Я давно ни с кем не говорил по душам. Захотелось. Нестерпимо.
Так в детстве иногда хотелось поплакать. Без видимой причины, без обид со стороны и без определённой боли.
- Малыш, ты чего?
Кап, кап, кап.
- Что случилось, родной?
Кап, кап, кап!
- Сирота ты моя, сиротинушка! Дурачок ты, дурашка!..
Я поехал в город в надежде хоть с кем-нибудь поговорить.
Задал на весь день корм курам, запер на ключ свой сельский дом, и поехал.
Некогда приглашавший в светлое будущее призывными транспарантами, бывший советским городок Украины встретил меня чужеродными вывесками нынешнего дня: "SHOP", "СОFFI", "MARLBORO", "HOTEL","COCA-СOLA", «PIZZA HUP», " ПЕРУКАРНЯ ELIZABETH", "LIVERPOOL", « ПОНЧИКИ DENNY’S», «МОРОЗИВО MISTER SOFTEE».
- Здравствуйте! - поймал я взглядом уже проходившего мимо интеллигентного с виду почти старика во всём в клетку.
Он, полуобернувшись, приподнял над головой клетчатую шляпу:
- Мы знакомы?
- Да!.. То есть, нет.
Старик протянул свою руку:
- Авраам Линкольн!
Я обрадовался его шутке с намёком на засилье в нашем городе чужого.
- Джон Форсайт! - тоже шутливо представился я именем персонажа английской саги.
- Очень приятно, - сказал он, внимательно щурясь. - Давно... Давно мечтал
познакомиться с вами... Что скажете об этой англо-американской зиме? Как думаете, ей будет когда-нибудь заслуженный конец?
- Надеюсь.
- А я нет... Чем обязан?
- Я хотел бы вас угостить чашечкой кофе.
Почти старик, прикрыв глаза, мечтательно улыбнулся и, взяв меня под руку, молча повёл по заснеженной улице.
- Знаете, куда мы идём?
- В кафе, - я кивнул в сторону "COFFI".
- Нет. Я угощу вас "У СОФЫ".
В людном подвальчике, куда привёл меня полустарик в клетку, негромко звучала простая, очень уютная музыка. На каждом столике горели, стилизованные под керосиновые, настольные лампы. Витал запах свежесваренного кофе.
- Здравствуйте, Софа! - поклонился полустарик черноволосой хозяйке, которая стояла за барной стойкой. - Будьте любезны, два кофе!
Мы сели за столик.
Не снимая шляпы, полустарик сложил обе ладони в один "пирожок" и опустил на него голову.
Мы поулыбались друг другу.
- Мне всегда был симпатичен ваш пёс Балтазар, мистер Форсайт, - сказал полустарик, имея в виду персонажей английской книги, из которой я, якобы, пришёл. - А в вашу супругу Ирэн я был безумно влюблён... Она ведь вначале была женой вашего брата, адвоката Сомса?
Я кивнул.
- Очаровательная белокурая женщина... Что с ними всеми стало потом?
- Не ведаю, сэр. Я ведь, если помните, умер.
- Да, да, да... В кресле, в саду... и во сне. Я помню, как перед этим вы спокойно и мерно дышали, и ваше дыхание шевелило волоски седой бороды. Потом... Благодарю вас, Софа. Вы очень любезны. Надеюсь, с коньяком?
- Как всегда.
Полустарик, не отрывая головы от сложенных пирожком ладоней, кивнул.
- Потом, - продолжил он, не изменив позы и задумчивости в голосе, - потом шевелилась только одна волосинка. А потом успокоилась и она.
- По-моему, это была пушинка тополя, что накануне опустилась на мою бороду, - сказал я.
Полустарик сощурил в улыбке добрые глаза.
- Счастливая смерть, мистер Форсайт. Поздравляю!
***
С той поры я живу, умерев.
С памятью о полустарике во всём клетчатом, о его сочувствии и всепонимании без лишних слов, о его любви к творчеству английского писателя Джона Голсуорси, "Сага о Форсайтах" которого нас так нежданно и так легко объединила. О долгом дружелюбном вечере "У СОФЫ".
Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!..
Завтра, наверное, поеду на южно-техасское ранчо "Бычье сердце". Потому,что так надо. Потому,что обещал.