© Щербаков Сергей(Сергей Аксу)
Приключения Торбеллино
трилогия
(отрывок из первой книги о Торбеллино "Сокровища капитана Малисиозо"
Глава 39. Малисиозо в бешенстве
Понурые пираты толпились на широкой палубе «Пари», перед ними метался, не находя себе места, капитан. Малисиозо нервно курил сигару и улыбался. Кривая улыбка капитана не сулила ничего хорошего. Он был вне себя. И от него можно было ожидать всего что угодно.
— Откуда эти сведения? Кто его видел? Где? Когда? — пиратский капитан впился стальными глазами, буравя насквозь лица притихших пиратов. — Я вас спрашиваю, болваны!!
— Мушкет! — тихо вымолвил, виновато втягивая голову в плечи, Чевалачо.
— Кажется, в Силенто, — глухо отозвался мордастый боцман.
— Грозеро! Ну-ка, давайте сюда Мушкета!
Через минуту на капитанском мостике появился Мушкет, красный как рак. То ли он покраснел от страха, то ли от выпитой час назад втихаря бутылки рома, которую он вчера вечером тайком притащил с берега и припрятал в кубрике.
— Мушкет! Рад увидеть твою милую рожу! Народ на корабле поговаривает, что ты недавно имел честь лицезреть нашего Торбеллино! Скажешь, врут?!
— Неет, не вруттт… Я действительно, его в…видел, к…капитан, — икая на каждом слове, начал мямлить подвыпивший пират, всячески пытаясь стоять ровно по струнке, что удавалось ему с великим трудом.
— Где же ты его умудрился видеть, пьяная твоя рожа, если он давным-давно покойник? — взорвался вдруг Малисиозо.
— Пару м…месяцев тому назад в Силенто, куда-а мы п-плаавали за ружейным м-маслом. Балабол м-может п…подтвердить, он тоже его видел. Парень торчал в п…порту на п…причале с какой-то смазливой д…девчонкой.
— Может, тебе померещилось с пьяных глаз? Поклянись, болван!
— Проклятье на м-мою грешную д-душу, капитан! Я был трезв! Р…разрази меня гром! Кальмарьи к…кишки мне в глотку!
— Балабола немедленно ко мне!
— Капитан, простите, это невозможно, — отозвался виновато помощник капитана, почесывая бок. — Он принял слишком большую порцию рома и отдал концы еще на прошлой неделе.
— Проклятье! Мешок вонючих костей! — выругался Малисиозо, в гневе топнув ногой. — Я вам устрою сладкую жизнь, гнусные пропойцы! С завтрашнего дня на корабле вводится «сухой закон»! Никаких пьянок! Никаких самовольных отлучек на берег! Будете заниматься только учебой! Клянусь, я выбью лень и дурь из ваших бестолковых голов!
— Разрешите, капитан… — раздался нерешительный голос из задних пиратских рядов.
— Чего у тебя, Карапузо?
— Помните, капитан, пару дней назад в Карамбу заходила с дружественным визитом эскадра адмирала Гавилана?
— Ну, помню! Ну и что? Только не пойму, какое это имеет отношение к проклятому Торбеллино?
— Самое прямое, мой капитан. Так вот, в тот день мы с друзьями выпивали в кабачке «Пушечное ядро»…
— Ты быстрее можешь говорить, не тяни кота за хвост! — разозлился Малисиозо, нервно постукивая тростью по поручню.
— В трактире за наш стол подсел некий Руин, слуга Доктора Энви, который хвастался, что он только что сдал лично самому адмиралу опасного государственного преступника, что Гавилан теперь покажет Торбеллино, где раки зимуют. Это я точно запомнил, он так и сказал — «покажет Торбеллино, где раки зимуют». Я еще тогда подумал о нашем пропавшем Торбеллино, поэтому и запомнил.
— Руин, говоришь?
— Да, Руин. Он так представился. Я этого типа и раньше несколько раз встречал в кабачке, правда, в стельку пьяного, это было в прошлом году.
— Бабило!
— Да, капитан!
— Немедленно проверить, есть ли такой слуга у Доктора Энви!
— Будет исполнено, капитан!
— Чевалачо!
— Да, мой капитан!
— Этого Руина разыскать и срочно доставить на «Пари», я лично хочу с ним поговорить на одну щекотливую тему.
— Слушаюсь! Карифано, Фанфарони, Сардино, Карапузо! В шлюпку!
Четверо пиратов вместе с Бабило незамедлительно проследовали за помощником капитана к трапу и, усевшись в шлюпку, стали усиленно грести в сторону Карамбы.
— Интересненькая получается история, братцы! — продолжал выплескивать свое негодование на притихший экипаж Малисиозо. — Выходит, несколько дней назад покойный раб Торбеллино, живехонький свободно разгуливал по улицам Карамбы в обществе какого-то Руина, а мы об этом ничего не знали и не ведали! Он же, можно сказать, был в наших руках!
