Белая черёмуха

Ирина Кашаева
В этот год черёмуха цветёт особенно пышно! Её  дивный белоснежный наряд  напоминает мне наряд невесты. А аромат... Какой чудесный, восхитительный, дурманящий голову аромат! Мне уже  очень много лет и много вёсен на моём веку. Каждая весна неповторима: шёпот молоденькой изумрудной листвы, первые робкие цветы, тоненький пересвист скворушки и, конечно же, черёмуха, чарующая красотой своего изумительного наряда.

Любуясь ею, я осторожно сорвала три веточки с пышными белоснежными гроздьями, принесла домой и поставила в вазу.Боже мой... Вновь и вновь звучит по радио та самая песня...  Песня обо мне и о нём...
"Под окном черёмуха колышется..... Распуская лепестки свои....  За рекой знакомый голос слышится..... Да поют всю ночку соловьи...."

Память  такая тяжёлая и сложная штука. Мне очень много лет и почти все мои вёсны стёрты в памяти. Почти все, кроме той, единственной, моей и его весны... Сколько же лет прошло? Не меньше полувека. Та весна была воистину волшебна: тонкий, прозрачный воздух, заполненный ароматом черёмухи, неповторимая трель жаворонка, лужи с отразившимся в них ярко- голубым ситцем неба... Мне восемнадцать лет, я влюблена по уши, и у нас с моим любимым свадьба!

Я - полная, маленькая, невзрачная внешне девочка, он - настоящий красавец. Иногда  думаю: почему Серёжа выбрал меня? Ведь многие девушки были тогда без ума от него... Он же отдал своё сердце мне... Кстати, я забыла представиться: Виктория. Родилась я в далёком  и счастливом1945 году. Папа мой без ног, израненный, пришёл в 1944-ом,  в конце же мая 1945 родилась я. Вот он и назвал меня в честь Победы- Виктория. Мне всего  пять лет было, когда папы не стало и мы с мамой остались одни. Сергей, мой будущий муж, долго ухаживал за мной, не обращая на других девушек никакого внимания... Боже мой, как же трепетало моё сердечко , когда он со счастливой улыбкой подходил ко мне и нежно брал мою руку в свою... И мы шли гулять  по ночной деревушке, а с рассветом я, сняв туфельки, входила в дом через предусмотрительно незапертое окошко...
"Сердце девушки забилось радостно... Как светло, как хорошо  в саду.... Жди меня, мой радостный, мой сладостный... Я в заветный час к тебе приду..."
Но Серёже не давала прохода Алевтина, первая красавица села. Стройная блондинка с невыносимо длинными ногами,пронзительными синими глазами с поволокой, всегда в роскошных по тем временам нарядах. Повсюду преследуя его, твердила: "Ну что ты связался с этой глупой курицей Викой? Посмотри, какая я!" Меня она также встречала, предлагая оставить его в покое, или... Или будет хуже. По-хорошему ли, по плохому-Сергей будет принадлежать только ей. Признаюсь, я плакала после встреч с Алевтиной и не шла гулять с Сергеем, когда он заходил за мной..   
Много воды утекло с той звонкой весны моей юности. И их уже нет в живых:  ни Алевтины, ни моего Серёжи...

Начало мая, всё вокруг утопает в дивных цветах... А у нас сегодня свадьба. Серёжа был таким счастливым, моё же сердечко бешено колотилось... Свадебный стол  накрыли прямо в саду: погода позволяла, да ведь  в наш маленький дом не вместишь столько гостей... Гости всем селом, как один человек, пришли порадоваться за нас. И Алевтина пришла тоже, прекрасная и ослепительная, как всегда.

Заметив её тяжёлый  взгляд и почувствовав дрожь в руке мужа, я напряглась, ожидая от красавицы какой-нибудь очередной гадости. Но она с открытой, доброй улыбкой и каким-то не виданным доселе неземным сиянием в огромных синих глазах, подошла, сердечно поздравляя нас. На ярком красочном подносе, поданном её лебяжьими ручками, стояли два высоких хрустальных фужера с пенистым золотым шампанским. Произнеся пылкую речь о любви и счастье, Аля предложила нам выпить за это, пододвинув каждому предназначенный для него бокал, что мы и сделали с удовольствием...

