Глава 21
- Хорошие у тебя петарды, Вован. – Свешников потряс шлемом, поднимаясь. – На Красной Площади бы такие запускали, весь мир бы вздрогнул, а мавзолей с мумией в радиусе МКАД раскидало бы.
Кузнецов довольно усмехнулся, застегивая свою сумку:
- Я предупреждал, Антон. Обычная шумовая хреновина, даже динозавра способна контузить. Ни шрапнели, ничего опасного, но по ушам стукает отменно.
Батяня тоже поднялся, помог встать Андроновой. Хотелось прочистить уши, убрать звон, но шлем снимать не стоило, неизвестно какая зараза в воздухе имеется. Спросил по внутренней связи:
- Сергей, что там у тебя?
- Открывается, командир. – Никифоров сообщил с радостными нотками в голосе. – Взрыв сдвинул как полагается, поехало по направляющим.
Батяня оглянулся на задымленную лестницу. Показал на неё Свешникову:
- Проверь, Антон. Может кто еще и шевелится. Потом вниз пойдем.
- После такого даже тараканы замрут со страху. – капитан тем не менее двинулся к лестнице, включив фонарь на полную мощность. – Вован знает как свои поделки правильно использовать.
Через десять минут Свешников вернулся. Штатовцы все поголовно были контужены, усеивая собой два пролёта лестницы. Ни один не встанет в ближайшие полчаса. Добивать их не следовало, десантники понимали что те тоже приказам вынуждены подчинятся, такие же мирные и законопослушные люди в быту, и что американцы не виноваты в своих неудачах. И так, считай, пострадали, а тут еще – контрольный в голову. Оклемаются, да уйдут. Больше, думается, в героев играть не станут. Если мозги остались, пусть спасаются пока не поздно. Потом – всех похоронит.
К этому времени Никифоров полностью открыл потайную плиту. Позвал всех. Кузнецов остался, на всякий случай, заминировав лестницу; кто их знает этих штатовцев, могут и не понять намёка.
Взглядам десантников предстала стерильная чистота. Ни пыли, ни сырости, наверняка еще и воздух без всякой вони. Проверять не хотелось, поэтому отыскали панель активации самоуничтожения, выставили два часа времени, учитывая контуженных конкурентов, и принялись осматриваться; все-таки было интересно взглянуть на труды советских гениев-химиков, не часто такое увидишь. Да какое там, нечасто, вообще нигде не увидишь.
…Ровные ряды металлических контейнеров, с числовыми и буквенными обозначениями. Повсюду таблички-предупреждения. Стерильная чистота. Надписи на родном языке. Куча всевозможных измерительных приборов. Большое количество помещений. Даже караульная обнаружилась, с запасом оружия и боеприпасов, что ни говори – военная лаборатория, учитывались все варианты.
Свешников взял автомат Калашникова, осмотрел. Положил обратно.
- Раритет, понимаешь. Уже сколько лет тут лежит.
- Недолго осталось. – Андронова рылась в шкафах и тумбочках, заинтересовавшись. Аптечку разворошила, читала названия таблеток и мазей. – Скоро всё взлетит на воздух.
Батяня скользнул взглядом по помещению караулки. Позвал обоих:
- Хватит ностальгией страдать. Пойдемте, еще надо отыскать что-нибудь цветное и страшное, задымить несколько уровней. Хотя почему несколько? Все задымить надо, нам еще и на местности затеряться в дыму следует.
Капитан кивнул, прихватывая с собой пару магазинов с патронами.
- Уж задымим, так задымим. Только бы слишком опасное не трогать, не то тут и останемся навсегда.
В наушниках раздался голос Кузнецова:
- Американцы оклёмываются, надо бы уходить отсюда.
- Слышим тебя, Владимир. – Батяня поторопил всех: – Давайте живее. Мы не на экскурсии… А где Никифоров?
- Он в соседней комнате. – старлей указала на стену. – Обнаружил древнейшую вычислительную машину, вот и слюни распустил, восхищается разницей между старым и современным. Может и USB-вход ищет… Ну, в смысле, самый древний из существующих, прародитель короче.
- Зови его, Наталья. Некогда. Нам еще наверх надо успеть подняться, тут лифтов нету.
После недолгих поисков и споров десантники остановили свой выбор на слезоточивом и цветном газе, под ничего не говорящим числовым обозначением. Для пробы открутили крышку баллона. Оттуда резво рванул оранжевый дым, весьма жуткий на вид. К тому же не стелился по полу, а плавал непрозрачными клубами в воздухе, именно то что надо.
Захватив десять баллонов, поднялись на двадцатый уровень. Закрыв потайную плиту, приблизились к лестнице и швырнули туда один баллон. Спустя минуту донеслись вопли ужаса, проклятья, и топот убегающих ног. Оклемавшиеся штатовцы не стали дергать судьбу за хвост и дружно бросились наверх, боясь непонятного оранжевого дыма.
