Не иначе капкан. Нет, этого мне не нужно! Отщелкнет мне самое интимное и дорогое и нечем будет служить родине».  А она наоборот прижала его сильнее к себе, при этом чувственно и с удовольствием вздрагивала. Она просила, требовала поцелуя и всего остального.  И во время этого страстного совокупляющегося поцелуя он своим языком обследовал всю ее полость рта. «Передатчиков и приемников во рту нет», - подумал он, заканчивая поцелуй.  Он прижал ее к себе так сильно, что снова почувствовал сразу всю. «Оружия при ней точно нет… Фигура идеальная, но без натуральных признаков - сплошной силикон».
- Что так робко? – спросила Люси-Норка, желая продолжения.
- Что? – спросил он. Лезть в капкан ему не хотелось.
- Я не все поняла, - пропела Люси-Норка, затрепыхавшись в его объятиях. - Но мне понравилось. Давайте повторим все с начала.
Смех налил в фужеры вина. Она стала его целовать и снова подсыпала в его фужер  яд.
 «Кажется, я ей понравился», - подумал Смех, заметив, как она подсыпает ему в  фужер яд. 
- Снова на брудершафт, - сказала она.
- С удовольствием, - сказал Смех и, целуясь, быстро поменял на столе фужеры местами.
Они взяли фужеры, чокнулись, заплели руки и теперь выпили каждый из своего фужера. Яд снова достался ей. 
- Теперь закусим, - сказала искусительница, потрясенная его эротизмом. 
- Яд ядом не закусывают, - пошутил Смех.
- Яд? – испугалась она, думая, что ее разоблачили. – Почему яд?
-  Это я к тому, что вино отвратительное. У него какой-то аптекарский привкус.
- Ну что вы, какой же это яд? Это же Бурдоне! – улыбнулась блондинка. – Закусывайте! Устрицы «аля-Франсе», котлетки «аля-Фрице», блинчики с икрой  «аля-Рюс».
- Что-то мне не хорошо, - сказал Смех, играя одновременно расстройство желудка, отравление  и настигающую его смерть от яда.
На лице блондинки появилось удовлетворение.
- Нужно срочно выпить водочки, - сказал Смех, как будто погибая и выпуская на лицо предсмертную гримасу.
Блондинка радостно улыбнулась.
- «Русская радость»? – спросил Смех, глядя на водку. - Это то, что мне нужно. Водка приведет меня в чувство. - Он открыл бутылку и выпил прямо из горлышка всю.  – Вот!.. Мне, кажется, стало легче.
Блондинка обалдела, и  ее лицо почернело от огорчения.
- Нет, кажется, опять мне становится плохо… - сказал Смех и моментально упал под стол.
Из-под стола он посмотрел на ее ноги и подумал: «Ноги красивые. Под платьем огнестрельного оружия нет. Только свое природное, женское, интимное.  Интересно посмотреть на ее капкан в деле».
В этот момент блондинка взялась за левую грудь и прощебетала: «Он готов...» В ответ пос¬лышался грубый баритон: «Молодец, крошка». На групповой секс Смех не рассчитывал. «Буду действовать «Внушителем мысли». В крайнем случае, в дело пойдет «Микро», - подумал Смех и спохватился. - Кажется, я забыл вставить кассету в «Микро» для приема гостей. Это моя первая ошибка». Неожиданно блондинка закачалась на стройных высоких ногах и рухнула на пол. Яд подействовал на нее должным образом. Смех вытащил изо рта пакетик-протектор, завязал его и положил под платье лежавшей блондинке. Затем он сноровисто рас¬пахнул блондинке халат. Так распахивает служитель Мельпомены занавес перед многообещающим спектаклем и, склонившись к левому сосцу, прошептал: «Что мне с ним делать». В ответ послышалось: «Мы уже идем, крошка». После этого Смех развернул спящую блондинку лицом к входу и залег за нее, как за бруствер. Спектакль вот-вот мог начаться. Он проверил ручку с капсулами, нажав зеленый рычажок. «Нет, пожалуй «Внушителем мысли», не обойтись. Гостей будет несколько больше, чем я предполагал», - подумал он и убрал катапульточку в карман.  Затем расчетливо и быстро снял с мизинца перстень, который на самом деле являлся  кассетой с патронами и через ухо вставил в «Микро». «Микро» оказался заряжен. Он моргнул правым глазом - патрон попал  в пат¬ронник. Замер. Через несколько секунд в дверь ввалились четверо мужчин. Увидев лишенную  чувств блондинку, все четве¬ро выхватили пистолеты. Смех моментально оценил обстановку  и моргнул четыре раза. У двери образовалось нагромождение тел. Он оттащил их в сторону и снова «окопался» за блондинкой. «Что же вы не идете? Куда пропали?» - прошептал он, снова припав к левому сосцу отключившейся блондинки. Через десять секунд в номер вбежали еще двое. И этим Смех поморгал. Он хотел встать, но в дверь осторожно заглянул еще один. И напрасно. Потому что Смех моргнул и ему. Его ноги из коридора Смех рывком втянул в номер. «Концерт закончен», - подумал он, забрал передатчик от «Сторожка» с косяка двери ванной и собрался выйти из номера.
- Куда ты? – помахала вдруг ему рукой, поднявшись на локоть с пола, яркая блондинка. – А как же наш секс?
«Это на нее так яд действует? Наверно, раньше объелась противоядия?» - подумал Смех, моргнул блондинке и вышел из номера. 
Спустившись на свой этаж, он взял записку, воткнутую в дверь с внешней стороны  человеком шефа, и вошел в номер. В номере он застал гения сидящим в прежней позе за биокомпьютером.
- Пора спать, - сказал гению Смех.
- Да-да, - сказал тот и не пошевелился.
- Игорь, нам нужно выспаться, - сказал Смех и забрал из рук Голова биокомпьютер.
- Осторожно, - в панике взмолился гений, протягивая вздрагивающие руки к биокомпьютеру. – Его нельзя трясти и ронять. На лечение и  восстановление может уйти много времени. Мне нужно обязательно сейчас  закончить  работу.
- Пожалуйста, заканчивайте, - вернул Смех биокомпьютер гению и предупредил. - У нас завтра очень трудный день.
