Глава 9
Транспортный “Ил-76” приземлился на российской военной базе в Греции. Грузно пробежался по взлетно-посадочной полосе, развернулся и подкатил к одному из ангаров. Аппарель опустилась, явив взглядам десантников нескольких земляков, лениво прохаживающихся у транспортника. Досматривать борт никто и не собирался, свои все, греков в радиусе двух километров нету, да и не до проверок им сейчас, финансовый кризис всю кровь свернул.
Батяня подхватил рюкзак и сумку, двинулся к выходу.
- Приехали, товарищи офицеры. Дальше будем плыть.
Остальные разобрали сумки и рюкзаки, поспешили следом. Свешников попробовал было отпустить какую-нибудь колкость, но наткнулся на строгий взгляд Андроновой, пошел молча. Никифоров задержался чуть, укладывая растревоженное в полете электронное оборудование, потом и вовсе бегом припустил. Кузнецов расстегнул китель, собирался было совсем снимать, но передумал.
За бортом самолёта яростно полыхало летнее солнце, над бетонной поверхностью аэродрома колыхалось раскаленное марево, искажая очертания дальних ангаров. Погода разительно отличалась от российской, хотя там и был разгар лета; как будто в печку идешь, настолько горячий воздух овевает. В небе ни облачка, лишь сплошная пронзительная синева, чуть более светлая к горизонту. Камуфляж десантников сразу же сделался тесным и душным, потяжелел ощутимо.
- Как эскимосы в Африке, иначе и не скажешь. – Батяня расстегнул китель, встряхнулся. – Надо было полегче одеваться.
- То ли еще будет, командир. – Свешников закатал рукава. – В Сомали вообще пекло натуральное, еще жарче чем здесь. Намного жарче.
- Ничо, справимся. Тем более что идти будем по ночам.
- Ночью та же картина. Разве что лампочка небесная отключается.
К десантникам подошел незнакомый майор. Поздоровался, указал на стоящий в тени самолетного ангара тонированный микроавтобус:
- Прошу. Корабль уже ждет в порту.
Андронова незамедлительно восхитилась:
- Как все налажено-то! Прямо – загляденье!
Местный майор хмыкнул:
- Тут каждый день такие же группы прилетают-улетают, как ваша, поневоле пришлось наладить.
Десантники погрузились в микроавтобус, спустя несколько минут уже выезжали с территории базы. Следом увязалось сопровождение из местной военной полиции, наверное греки все же не совсем доверяли.
За окнами проносилась засушливая местность, сплошные каменистые холмы, прокаленные солнцем, редкие группки чахлых деревьев, сухая рыжая трава. Ни березок, ни простых тополей, все абсолютно другое. Чуждое. Даже архитектура зданий разительно отличалась, практически всё белое и низкое. Оно и понятно – от жары защищает. Иногда была заметна голубая синь моря.
Постепенно местность все понижалась и понижалась, потянулись пригороды какого-то крупного населенного пункта, потом открылся восхитительный вид на морской порт, битком забитый сотнями кораблей всех размеров и назначений. Асфальтированная дорога начала петлять меж домов, мелькали местные жители, все поголовно в белом, проносились витрины магазинов, простые жилые дома. А вскоре микроавтобус въехал на территорию порта и остановился у здоровенного российского сухогруза со стандартным названием – какой-то академик увековечил своё имя и фамилию на борту.
Десантники поднялись на борт под хмурыми взглядами местной полиции. Решили не дразнить, ну их в баню, заставят еще показать что в сумках и рюкзаках, а это – уже международный скандал.
Моряки встретили приветливо, показали каюту, а капитан усмехнулся в пышные усы и сказал:
- Опять Родина решает вопросы старым способом. Что ж, я рад что родился в такой стране.
* * *
Полуденный зной делал сидение в палатке невыносимой мукой. Но под лучами светила было еще хуже. Уж лучше сидеть и исходить потом, чем обгореть на солнце. Шелестела сухая трава под ветерком, ругался кто-то из спецназовцев, подвывал Эйзен в соседней палатке , закопченый Бруно без устали гремел внутри поврежденного бронетранспортера, вырывая очередное удобство для себя.
