Глава 18
При осмотре лагеря штатовцев не удалось увидеть ни единого огонька. Создавалось такое ощущение, будто все вымерли или попросту спят беспробудным сном. Полнейшая тишина, даже трава не шелестит, как не вслушивайся. От темнеющего вдалеке здания лаборатории тоже не доносилось ни звука, лишь тепловизорный прицел выявил маячившего на входе одинокого исламиста; шатался туда-сюда и скорее всего являлся часовым. А вот в лагере штатовцев ни единого четкого теплового силуэта рассмотреть не удалось, словно поголовно спят; оранжевые пятна палаток, да более тусклые поверхности, всё ещё не остывшие от дневной жары, часовых нет.
Палаток имелось восемь штук, располагались неким кольцом. Виднелись темные корпуса бронетранспортёров, выстроенные подобием стены. Два танка обнаружилось, с давно остывшими двигателями, один был практически в двадцати метрах. Ну и пара вертолётов чуть сбоку от лагеря, в некоем отдалении от лаборатории. Этакий запасной путь к отступлению, в недосягаемости от пуль и гранат.
- Начинаем. – Батяня передал по внутренней связи. – Как договаривались. Сергей, давай к танку. Владимир, на тебе вертолёты. Остальные со мной, успокоим палатки.
Десантники, стараясь не производить ни единого шороха, подползли чуть ближе. Кузнецов устремился к вертолётам, собираясь их заминировать-повредить и возвращаться к лагерю, для совместной бесшумной атаки. Никифоров, злорадно хмыкнув, пополз с ближайшему танку. Оставшиеся, еще немного пронаблюдав за лагерем но так и не обнаружив часовых, двинулись к палаткам.
- Вот, в натуре, вояки картонные. В Чечне бы их уже вырезали всех до единого. – Свешников не удержался от сердитого шепота-порицания. – Эх и американцы, эх и придурки. Часовых даже не выставили, идиоты.
Батяня приподнялся из травы, рассматривая погруженный в темноту лагерь. Возразил:
- Может, на свою хваленую электронику надеются?
- Им же хуже.
Со стороны танка донесся чуть слышный металлический скрежет, потом спустя мгновение довольный голос Никифорова в наушниках:
- Один готов. Всю башку сломают, пытаясь разобраться почему танк не заводится.
Батяня недовольно проворчал:
- Не хвались, Сергей, на тебе еще куча техники. К бронетранспортёрам пока не лезь, после лагеря займешься, сползай второй танк обезвредь. Капитану заодно помоги, у вертолётов наверняка охрана торчит.
- Хорошо.
Батяня переместился к первой палатке. Прислушался, глядя на Свешникова и Андронову.
- Тихо. Спят вроде. Антон, давай действуй. Только аккуратно, старайся поменьше трупов оставлять. Мы в соседнюю заглянем.
- Я с ними нежно, командир. По головке поглажу и дальше пойду.
Скользнув ко входу палатки, капитан несколько секунд подождал, потом откинул полог и заскочил внутрь. Спустя мгновение донеслось несколько глухих ударов, кто-то чуть слышно сдавленно прохрипел и все стихло. Донесся скрежет раздираемого металла и довольный голос капитана в наушниках:
- Чего-то они все забинтованные да подстреленные. Аж бить жалко. Но оружие у них знатное, алюминиевое. Я бы даже сказал – из пластика. Прогресс, ****а мама. Попробуй так наше согни, семь потов прольёшь.
- Потом расскажешь, Антон. – Батяня сделал знак Андроновой, чтобы откинула полог другой палатки, проворчал, перед тем как ворваться внутрь: – Тишина короче, некогда болтать. Работаем.
…Три лежанки. Три спящих американца, в плачевном состоянии. У кого голова перемотана, у кого конечности. Оружие валяется в беспорядке, никто и не думает о нем заботится. Бутылки пустые из под алкоголя виднеются. Вот уж действительно – вояки картонные. И куда лезут? Чего хотят? О чем думают? Тут вроде не курорт, а буйная республика. Ну и получайте…
Батяня без сожаления стукнул прикладом в голову ближайшего. Перешел к следующему, также угостил. Третий к этому времени открыл глаза, выпучил их весьма широко, и попробовал дотянутся до оружия, но ему на забинтованную голову опустился приклад Андроновой. В результате американец дернулся и повалился с лежанки на пол, застыл без движения.
- Оружие порти, Наталья. – майор потянулся к ближайшей винтовке, равнодушно брошенной на пол. – Пусть потом жалуются всем подряд, придурки ленивые и беспечные.
Старлей хихикнула довольно. Подняла с пола другую винтовку, выщелкнула магазин, согнула об колено. Отбросила. Патроны рассыпала по полу. К следующей направилась. Чуть спустя до гранатомёта добралась, но ломать не стала а забрала с собой, предварительно проверив боеспособность.