«Похоже, деятель науки даже не заметил мое отсутствие», - подумал Смех.
Он отвернулся от гения и развернул записку. В ней говорилось: «Официант приносил вам воду. Позже он заберет стакан». Это была шифровка. Она означала, что сопровождать гения обратно в Москву поручено человеку шефа. Теперь Смех должен был после доклада обеспечить безопасность гению и передать его человеку шефа.  Самому же ему предписывалось отвлекать на себя внимание суперагентов. «Ну что же. Так – значит так…» - подумал Смех и улыбнулся внутренней улыбкой. Он предчувствовал, что впереди его ждут  обильные  развлечения. И не ошибся.


Научный доклад

Смех держал происходящее под контролем, считывал информацию из памяти конференцменов,  воспринимал мысли окружающих, анализировал их,  прогнозировал возможные повороты событий и продумывал ответные ходы.
Утром на следующий день в холле у входа в ресторан он услышал разговор двух конференцменов.
- Невероятно! Просто невероятно... - встревожено гово¬рил один.
- В чем дело?  - спрашивал другой.
- Представляете. Вчера вечером бельгиец из 202 -го но¬мера вдруг потребовал себе хорошего гинеколога. Он весь вечер в панике кричал: «Кажется, я беременный… Я беременный…» От его  сумасшедшего крика я не мог долго заснуть.
- Я так и знал, - пробормотал  Смех и с Головым прошел мимо на завтрак.
В ресторане за соседним столиком один курносый конференцмен с широко раскрытыми глазами рассказывал другим:
- Вечером в соседнем номере слышал щелчки: «Пых-пых-пых…». Как будто кто-то за стеной играл на компьютере в  «стрелялки». Утром из номера вышел, смотрю – полиция…
«Значит, полиция в курсе», - подумал Смех.   
После завтрака им сообщили, что выступление Игоря Голова с докладом: «Новое вещество. Энергетика будущего» в виду важности переносится  с третьего дня конференции на первый. Его выступление поставили в самое начало первого дня.  Ситуация обострялась. Предстояло быстро  менять план. 
Смех проводил гения в номер. Тот надел галстук, табличку конференцмена с фамилией, именем, отчеством и взял в руки биокомпьютер, с которым  не расставался. Смех, оставаясь рядом, прочитал мысли гения. Тот думал о докладе и с этими мыслями  вышел из номера. Смех пошел следом. Он взял с собой  дипломат, включил на ручке клавишу включения «Искривителя пространства» и прошел с гением к залу выступлений. Перед залом их встретили прессагенты, руководитель научной делегации академик Помидоров и координатор конференции.
- Где он? Где Игорь Голов? – нервно спрашивал координатор конференции. – Ему пора на трибуну.
- Он здесь,  - сказал солидно Помидоров.  – Вот он… Готов к выступлению.   
- Разрешите… - Смех первым направился к двери, ведущей  на сцену.
Голов с биокомпьютером последовал за ним. Пока он открывал компьютер с докладом, Смех поставил под трибуну дипломат, убедился, что «Искривитель пространства» включен. Потом помог гению подсоединить биокомпьютер к проектору, чтобы иллюстрировать на большом экране доклад, показывая таблицы, графики, диаграммы, и потихоньку удалился. Перед выходом из зала, он свернул вправо и оказался за так называемым задником сцены. Смех стоял за материей, которая отделяла его от участников конференции и прислушивался. Уже первые фразы вызвали оживленную реакцию зала. Он слушал, как гений читал доклад, внятно и ясно выражая мысли и демонстрируя в каждом слове силу ума и интеллекта. В это момент Смех поймал себя на том, что слушает доклад, вместо того, чтобы заниматься делом. Он осмотрелся, замер и снова  прислушался. Теперь он слушал не выступление, а звуки. Хотел выглянуть в зал и вдруг он услышал тихое: «Чик». Задник едва заметно дрогнул. Потом еще: «Чик…Чик…» Он поднял голову, внимательно осмотрел занавес  и увидел три едва заметные дырочки на тяжело свисающем занавесе. Смех стоял строго за Головым. Дырочки появились чуть выше его и правее. «Я так и знал», - подумал Смех. Излучатель работал и делал важное дело. Смех пошел вправо вдоль задника, отодвинул край  материи  и посмотрел в зал.  Нужно было понять, откуда стреляют. Пули летели в гения, облетали его стороной и дырявили задник. Смех рассчитал, по какой траектории они могли лететь и понял, что стреляли из аппаратной, которая находилась напротив трибуны. И лучшего места, для поражения выступающего трудно себе  представить.  Узкие оконца. Стрелка не видно. Смех сместился вправо, чтобы зоны действия дипломата и  стал наблюдать за черным прямоугольным углублением, через которое показывали фильмы и видеоматериалы. В какой-то момент, как ему показалось, в окошке мелькнуло растерянное лицо стрелка. Похоже, он снова собирался стрелять. Смех прицелился правым глазом и моргнул стрелку один раз, второй, третий. Стрелок в окошке исчез. До конца выступления оставалось ровно две с половиной минуты. Быстрым шагом Смех вышел из-за кулис и направился к аппаратной. Ему пришлось идти по коридору к противоположной стороне зала. Не доходя метров тридцать до противоположного конца, он слева заметил дверь с надписью «Служебный вход». Открыв ее, он  увидел лестницу, ведущую наверх. Быстро поднялся по ней и в небольшом коридорчике перед дверью  обнаружил человека с зализанными назад волосами, лежавшего неподвижно.  Положение его тела говорило о том, что он  мертв. Дверь в аппаратную оставалась открытой. Смех заглянул за дверь. Там у окошка лежал еще один труп. Во лбу у него зияла дырка от «Микро». «Кажется, здесь кто-то успел побывать до меня», - подумал Смех, посмотрев на опрокинутый стул и брошенные на пол бумаги. Смех быстро вышел из аппаратной.  И только теперь увидел, что человек шефа лежит в коридоре на полу совершенно изуродованным. На его черепе зияла огромная вмятина, и  голова казалась вдавленной в грудную клетку  по самые уши. «Какой же силой должен обладать человек, который это сделал?» - подумал Смех. Человек шефа страховал его. Он каким-то образом первым узнал, откуда будут стрелять. И вот теперь лежит на полу. Внутренние часы  подсказывали,  что время выступление гения подходит к концу. Оставалось секунд тридцать. Следовало спешить к гению. Судя по проломленной голове человека шефа,  тому грозила большая опасность.   