Поцеловавшись после под оглушительное  "Горько!" и под одобрительные аплодисменты гостей...

Свадьба наша была чудесной... Вечером же, разбирая столы вместе с родными мужа, я потеряла его из виду. Ночью он тоже не явился, и в свою первую брачную ночь я осталась одна.

Утро. Второй день свадьбы. По деревенским свадебным обычаям, родные невесты идут в дом жениха «искать курочку-молодку». Мне до сих пор неприятно вспоминать о том, как, придя в дом Сергея, они увидели меня в слезах... Он так и не появился в тот день. Лишь на следующий Серёжа пришёл за своими вещами, зло  бросив при этом, что подаёт на развод со мной.

Придя в себя после этих беспощадных и злых слов, я ,с трудом сдерживая слёзы, спросила:

"За что? Почему ты так со мной?"

"Ошибся. Я тебя не люблю и никогда не полюблю." - Собрал свои вещи кое-какие и ушёл. Я, спрятав глубоко-глубоко свои слёзы, ушла жить к своей маме.

По деревне вовсю поползли грязные и пошлые слухи обо мне, вспоминать их, а тем более, пересказывать их мне неприятно до сих пор... Сергей же, оказывается, жил с Алевтиной, в её доме. К ней он ушёл прямо с нашей свадьбы... С ней вместе и ушёл.

Развод состоялся, он пришёл в сельсовет вместе с Алей. Она, неотразимая, как всегда  и гордая своей победой, взирала на меня сверху вниз с глубочайшим  презрением и даже каким-то отвращением... Переплакав, пережив с трудом тот свой злой позор, я осталась у мамы, по-прежнему.

Спустя какое-то время к нам пришёл Сергей. Буквально валяясь у меня в ногах, он рыдал и просил прощения... Говорил, что не нужна ему Аля, никто кроме меня не нужен, любит только меня и никого больше. Моё измученное болью сердце сжалось от жалости и любви к нему... Он говорил, что не помнит, действительно не помнит, как оказался с Алей, в её доме. Не знает, зачем развёлся со мной, смутно помнит, как забирал свои вещи. Говорил мне тогда совсем не то, что хотел сказать... Как будто наваждение какое-то с ним было. Словно серая пелена легла на глаза, закрыв всё вокруг, и Сергей не соображал, что делает...

Возможно, вы осудите меня, но боль, которую он причинил мне, не позволила простить. Мама приняла мою сторону. Мы выгнали Сергея из своего дома. Он ушёл...

Проведя совершенно бессонную ночь, к утру я сомневалась уже в своём решении. Но этим, к сожалению, всё не закончилось. Сергей навестил меня вновь довольно скоро, Всё так же валяясь в ногах и плача, умолял о прощении. Говорил, что любит,,что  ни на минуту не переставал обо мне думать, живя с Алей.

Что ж   простила, и он остался у нас. Но ночью начал кричать, что я не нужна ему, и  всяко меня оскорблял. Волком выл, что не понимал, как оказался со мной, вопил с пеной у рта, что ему нужна  одна только Аля. Глаза у него при этом были какие-то безумные, белые, неестественно блестящие.  И убежал к ней...   За окном осенняя распутица.

Как безлюдно, рано поутру!

Только листик запоздалый крутится,

Только птицы зябнут на ветру.

Ах, зачем тобою сердце вынуто!

Для кого теперь твой светит взгляд?

Жаль не то, что я тобой покинута,

Жаль, что люди много говорят....


Таким образом он приходил ещё несколько раз: просил прощения, клялся и божился, что любит только меня... Не выдержав, я оставляла Сергея у себя. Вскоре его тянуло к Але, и он убегал к ней. Глаза его в тот момент были ненормальными и вид совсем неадекватным...