Поздним вечером группа пиратов, возглавляемая Чевалачо, вернулась на корабль не с пустыми руками, а со слугой «злого гения», с насмерть перепуганным Руином, который в толк не мог взять, с какой такой стати, он вдруг понадобился капитану Малисиозо. Пират и Руин уединились в капитанской каюте, о чем там шел у них разговор — никто не знает. Малисиозо после беседы пришел в неописуемое бешенство и с кулаками набросился на Руина. Он метался по палубе, изрыгая такие грязные ругательства, на какие были способны только соседи с галеры «Каналья» — Одноглазый Пуэрко и его разнузданное окружение.
— Бедный Трезоро! Бедный Трезоро! Я отомщу! — выкрикивал в ярости Малисиозо. — Да, как он посмел трогать моих людей! Проклятый живодер!
Часть притихших и перепуганных пиратов попряталась по щелям и укромным закоулкам судна, боясь ненароком попасть под горячую руку разгневанного капитана.
— Чевалачо!
— Я здесь, капитан!
— Выбросить эту тупую скотину за борт!
— Как за борт?
— Коленкой! Под зад!
— А если утонет?
— Туда ему и дорога! Исполняй!
— Карифано! Карапузо! Ко мне! — помощник капитана, подозвав пиратов, кивнул на гостя. — Это дерьмо — за борт!
Через секунду Руин полетел кверх тормашками в воду. Не умеющего плавать слугу спасло лишь то, что на спине под сюртуком образовался воздушный пузырь, который сыграл роль спасательного круга и не дал бедняге утонуть.
Расстроенный визитером, который разбил в пух и прах его сомнения, Малисиозо с горя залпом осушил пару кубков рома и поднялся на капитанский мостик. Облокотившись на поручень, он долго простоял в задумчивости, уставившись на линию горизонта. Очнувшись от печальных дум, капитан позвал своего помощника:
— Чевалачо!
— Да, мой капитан!
— Быстренько бери оглобли в руки и смотайся на берег! И кровь из носу, разыщи там Беспалого Виоленто! Он, думаю, как всегда ошивается в кабаке «Пороховая бочка», и срочно доставь его на корабль. Если начнет брыкаться, скажи, что у меня к нему очень важное деликатное дело, не требующее отлагательства.
— Слушаюсь, мой капитан!
— Мигом! Да не вздумай там приложиться к бутылке!
— Ну, что вы! Как можно-с!
— Проверю! Знаю вас, чертей! За вами нужен глаз да глаз!
— Капитан, уж не Виоленто Беспалому хотите поручить за нами присматривать?
— Что? Испугался, дуралей? То-то! Давно надо порядок на судне навести, а то пользуетесь моей мягкостью, распустились дальше некуда.
— Капитан, хочу вас предупредить, Беспалый — это страшный человек. Недаром его боится вся Карамба. О нем ходят ужасные слухи. Для него не существует ничего святого. Он отъявленный негодяй и убийца.
— Вот-вот, мне позарез сейчас такой человек и нужен. Чтобы решить кое-какие неожиданно возникшие проблемы
— А... я догадался, капитан. Вы хотите, чтобы он воскресшему Торбеллино свернул шею, ведь так?
— Верно, Чевалачо! Молодец! Хвалю за сообразительность!
— Если он в настоящий момент играет в карты в «Пороховой бочке», даю голову на отсечение, через час он будет у нас на корабле.
— Легко ты, Чевалачо, распоряжаешься своей головой. Не боишься? Засекаю время, — криво усмехнулся Малисиозо, извлекая из нагрудного кармана жилетки золотые часы на цепочке. Помощник капитана тут же пожалел, что так необдуманно брякнул последнюю фразу.
Не прошло и часа, как на палубу фрегата ступила нога самого страшного человека пиратской столицы, последнего негодяя, жестокого наемного убийцы. Виоленто Беспалый никогда не знал своих родителей. Его грудным ребенком случайно нашли на городской помойке среди мусора и пищевых отходов добрые люди и отнесли в приют. С раннего детства он отвоевывал в приюте и в уличных драках место под солнцем. Понятия «доброта», «совесть» и «честь» ему были не ведомы. Его неподвижные бесцветные, ничего не выражающие глаза вселяли панический ужас. Стоило ему только посмотреть на свою жертву, люди тут же впадали в ступор, словно кролики перед удавом. К нему часто обращались с просьбой выполнить «одно деликатное дело», как правило, связанное с убийством кого-нибудь.
Поручив Виоленто Беспалому разыскать Торбеллино и свернуть ему шею, капитан тепло распрощался с наемным убийцей, который остался доволен совершенной сделкой. Малисиозо проводил страшного гостя до трапа и пожелал тому удачи, потом вернулся в каюту и улегся на диван, вооружившись энциклопедией.
Неожиданно на палубе началась разборка между Фрипоно-младшим и Плешивым Карапузо, которые чего-то не поделили. Шла перепалка на повышенных тонах, употреблялись довольно крепкие словечки, от которых у добропорядочных людей сворачиваются в трубочку уши. От громкой ругани проснулась чуткая Барабоська и недовольно затявкала.
Для Малисиозо спокойствие любимицы было превыше всего на свете. Он раздраженно отбросил в сторону книгу и выбежал на палубу, где страсти разгорались не на шутку.