Выступление прошло замечательно и  вызвало небывалую реакцию. Как только гений закончил доклад, толпа конференцменов и прессагентов с аплодисментами  бросилась к трибуне. Задние напирали на передних, придавливая их к трибуне и авансцене. Успех выдался грандиозный. Прессагенты, опе¬режая конференцменов, осаждали выступившего  гения диктофонами и телекамерами. К этому Смех готовился заранее. После того, как Голов ответил на некоторые вопросы прессагентов, Смех взял его за руку и объяснил осаждавшим его, как можно доходчивее, что конференция продолжается, а для остальных вопросов существует   пресс-конференция. «Перед пресс-конференций докладчику согласно регламента нужно отдохнуть», - сказал  Смех и потащил гения к выходу из зала. Все  формальности в рамках приличия перед мировым сообществом теперь, казалось, соблюдены. Оставалось доставить «достояние  страны» обратно на родину. Смех твердой рукой увлекал опекаемого гения за собой из зала и двум первым слишком навязчивым прессагентам, от которых исходила явная угроза,  так элегантно и как бы случайно дал по лбам легонького «резонансного», что остальные, спешившие за ними,  с интервью решили повременить. Теперь гению, по мнению Смеха,  следовало как можно скорее исчезнуть из поля зрения научной общественности. Вечером намечалась пресс-конференция. Но опасность для него возрастала с каждой минутой. Стало понятно, что с  отправкой Голова из Центра Всемирного Научного Тяготения  тянуть нельзя. Ситуация усложнялась. Смех лишился  прикрытия и остался без человека, который отвечал за отправку   гения обратно на родину. Через час отходил поезд. Билеты остались у человека шефа, с которым круто расправились. Гений хотел еще что-то рассказать прессагентам и конференцменам. Он сопротивлялся стараниям Смеха его увести. Но Смех не обращал на его потуги внимания и действовал несколько бесцеремонно и вопреки его воле. Следовало срочно спрятать гения от всех подальше.   Именно поэтому он подвел его к лифту, впихнул в кабину и нажал кнопку последнего этажа. Лифт загудел, и они поехали вверх. Приходилось действовать по запасному варианту. Смех вывел гения из лифта и тут же втолкнул в темную комнату.
- Зачем?.. Зачем вы это делаете? – говорил из-за двери Игорь Голов. – Зачем вы меня уводите. У меня должна быть пресс-конференция.
- Помолчите, - сказал тихо Смех.
- Что значит, помолчите? Я через пять минут должен идти на пресс-конференцию.
- В вас стреляли. Вашей жизни угрожает опасность. Вы не представляете как это серьезно. Человек, которому предписывалось сопровождать вас на родину, погиб страшной смертью. Его голова вошла в грудную клетку по самую макушку.
Гений  задумался и замолчал.
- Побудьте здесь, - сказал Смех и  закрыл комнату уборщиц со швабрами, ведрами на ключ и повесил на нее «Сторожок». Приемник  он поместил себе за ухо.   
 Теперь оставалось спуститься на третий этаж и зайти в их номер за вещами и документами. Заодно он собирался почистить пространство от нежелательных лиц. Ему не давала покоя вмятая в грудную клетку голова  человека шефа. Его изуродованное тело так и стояло перед его глазами. 


Берта-лошадь

Смех шел по коридору, приближаясь к их номеру. Он уже представлял, как соберет вещи и покинет отель с гением через служебный ход. Они вполне могли еще успеть на поезд. Впрочем, о поезде теперь следовало забыть. Уже приблизившись к их номеру, Смех достал ключ, протянул руку, чтобы  взяться за ручку и открыть дверь, как вдруг увидел, что от него по коридору удаляется женщина. Это было сногсшибательное зрелище. Она плавно покачивала бедрами, словно грациозная яхта бортами на плаву. Он же с юности всегда мечтал стать капитаном. И его, немного укачивая, потянуло к ней, как юнгу к штурвалу. Их номера оказались рядом. У соседнего номера женщина завлекательно оглянулась и по¬манила его многообещающим взглядом. Ее профиль и грудь показались ему нестерпимо привлекательными. «У нее высокопарная грудь, - отметил он. – И она опасно притягательна. Держу пари, эта грудь не случайно оказалась на этом месте около двери в их номер». Смех прочитал ее мысли, понял, что она действительно  не зря крутится возле их номера и подумал: «Нужно заняться ей в режиме чистки пространства…» Он шагнул за ней, увлекаемый ее соблазнительной улыбкой и уже пересту¬пал порог её номера, когда заметил, что её лицо мучительно знакомо. «Оно по-лошадиному вытянуто, - мелькнуло  у него в голове. – Это Берта-Лошадь!..» И одновременно с этим, уже  в номере, он тут же   получил хлесткий удар по лицу. Берта-Лошадь так резко мотнула головой, что ее волосы хлестнули Смеха по глазам. Он инстинктивно заморгал. Послышались сухие щелчки выстрелов. «Микро» стрелял.  Парик в виде конского хвоста упал с Берты-лошади на пол. Наклонив голову, Смех никак не мог проморгаться. Пули, делая дырки в полу, шевелили ковер у его ног. Послышались холостые щелч¬ки. Патроны в «Микро» кончились. Нужно было вставлять новую кассету.
- Ну, - сказала Берта-Лошадь, держась рукой за правую грудь. - Куда ты дел своего хлюпика? Говори!.. Только не пытайся мне врать. Из отеля он не выходил...
 По её лы¬сой голове текла струйка крови. «Все-таки, я ее задел», - подумал Смех.
 - Говори! Ну же!.. Или ты поз¬накомишься со стрелами моей любви.