Майор сидел на своей лежанке, ни о чем не думая. На столике стояла бутылка виски и стакан, но выпитый алкоголь облегчения не приносил никакого, наоборот – становилось только хуже с каждым глотком. Проклятая жара доконала окончательно. Ночь тоже приносила мало облегчения, душно, знойно, комары зудят, проклятые исламисты-фанатики не хотят сдаваться, уроды, подонки, мерзавцы. Из-за них теперь приходится торчать возле проклятой лаборатории и терпеть на себе жару и дефицит воды. Когда же это кончится?
Лейтенант Ричардс, заместитель, сидел напротив, уткнувшись в свой ноутбук. Пить напрочь отказывался, даже в таких дрянных условиях являя собой кристальную правильность и крепчайшие нервы. А вот майор пил, и плевал на мнение подчиненных. Что ему? После этой операции, еще смотря как она закончится, по-любому придется распрощаться со званием майора, по-любому. При любом исходе. Проклятые фанатики оказались крепче алмаза, да и лаборатории эту хрен прошибешь, как ни старайся… Ясен хрен, разжалуют. Начальству, ведь, глубоко наплевать на эти трудности. Начальство ждет когда приказ будет выполнен. Сидит в мягком, сука, кресле, в удобном, сука, кабинетике, под прохладным дыханием мощного кондиционера, и требует, требует, требует.
А майор сидит в душной палатке, вся группа практически ранена, а проклятые исламисты еще и насмехаются. Вот как, скажите, удержаться в такой ситуации от употребления спиртного? Как?
- Ричардс, может хлопнешь стаканчик? Че как престарелая девственница себя ведешь?
Лейтенант оторвался от компьютера, отрицательно покачал головой.
- Нет, сэр. Я не пью. В жару вообще алкоголь употреблять нельзя, плохо сказывается на здоровье.
Майор скривился:
- Ну ты еще расскажи, что алкоголь влияет на работу сердца, печени, и почек, и что вообще вреден неимоверно. А чего же тогда девяносто девять процентов населения нашей планеты пьянствует? Что, не знают о вреде алкоголя? Или как? Или все, сука, сталкивались с погаными исламистами?
Ричардс смотрел трезвыми укоряющими глазами, что обидно.
- Вы пьяны, сэр. Вам надо поспать, протрезветь. Скоро прибудет подкрепление, и мы вышибем фанатиков из лаборатории.
Майор еще сильнее скривился, налил полный стакан, выпил одним махом, и этим самым стаканом шарахнул по хрупкому столику. Высказал:
- А как мне не пить, Ричардс? В подчинение досталась толпа наркоманов, дебоширов, и алкоголиков! Воевать не умеют, бухают поголовно, Ронсон, собака, уже какой день как робот передвигается, зенки стеклянные, движения механические. Весельчак где-то марихуаны надергал, в таком же состоянии бродит. Джексон жути нагоняет своим паникерством. Черный Джимми о сыром мясе мечтает. Бруно вообще грузином оказался, представляешь?
- Грузином?
- Ага. Я-то думал, что он с Италии. А оказывается – с Грузии… Но это все херня. Главное что? То, что мы не можем выкурить исламистов из этой проклятой лаборатории! Сколько операций было успешных, сколько отрабатывали штурмы объектов на полигоне, сколько раз просчитывали все до малейшей мелочи! И чего в итоге? Уперлись рогом в эту лабораторию древнюю, не можем даже ко входу пробиться, чертовы русские забабахали настоящую неприступную крепость! И это ведь только надземная часть, Ричардс, внутри еще двадцать уровней!
Лейтенант пожал плечами. Постарался успокоить:
- Ничего, сэр. Скоро прибудет подкрепление. Мы вышибем прокля…
Майор вновь грохнул стаканом, не дав договорить. Рыкнул, привстав:
- Подкрепление тоже нихрена не сделает! Навечно мы тут застряли! Навечно! Понял?!
- Сэр, я…
- Сгинь с глаз моих! Не доводи до греха!
Лейтенант скоренько подхватил ноутбук и выскочил из палатки.
Майор немного поскрипел зубами, сел, и вновь наполнил стакан.