Мамы и папы птичьи

Добрая Добрая
       Фото из авторского архива. Птенец на моей руке.

Июнь. Полным ходом идёт воспитание птенцов: воробышей, воронят, сорочат и галчат. Кто же не видел это умилительное действо: все малыши с плачем и трепыханием крылышек выпрашивают у родителей еду. Родители озабочены поиском пищи, подбирают на тротуарах, в палисадниках крошки и кусочки, заботливо раздают своим ненасытным птенцам.

Про обучение птичьим премудростям не забывают. Под кустом пара галок, малыш и родитель. Птенец широко расставил лапки, внимательно следит за тем, что делает мама/папа. Галка подцепила веточку, бросила, снова подцепила, носит в клюве, демонстрирует. Приглянулась ей длинная, больше метра, тонкая ветка. Пыталась поднять с одного конца, с другого, не получилось, вернулась к маленькому сучку, принесла малышу. Он затрепыхал крыльями, разгалделся.

Я поняла так: мама/папа показывает птенцу, как нужно собирать строительный материал для будущего гнезда, брать себе по силам. Он, птенец, про своё: «Да понял я, понял. Есть давай!» Точь-в-точь как просят наши дети: «Дай! Дай!»

Сороки кормят на деревьях. Птица осторожная, зоркая, хитрая и настырная. Воспитанием занимается без посторонних глаз. Правильно: свои методы, секреты, тонкости. Не зря она во все времена выжила рядом с человеком.

На безлюдном тротуаре четыре чёрные вороны. По размеру ничем друг от друга не отличаются, но среди них непременно есть старшая, родитель. Осторожно кидаю несколько кусочков батона, отхожу в сторону наблюдать. Угощение очень кстати птице, день-деньской находящейся в поисках пропитания для своих крупных птенцов. Что же? Одна из них подбегает к угощению, быстро набирает в клюв… три кусочка! Ворона не только родитель, воспитатель, нянька, кормилец, она ещё и математик.

На верхушке дерева напротив моих окон когда-то торчало большое сорочье гнездо. Сорока птица беспокойная, трещит весь день, ночью шумов и звуков меньше, ещё как слышно пронзительно-громкое «т-р-р!». Люди не выдержали: мешает спать. Гнездо порушили. Птица собрала свой дом чуть дальше на недоступном тополе. Каждый год пара сорок выводила несколько сорочат. Да, вот беда: один из птенцов почему-то получался без хвоста. Этим летом таких птенцов два. Одного задавила машина. Другой птенец жив, бегает по земле, на ветках деревьев за ним присматривают сородичи. Или рядом кто-то из взрослых его сопровождает, не бросает. Малыш постоянно занят: ковыряет что-то длинным клювом в траве, пытается схватить пролетающую букашку, рассматривает стекляшку-блестяшку. Интересуется всем вокруг. Но, стоит маме/папе стрекотнуть или скрыться за деревом, он тут же догоняет и пристраивается к длинному хвосту родителя.

До сих пор для меня загадка: как отличить взрослую ласточку от только что «вставшего на крыло» птенца, когда они со свистом носятся друг за другом в небе? Предположу, что все летающие птенцы вполне сформировавшиеся птицы. В полёте родители никого не кормят, поэтому дети, покинув гнездо, что называется, «на лету» усваивают все науки по выживанию: на какой высоте летать, какое насекомое глотать, как расправить крылышко. Самые настоящие птичьи вундеркинды.

Забота о птенцах у пернатых трогает душу. Даже безостановочный и звонкий галдёж голубоглазых галок, если прислушаться, музыкальный и нежный, а свист ласточек подобен звукам некоего волшебного инструмента: его можно слышать только летом, самым благословенным, долгожданным, но быстротечным временем года.

                ДОБРОГО ВСЕМ ЛЕТА!