Она нажала на правую грудь около сосца. И разрывая платье, из нее вылетели одна за другой несколько смертельных и гадких птичек. Они вылетели как нечто смертельно опасное и поразительно страшное. Пролетев в сантиметре от уха Смеха, одна воткнулось в треснувшую стену. Из развороченной ею в стене дыры торчало опере¬ние стрелы. «Ничего себе арбалетик», - метнулось в голове у Смеха, когда он с интересом принялся рассматривать ее грудь.  С чувством заметного превосходства, продемонстрировав свои возможности, Берта-Лошадь  достала из сумочки сигареты и закурила, выпуская из себя обильный дым. Смеху показалось, что она выпускает дым  одновременно из ушей, ноздрей и рта.  «Не женщина, а Змей Го¬рыныч», - подумал Смех. Не теряя контроль над ситуацией, он уже в следующую секунду бросился к ней, схватил за правую грудь и надавил, как на гашетку. Стрелы вылетали из нее одна за другой. Они улетали через закрытое окно на улицу,  оставляя на стекле надпись из дырок: «ЭТО ЛЮБОВЬ!!!» Смех держал её за груди до тех пор, пока не выдоил из нее все стрелы. Берта-Лошадь ловко вывернулась и нанесла ему несколько весьма ощутимых ударов. «Не плохо», - подумал Смех, отбив эти удары, и  мысленно улыбнулся. В ответ он нанес Берте-Лошади комбинацию ударов руками и ногами с поворотами, наклонами и прыжками. Пропустив несколько ударов, Берта-Лошадь поняла его превосходство, высокое мастерство и отбежала в сторону. Она едва она хотела схватить себя  за левую грудь, как Смех прочитал ее мысли, бросился к ней, схватил за левую грудь и надавил как на гашетку. Он не ошибся. Из левой груди тоже полетели смертельные птички. Они врезались в стену и оставляли на ней надпись: «Вот это секс!» Когда он выдоил из нее все стрелы, Берта-Лошадь кинулась к сумочке на столе. Смех молниеносно вставил кассету для «Микро» в ухо и моргнул ей в спину четыре раза. Пули отскочили от Берты-Лошади, как камни от медного таза. «Ниче¬го себе платьице»,  - мысленно ухмыльнулся Смех. Не успел он моргнуть ей в лысую голову, как та метнула в него сумочку, которая оказалась смертоносным  бумерангом. Смех едва успел уклониться, как бумеранг просвистел мимо, задевая  висок и правое ухо. Смех тут же схватился рукой за ухо. «Ухо целое… Волос у  виска не хватает. Тоже мне парикмахерша», - мысленно усмехнулся он.  Не успела метательница запустить в него выхваченным  ножом,  как Смех подскочил к ней и дал «резонансного». Его фирменный неподражаемый и мгновенный удар в лоб подействовал ошеломляюще. Еще недавно властная, уверенная в себе дамочка затряслась, словно первобытный индеец в буйном экстазе танца у древнего костра. Она тряслась несколько секунд, как будто находилась под током. С нее на пол посыпались украше¬ния: кольца, перстни, браслеты, колье, клипсы. И вслед за ними на пол свалилась она сама. Смех вздохнул, но оказалось преждевременно. Потому что она тут же вскочила. И отработанным до совершенства фирменным ударом красивой ноги в подбородок сбила Смеха с ног. Удар у Берты получился двойным. И когда Смех падал, мимо его лица пролетел острый каблук. Если бы он не начал падать, то каблук вонзился бы ему в голову. В этот момент Смех понял, что она не показывала всего, что умеет и на что способна. Оказывается, она  быстро восстанавливается после пропущенных ударов. Начался рукопашный бой. Две бойцовские школы разных разведок встретились в комнате двадцать пять квадратных метров. Смех наносил удары ногами и руками. Берта отвечала тем же. Он стрелял в нее из «Микро». Берта уворачивалась от пуль с ловкостью виртуоза, укрощающего пули. При этом она метала в Смеха ножами. «Она достойный противник», - подумал Смех, исхитрился и нанес ей сокрушающий удар ногой слева в челюсть. Берта-лошадь замерла и пошатнулась, сплевывая на пол зубы. Смех не стал ждать, когда она придет в себя и соберется пойти  к зубному, и со всей силы дал ей «резонансного». На этот раз его «резонансный» удался как никогда прежде. У нее отвалилась нижняя челюсть, из правого глаза выскочил глаз и запрыгал по полу, словно резиновый мячик. Берта-Лошадь посмотрела на Смеха укоризненно и строго оставшимся на месте левым глазом. Этот взгляд Смех выдержать не смог и  моментально выпустил в нее оставшиеся семь пуль из «Микро». Берта-Лошадь, замерев в неподвижности, охотно  скушала лысой головой все семь пуль, которые попали ей между глаз, как в десятку.  Она без всякого желания начала падать на пол, не имея никакой перспективы подняться. Сначала она покачнулась, затем отошла в сторону, словно готовилась и выбирала место для нападения. Но, видимо, скушанные пули не давали ей этого сделать основательно. И она тяжело грохнулась об пол прямо там, где стояла, и больше не пошевелилась. Точно так падают лошади после тяжелых и продолжительных скачек, отдавшие для победы все и получившие инфаркт перед самым  финишем.  Скачки для Берты-лошади за¬кончились в ту же секунду, как она грохнулась на пол, и, причем, навсегда. Она лежала на полу, как никчемная тряпка, которую пришла пора выбросить. Смех посмотрел на нее, как на использованную туалетную бумажку,  и внут¬ренне рассмеялся. На ее месте мог оказаться он сам. Кто-то постучал в дверь. Что было совсем некстати. Смех быстро подошел к Берте-Лошади, нагнулся над ней, чтобы куда-нибудь спрятать, и вдруг мертвая схватила его за горло и стала душить. В дверь постучали сильнее, настойчивее. Смех ударил ожившую Берту-Лошадь, схватил за руки и, разжимая ее объятия,  потащил к окну. Ее объятия не казались такими уж сильными. Он ударил ее еще раз, открыл раму и аккуратно выбросил  в окно. Она летела вниз, как использованная туалетная бумажка, как высохший голубиный помет, смятый окурок и ненужный  мусор. Смех провожал ее в последний путь. Он провожал ее  взглядом. И, когда она упала на асфальт, он с ней простился. Тут же множество машин, проносившихся внизу под окнами, сделали из нее рванную и растерзанную тряпку. В дверь постучали еще сильнее. Смех понял, что должен попрощаться с Бертой-Лошадью как следует и устроить ей короткие поминки.  Прощание оказалось коротким и выразительным. Он плюнул ей  вдогонку через открытое окно и закрыл раму.  С чувством выполненного долга Смех отошел от окна, посмотрел в зеркало и понял, что  некоторая несимметричность в прическе ему даже к лицу.  «Пожалуй, я не пойду в парикмахерскую, - подумал он. – В моей новой прическе есть даже какая-то модная  экстравагантность».  Оставаться здесь ему не имело никакого смысла. Стук в дверь прекратился. Смех прислушался,  открыл дверь и выглянул в коридор. «Никого», - удивленно подумал он, испытывая нехорошие предчувствия.  Он танцевал танец со смертью и пока оставался живым. Все складывалось в его пользу. Но опасность поджидала его где-то рядом. Он это чувствовал, знал и готовился прямо посмотреть затаившемуся противнику в глаза.