Пока еще шла дуэль ругательствами с переменным успехом, но могло закончиться и поножовщиной, Фрипоно-младший весь трясся от бешенства, сжимая рукоятку кинжала, готовый в любую секунду наброситься на обидчика. Вокруг ссорящихся собралась внушительная толпа любопытных. Кое-кто подзадоривал соперников. Некоторые советовали, как применить получше холодное оружие. Многие имели зуб на Фрипоно за мошеннические выходки, и поэтому давали совет Карапузо просто пристрелить жулика, и делу конец.
Грязные ругательства с обеих сторон посыпались как из рога изобилия.
— Стоп! — дико заорал Малисиозо, выхватывая из-за пояса пистолет и стреляя вверх. — Прекратить бедлам! Негодяи!
Экипаж окаменел. Если их капитан вышел из себя, это не к добру. Лучше незаметно испариться и затеряться в полумраке нижней орудийной палубы.
— Грозеро! Чевалачо! Что здесь происходит?!
— Ребята немного повздорили, капитан! — начал объяснять помощник капитана, жалея, что в такой неподходящий момент оказался на верхней палубе.
— Чтобы ругани на фрегате я больше не слышал! Это касается всех без исключения! Выражаться будете на берегу! В портовых кабаках! На неделю объявляю запрет на ругательства!
— Запрет на ругань? — удивился Чевалачо и озадаченно почесал затылок. — Капитан, но это нереально.
— Предупреждаю! Если кто ослушается, пеняйте на себя! Клянусь, пеньковый галстук вам обеспечен!
Для экипажа фрегата «Пари» наступили «черные» дни. Привыкшие к крепким словечкам пираты страдали, и только попав в увольнение на берег, срывались точно с цепи, с наслаждением выплескивая ушаты ругани, накопившейся за неделю, на всегдатаев портовых кабачков и трактиров.
На корабле же теперь можно было услышать:
— Будьте любезны, сударь, посторониться, а то я могу вас слегка ушибить.
— Извините, дружище, что я вам загородил дорогу. Прошу вас, проходите, пожалуйста!
— Приятель, будьте добры, пожалуйста, передайте миску с кашей!
— Извольте, уважаемый!
— Благодарю.
— Ну что вы! Мне не трудно, не стоит благодарности!
— Милейший, вы не могли бы убрать свои сапоги подальше, они слишком ароматно пахнут?
— По-моему, дорогой сударь, ваши пахнут не хуже!
— Надеюсь, уважаемый, мы наш спор продолжим при удобном случае на берегу.
— Непременно! Всегда к вашим услугам, дражайший!
Глава 40. Виоленто идет по следу
Остров Зеленый Ад. Вместе с прибывшими на фрегате военными и новой партией каторжан на берег сошел странный господин. Телосложения он был крупного, но двигался довольно бодро, несмотря на то, что опирался на трость. Первое, что бросалось в глаза, были его квадратная, чуть выступающая вперед челюсть и неподвижные прозрачные глаза, которые вызывали неприятные ощущения и необъяснимый страх. Судя по безупречно сидящей на нем одежде, было видно, что перед нами не какой-нибудь жалкий клерк, а довольно состоятельный господин.
Сошедший на берег пассажир направился не в захудалую гостиницу, полную полчищ тараканов, мокриц и мух, а прямиком в крепость, где на приеме у коменданта форта заявил, что собирается на острове организовать прибыльное коммерческое предприятие по переработке сахарного тростника. И при этом намекнул, что некоторая, очень даже не маленькая, часть доходов от предприятия, будет, естественно, оседать в карманах хозяина острова.
Бешеный Чиэми, услышав такое заманчивое предложение от странного гостя, чуть было не подпрыгнул в кресле от восторга. Он уже полтора десятка лет безвылазно коптил на этом всеми проклятом острове и не думал, и не гадал, что можно вдруг ни с того ни сего разбогатеть. Разбогатеть, ничего не делая, сидя в кресле, попивая ром, попыхивая беззаботно сигарой и услаждая слух щебетанием убогой канарейки. По словам господина коммерсанта, его Зеленый Ад — это драгоценная жемчужина, настоящее сокровище, которому нужно дорогое обрамление, в виде хороших мозгов и умелых рук.
— Уважаемый, проясните, что конкретно для осуществления этого заманчивого проекта требуется от меня? — напрямую спросил Чиэми, ерзая и в нетерпении потирая потные руки.
— Абсолютно ничего, господин комендант! Я все сложные организационные вопросы нашего совместного предприятия целиком беру на себя. От вас только потребуется поставка живой силы, в лице ваших ссыльных каторжников.
При словах «нашего совместного предприятия» лицо Чиэми озарила довольная улыбка, которую он тут же на всякий случай поспешил погасить.
— И всего-то делов! — воскликнул пораженный солдафон, развалившись в кресле. — Этого добра у нас предостаточно. Если понадобится, завезем еще партию самых отъявленных смутьянов. Нам его сиятельство Трайдор только спасибо скажет, когда мы разгрузим забитую под завязку крепость Мейз.
— Отлично, мой друг! Я очень рад, даже нисколько не сомневался, что в вашем лице найду такого ценного компаньона.
— А позвольте узнать, милейший…. — замялся Чиэми, пытаясь вспомнить имя гостя.
— Ви… Вицоло, — подсказал гость.