В третьей палатке обнаружился капитан, уже успел и сюда добраться. Сидел верхом на здоровенном американце, мордовал его не стесняясь. Двое других валялись на полу в беспорядке, и все со следами ударов по физиономии. Кругом царил беспорядок, словно не армейская палатка а какой-то притон наркоманов или жилище бомжей.
Андронова вздохнула:
- Да брось ты его, усатый. Он уже в отключке давно.
- Щас. – капитан даже не обернулся, по-прежнему наносил удар за ударом. – Он меня по самому ценному пнуть хотел, зараза. Вот и пусть получает, он знал на что шел.
- Пойдем в следующую, Наталья. – Лавров повернулся к выходу. – Тут уже наведен порядок.
- Я вижу.
В четвертой палатке оказалось сразу пятеро штатовцев. Сидели кружком, в уматень пьяные, пытались играть в карты, но то и дело кто-нибудь из игроков клевал носом и выбывал из реальности. Остальные вяло ворчали, пихали. Будили. Один вообще с бутылкой не расставался… Едва увидели кто вошел, мигом отрезвели и начали подниматься с ворчанием. Но выпитое ставило конкретные подножки и справиться двоим десантникам с пятерыми пьяными американцами никакого труда не составило: пять звучных ударов с хряском и лязгом, затем в палатке сразу стало свободнее и удивительно тихо. Лишь опрокинутая бутылка каталась на столике посреди разбросанных карт и мятых долларов, звякала об стаканы.
Андронова пожала плечами, выводя трофейное оружие из строя:
- Это что за бардак, Андрей? Они почище наших пьют. Во всех палатках бутылки, перегар, всё развалено, часовые не выставлены.
- От огорчения, наверное. – Батяня перевернул одного из вырубленных, содрал с пояса пистолет, разломал и раскидал по палатке. – Лабораторию взять не смогли, вот и горе заливают спиртным. Психоаналитиков нету, как еще нервы подлечить?
- Вот это Америка чудит. Вот это действительно вояки. Нашим прапорщикам сто очков форы вперед дадут. Я и не думала, что увижу такое.
- Жизнь полна сюрпризов, Наталья.
…В следующей палатке обнаружились Кузнецов с Никифоровым. Добивали вяло сопротивляющегося здоровенного и перебинтованного негра, загнав его в угол палатки. Рядом лежало трое американцев, у одного всё лицо разбито в кровь, по другому постоянно топчется ногами капитан, третий – только конечности торчат из под опрокинутого столика.
Батяня нахмурился, входя в палатку:
- Потише нельзя?
Кузнецов изловчился и треснул негра прикладом, свалил наконец. Выругался злобно. После этого ответил уже культурнее:
- Мы его четыре раза по башке колотили, командир. У него вместо черепа, наверное, бронированная каска, хрен прошибешь. Сёрёга, вон, вообще ему прикладом прямо в нос зарядил, и всё зря.
Никифоров кивнул, подтверждая. Добавил:
- Если бы он не ранен был, то с ним пришлось бы повозиться. Здоровый, кабан.
Батяня хмыкнул, разглядывая поверженного афроамериканца. Глянул на капитана:
- Что с вертолётами, Владимир?
- Не полетят. Если только после капремонта. Подвыпившая охрана тоже не работает, полегла вся.
Никифоров не стал дожидаться вопроса:
- Танк, который второй, не поедет.
- Отлично. – Лавров кивнул. – Ладно, ломайте оружие, да пора добивать оставшихся. Еще четыре палатки.
- Три. – старлей возразила с улицы. – Усатый вошел во вкус, как бы не загрыз кого. Это он может.
- Будем надеяться что не загрызет.
В наушниках раздался недовольный голос Свешникова:
- Я всё слышу.
…Не обошлось и без комичного. Грузин подвернулся, закопченый и жутко волосатый, ругался матом в пол-голоса и едва не распорол Свешникову комбинезон своими ножами. Пришлось стрелять по касательной в голову, иначе и не успокоить… Какой-то обкуренный американец встретился, со стеклянным взглядом, скорее всего так и не понял из-за чего его угостили два раза прикладом. Женщина попалась, Андронова лично с ней разобралась, не доверив это дело никому.
…Последняя палатка содержала в себе майора, и еще одного, забинтованного во всю голову как мумия. Тут пришлось повозиться, так как оба не спали и наверняка услышали неясный шум по всему лагерю. Если бы оба были трезвыми, то наверняка бы и до стрельбы дошло. Но так – даже на спуск нажать не успели. Попадали под ударами Батяни и Свешникова, отвлекшись на обманный разрез бока палатки.
