Оставалось доесть салат (самое вкусное собирается на дне) и приступить к щербатому, с незамысловатыми узорами чайничку. Пиала с рисинками на просвет, сомнительного цвета полотняная салфетка – последний бастион, отделявший меня от следующей жизненной зарисовки, причем жизнь была моя, но виделась как бы со стороны, опять же - мною.
Надеюсь, теперь, после краткого, немного косноязычного пояснения, станет очевидным, что в данном конкретном случае о беспристрастности изложения не может быть и речи. К тому же, в последние годы моя самовлюбленность обрела характер куриной фобии к золотому яйцу.
Незнакомцы появились внезапно, словно десантировались из небытия, окружили мой столик – единственный занятый столик в кафе – и долго, молча, приглядывались. Хищные стрелки черных брюк, ранняя проседь, угловатые черты лица свидетельствовали о принадлежности к диаспоре южан. Среди них выделялся мужчина лет сорока, сорока пяти с глазами человека, привыкшего командовать. Такие персоны рождаются уже боссами и понукают родителями с первых шагов. Дедушкам и в особенности бабушкам это нравится: «…вот увидите, наш мальчик будет директором». Впрочем, во многих семьях маленькие деспоты становятся всеобщими любимцами, ибо добровольное рабство не кажется унизительным и зачастую освобождает от необходимости мыслить самостоятельно.
Он-то и заговорил.
На родном языке, изредка вставляя пару крепких слов на русском и оживленно жестикулируя. Несмотря на кажущиеся плюсы двойственного положения – участник событий и сторонний наблюдатель - я сумел лишь разобрать, что речь шла о моей скромной персоне, но в контексте с тревожащей компанию проблемой. Судя по всему, ничего хорошего сказанное не предвещало.
«Бежать. Бежать немедленно! - и я в который раз пожалел, что оставил пистолет лежать на прикроватной полке, вместо того чтобы носить в нагрудной кобуре, - Если сразу укокошить главного, остальные замешкаются и появится хоть какой-то шанс спастись. Да, они запомнят лицо и станут искать, но это произойдет потом, в другой жизни, а нынешняя готова оборваться в любой момент, без подвига, без фанфар, мордой в салат во второразрядном кафе, да еще и по непонятной причине – так, за здорово живешь».
Не такой конец я себе прочил, ворочаясь на больничной койке или кувыркаясь с молодухой на King`s bed с видом на пальмы.
Нет, не такой. Вариантов была масса, и все до единого – не конец, а конфетка! Порою закрадывалась крамольная мысль открыть контору, типа: «Конец - всему делу венец», «Умрем достойно», «Я же вам говорил…» или что-нибудь в этом роде. Согласитесь, мы приходим на свет божий не всегда, как (и когда) мечталось, так уйти хотелось бы по своему сценарию. Сулящая хорошие барыши идея не покидает по сей день, однако природная лень и отсутствие стартового капитала тормозят ценное во всех отношениях начинание.
Драматизм ситуации добавляла пугающая безлюдность местности, а так же время суток, столь почитаемое в среде поэтов и гоп-стопников. Ни бармена, ни официанта не наблюдалось. Да и существовали ли они вообще? «Зарисовка» начиналась между вторым и чаем, когда их присутствие необязательно, а доживет ли клиент до оплаты – большой вопрос.
Рядом со мной силой усадили одного из пришельцев, и по выражению глаз я понял, что и он обречен на заклание. Жертву затрясло, она принялась рыдать и что-то вымаливать тембром больного зуба… «Явно, крыса» - решил я, пытаясь изобразить соответствующее отношение к предателям всех мастей: от прожженного двойного агента до вероломной любовницы-«один всего разочек». Эффект оказался неожиданно благоприятным: главарь отложил в сторону широченный нож-командос, достал никелированный револьвер и, оставив в барабане одну пулю, положил рядом с овощами. Присутствующие кивком выразили одобрение.
«Жизнь налаживается», - улыбнулся я в ответ.
Смущало архаичное правило - не хоронить самоубийц в ряду со всеми (за подходящее место были загодя уплачены немалые деньги). Ну-с, выбор невелик: с пришитой головой в компании, либо с дырявой - на отшибе. Будучи завзятым социопатом, я склонялся ко второму варианту.
По-правде говоря, на следующий день у меня имелись совсем другие планы. А на конец месяца тем паче – истекал срок депозита с выплатой неплохих дивидендов. Надо тянуть время, глядишь, кривая вывезет. Но язык не ворочался, руки ноги тоже пребывали не у дел - налились свинцом прежде головы. Состояние, знакомое совестливым неплательщикам налогов, прочно овладело моим телом, в то время как душа рвалась прочь, дыбя волосы на груди и отстреливая кнопки на рубашке.
Южане начинали терять терпение. Один из них зачем-то нагнулся и выронил из пиджачного кармана ручку. Вот он – мой последний шанс. Я с величайшим трудом подобрал перо и нацарапал на салфетке: «Только две минуты. Вернусь».
Не дожидаясь согласия и не оглядываясь, рискуя получить пулю в спину, рванул в спальню за спасительным пистолетом.
Кое-как отдышавшись, с удивлением (только что из-за стола) почувствовал острый приступ голода. Ну что ж, слово сдержу – ворочусь, но чуточку позже.
Не торопясь смолотил две тарелки плова, выпил чай с песочным печеньем, выкурил пару душистых папирос и вернулся в кровать с пистолетом подмышкой.
- Ку-ку, как вас там…
…
над рекой Невой стоит туман
Над дурман травой стоит туман
Над рекой Невой стоит дурман
Над дурман травой па-па-ра-па
Группа «Ноль», песня «Иду курю»
03.07.16