Похохотав, десантники стали подниматься по другой лестнице, методично забрасывая баллоны в вентиляционные шахты. Уже на восьмом баллоне видимость упала до нуля, все было в оранжевом дыму, и приходилось двигаться по приборам практически. Но никто не унывал, все понимали что чем больше дыма и страха, тем проще уйти от лаборатории и затеряться на местности.
* * *
- Никого не забыли? – майор кое-как справился с приступами кашля, протер слезившиеся глаза. – Все успели выбраться?
Спецназовцы еле держались на ногах, но тем не менее пересчитались. Одного не хватило.
- Капитан Снайпс отсутствует, сэр!
Майор растерянно глянул в сторону клубов оранжевого дыма, окутывающих здание ненавистной и проклятой лаборатории. Отмороженные русские распылили какую-то незнакомую химическую дрянь, которая с легкостью просачивалась сквозь кислородные маски и кожу, вызывая эффект куда более худший чем обычный слезоточивый газ. Если бы не стимулирующая химия и скорость бегства из гадской лаборатории, все там и остались бы. А так… так, только лишь капитан остался… но где его теперь найдешь в дыму?... Не повезло бедолаге. Конкретно не повезло. Ранен, обгорел, получил русским прикладом в лицо, теперь еще и задыхается где-то на верхних уровнях… Что ж, на войне всегда бывают потери. Всегда…
… Клубы оранжевого дыма колыхнулись…
К ногам изумленных спецназовцев свалился потерявшийся капитан. Причем явно пришел не своим ходом, а необъяснимо прилетел по воздуху. Кашлял, хрипел, извивался, что-то силился сказать, но не мог.
Кристофер догадался раньше всех. Злобно взревев, сжал кулаки, собрал последние силы и бросился в оранжевую муть, собираясь расквитаться с отмороженными русскими. Спустя несколько мгновений донесся глухой удар, протяжный стон, непонятное изречение на русском языке, и Кристофер вылетел из оранжевого дыма, рухнув рядом с капитаном. Не двигался.
Майор сглотнул ком, подступивший к горлу. Отыскал взглядом переводчика:
- Что они сказали, Харви?
Тот опасливо отодвинулся подальше от границы задымления, перевел:
- Они сказали, что мы – бестолковые придурки. Еще добавили, что пора бы уже нам прекратить играть в героев, иначе достанется еще раз прикладом в репу. Каждому.
- Репу? Что это?
- Голова, по-нашему, сэр.
Майор потянулся за оружием, собираясь со злости выпустить в оранжевый дым весь магазин, но какая-то непонятная сила не дала этого сделать.
Он тяжело вздохнул, сплюнул, и побрел к разгромленному лагерю, собираясь напиться до зеленых чертиков. Проклятые русские провели всё грамотно, выполнили своё задание, не взирая ни на что. Проехались как танки по лагерю, испортили оружие и часть снаряжения, прикладом наугощали, вдобавок ко всему плохому и отмороженному – контузили всех и заставили позорно сбежать. Исламистов покрошили в капусту, зачистив все уровни, перед глазами до сих пор стоит то кровавое помещение, заваленное трупами. Капитана, вон, спасли еще… Жест доброй воли, или как?
А ведь так хорошо начиналась операция. Все шло как по-писаному. Компактная и быстрая высадка, подготовка к атаке, но потом началась длинная череда неприятностей. Прямо с двух танков началась… И грош цена элитной подготовке спецназовцев, все выученное и отработанное не помогло при штурме проклятой и непробиваемой лаборатории. Исламисты оказались упорнее индейцев, да и вооружены не ружьями и копьями, а… а самым современным оружием. Что теперь генералу говорить? Что?
Майор обошел раскуроченный бронетранспортер, принялся искать в лагере уцелевшее спиртное. Последний вопрос старался игнорировать, прекрасно зная что после первого стакана надобность отвечать на него отпадет сама собой. Скорее бы уж…
Спецназовцы приволокли Кристофера и капитана Снайпса. Принялись устраиваться на отдых. В сторону лаборатории никто старался не смотреть, всем было жутко стыдно.
Не прошло и двадцати минут, как ощутимо вздрогнула поверхность, в ночное небо взметнулся гигантский столб огня. Пострадавший спецназ дружно залез под бронетехнику, избегая падающих сверху обломков бывшей советской лаборатории по разработке и производству химического оружия.
* * *
- Владимир, ты зачем его так? – Батяня развернулся к капитану. – Мог бы и пожалеть.
- А как еще с ними поступать, командир? Ох, и идиоты. Откуда только таких берут? Где производят? – Кузнецов брезгливо стряхнул капли крови с приклада, когда вышли из оранжевого задымления. – Ихнего укурка забинтованного спас, считай, а они еще и в драку лезть пытаются. Это вместо благодарности, что ли? Или как?
