Приятный собеседник.
Год 1633
За свадебным торжеством, растянувшимся на несколько месяцев, Ян Станислав практически забросил возложенные на него обязанности маршалка великого Литовского. Дзеньки Богу, отец Лев Иванович умело отводил от сына нападки придворной шляхты, с остроумием списывая на трогательно-праздное времяпрепровождение голубков-молодожёнов. Известное дело-влюблённые часов не наблюдают.
Зоркое око отца присматривало и за королевской гвардией, квартировавшей в пригороде Гродно, и за придворной стражей, обеспечивавшей надёжную охрану великокняжеского двора. Настырные послы, съезжавшиеся со всех сторон света, невзирая на заснеженный путь и морозную непогодь были заранее осведомлены, что разговор держать придётся с хитрющим лисом Львом Ивановичем, а не с его сурово неразговорчивым, не идущим на дипломатические компромиссы сыном. Впрочем, пока Ян Станислав наслаждался медовым месяцем, Великое княжество Литовское, как и всегда, только выигрывало, находясь в крепких отцовских руках.
Продолжала бурлить, словно вскрывшийся гнойный нарыв, Смоленская война. Русскому царству хотелось вернуть свои западные земли и открыть пути к морям-Балтийскому и Чёрному. Не договорившись с османами и шведами в объединении против Речи Посполитой, русская армия в октябре 1632 года не дождавшись окончания Деулинского перемирия, самостоятельно выступила в поход на Вязьму и Смоленск. Это были два тяжелейших года кровавой торговли за право на владение землями. До Поляновского мира 1634 года сырая земля примет в свои покои тела тысяч польских, белорусских рыцарей и русских воинов. В схлестнувшихся амбициях двух держав будут уничтожаться молодые мужчины, а их семьи, претерпевая нужду и неугасающую боль потерь, оплакивать своих любимых.
Лев Иванович, как один из составителей Деулинского мира понимал всю важность стратегического и территориального назначения Смоленской войны для белорусских земель. Шляхетской и мужицкой крови опытному государственнику проливать не хотелось, но обстоятельства складывались не в пользу Великого княжества и Речи Посполитой, а значит, вновь приходилось балансировать на грани дипломатических интриг и поиска ходов к обоюдному осознанию мирного процесса. Оно придёт, но в будущем. Сейчас же все силы бывшего канцлера Великого княжества Литовского отданы на решение этой проблемы.
Ян Станислав пребывал в радужном состоянии семейной идиллии. Пора бы уж и ко двору в Вену вернуться, куда отрядил его король Речи Посполитой. Понимал маршалок, что от обязанностей не спрячешься под женским андараком. Однако желания покинуть весёлое застолье в кругу закадычных друзей из знатных шляхетских родов у новоявленного супруга совсем не возникало. Да и молодая жёнушка, словно изысканное пирожное на ночь, пропитанное крепким коньяком, будоражила его кровь, манила новизной ощущений и не отпускала от своего тела.
По началу Ян Станислав предвзято относился к Гризели. В какой-то момент даже балансировал на грани ненависти к её спокойному характеру и собственного неподдельного влечения к прелестям нетронутого тела девственницы. Да, молода, да, богата, но чёрт возьми, как же скучна в своей покорности и набожности! Ну, не об этакой жене грезил могущественный рыцарь. Яну Станиславу хотелось смеха, озорства, кокетства от женщины, с которой спит, а тут тихая, податливая, безынициативная в постели.
На ночь обязательно к иконе подойдёт лампадку проверить и о чём-то с ней пошептаться. Утром глаза муж продерёт-вновь жена колена преклоняет. За столом, нет, чтобы кубок пригубить, благоверному улыбнуться, подмигнуть, она кусочки снеди отщипывает и чуть вина сладкого отопьёт. Сидит бледная, совсем не разделяя его стремления к веселью. К рыцарским потехам на воинском плацу, тем более и на соколиную охоту не зазовёшь этакую тихоню.
Эххх, ему бы жену, чтоб искрами в глазах сверкала, скандалы ревностные устраивала из-за каждой белоглувки, чуть дольше обычного ручку свою игривую для приветственного поцелуя в мужниных руках задержавшую. Ан, нет! Даже бровью не поведёт. Только улыбнётся, плотнее рантух шёлковый подоткнёт, чепец свой жемчужный поправит и, как ни в чём не бывало, смирнёхонько сидит за столом, благородно ведя беседы с подружками да старшими родственницами, зачастившими к их двору.
Надо отдать должное:Гризель всегда радушно встречала гостей. Благосклонно принимала бесконечные поздравления с началом супружеской жизни, с благочестивой радостью принимала предложения от кавалеров к танцу, умело обходила возникающие в беседах шляхтичей острые вопросы из-за имущественных и наследных распрей, умными речами способствовала миру за столом и покою в доме. Молодая жена притягивала добрым сердцем людей, чем вызвала гордость супруга, каждодневно слышавшего восторженные о ней возгласы.