Никифоров к этому времени уже успел обследовать все бронетранспортёры. Известил, что ни одного работоспособного не имеется; все покорёжены взрывами, некоторые аж колёс лишились. Нехило, видать, американцы лабораторию штурмовали, если все перебинтованные, пьяные, и вялые. Тут, похоже, всю неделю бои гремели, иначе не скажешь.
Еще раз осмотрев разгромленный лагерь и не обнаружив больше никого, десантники проверили снаряжение, собравшись у крайнего бронетранспортёра.
Лавров напомнил план действий:
- Наталья, ты на крышу. Вряд ли кто-то из штатовцев восстанет в ближайшее время, но осторожность не помешает. Может и ещё кто появится.
- Хорошо.
- Владимир, взрывчатка готова?
- Конечно. Аж вспотела от нетерпения. – Кузнецов потряс сумкой. – Ждет не дождется, когда её применят.
- Лады. – Батяня кивнул. – Снимаем часового. Рвем надземную часть. Потом угощаем спуск на первый уровень. Ну и слезоточивого газа побольше надо применить, пусть слёзки свои прольют. А там, да сохранят нас боги, начинаем прожаривать остальные уровни.
Свешников внимательно посмотрел в сторону лаборатории. Согласился:
- Это да, работенка та ещё.
- Коды все помнят?
- Еще бы. 5342-лрхв-17.1973. 25.56778910.СССР.
Батяня мысленно встряхнулся, приготовил оружие к бою. Осторожно двинулся к лаборатории, стремясь зайти сбоку. Произнес привычное:
- Работаем.
Группа неслышными тенями двинулась следом, благо шуршащей травы вовсе не имелось, все перепахано взрывами.
…Исламист-часовой жутко зевал и что-то бормотал время от времени, шумно сморкался и плевался. Иногда перебрасывался парой слов с кем-то, кто был внутри; судя по всему, дублирующий часовой, или же тот кто осматривает подступы с помощью тепловизорного прицела. Наружный снова начинал ходить туда-сюда, изредка бросая взгляды в сторону лагеря американцев. Под конец вообще закурил, остановившись и повесив автомат за спину. Смотрел на звезды, естественно не замечая что с двух сторон от лаборатории, как раз за углами, скапливаются бесшумные и размытые темнотой силуэты.
Батяня повернулся к Свешникову и жестами показал что часовых всего двое. Капитан кивнул. Подобрался весь, собираясь молниеносно снимать наружного, даже пистолет с глушителем приготовил, в то время как старший группы собирался вломиться в проем входа и снять дублирующего. Андронова к этому моменту уже обреталась на крыше, не издав ни звука; благо всю бетонную составляющую постройки содрало взрывами и остался сплошной металл, ходить по которому одно удовольствие даже на шпильках – всё равно не услышат.
От первоначального плана пришлось отказаться. Какой смысл пытаться расширить проём, когда стены из глухого металла – попусту взрывчатку тратить и переполох в округе поднимать? Уж лучше нейтрализовать часовых и устраивать погромы внутри лаборатории, звук от взрывов даже вблизи слышен не будет. А может и так получится, что исламисты тоже пострадали в ходе боёв с американцами и теперь их в лаборатории можно на пальцах пересчитать. Конечно, надеяться на такой расклад глупо, но тем не менее отбрасывать этот вариант все же не стоит.
- Работаем.
Свешников метнулся вперед, на ходу стреляя в голову курящего и наблюдающего за звездами, подхватил обмякшее тело и аккуратно опустил на землю. Батяня к этому времени уже рухнул пластом в темноту входа, мгновенно различил силуэт второго часового сидящего у тепловизорного пулемета, и выстрелил несколько раз. Второй захрипел и сник, чуть спустя повалился со стульчика и распластался на внушительном слое стрелянных гильз.
- Чисто. – Батяня поднялся. – Полы шумные, аккуратнее.
В проем ворвались Кузнецов и Никифоров, стараясь особо не звенеть рассыпанными гильзами и поводя автоматами по сторонам, следом заскочил Свешников, уже сменивший пистолет на автомат. Батяня проверил подстреленного, обезвредил пулемет. Огляделся, пока было время.
Надземная часть лаборатории действительно впечатляла. Окна-бойницы, со специальными подставками для станкового оружия. Стальные козырьки по всему помещению, вырастающие из пола, позволяющие удерживать штурмующего противника бесконечно долго, и защищающие от шальных пуль и осколков. По стенам тоже имеются специальные укрытия в рост среднего человека, откуда можно хоть неделю отстреливаться. Ну и всё те же козырьки, закрывающие спуск на подземные уровни; в случае вынужденного отступления тоже можно долго удерживать противника.
Может когда-то здесь и было чисто, но теперь все предстало закопченным до жути, поцарапанным и заляпанным кровью. На полу имелся слой гильз и кучи поврежденного или использованного оружия. Исламисты, похоже, тут несколько штурмов выдержали, иначе с чего за горизонтом все время полыхало и гремело, не иначе дрались.