Закрытие зверинца

Смех быстро вышел из номера Берты-Лошади, закрыл за собой дверь и вошел в свой номер. Он даже не заметил, что дверь в номер открыта. И это была еще  одна его  ошибка, которая могла оказаться последней. Он зря так спешил. Потому что на кладбище живые сами не спешат. Живые спешат по делам, на встречи за деньгами  и разными удовольствиями.  А получалось, что он как раз спешил не туда, куда нужно. Получалось, что он зря торопился. Ему не следовало входить в номер так поспешно. Следовало сначала оглядеться.  И, вообще, ему нужно было уйти отсюда с вещами раньше, чем он здесь появился и уже не возвращаться. Им же начинала владеть эйфория и превосходное настроение. С Бертой-Лошадью он покончил раз и навсегда, и церемониться по этому поводу не собирался. Соблюдать  траур  и ждать поминок он считал излишним. Энергично помянув Берту-Лошадь смачным плевком ей вслед, он поспешил со всех ног на свадьбу жизни, где гуляют везение и удача. И в таком настрое  не сразу понял, что спешит в противоположную сторону от них и прямо на свои похороны. Потому что  в жизни все время везти не может. Он, конечно, знал, что к встрече с ним кто-то усиленно готовится и уже провел генеральную репетицию,  вдавив голову человеку шефа в грудную клетку, как тощебрюхому мышонку.  С ним Смех встретиться желания не испытывал. Беспорядок в номере сразу бросался  в глаза и о многом мог рассказать, если бы он не так торопился.  Мысленно он выстраивал быструю схему того, как будет  собираться: шкаф, чемодан, сумка, туалетные принадлежности и вещи.  Первое, что бросилось в глаза, это красивый чемодан гения из хорошей кожи на колесиках, который уже почему-то лежал на столе. Его кто-то достал из шкафа. Смеху даже показалось, что кто-то ему хочет помочь. Ему даже показалось, что сам гений спустился с последнего этажа и, пока он разбирался с Бертой-Лошадью, принялся собираться. Но на  лакированной поверхности чемодана, распространяя характерную вонь, подозри¬тельно лежала живописная   куча огромных размеров, как будто кто-то хотел использовать чемодан в качестве ночного горшка, но не успел открыть и сходил так. «Что это?.. Кто это сделал? Кто посмел? - пронеслось в голове у Смеха. -  Где автор?.. И что бы это все могло озна¬чать?» Означать же это могло только одно, что он никуда не едет и уже окончательно приехал к своей  последней остановке. Как только Смех начал это понимать, озабоченность невольно появилась на его лице.  Он нахмурился, собираясь лезть в шкаф, чтобы взять там щетку и салфетки для уборки свеже пахнущей скульптуры неизвестного творца. И когда повернулся к шкафу, увидел, что это не шкаф. Один вид этого человека-чудовища мог поразить кого угодно. Фотогра¬фия, которую ему показывал шеф, не могла передать всего того, что Смех увидел. Глыбообразная голова этого разросшегося урода, казалось, так крепко вбита между плеч, что опровергала необходимость  существования самой шеи. Нос выглядел дико курносым. Бе¬лесые по-носорожьи расставленные глаза смотрели спокойно и зло. Не говоря ни слова, этот гад взял подошедшего к нему  Смеха за шиворот и встряхнул, как детскую погремушку. Смех растерялся. Но, сообразив, что происходит и может произойти дальше, тут же дал монстру «резонансного». Он провел один удар, второй, третий…Тот даже не пошевелился, как будто на него садились мухи и тут же улетали. У Смеха плохо получалось наносить правильные удары. Он находился в неудобном положении. Его держали рукой за шиворот, как провинившегося кота. Он не мог развернуться и в таком  взвешенном состоянии как следует нанести удар. Его лишили точки опоры. К тому же монстр  продолжал его трясти, как детскую погремушку. Некоторое время Смех не мог сосредоточиться, чтобы что-то предпринять. Но и бездействовать себе он позволить не мог. Потому что его мозги могли не выдержать такой тряски и вылететь наружу через  отверстия головы. Он решил  использовать «Микро». Он  видел только ноги и подморгнул ногам урода. Раз, другой,  третий…. Все пули пролетели мимо. Смех не мог прицельно подмигивать, так как его продолжали трясти. И его голова от тряски  вот-вот могла отлететь в сторону, как нечто ненужное и еще чудом оставалась на плечах. Голову его также трясло, как и туловище. Он схватился рукой за волосатую руку, развернулся и подмигнул чудовищу в правый глаз. Один раз, второй, третий… На четвертый раз пуля, вылетевшая из «Микро», попала в височную кость навылет, задев носорогоподобному глаз. И тут же  правый глаз монстра чуть вывалился из орбит, словно от большого удивления. Это только разозлило урода. Он сразу развернул Смеха лицом к себе и сунул ему палец в глазницу, откуда вылетали смертельно жалящие пули. Смех  даже пикнуть не успел. И этот гад начал своим пальцем самым подлым  образом шуровать в черепной коробке Смеха, пытаясь вынуть оттуда не только спрятанное там оружие, но и его мозги. 