Андронова хихикнула:
- Он у тебя автограф взять хотел, ревел обрадованно. А ты его – прикладом в рыло. Кто ж так делает-то?
- Чё-то я не заметил у него шариковой ручки и листка бумаги. – Кузнецов повесил автомат на плечо. – Наоборот с кулаками летел. Впрочем… впрочем, автограф он все-таки получил. Недели две заживать будет. Может и больше.
Свешников пробовал поднимать щиток, но сразу же начинало першить в носу; химия еще не выветрилась, нужно погодить малость. Заметил:
- Ты им всем автограф оставил, Вован. Всем. Надолго запомнят твои петарды. Надолго. Исламисты, вон, вообще никогда не забудут. Всей толпой озадаченно чешут затылки, поднимаясь в небеса, и понять не могут что это такое было.
- Это еще херня, Антон. Вот, помню, в Полинезии… – Кузнецов оглянулся на Андронову, но выражения лица за щитком не увидел. Малость поправился тут же; – Ну-у-у… в смысле, во время операции по захвату того типа, я такую бомбочку соорудил, что потом в новостях передавали будто дремлющий вулкан проснулся.
Свешников тоже глянул на Андронову. Принялся за старое:
- Брехня. Можешь сочинять все что хочешь. Ты вот лучше поведай, что тебе абориген сказал, когда ты его спросил о наличии простит… жриц любви, вернее. Что он тебе ответил?
- Что ответил? Хм… Ай, ладно, была не была. Надеюсь, Наталья Максимовна топить меня не будет в океане. – Кузнецов на всякий случай пошел несколько в стороне. – Абориген осмотрел меня с головы до ног, глаза выпучил, якобы варвара увидел с каменного века. Потом малость успокоился, и говорит мне, что у них очень строгий учет населения, проституток просто в природе быть не может, так как все девки распределены по мужьям и своё женское счастье имеют сполна. А если мистеру русскому туристу хочется развлечений, то пусть едет в прогнившую Америку, именно оттуда вся эта погань моральная пошла, и снимает там хоть сотню голодных до бабского счастья девок. Но в Полинезии пусть ведет себя прилично. Иначе… иначе недовольные мужья соберутся толпой и такое мистеру русскому туристу устроят, что ему потом до баб дела никакого не будет до самой старости.
- Лихо. – Свешников озадаченно присвистнул. – И ты, Вован, именно по этой причине им проснувшийся вулкан подогнал?
- Отчасти. Сам подумай, Антон, целую неделю без баб сидеть в засаде. Пить нельзя. Жарища. В океане не искупаешься, акул много. Сигареты кончились. Номер в гостиннице достался хреновый, душ не работает толком. Все бы херня, терпимо, но вот баб – нету. Семьдесят пять процентов комфорта убрано.
- Жесть натуральная.
- Еще бы.
Андроновой это дело надоело. Высказала:
- Нашли время для пустой болтовни. Усатый, ты точно в океане искупаешься.
- Где здесь океан, Наталья Максимовна? Тут только трава.
- Найти недолго, усатый. Не океан, так речка с крокодилами.
Никифоров, шедший впереди, остановился и развернулся. Сообщил, указывая на часы:
- Сейчас рванет.
Десантники дружно развернулись. Зрелище обещало быть захватывающим. Ну а не сработает, так придется еще раз спуститься, повторить.
Сработало. Высоченный столб пламени взвился в небеса, озарив травянистую пустынную местность. Вздрогнула поверхность, едва не вырвавшись из-под ног. Громыхнуло ощутимо. Накатила упругая воздушная волна.
- Вот и еще один вулкан. – Кузнецов поднял щиток, прокашлялся, но тем не менее закурил. – Еще один. Наши знали толк в минировании, вон как шарахнуло.
- Американцев бы не накрыло. – Никифоров снял рюкзак и вытащил своё электронное оборудование, готовясь к движению по местности где могут быть мины. – Лагерь-то ихний рядом совсем, забросает кирпичами запросто.
Свешников отмахнулся, тоже поднимая щиток и закуривая:
- Чё их, каждый раз спасать? Сами поди не маленькие. У них вон какая страна богатая, вот и пусть о своих картонных вояках заботится, а нам еще до дому топать.
Помолчал немного, добавил:
- Не хотел бы я оказаться на их месте. Командование всю плешь проест за невыполненное задание. А то и вовсе разжалует в рядовые пехотинцы.
Андронова щиток поднимать не стала. Да и не сказала ничего. Развернулась и пошла следом за уходящим Никифоровым. Оба капитана тоже выдвинулись.
Батяня дождался, когда буйство на месте бывшей лаборатории успокоится. Хмыкнул. Все-таки смогли. Выполнили поставленную задачу. И все целы. Хорошо. Очень хорошо.
Поспешил догнать уходящих в темноту сослуживцев. Впереди ждала долгая дорога домой.