— Сколько мне будет причитаться, господин Вицоло? Как мы с вами будем делить нашу прибыль? — задал вопрос Чиэми, решив сразу, одним махом, расставить все точки над «i».
Неожиданно скрипнула дверь, и в кабинет вошел с каким-то неотложным вопросом помощник коменданта.
— Разрешите, господин комен…
— Я занят!! Стучаться надо! — гаркнул вне себя побагровевший Чиэми, бешено вращая глазищами.
Офицер, белый как полотно, растворился за дверью.
— Извините, сорвался. Совсем скоты обнаглели! Такие бесцеремонные стали, что скоро на голову начнут садиться, — пожаловался он гостю, вытирая платком пот со лба.
— Да, с подчиненными надо всегда быть строгим, чтобы знали свое место, — согласился Виоленто.
— И не говорите, с ними иначе нельзя, они такие наглецы! Так и норовят или подсидеть, или какую-нибудь пакость сделать. На днях одного лейтенантишку поймал за руку, кляузу на меня, подлец, строчил шефу тайной полиции Рабиозо.
— Итак, на чем мы с вами остановились, — спокойно продолжил прерванный разговор коммерсант.
— Я спросил, сколько мне будет причитаться от прибыли нашего предприятия? — с твердыми нотками в голосе сказал Чиэми, оценивающим взглядом окидывая сидевшего напротив коммерсанта.
— Понимаете, мой дорогой друг, я долго размышлял об этом, делал разные сложные расчеты, просчитывал массу всевозможных вариантов, — начал издалека гость, играя сигарой в руке, будто дирижируя волшебной палочкой.
Чиэми всем телом подался вперед и весь напрягся, боясь пропустить самое важное в разглагольствованиях гостя и попасть впросак.
«Рассказывай, рассказывай, — не подавая вида, думал Чиэми. — Хитер как лиса. Нашел дурака. Мы и сами умеем лапшу на уши вешать».
— Сколько же?
— Милейший мой, давайте поговорим честно, как мужчина с мужчиной, на чистоту, ничего не утаивая и во всем доверяя друг другу.
— Я согласен. Я всегда к вашим услугам, господин Вицоло.
— Ведь только полностью доверяя, мы сможем создать наше доходное предприятие и сказочно обогатиться, ведь так? Вы согласны с моими доводами, друг?
— Абсолютно!
— Сначала, после долгих вычислений и аналитических раздумий, я думал, что как организатор предприятия я должен иметь не меньше семьдесяти процентов от прибыли. А потом, пораскинув мозгами, решил, чтобы вас не обижать, остановиться на шестидесяти. Ну как, согласны?
— Ээээ…мм... — замялся Чиэми, почесывая мощный упитанный, как у борова, затылок. — Надо подумать и посоветоваться с женой, госпожой Чиэми.
— Ну, право, что тут думать. Это очень большие деньги. А женщин вообще нельзя в такие дела посвящать, можно все испортить.
— Все равно, надо подумать, в таких делах никогда не стоит спешить.
— Согласен. А может, у вас есть свои какие-нибудь предложения на этот счет?
— Сорок процентов — это мало. Вот пятьдесят будет в самый раз! — выпалил, как из пушки, Чиэми.
— Пятьдесят? — пробормотал Виоленто, в задумчивости потирая большой загорелый нос. — А почему пятьдесят? Что-то число какое-то чудное?
— А из принципа! Нормальное число. Чтобы, как говорится, было поровну.
— Хорошо, — тяжело вздохнул посетитель. — Пусть будет по-вашему. Согласен.
— По рукам?
— По рукам.
— Думаю, надо отметить нашу обоюдовыгодную сделку, — cказал довольный комендант, выставляя на стол хрустальные рюмки и пузатую бутылку с ромом. — Вы как?
— Не откажусь, дорогой друг!
— За процветание нашего предприятия!
— За удачу! Ура! Ура! Ура!
Бешеный Чиэми одним залпом осушил рюмку и откинулся на спинку кресла. В отличие от своего нового друга Виоленто только пригубил крепкий ром. У него было железное правило — не пить в рабочие дни, когда ему предстояло кого-либо отправить на прогулку в «страну теней».
— Чиэми, я бы не хотел откладывать дела в долгий ящик и осмотрел бы наши владения, трудяг, которые будут вкалывать на нашем предприятии, — начал он подбивать коменданта на прогулку, где он, может быть, увидит Торбеллино.
— Вицоло, дорогой, я тебя безмерно уважаю! С удовольствием покажу плантации, грязные бараки и вонючих оборванцев, но не сегодня, а завтра. А сегодня у нас с тобой праздник.
— Хорошо, отложим дела на завтра, — вынужден был согласиться Виоленто Беспалый, хотя ему не терпелось выяснить, где находится Торбеллино, чтобы при удобном случае свернуть тому шею.
— Вот и отлично, дружище! Тебе раньше доводилось видеть революционеров?
— Нет.
— Вот заодно завтра и посмотришь на этих смутьянов. К сожалению, никаких ярких достопримечательностей на острове у нас нет. Порой обидно даже. Показывать-то, честно сказать, нечего. Если хочешь, прогуляемся к Крокодиловой Реке и покормим тухлятиной прожорливых крокодилов?