Ну не могла я его тогда оттолкнуть! После всех этих наших свиданий у меня родилась дочка. Родилась очень  слабенькая, и мы с мамой назвали её Надежда. Выходили. Серёжа теперь ходил к нам уже на вполне законном основании - к своей родной дочери...

Устав в конце концов от его этой двойственности, я забрала ребёнка и уехала в Питер к тётке... Вскоре получила срочную телеграмму от мамы. Читая её, я отключилась, упала, потеряв сознание, прямо  на кухне... Тётя вызвала "Скорую",и меня привели в чувство. Мама писала:

"Сергей искал тебя, приходил каждый день, умоляя дать  адрес. Я отказала. Он тогда повесился на берёзе под нашими окнами."

Спешно собравшись, я поехала на похороны. На кладбище Аля кричала в мой адрес гадости, всяко  оскорбляла меня и гнала с погоста... Ушла я тогда...

А тут... умирает одна бабулька, баба Катя. Её дочь пришла к нам, дескать, старушка за мной послала, сказав: "Ступай,приведи Вику. Не помру я, покуда она меня не простит." Прихожу. Баба Катя, сухонькая восьмидесятилетняя изболевшаяся старушка, лежала в постели. Попросив родных оставить нас, она поведала  мне вот о чём:

"Алька пришла ко мне незадолго до вашей с Серёжей свадьбы. Просила слёзно приворожить его к ней. Зная о вас с ним, я отказывалась как могла. Она же, стоя на коленях, молила меня об этом. Много денег обещала заплатить. А тут у нас у самих свадьба на носу: внучка заневестилась. Спольстилась я на деньги, Вика. Прости. Сделала то, о чём просила Алевтина. Прямо на вашей свадьбе она и подсыпала порошочек в вино ему! Как же он мучился, бедный! Живя с ней, думал о тебе и наоборот. К тебе сердце его тянуло - тебя любил-то. Бесовское наваждение - к Альке, разлучнице вашей горькой. А тут родила ты и уехала с дочкой его. Жизнь не в радость для него стала, горше полыни. Вот и наложил на себя руки. Ходит он ко мне, Викочка. Стоит, смотрит-смотрит на меня... Как на убийцу смотрит. Я и есть убийца. Мои руки по локоть в его кровушке... Простишь ли, Викочка? Прости, не помру ведь. Дай руку."

Я молчала. Старушка горько плакала.

"Бог простит вас, и я прощаю." - наконец тяжело выдохнула я. Если б вы знали, как трудно дались тогда мне те слова!

"Дай руку!" - просила умирающая. Протянув руку, я отдёрнула её в последний момент и стремглав  выскочила на улицу. Говорят, родные старухи вырубали дыру в потолке и разбирали крышу, чтоб грешная душа её покинула, наконец-то, мир живых. А я вновь уехала в Питер.
С тех самых пор много воды утекло...
Моя мама теперь тяжело больна. И, спустя годы, я вернулась в родное село. Надя, наша с Серёжей дочь, давно замужем, живёт в Питере. Пенсия у меня маленькая, работаю в местном доме престарелых, санитаркой. Аля находилась у нас в заведении до недавнего времени. Дело в том, что она попала в аварию на мотоцикле со своим очередным кавалером. Кавалер тот насмерть разбился. Она же с переломанным позвоночником, лежала у нас и гнила заживо, в буквальном этого смысле: от неё отваливались куски гнилого мяса... Когда же её обезумевший взгляд фиксировался на мне, он наполнялся ужасающей злобой и ненавистью. Лежала она так около десяти лет.... Умерла совсем недавно... Упокой, Господи, её грешную душу!

Этой весной изумительно пышно расцвела черёмуха. Словно счастливая невеста, смеётся, застенчиво склоняя головку, пряча своё юное, нежное лицо за белоснежной фатой. А фату её колышет ласковый майский ветер... И, словно в тон её дивному, белоснежному наряду, звучит та самая песня...

"Ах ты песня, песня соловьиная,
До чего ж ты за душу берешь,
Ведь к любви ведет дорожка длинная,
Чуть отстал - и вовсе не дойдешь...