- Я тебя, - с кряхтением  прохрюкал человек-носорог. – Кончу…
Исхитрившись, от дикой боли Смех ногой врезал ему между глаз. Гад только слегка пошатнулся. Смех вывернулся из его рук и дал тому  «резонансного». Этот урод и предположить не мог, что Смех, прыгнувший на него, как блоха на лошадь, мог сотворить такое произведение искусства в виде мощного сотрясающего удара.  Смех дал ему еще «резонансного». Но верзила - урод только чуть отступил и тут же отвесил Смеху такую оплеуху, от которой тот мухой долетел до противоположного конца комнаты, ударился о стену и сполз по  ней  на кровать  размазанным  плевком. У него оставались считанные секунды, чтобы придти в себя. Монстр уже двигался к нему, чтобы добить одним ударом. Мигом, перетряхнув заново все мозги и собрав в кучу разлетевшиеся из головы по окру¬ге мысли, Смех скатился на пол и уклонился от следующего удара глыбообразного гада. Рука того пролетела мимо Смеха и ударила по кровати так, что та переломилась надвое. Воспользовавшись этим, Смех дал монстру еще «резонансного». Тот крякнул, но не отступил. В следующее мгновение Смех, не растерявшись, снова увернулся от удара огромного носорогоподобного человека и в прыжке, выбросив вперед руку, воткнул свой указательный палец тому в левый глаз. Громила заорал так, что люстра сорвалась с потолка и грохнулась на пол. Смех крутанул пальцем в глазнице монстра и выдернул его обратно вместе с глазом. «Квиты», - пронеслось в голове у Смеха. Громила схватился рукой за опустевшую глазницу. «Циклоп, - пронеслось в голове у Смеха, и он рассмеялся внутренним смехом.  – Вылитый Циклоп». 
Циклоп начал наносить удары налево и направо. Он плохо видел. Поврежденный правый глаз вывалился наружу и видел все, как в тумане. Кровь заливала его лицо. Разрушенный неверным ударом шкаф, ломаясь, упал на пол.  Смех поднырнул под руку громиле и хотел выбить Циклопу поврежденный правый глаз. Но тот вовремя среагировал и нанес сильнейший удар Смеху кувалдообразной рукой. От удара, падая, Смех отлетел к дивану. Живая глыба хотела на него наступить и раздавить, как птенчика или  куриное яичко. Но Смех резко откатился в сторону, отполз подальше и встал на ноги.
- Убью... - хрипло прорычал носорогоподобный.
В это мгновение Смех понял, что ему делать. Он моментально сунул руку в карман и достал катапульточку. Теперь это у него оказалось единственным средством воздействия. Он нажал на черный рычажок, который внушал сомнения и мысли о смерти. Смех точно не знал, что произойдет в  следующую секунду  с противником. 
- Где Голов? – прорычал глыбообразный ублюдок.
- Убью…
Смех навел на громилу катапульточку  и нажал на держатель.  Капсулка, заряженная внушением «Кажется, я умираю»,  попала носорогообразному в лоб.
- Убью, - прорычал снова тот и вдруг засомневался. – Убью ли?..
Смех непрерывно стрелял в него капсулками. В сле¬дующий мгновение глаза его вдруг в недоумении задвигались. Они то разбегались, то скучивались. И, став задумчивым, гад неожиданно  прохрюкал:
- Кажется, я умираю… - И затем снова с сомнениями повторил. – Неужели я умираю?..
Громила пошел на него, затем пошел назад и уперся в стену, занимая место развалившегося шкафа. Этот ходячий  шкаф,  огромный гарнитур на двух ногах и  в состоянии  сомнения мог раздавить кого угодно. Он представлял невероятную опасность. Поэтому Смех выбирал все возможные рычажки на ручке и начал стрелять  в гада капсулками, внушающими разные мысли. Капсулки ро¬динками  облепили монстру морду и особенно бровь над удивленно округлившимся поврежденным правым зрячим глазом. Движе¬ния того сразу сделались плавными. И вдруг  он сказал:
- Я боюсь… Кажется, я боюсь…  Кажется, я беременна…
- Так-так, - сказал Смех. – Это интересно.
- Я тумбочка… Кажется, я тумбочка…
- Деревянная или металлическая?  - спросил Смех, желая его проверить.
- Я тумбочка… - сказал монстр. – Я беременная тумбочка…  - повторил он и вдруг замер.
«Неплохой получился  экспонат для антропологического музея или кунсткамеры. Его можно показывать  в разделе «Бывает же такое»  под названием  Носорогообразное человекоподобное»… Все, закрываю зверинец!» – подумал Смех.
И в этот момент у него возникло ощущение,  что ему чего-то не хватает. В правой височно-лобной части  чувствовалась какая-то пустота. Смех посмотрел в разбитое зеркало на стене и увидел отсутствие правого глаза. По щеке текла кровь. Конечно, он мог моргать левым глазом, но без нужного эффекта. «Доморгался, - подумал он. – Получил серьезное ранение и потерял личное оружие…» Смех попытался рассмеяться внутренним смехом, но не смог. Зеркало отражало довольно грустную картину. И он подумал: «Если бы этот урод стукнул меня посильнее по затылку, мозги бы вылететь у меня из головы через пустую глазницу, как пробка из открытой бутылки вина».
- Я тумбочка, - повторил монстр, оставаясь неподвижным. – Я беременная тумбочка…
Смех разбежался и ударил ногой замершего детину в голову. Тот пошатнулся и упал на пол с деревянным грохотом. «Внушитель мысли» работает весьма эффективно», - подумал Смех. Он увидел, как из одного кармана брюк у громилы выпал пистолет, а из другого пробка от шампанского. Смех обыскал его карманы пиджака. В  боковом кармане он  обнаружил два билета на поезд. Дата,  время, номер поезда и места говорили о том, что  это билеты  человека шефа. На этот поезд в седьмое  купе Смех должен по инструкции  доставить Голова. «Этот монстр вдавил голову в плечи человеку шефа и забрал у него из кармана билеты, - подумал Смех. – Они о нас уже  все знают». 
Оставшимся целым глазом Смех посмотрел на часы. Времени не оставалось. Он бросил пистолет в мусорное ведро и осмотрел пробку. Обычная пробка от дорогого шампанского, похожая на толстенький гриб. «То, что нужно, - подумал Смех, присмотревшись,  и заткнул ей пустую глазницу, из которой у него все еще сочилась кровь. - Чтобы по пути не растерять последние мозги».