— Нет, я что-то не испытываю особого желания на них любоваться, больше предпочитаю портмоне из их кожи, — пошутил Виоленто.
— Правильно! Нет ничего отвратительнее этих зубастых коварных тварей, — согласился с ним Чиэми, стряхивая с сигары пепел.
Неожиданно снаружи послышался нарастающий невообразимый шум, крики и щелканье бичей. Виоленто напрягся, он не любил неожиданностей.
— Что за шум? Уж не бунт ли?
— Ха-ха-ха! Рассмешил, Вицоло! Какой может быть бунт на моем острове? Здесь могу бунтовать только я, когда пьян, — захохотал комендант, довольный своей шуткой. — Погоди, сейчас пошлю дежурного офицера узнать, что там происходит. Скорее всего, это мои надсмотрщики забавляются от скуки.
— Господин комендант, разрешите доложить? — обратился к Чиэми вернувшийся офицер.
— Ну, что там за гам?
— Управляющий и его люди приволокли на площадь беглого оборванца и привязали к столбу. Завтра будут плетьми наказывать в назидание другим.
— А кто пытался бежать, выяснил?
— Некий Торбеллино, из новеньких. С предпоследней партией прибыл.
— Хорошо, ступай!
При имени «Торбеллино» неподвижное лицо коммерсанта скривилось в довольной гримасе, а беспалая рука со страшной силой сдавила лежащую на коленях трость.
«Отлично! Настоящая удача привалила! Даже искать не пришлось парня, крепко насолившего капитану Малисиозо, — подумал Гроза Карамбы. — Считай, порученное задание наполовину выполнено! Сегодня же темной ночью я незаметно проберусь к позорному столбу, где за все и рассчитаюсь с Торбеллино, а утром, можно сославшись на головную боль, отдохнуть в номере гостиницы от тупого, надоедливого коменданта. У меня нет ни малейшего желания мотаться по знойной жаре по всяким там плантациям или ради забавы кормить тухлятиной крокодилов. Через неделю на остров прибудет очередной корабль, и я навсегда исчезну из жизни самонадеянного «партнера», смывшись якобы по коммерческим делам на «большую землю».
— Чиэми, и часто у вас бегают? — полюбопытствовал Виоленто, пригубив рюмку с ромом.
— Что ты, дорогой Вицоло! Смешно даже такое слышать! Это исключено! С Зеленого Ада на моем веку еще никто никогда не убегал.
— Почему? У вас тут, как погляжу, нет никаких преград, заборов, и берег абсолютно не отгорожен от бараков с каторжниками.
— Во-первых, берег бухты, где мы находимся с тобой, надежно охраняется гарнизоном, во-вторых, для бегства необходимо иметь судно или хотя бы захудалую лодку, в-третьих, кругом непроходимые джунгли и зловонные болота, в которых кишит, помимо крокодилов и змей, множество всякой ядовитой гадости.
Что же произошло с Торбеллино? Почему его побег закончился неудачей? Давайте, вернемся к утренним событиям этого дня.
Юноша внимательно присматривался ко всему, что его окружало на новом месте. План побега надо было осуществить немедленно, пока не иссякли последние силы, пока каторга окончательно не сломала и не погребла его здесь. Удобный случай подвернулся сам собой. Торбеллино и еще десятка четыре каторжан отправили на рубку сахарного тростника. Рубя тростник, юноша углубился в заросли и скрылся с глаз надсмотрщика, разъезжавшего по плантации на своенравном гнедом жеребце. Покинув незаметно плантацию, Торбеллино вступил в джунгли, стоявшие темнеющей зеленой стеной. Яростно расчищая себе дорогу большим тесаком для рубки тростника, беглец все дальше и дальше удалялся от поля. Его со всех сторон окружала тяжелая сырость, сочащаяся по ветвям лиан, жирная почва, густой застойный воздух. Зеленая плотная масса застыла, погруженная в тишину. Устав рубить проход, смахивая едкий пот, Торбеллино остановился. Позади беглеца уже вновь воцарилась неподвижность. Молчаливый лес предательски сомкнулся у него за спиной. А впереди его ждала бесстрастная и непроницаемая стена растительности. Торбеллино медленно переступал отяжелевшими, будто свинцом налитыми, ногами; голова кружилась, глаза лихорадочно горели. Руки по локоть в крови от колючек, укусов москитов и клещей. С каждым шагом становилось все труднее дышать. Ему вспомнился подземный ход, который они с Чарлито рыли из кофейни Рудо. Задыхаясь, он повернул назад, из последних сил продираясь к выходу из мрачного сырого леса. Он брел, шарахаясь из стороны в сторону, боясь потерять сознание. Вот мелькнул впереди спасительный свет в прорубленном им зеленом коридоре. Скорее к свету, к чистому воздуху… Но сознание оставило юношу.
Очнулся он от резкого удара бичом. Несчастный очумело, ничего не соображая, смотрел на смеющихся надсмотрщиков и на багровое заходящее солнце. Избитого юношу на аркане приволокли на площадь, окруженную ветхими серыми бараками. Его привязали на ночь к позорному столбу, торчавшему одиноко посреди площади, объявив каторжанам, что завтра их ждет интересное зрелище — суровое наказание беглеца.
