7. Бессонные ночи Архаса
Шестую ночь он не спал. Шесть мучительных ночей с недолгим перерывом после каждой. Все началось с того мгновения близости с Сайной, когда она была особенна безразлична к его страсти, не покорно - безразлична, как ранее, а равнодушна по своей собственной воле. Это было непростительно и тревожило, заставляло задуматься. А думать о любовнице ему казалось унизительным.
Лишь после долгих колебаний Архас решился проследить за ней и то, что увидел – повергло его в шок: его женщина занималась любовью с его отцом! И как она это делала! Это же просто дикость, срам! Сайна прямо-таки рвалась навстречу его телу, обвивалась вокруг него, словно самка ползуна, издавая низкие, яростные звуки. И это его скромница, его покорная Сайна! А он-то каков! Отбить любовницу у сына…Он еще наплачется, когда Архас возьмет свое, когда примет власть! Еще будет время!
… Эти мысли, эти гневные мечты не давали ему покоя всю бессонную ночь. Она оказалась первой, но не единственной. Потом были дни, в которые он выработал план мести и начал его осуществлять: нашел тех, кто ненавидит отца или завидует ему и пригласил « понаблюдать за позором». Ланжелоки не любили неприятных новшеств, их сообщество возглавлял Совет Мудрых, который мог осудить даже на смерть. И они были легки на расправу, если чувствовали, что общее настроение располагает к тому. А в список правил этой самой морали входило незыблемое: не разрушать того, что было дорого для родных и близких. А иначе на чем будет держаться сплоченность перед лицом опасности? Так что прегрешение Никаса вполне могли осудить по требованью сына..
Во вторую свою бессонную ночь Архас собрал свидетелей и все вместе они направились туда, где пара грешников устроила для себя место встреч – в длинную пещеру, в пещеру – лабиринт, которая извивалась и тянулась вверх. Но в эту ночь, как назло, страстных сцен не было. Эти двое только ворковали, разговаривали мысленно и вслух, и Первый Зодчий рассказывал Сайне о своей прошлой любви, о предательстве и о том, каким он был умным и каким глупым. У тайных слушателей эта история вызвала интерес и даже легкую степень сопереживания, а в итоге свидетели посчитали, что Архас просто пытается сместить отца и сам подкинул ему любовницу. Никто его за это не осуждал, такое коварство было вполне естественным в глазах представителей этого народа, но вот результата - то оскорбленному сыну его усилия не принесли. И он опять не смог заснуть…
Архас обратился за помощью к матери. Шасса выслушала сына со страданием в глазах, но отца не осудила.
-У нас такое бывает, разве ты не знаешь? Скорее всего, Никас возьмет эту женщину в семью, тебе придется смириться.
-Но она была моя!
-Но она сама сделала выбор, - и, помолчав, Шасса добавила, - я очень люблю твоего отца, но я другая. Наверное, я чего-то ему недодала.
Еще одну бессонную ночь Архас никуда не ходил, он решил забыться, забыть Сайну с другими. Благо, ланжелоки не раз охотились ночью и физически были крепкими, так что организм Архаса не пострадал. Но страдала гордость. А гордость для ланжелока не пустой звук. Да еще, как назло, обе мимолетные любовницы Архаса быстро стали ему неинтересны. В них не было жадного стремления Сайны хоть чего-нибудь добиться от жизни, не было ее хитрости и упрямства, чего-то особенного. За них не стоило бороться, они были скучны, их не надо было воспитывать, не надо было на них гневаться или ими восхищаться. И, разумеется, не стоило их удерживать.
Четвертая бессонная ночь Архаса окончилась трагедией. Он долго сдерживал свою ярость, опасаясь как бы Совет Мудрых не осудил его самого, но не выдержал. И вот он снова здесь. И наблюдает, как эта грешница взлезла на отца, потеряв всякий стыд и уважение к себе. Ее спина была мокрой и извивалась. А любовник жмурился и бледнел, и ничего не видел. И тогда Архас подкрался к ним с острым камнем в руке и яростно ударил в бледную в тени женскую спину, и еще раз – в голову, в черноволосый влажный затылок.