Приходила ночь, и на супружеском ложе в крови молодожёна всё сильнее и сильнее стал разгораться огонь страсти, всё явственней рождалось влечение к покорной, нежной жене. И не было сладостней тех минут, когда их тела сливались воедино, а голова кружилась от восхитительных ощущений. Поутру Яну Станиславу хотелось летать. Сев на любимого коня, давал ему волю. Тот резво нёсся по городской, мощёной камнем улице, пугая ранних прохожих, к мосту через Неман. Ледяной струёй пронизывал речной ветер лицо и шею мужчины. Морозный воздух бодрил. Сердце тешилось любовью, душа счастьем, а мысли уносились в облака. Наскакавшись вдоволь по окрестностям Гродно, возвращался супруг домой умиротворённый, розовощёкий, в весёлом настроении.
Перед гостями князь Ян Станислав не отказывал себе в удовольствии лишний раз покичиться модным интерьером и несметным богатством во вновь отстроенном гродненском дворце на Озёрской улице, как раз невдалеке от имения приятелей Радзивиллов. Входил в кураж, внимательно следя за удивлённо вздёрнутыми бровями гостей от очередной уникальной вещицы в своих апартаментах. Будь то индийская шкатулка из слоновой кости, инкрустированная золотой вязью, или табакерка из русского зелёного малахита, напоминающая гроздь винограда. Считалось особым изыском усадить гостей на заказанные в голландских землях ореховые стулья, инкрустированные по спинке слоновой костью. Восхищения, обсуждения, неподдельный интерес и, главное, зависть, трудно скрываемая в глазах гостя. А где разговоры, там семейные обеды за кубком янтарной старки да пенистого пива плавно перетекают в шумные застолья до полуночи.
Как-то во дворец Сапегов, заехал близкий родственник князя Радзивилла. Для своих двадцати лет единственный сын виленского воеводы Христофора Радзивилла Януш сделал головокружительную карьеру. Наделённый сообразительностью, поездку в Нидерланды в качестве посла от короля Речи Посполитой, он местную знать искусно подвёл к воинскому сотрудничеству против русских. Наняв за собственные деньги тысячу хорошо обученных пехотинцев и двести опытных драгун, расселил в собственном владении Заблудуве Гродненского повета. Януш трезво оценивал ситуацию, справедливо полагая, что следуя по весенней распутице, только изнурит коней и людей. Поэтому планировал выступить под Смоленск к концу января. Пока же усиленно занимался тренировкой воинов.
Молодой дипломат за преданность родине и удачные переговоры с Англией и Нидерландами получил от короля Владислава IV престижную должность подкормия великого литовского. Решать территориальные споры в междуусобных распрях шляхетства-должность важная, требующая большого аналитического ума и умения лавировать между знатными родами за право на земли. Статью и красотой благородный князь Януш выигрывал у многих рыцарей княжества. Ясновельможные паненки с любопытством поглядывали на завидного жениха. Не скрывали неподдельного интереса к молодому шляхтичу и умудрённые житейским опытом матери невест. Выдать замуж за этого неотразимого рыцаря свою дочь мечталось ни одной знатной семье. Только сам Януш не спешил родниться и связывать себя узами брака.
На обеде у Сапегов познакомившись с Гризельдой, был немного смущён её образованностью. Читать и писать для белоглувок в княжестве Литовском не было проблемой, но чтобы интересоваться географией и историей женщине-это поистине нонсенс. Кроме того поразило рыцаря, как легко, без малейшей запинки, переходила супруга Яна Станислава в разговоре с гостями с одного языка на другой. Чувствовалось её уважительное отношение к словам собеседника. Януш отметил, что глумливые шутки шляхты над челядью или насмешки над нищетой обедневших знатных родственников, не вызывали у Гризельды поддержки всеобщего смеха.
Во второй свой приход князь Януш набрался смелости и, с восторженными комплиментами поцеловав любезно тонкие пальчики хозяйки, напросился сопроводить её к столу. За разговорами выяснилось, как много их объединяет. Отцовское староство в Тыкоцине для Гризели оказалось мило своими детскими воспоминаниями, где, как выяснилось, оба проводили по несколько месяцев в году. Выяснилось, что, с утончёнными чертами благородного лица и глазами цвета переспевшей сливы женщина была той самой любопытной девчонкой, что частенько забегала на площадку для боёв посмотреть на тренировки шляхетских отпрысков.
Оба развеселились, вспомнив о случае с самим Янушем. Заглядевшись на стайку девочек, в сопровождении нянек, гуляющих в саду тыкоцинского замка, скакавший мимо на смирном коне, специально выбранном для обучения выездке мальчишек-шляхтичей, он умудрился выпустить поводья и кубарем слететь прямёхонько под ноги развеселившихся прелестниц. Больно саданувшись оземь, однако, виду не подал. Будущему отважному рыцарю не пристало лить слёзы.
Общение было полезным для обоих. Княгиня Гризельда нашла собеседника, приятно скрашивающего её будни. Князь Януш умного человека, с которым можно спокойно разговаривать об истории человечества, поэзии, литературе на английском, будучи уверенным, что никто не вмешается в столь интересное занятие, попросту потому, что не владеет этим заморским языком.
Свадебное торжество, затянувшееся на долгие месяцы, тяготило Гризельду своей пустой праздностью. Ей хотелось жизни настоящей, где присутствует человеческое участие, дружественное тепло и искренние, без показухи чувства. Но где тот мир, в котором собраны все лучшие качества человеческой души?
Продолжение - http://www.proza.ru/2016/07/06/613