Глава 41. Долгожданная свобода
На раскаленный за день остров опустилась долгожданная ночь, принесшая наконец-то свежесть и покой.
Кто-то шаркающей походкой приблизился к столбу. Торбеллино почувствовал пересохшими, потрескавшимися губами край миски и вкус воды, он с трудом открыл воспаленные глаза и жадно приник к драгоценной живительной влаге. Перед ним стоял один из каторжан, судя по истрепанной одежде и худой фигуре. Гость обернулся в сторону форта, при лунном свете Торбеллино узнал этот чеканный мужественный профиль, это был старший у каторжан-старожилов.
— Пей, парень. И молись, чтобы небеса послали тебе легкую смерть.
— Кто ты? — с трудом прошептал разбитыми губами несчастный юноша.
— Дуэло!
— Лейтенант гвардейцев? — с хрипом вырвалось у Торбеллино.
— Откуда ты меня знаешь, парень? — удивленно спросил пораженный каторжник, всматриваясь в лицо несчастного.
Торбеллино не успел ничего ответить. Неожиданно раздался страшный оглушительный грохот, и земля содрогнулась, будто живая.
— Что это? — испуганно произнес Торбеллино.
— Опять Старый Ворчун проснулся, теперь начнется тряска. Вулкан частенько дает нам прикурить. Может, это и к лучшему, — многозначительно сказал Дуэло и растворился в непроглядном мраке ночи.
Вдруг ударил гром, и над горами ярко сверкнула ослепительным зигзагом молния, осветив все вокруг. Сверху упали крупные редкие капли дождя, громко застучав по пустой миске, которую Дуэло забыл у столба. Через мгновение из черных туч, нависших над проклятым островом, хлынул ливень.
В ту ночь обитатели острова не спали, они были разбужены рядом сильнейших подземных толчков. Свирепыми порывами налетел ураганный ветер, угрожая повалить хлипкие бараки, сверкала молния, гремел гром. Из кратера вулкана доносился ужасающий грохот и непрерывный оглушающий рев. Вся местность вдоль берега была засыпана черным пеплом, урожай погиб, пальмы и банановые деревья повалены, бараки почти разрушены. Охрана от разбушевавшейся стихии укрылась за надежными каменными стенами форта.
Виоленто Беспалый, собиравшийся ночью навестить привязанного к столбу Торбеллино, чтобы с ним расправиться, проклинал все на свете: и разбушевавшийся не на шутку вулкан, и обрушившийся на остров ливень, и пьяного в стельку коменданта Чиэми. Задуманное дело срывалось. Его успокаивала только единственная мысль, что после затрашнего наказания плетьми проклятый мальчишка не выдержит и отдаст душу.
Глубокой ночью, когда ливень немного стих, горстка смельчаков во главе с Дуэло выбралась из ветхого покосившегося барака и под моросящим дождем направилась на берег. Впереди отряда двигалась разведка — два крепких отчаянных каторжанина из бывших гвардейцев, вооруженных широкими ножами для рубки тростника. За ними — остальные и Дуэло, который вел, поддерживая избитого надсмотрщиками Торбеллино. Шлюпки, оставленные на песчаной отмели, никто не охранял, стража, вероятно, пряталась от бури под надежными сводами форта. Отряд, погрузившись в шлюпки, стал выгребать к фрегату, стоявшему на рейде. Беглецы незаметно приблизились к громадине судна и осторожно вскарабкались на безлюдную палубу, погруженную в темноту. На судне горели только якорные огни, слабо выхватывая из тьмы корму и нос. Часовых нигде не было видно, скорее всего, они отсиживались в кают-компании. Мокнуть под проливным дождем никому не хотелось.
Охрана судна, захваченная врасплох, ошарашено глазела на обезоруживших ее худых заросших и черных от загара людей, одетых в грязное рванье. Изможденные лица каторжан светились радостью. Наконец-то пришла долгожданная свобода!
Дуэло приказал пленников спустить в трюм, немедленно поднять паруса и сниматься с якоря. Среди беглецов было несколько бывших моряков, которые показали, что они все еще прекрасно знают морское дело, потому что тотчас выполнили указания командира.
Фрегат, поскрипывая снастями, стал медленно удаляться от всеми проклятого острова, над которым сверкали яркие молнии и грохотал обезумевший вулкан Ворчун, выбрасывая из огненного кратера брызги раскаленной лавы и град камней.
Торбеллино, забывшись в тяжелом сне, лежал на мягком широком ложе в роскошной капитанской каюте, заботливо укрытый теплым пледом.
Светало. Остров с разбушевавшимся вулканом давно исчез из виду. Над водной гладью стелился плотный утренний туман. Под бушпритом тихо журчала вода, рассекаемая носом корабля. На капитанском мостике маячила высокая фигура обеспокоенного Дуэло, который, нервничая, напряженно всматривался в белую пелену, наступавшую со всех сторон на фрегат. Где-то далеко в стороне слышались звуки туманного рожка неизвестного судна, подающего тревожные сигналы, чтобы не столкнуться кораблям.