Брызнула кровь, Сайна сползла с тела Никаса, сын увидел его перекошенное гневом и страхом лицо, приготовился ударить.
Откинул его навзничь ментальный удар откуда – то сверху. Падая, Архас услышал затихающий шепот Сайны, обращенный к отцу: «позаботься о брате». А потом его что – то схватило и унесло ввысь.
8. Восхожденье Саяна
Смерть сестры сковала Саяна, раздавила горем. Он ничего больше не ждал от жизни, когда в ней появился Никас, его любимый наставник, Первый Зодчий. И увел его с собой, в свое жилище, в свою жизнь.
Саян отходил от горя медленно, но был не в одиночестве. Никас тоже горевал по его сестре, а еще тосковал по своему убийце-сыну, но всем интересующимся твердил одно « он отлучился, он вернется». И все. И больше ничего. И это был первый из уроков Великого Зодчего, данных юному Саяну, – владеть собой в любых обстоятельствах.
А по мере того, как удалялась скорбь, приближался интерес к тому, что готовился сделать, а затем сделал его великий взрослый друг, его названный отец..
Теперь день Саяна начинался не тогда, когда он умывался или ел, или упражнялся. День радовал и насыщал разум и сердце лишь тогда, когда удавалось помочь Первому Зодчему в его великом деле. Саян прилежно учился, он узнал, что в мире, откуда пришел к ним наставник Никас, мысли не только передавались, они еще и изображались. Когда они изображали что-то конкретное, относящееся к делу, это называлось наукой. Наука буквально приковала Саяна к себе, он учился читать и писать, чертить и строить. И был счастлив этим.
Первое, что удалось построить Никасу с помощью Саяна и множества рабочих рук, стало называться «Пестрый город Лабиринта». Это была невиданная постройка, она объединяла площадь множества пещер и была сложной формы: где выше, где ниже, где шире, а где наоборот. Иначе было нельзя, ведь никто не позволил бы рушить каменное «небо» ланжелоков.
Построили его на отшибе, но все были в восторге от того, что украшало стены нового города. Особенно понравились помещения, предназначенные для заседаний Совета Мудрых, средства на которые, равно, как и материалы, предоставлялись знатными ланжелоками. В основном каменные украшения стен здесь создавались из пятнистого камня «хвост ползуна» и серого мохового камня.
Спустя годы, Лабиринтом стали называть всю их страну, а в ней был уже не один такой город. Их названия говорили о том, какой камень был положен в основу изображений. Так, например, в городе Поднебесных стволов они были в основном из камня «поцелуй тьмы», а в Судном городе из белого камня. Кстати, в этих городах были спланированы и прорублены узкие проходы для таких, как сам Никас или Саян, но их было немного, на этом настаивало большинство ланжелоков, не желавших терять ни своих способностей, ни своей иерархии .
Юный Саян был горд собой и наставником и вполне доволен жизнью. Прошло уже семь циклов времени с момента гибели любимой сестры, но названный отец, всем сердцем обожаемый Первый Зодчий, утешил его, согрел его тоскующее сердце и сделал своим преемником. Впрочем, власти Саян не хотел и даже пугался. Он хотел, чтобы Никас жил как можно дольше. Он хотел только строить, строить и любить.
Ему уже исполнилось тринадцать – возраст любви. Совсем недавно он встретил девушку, чьи нежные щечки жарко темнели в его присутствии, а черные глаза становились шире и увлажнялись. Саян думал о ней. Она была из хорошей семьи и вполне успешно сужалась, но он уже не был униженным мальчиком, отстающим. Он был молодым зодчим, наследником Никаса, она могла не бояться осуждения, могла переехать к нему, в его новые апартаменты. Саян мечтал о том времени, когда они будут вместе. Он хотел сына. Он назвал бы его в честь Никаса и своей сестры - Никсай. Сегодня уже не так обязательно было оканчивать имя звуком принадлежности к иерархии – еще одно нововведение его дорогого наставника. Только бы он жил!
ЧАСТЬ 3 РАЗНЫЕ НЕБЕСА