- Наталья, следи за окрестностями. Мы спускаемся.
Десантники осторожно подобрались к лестнице. Кузнецов порылся в сумке, вытащил что-то внушительное, нес наготове. Спустившись до поворота, выглянули.
Взглядам предстало внушительное помещение, площадью не меньше двух-трех сотен квадратных метров, освещенное электричеством и полное лежащего вповалку народа. Некоторые сидели, курили, переговаривались, что-то ели, парочка исламистов ходила от стены до стены. У всех оружие, все готовы подскочить в доли мига и бежать на выход, отстреливаться от наступающих американцев. Пусть и перемотанные бинтами и тряпками, покоцанные, но тем не менее отстреливаться наверняка побегут-поползут все. Это не американцы приунывшие и пьяные, тут дисциплина несколько выше.
- Давай. Угощай народ.
Кузнецов наверняка расплылся в злобно-кровожадной улыбке, под щитком не видать. Поворожил со своим адским устройством, размахнулся, и швырнул в середину помещения. Следом полетели баллоны со слезоточивым газом и несколько свето-шумовых гранат…
- Ты чё туда швырнул, Вован? – Свешников поднялся со ступеней и помотал шлемом, приходя в себя. – Атомную бомбу, что ли?
- Да петарда обычная. – Кузнецов перед взрывом предусмотрительно рухнул пластом, пострадал меньше. – Правда, с некоторыми страшными особенностями.
- Ты предупреждай в следующий раз про эти особенности. Мы бы и мелочь кидать не стали, знай заранее.
Батяня поднялся, помог встать Никифорову. Тоже ощутил нехилый удар по сознанию, и если бы не комбез и шлем, наверняка туго бы пришлось. Подхватил вырванный взрывной волной автомат, встряхнулся. Проворчал:
- Да, действительно, не мог предупредить что ли?
- Виноват, командир. Не успел.
Приведя себя в порядок, десантники спустились в зачищенное помещение. Старались не смотреть на воцарившийся кровавый хаос. Обследовали два дверных проёма, лишившихся привычного состояния и дверей. В одном оказалось глухое помещение с огромным количеством несвежих трупов, а в другом – длинный коридор с множеством дверей. И повсюду, насколько позволял видеть дым и свет фонарей, растерзанные тела, кровища, внутренности, поврежденное оружие, обрывки одежды и стрелянные гильзы.
Батяня испытал желание почесать затылок, но вовремя вспомнил про шлем. Опустил руку.
- Вот это да…
Свешников прохрустел рядом по грязному полу, хохотнул:
- Голливудские ужасы отдыхают. Нервно курят в сторонке. И все почему? Да потому что наш веселый подрывник испытал свою самодельную петардочку в деле.
Кузнецов отмахнулся:
- Тут и до меня достаточно трупов имелось. Нечего косо глядеть. Вон, сколько испорченных покойников, по-любому американцы нащелкали, так что можно всё и на них списать.
Свешников пихнул ногой более менее целый труп, разглядел. Посоветовал:
- Ты это своей совести объясни, Вован.
- А чо совесть? Я её пропил давно. Муками её страдать не буду.
Никифоров поднял с пола заляпанный кровью кривой кинжал, повертел в руках. Отбросил. Заметил, после некоторых раздумий:
- А чё они тут-то сидели? Могли бы и по уровням рассредоточиться.
Свешников подошел, поднял брошенный кинжал, тоже повертел в руках. Отшвырнул, потеряв интерес; сильно при взрыве пострадал, в коллекцию уже не годится.
- Там внизу наверняка и так народу не продохнешь, вот эти-то и не уместились, здесь сидели.
- Сдаётся мне, что внизу вообще народу мало. – Кузнецов прошел вдоль стены, ногой отшвыривая оторванные конечности, поднял более менее целый автомат, осматривал. – Здесь сидели последние, больше исламистов в лаборатории нету.
- Чё так?
- Обычно же раненых куда-то помещают для отлёжки и оклёмывания, а воюют целые. Я, например, и тех и тех тут видел.
Батяня заглянул в коридор, прислушался. Вернулся:
- Видно будет, нечего загадывать. Может там и полк запасной сидит, хер его знает.
Остановился рядом с помещением, в котором было полно давнишних покойников. Поднял дверь и прикрыл это безобразие, насколько возможно. Отошел к лестнице, вызвал старлея:
- Наталья, спускайся. Здесь порядок. Пойдем вниз. Только… – оглядел захламленное помещение, передернулся. – Только постарайся съеденный ужин не растерять. Тут немного жутко после зачистки.
- Спускаюсь.
Андронова сбежала по ступенькам. Осмотрелась. Пожала плечами:
- Ну и где обещанная жуть?
Свешников захохотал, не сдержавшись.