— Никому не расслабляться! Всем вооружиться и находиться на палубе! — отдал он приказ своим верным товарищам. — В этих водах должна находиться эскадра адмирала Гавилана. Не хватало нам в тумане нарваться на нее!
Фрегат с беглецами плыл на восток: на север через Триумфальное море путь был отрезан, там могла находиться эскадра грозного адмирала Гавилана. Пока измученный Торбеллино был погружен в глубокий сон в капитанской каюте, корабль миновал маяк Старого Галса, белеющий на высоком берегу мыса, и опасные подводные рифы слева по борту. В полдень он бросил якорь у южной оконечности Черепашьего острова.
Завидя издалека судно, к нему со всех сторон устремились многочисленные юркие пироги и катамараны, управляемые чернокожими туземцами острова. Они хотели предложить экипажу на обмен или продажу всевозможные поделки, ожерелья из жемчуга, диковинные раковины и кораллы, сочные плоды…
Сначала лейтенант гвардейцев Дуэло опешил от неожиданной массированной атаки на корабль, чуть было не отдал приказ стрелять из пушек, но, увидев приветливые дружелюбные лица ловцов жемчуга, отдал приказ отставить пальбу.
Миролюбивые туземцы заполонили военный корабль. Узнав, что экипажу в первую очередь необходимо пополнить запасы пресной воды, дюжина-другая крепких гребцов тут же сорвалась и на своих легких суденышках помчалась за водой к острову.
Через некоторое время к фрегату подплыла большая, ярко разрисованная пирога, в которой находилась, по всей видимости, важная персона со своей свитой, наверное, вождь племени.
Это был чернокожий великан с приятными чертами лица и гордой осанкой. Он был также обнажен, как и его соплеменники. Единственной одеждой были: пятнистая шкура леопарда, наброшенная на плечи, набедренная повязка и расшитый жемчугом, широкий пояс, за который был заткнут кривой длинный нож. Его могучую грудь украшало ожерелье из акульих зубов и висевший на шнурке большой гвоздь. Да-да, обыкновенный кривой гвоздь, что очень удивило лейтенанта Дуэло. За ним неотступно следовало около десятка рослых, крепких туземцев, вооруженных такими же длинными ножами и короткими дротиками, вероятно, его телохранители.
К гостям вышел Дуэло, обменялся дружеским рукопожатием с вождем ловцов жемчуга и пригласил важного гостя в кают-компанию.
Торбеллино проснулся от громких голосов и веселого смеха, протяжного звука флейт и ритмичного грохота барабанов.
«Что это? — крайне удивился он, вспомнив последние события в своей жизни. Все тело горело, как в огне, и болело от жестоких побоев. Ему с трудом удалось открыть глаза на опухшем лице. Стискивая зубы от боли, поднявшись с капитанского ложа и двигаясь вдоль стены, он открыл дверь и выбрался наружу, на залитую солнцем палубу. И каково было его удивление, когда юноша увидел ее заполненной танцующими. Беглые каторжане в обнимку с чернокожими туземцами, неизвестно откуда взявшимися, лихо отплясывали на полубаке фрегата. Радушные гости поднимали на борт судна огромные плетеные корзины с желтыми гроздями бананов, кокосовыми орехами и другими разнообразными диковинными фруктами.
Торбеллино, узнав у вахтенного, что Дуэло находится в кают-компании, еле волоча ноги, поплелся туда. Проделанный путь показался ему целой вечностью. Когда он добрался до цели, дверь вдруг распахнулась, и на палубу из кают-компании вышел вместе с Дуэло высокий красавец-туземец в леопардовой шкуре. Увидев его, от неожиданности Торбеллино потерял дар речи. Взгляды их встретились.
— Торбеллино! — радостно закричал чернокожий великан, бросаясь к нашему герою и тиская его в мощных объятиях.
— Туни… Туни… — прошептал счастливый Торбеллино сквозь застилавшие глаза слезы. — Полегче, дружище, полегче…
На следующее утро Торбеллино чувствовал себя уже намного лучше. Он день и ночь провел на Черепашьем Острове в просторной бамбуковой хижине Туни, вождя ловцов жемчуга. Резиденция вождя располагалась в центре большой деревни, которая находилась в двух километрах от побережья посреди пышного зеленого леса. Его туда доставили на носилках шестнадцать могучих туземцев по дороге, вымощенной морскими раковинами. Юношу опустили на ложе, выстланное мягкими леопардовыми шкурами. И все это время над его израненным телом усердно колдовал главный шаман племени, Мудрый Тутутури.
Старый колдун всю ночь монотонно пел какие-то заговоры и заклинания, плясал вокруг лежащего Торбеллино, водил над ним горящими палочками, потом усердно смачивал его раны какими-то целебными настоями, каждый час поил нашего героя горькими отварами.
На второй день юноша почувствовал себя здоровым. Во всем теле ощущалась поразительная легкость, от ран и синяков и следа не осталось. Настроение было прекрасным, хотелось петь и танцевать. Но Тутутури не разрешал своему пациенту вставать.
Немногословный Туни больше молчал и только счастливо улыбался. Он был несказанно рад видеть своего давнего друга, с которым столько было перенесено вместе тягот и лишений на пиратской галере, и принимать его у себя в доме на сказочном Черепашьем Острове.