Оставалось собраться и покинуть город. План ему пришлось снова поменять. Теперь он собирался уезжать на машине. Возьмет  напрокат машину, доедет до другого города и  оттуда по уже другим документам полетит с гением в Москву. 
Он взял чемодан, счистил непотребное, положил в него вещи гения. В  сумку сложил в нее свои вещи и туалетные принадлежности. Оглянувшись на валявшегося громилу, он быстро вышел  из номера. С вещами в руках он подошел к лифту. Двери открылись. Он вошел в лифт, нажал кнопку и заметил, как в последний момент за ним в лифт сели двое подозрительных прессагентов. Как видно, они поджидали его у номера. Смех, нажимая кнопку последнего этажа, мельком посмотрел на них. Прессагенты делали вид, что им туда же и проявляли необыкновенный интерес к его вещам, особенно разглядывали чемодан гения. По тому, что они не бросились на него с вопросами, Смех понял, что у них другой профессиональный интерес и, скорее всего,  другая профессия. На лацканах пиджаков у обоих висел знак «Пресса». Как только лифт остановился на последнем этаже и двери отрылись, Смех вежливо показал им, что пропускает их вперед. Те стали выходить. И в это время Смех сзади схватил их  за уши и стукнул друг о друга головами. Те сразу  потерялись в пространстве. Глаза у обоих задвигались, словно мухи, усевшиеся на котлеты и не знавшие, что с ними делать: сразу съесть не получалось, а растянуть надолго удовольствие - все равно не дадут конкуренты. Смех снова подхватил вещи, переступая через тела, быстро вышел из лифта и подошел к двери хозяйственной комнаты. Он  открыл ее ключом и выпустил гения, на лице которого господствовало  возмущение.
- Я ученый! Я вам не игрушка и не кукла. Со мной нельзя так поступать… - начал кричать Голов.
- Тихо, - попросил Смех, оглянувшись на прессагентов, которые  продолжали отдыхать в дверях лифта.
- Что тихо? Почему тихо?
- Видите, люди отдыхают у лифта? Не нужно их тревожить.
- Отведите меня к руководителю делегации, - попросил Голов.
- Послушайте меня. Ваша жизнь висит на волоске. Ей угрожает опасность.
- Что с вашим глазом? – спросил вдруг Голов,  уставившись на Смеха.
- Я вынужден был обменять его на вашу жизнь. Но не будем об этом.  Вас ищут. И у нас могут быть большие неприятности.
- Я ничего не боюсь. Я Голов. Меня  знает весь мир… Я сейчас пойду на  пресс-конференцию и все расскажу…
Смех понял, что договориться с ним будет сложно. Он достал из кармана катапульточку, нажал  красный  рычажок  и выстрелил ученому в шею.
- Что вы сделали? – спросил гений. - Вы убили меня?
- Нет… Это поможет вам правильно оценивать ситуацию.
Глаза ученого расширились, чуть вывалились из орбит и стали выражать страх.
- Я боюсь… - тихо сказал он.
- Ну, вот, теперь вы вполне адекватны… - сказал ему Смех. – Надевайте это…
Смех показал гению на грязноватый коричневый халат уборщицы и коричневую шапочку.
- Это? – брезгливо спросил ученый.
- Считайте, что это камуфляжная форма. Надевайте…
Ученый надел поверх белой рубашки халат и на голову повязал платок-тряпочку.
- Возьмите ведро, швабру и идите  за мной. Глаза сделайте поглупее…
Смех взял чемодан, ноутбук, сумку и пошел к лифту. Гений с ведром и шваброй двинулся за ним. В какие-то мгновения Смеху казалось, что он вот-вот может потерять сознание. Но этого допустить он никак не мог. Два прессагента к этому времени поднялись на последний этаж по лестнице и остановились у лифта в бойцовской стойке. Они сразу обратили внимание на шикарные ботинки и дорогие брюки, которые выглядывали из-под халата уборщицы. В глазах у них появился вопрос. И Смеху пришлось каждому дать короткий ответ. Он каждому дал «резонансного» и те задергались у лифта, будто танцевали самбу, и затем потеряли себя в пространстве. Смех с гением зашли в лифт. Смех взялся за стенку лифта, чтобы не упасть и нажал на кнопку нулевого этажа. По мобильному из лифта он вызвал такси к служебному выходу из гостиницы.
Когда во дворе они сели в такси, Смех сказал коротко:
- «Бизнес-кар».
Это агентство занималось прокатом машин. «Нужно беречь силы. И теперь главное - быстрее  выехать из города», - подумал он.
Через час они катили на прокатной машине в город, откуда было много рейсов на Москву. По пути Смех купил себе черные очки, которые делали его вид презентабельным и скрывали пробку от шампанского в правом глазу. Левый глаз его хорошо видел. Правда, иногда глаз затуманивался. Он терял силы. Иногда он вел машину вслепую, закрыв левый глаз. Их обучали этому в Академии. На половине пути он заметил хвост. Черный «Самум» не отставал от них уже несколько десятков километров. Вдруг скоростной «Самум» рванул, обогнал их машину и загородил дорогу. Из машины выскочил мужчина с пистолетом в руках, кинулся к их машине. Смех не двинулся с места. Он не имел сил, чтобы поднять руку и взять катапульточку - «Внушитель мыслей». Он смотрел одним глазом на подбегающего мужчину и внушал ему мысль о том, что тот находится на пляже, куда пришел загорать. Этому внушению он отдавал последние силы. Мужчина подбежал к их машине, неожиданно стал раздеваться до плавок и пошел вдоль дороги искать море. «Подействовало» - подумал  Смех. В ближайшем населенном пункте итальянскую машину «Бриз» они поменяли на французскую двухместную «Альянс». Эта машина могла сама прокладывать маршрут и двигаться на автопилоте. Смех несколько раз на доли секунды терял сознание. Он приходил в себя  сильнее хватался на руль. И только когда чувствовал жесткость руля, удерживаемого автопилотом, успокаивался. Кровь медленно вытекала из правого глаза, появляясь из-под очков. Он изредка стирал платком со щеки сукровицу. Платок постепенно краснел.  До аэропорта они  добрались с большим трудом.   
Смех позвонил шефу, как только они вошли в салон самолета и гений сел на соседнее место.