Глава 42. Задумка Малисиозо
В дверь капитанской каюты просунулась взлохмаченная голова Чевалачо, похожая на перепуганного дикобраза. Было такое впечатление, что над ней одновременно поработало около десятка стилистов из Карамбы.
— Капитан, слышали новость?
— Что там еще? — откликнулся недовольно Малисиозо, откладывая в сторону любимую книгу, которую зачитал до дыр. — Снова Одноглазый Пуэрко что-нибудь отмочил?
— С Пуэрко как раз все нормально. Как пил, так и пьет.
— Ну, что за новость? Выкладывай!
— Бриг Хромого Педро, возвращаясь с трюмами набитыми слитками золота, при выходе из Пролива Кошмаров был атакован взбесившимся циклопом Фумадором, получил в борту пробоины и затонул.
— Жалко, хороший был бриг у Педро.
— Какой-то шутник из экипажа вместо табака ему насыпал пороху. Циклоп набил им свою трубку и, закурив, опалил себе физиономию. Рассвирепел не на шутку, забросал каменными глыбами судно. Разнес его в пух и прах.
— Говоришь, забит был золотом? — переспросил Малисиозо и, прищурив глаза, уставился на своего помощника.
— Да, подзавязку…
— Погоди, Чевалачо, ты ничего не путаешь? Откуда у Хромого Педро столько золота?
— Капитан, так это фамильное золото, которое награбили еще его предки: его дед Желтый Глаз и прадед Угрюмый Грассо, известные на побережье пираты. А он на свою голову решил все добро понадежнее перепрятать из одного тайника в другой, что у него на Острове Сундуков.
— Каков мерзавец! — вырвалось у Малисиозо.
— Кто? Хромой Педро?
— Да нет, циклоп проклятый! Чертов Фумадор! Всю нам сладкую жизнь испортил. Теперь придется прилично повозиться, чтобы достать золотишко со дна. А это, скажу тебе, довольно муторное дело.
— Вы хотите поднять это золото? — удивился Чевалачо, подняв брови.
— А почему бы и нет, коли оно утонуло. Не рыбам и осьминогам же его оставлять. Это наше золото. Если бы не циклоп, оно хранилось бы на Острове Сундуков. А это о чем говорит?
— О чем, мой капитан?
— О том, что долго оно бы там не пролежало.
— Почему же? — удивился Чевалачо.
— Потому что на белом свете есть капитан Малисиозо и его славная команда, которые его рано или поздно нашли бы! А теперь придется попотеть, чтобы драгоценный груз поднять с морского дна.
— Как же вы его поднимете, капитан? Там глубина, будь здоров!
— А соображалка у меня для чего? — и капитан многозначительно пошлепал себя ладонью по лбу.
— Аа… — протянул озадаченный помощник капитана.
— Ладно, ступай! — отмахнулся от него Малисиозо. — Мне надо побыть одному и хорошенько все обдумать.
Через час помощника снова позвали в капитанскую каюту.
Малисиозо развалился в кресле, взгромоздив вытянутые ноги в сапогах на письменный стол и, поплевывая на пальцы, быстро листал толстую потрепанную морскую энциклопедию.
Вид у него был самодовольный, как у полосатого кота, тайком сожравшего бабушкину сметану.
— Значит так, слушай меня внимательно, Чевалачо. Завтра займешься усиленной подготовкой экипажа, предстоит важная экспедиция в южные моря.
— Капитан, извините, а какова цель экспедиции?
— Там, мой дорогой, у Черепашьего Острова мы провернем гениальную операцию под кодовым названием «Жемчужина».
— Вы хотите закупить партию жемчуга у туземцев, чтобы не переплачивать прохиндею Хитрому Астуто? — высказал свою догадку помощник капитана.
— Ну, какой же ты все-таки болван, Чевалачо! И это мой помощник!
— Виноват, капитан.
— Меня интересует не жемчуг, а ловцы жемчуга. Понял?
— Не совсем, капитан. Поясните, пожалуйста.
— Мы в проливе окружим лодки ловцов и захватим туземцев в плен.
— А зачем нам они? У нас и своих рабов уже девать некуда.
— Думай, Чевалачо, думай! Напряги серое вещество и извилины, если они у тебя еще остались в глупой башке!
— Хоть убейте, ничего путного в голову не идет.
— Слушай сюда и мотай на ус! Мы захваченных туземцев заставим нырять за слитками золота, которыми, как ты говоришь, под завязку набит трюм затонувшего брига Хромого Педро! Ну, как тебе моя идея?
— Капитан, я сражен! Вы — настоящий гений! — рассыпался в комплиментах перед шефом Чевалачо, округлив от удивления глаза.
— Ну-ну, не льсти мне! Ты же знаешь, я этого не люблю. Просто надо иногда шевелить своими закисшими куриными мозгами и заглядывать изредка в умные книги. Так вот, завтра, перед предстоящей экспедицией, займись нашими пиратами, чтобы были трезвыми, как стеклышко, и во всеоружии. Да строго-настрого предупреди наших балбесов, что нам нужны живые и невредимые ловцы, а не мясной фарш.
ПРодолжение на Амазоне https://www.amazon.de/dp/B016AAEUQI/ или Литресе