- Все нормально. Мы летим домой, - сообщил Смех.
- Ты где? – спросил шеф возбужденно. 
- Вылетаем рейсом 4678. Встречайте - сказал Смех и отключился. Сил никаких не оставалось.
Самолет летел мучительно долго. Смех несколько раз терял сознание. Но в любую секунду он готов был защитить гения. Его рука держала руку гения, который  сидел рядом. Несколько раз он просил стюардессу принести ему коньяк. И это его какое-то время поддерживало. 
Когда самолет приземлился, Смех почувствовал себя плохо. Начала сказываться     потеря крови. Коньяк ему сначала придал сил и действовал, как анестезия.  Теперь  ему требовалась серьезная помощь. С помощью Голова он вышел на трап и, слегка  пошатываясь,  спустился по ступенькам.
- Сынок, я здесь, - ласково позвал его шеф, стоявший у трапа.
Смех посмотрел на него не узнающим взглядом и земля, на которую он наступал, поплыла у него мимо ног. 
Гений сзади снова поддержал его за плечо.  И  тут же Смеха на руки подхватили помощники шефа.
- Что с тобой? – спросил шеф. – У тебя на щеке кровь…
- Ничего. Просто шоколадных конфет объелся, - ответил Смех.- И шампанского перепил на банкете. Пробка вот вылетела из бутылки и попала прямо в глаз.
Он  хотел мысленно рассмеяться. Но у него снова ничего не получилось.
-  В больницу, - послышался где-то рядом голос шефа.
- Банкет  будет продолжаться в больнице? – пролепетал Смех. – Это слишком экстравагантно.
Последние слова он сказал так тихо, что их никто не расслышал.


На отдых

Смех лежал в палате и ждал операции. Он соскучился по своему глазу. Хотелось посмотреть на свет двумя глазам, а не одним. В палату заглянуло солнышко, и Смех мысленно улыбнулся.
- Здравствуйте, - поздоровался с ним вошедший врач.
- Здравствуйте, - ответил Смех и приподнялся на локте. - Какие у меня перспективы, доктор?
- С операцией придется повременить. У вас только-только остановилось  кровотечение. Придется попить таблетки стимулирующие регенерацию тканей. Пусть сначала заживут раны. Потом будет видно. 
- Кому будет видно? – спросил Смех и потрогал под повязкой с правой стороны головы  пустую глазную впадину.
- Нам с вами, - уточнил врач. – Конечно, нам с вами.  Сейчас вам нужен отдых. Мы вас выпишем. Пойдете домой, попьете таблеток и через неделю, другую мы с вами вернемся к этому вопросу.
Врач попрощался и ушел. «Кажется, он меня не слишком обнадежил», - подумал Смех, глядя ему вслед.   Почти тут же к нему в палату мягко, пластично и неслышно, как умел только он один, вошел шеф. В юношестве шеф занимался баскетболом и как у человека небольшого роста, тренированного и прыгучего у него была мягкая пластичная походка.
- Как дела? – спросил шеф.
- Там будет видно, как говорит мой врач, - сказал Смех.
- Здоровье?
- В порядке. Одноглазые агенты нужны? – спросил Смех.
- Нет, - ответил шеф. – Кажется, один у нас в штате уже есть.
- Ответственное задание для меня есть? – спросил Смех.  – Мне сейчас нужно какое-нибудь легкое для развлечения. А то совсем скучно. 
- У нас есть только тяжелые, - серьезно казал шеф.
- Но ваши тяжелые это для меня совсем легкие. Когда приступать к выполнению? – спросил Смех и внутренне рассмеялся.
Шеф ничего не сказал.
- Как там майор Прошин?
- Приступил к работе. Сейчас дописывает отчет. Жена его разыскивала настойчиво. 
- Какое у меня будет следующее задание?
- Я разговаривал с врачом, - сказал шеф. -  Пока тебе показан только отдых.
- Работать хочется.
- Работать? Сначала тебе придется написать объяснительную… - сказал Денис Давыдович и недовольно поморщился.
- Какую объяснительную? – спросил Смех.
- Мне руководитель отдела спецсредств Крошкин каждый день звонит и требует вернуть «Микро». Списывать без объяснительной записки оружие он не хочет. И грозится написать рапорт начальству об утере оружия.
- Ладно, напишу… - сказал Смех.
- И отчет о проделанной работе напиши, - сказал шеф. – Пока лежишь. Я это все подколю и с рапортом отправлю  наверх.
Смех кивнул. Шеф попрощался и ушел.
Смех поднялся с постели и подошел к зеркалу. Он приподнял повязку с правого глаза. Глаз выглядел слепым и напоминал мертвого цыпленка. «Скукожился, сжурился, сжался весь, только кожица с ресницами вялой пеленой прикрывает пустую глазницу, - подумал Смех и мысленно рассмеялся. - Одноглазый агент, единственный и неповторимый. Неоднократно битый о стену, а также разными тяжелыми предметами по голове и разным другим частям тела. Готов выполнить любое задание. Да мне цены нет. Потому что за одного битого двух небитых дают.  А если  без глаза, то могут предложить и  дюжину. - Смех мысленно улыбнулся и прошелся по палате. – Тогда что же получается, что за калеку могут дать еще больше из числа небитых?.. Парадоксальная логика. Все, сделают операция и полечу на Канары… Или нет, лучше на Багамы. Нет, полечу на остров Байсан. Это недавно открытый остров. Последнее время стало модным намывать на отмелях острова, открывать их и создавать  новые курорты…»

Смех летел в самолете и думал об отдыхе. Стюардесса прошла мимо него с пледом. У нее были разноцветные глаза. Один глаз голубой, другой карий. Смех хотел ей подмигнуть, но у него не получилось, потому что он забыл снять очки. Когда она пошла обратно, Смех улыбнулся ей, снял очки и подмигнул натуральным правым глазом.
- У вас замечательная внешность. Талия совершенна, как греческая амфора. А глаза просто драгоценные камни.
 Она в ответ мило улыбнулась.

Смех сидел в шезлонге. Море плескалось ему в ноги волнами, заигрывая с ним как домашняя собака. Рядом с ним сидела  стюардесса с разноцветными глазами. Она улыбалась ему, и в ней было тоже что-то  домашнее.