Я возвращалась из поликлиники окольными путями и народными тропами. Братишка Май бушевал вокруг всеми оттенками зелёного, превращая напоследок наше научно-городское поселение в фантастический Изумрудный город, чтобы сдать смену, принятую от черно-белого Апреля, цветущему всей палитрой летних красок Июню. И сей «пересменок» между братьями был ознаменован ещё и свежестью майского лечебного дождичка: каждая травиночка и каждый молодой листочек с радостью приветствовали это райское омовение.
В проулке за милицией, где меня всегда встречал чей-то домашний, серый, очень ласково мурлыкающий, почти Чеширский кот с жёлтыми глазами, я внимательно посмотрела по сторонам, разыскивая старого знакомца или хотя бы его англосаксонскую улыбку, но накрапывал мелкий дождь, и красавца-кота на этот раз нигде не было. Зато наперерез мне двигался огромный спортивный чемодан на четырёх грохочущих маленьких колёсиках, ведомый хоккеистом-фирмачём, о чём свидетельствовали две зачехлённые клюшки в его руке. Я тут же вспомнила аналогичный чемодан из моего недавнего рассказа об одесской тельняшке и подумала, что чем больше я буду описывать свои личные впечатления, тем чаще мои ассоциации будут носить литературный характер.
Я решила переждать в открывшемся дворике победоносное громыхание чемодана-гиганта по морщинистому асфальту нашего городка. Но чуть-чуть моросивший всё утро дождик удумал именно в эту минуту усилить свой весенний накал и всерьёз забарабанил по тротуарам. И мне пришлось уже бежать вприпрыжку за грохоталой-хоккеистом, который, конечно, прибыл в укрытие первым. Обойдя этого упакованного по последнему слову моды спортсмена, я втиснулась в пустой уголок стеклянной остановки и опустилась на скамейку.
В полуметре от меня сидела нарядно одетая, маленькая девочка и, облокотившись на розовый перламутровый самокатик, в задумчивости махала ножками в белых фирменных кроссовочках. Дождь припустил ещё сильнее, и тут выяснилось, что одно из стёкол в нашем хрустальном теремке отсутствует. Крупные ливневые капли стали доставать девочку, я тут же предложила ей подвинуться ко мне поближе, и она сразу же последовала моему совету, подкатив за собой и самокатик. Но наглый дождина дотягивался своими струйками и в наш укромный уголок. Тогда я раскрыла мой новенький зонтик, только что подаренный мне на день рождения: гламурные розовые кошки разлеглись над нами на сером атласе во всевозможных вольготных позах в окружении цветов, изящных дамских сумочек и туфелек. Девочка ахнула и сказала, что у неё тоже есть зонт с не менее симпатичными котятами, и мы подробно обсудили каждую из восьми кошечек, мирно отдыхавших на своих секторах нашего купола-крыши.
- Меня зовут Маша, - вдруг представилась моя маленькая случайная знакомая по стеклянному ковчегу
- Рита, - представилась я в ответ, вдруг почему-то вообразив себя восьмилетней девочкой (чуть-чуть постарше Маши), хотя по возрасту я годилась этому голубоглазому созданию уже даже не в мамы, а в бабушки. Маша окинула меня сбоку удивлённым взглядом, мол, какая ты мне Рита, ты – тётя Рита, но промолчала.
Дождь немного стих, и мы решили закрыть кошачий зонтик. В противоположном углу стекляшки стояли три детские коляски с полугодовалыми детьми. Маша, как на светском рауте, начала представлять мне этих вельможно возлежащих инфантов:
- Это моя двоюродная сестра по линии отца – Катя, а это Павлик – мой двоюродный брат по маме, это тоже двоюродная сестра…
Здесь я уже почувствовала себя Алисой в Стране чудес и вежливо кивала представленным мне особам. Взрослых же Маша не посчитала нужным со мной знакомить и перешла сразу к перечислению отсутствующих на приёме её малолетних кузенов и кузин.
- Маша, у тебя так много двоюродных, а есть ли у тебя родные братья и сёстры, - воспользовавшись секундной паузой в реестре родственников, спросила я.
- Да, есть, - серьёзно ответила Маша, - у меня два брата. Один – мой ровесник, его тоже моя мама родила, а второй – уже взрослый, от другой мамы. И Маша попыталась углубиться в семейные тайны, получше описав мне при этом своего старшего брата: где он учится, какими видами спорта увлекается…
- Погоди, погоди, Маша, - остановила я её поток красноречия, - ты сказала, что он твой ровесник, вы что близнецы что ли?
- Двойняшки, - поправила меня Маша, обречённо вздохнув, - его Валей зовут. Было видно, что эта тема не слишком приятна маленькой рассказчице. Имея большой опыт общения с близнецами, я понимала, почему Маше хоть ненадолго хотелось побыть индивидуальностью, а не вечной половинкой дуэта.
- Мария и Валентин…, - начала я вслух анализ такого сочетания имён, но Маша смерила меня сверху вниз возмущённым взглядом ( ну, ты даёшь, восьмилетка, глухая что ли), а вслух сказала:
- Да не Валя, а Ваня! Я сказала: Ваня.
- Ах, Иван да Марья! Тогда всё понятно, это вполне логично… А где сейчас Иван? - спросила я, поискав глазами вокруг мальчика-ровесника, - он что не с вами?
- Как не с нами… здесь он… в серенькой такой курточке…
И правда на другом конце скамейки за скопившимися фигурами пенсионерок показалась серенькая спинка, которая тут же пришла в движение, принеся за собой красивой лепки, лобастую мальчишескую голову с такими же голубыми, как у Маши, глазами.
- А он похож на тебя.
- Брат всё-таки, - парировала Мария.
- И у него тоже свой самокатик, - восхитилась я.
- Зелёный…, - сказала Маша таким тоном, что сразу было понятно, что зелёный самокат в подмётки не годится розовому.
- А по сколько вам с Ваней лет, - спросила я и сама же предложила ответ, - по пять или по шесть?
- По пять, - выбрала Маша правильный ответ, и тут же молниеносно спустилась со скамейки на землю, выгнувшись дугой, при этом Машины голова и плечи остались рядом со мной. Позиция, которую приняла маленькая эквилибристка, напомнила мне гусеницу, с которой общалась Алиса в книге Льюиса Кэрролла.
- Только бы она не превратилась ещё и в бабочку с розовыми крыльями, как в мультфильме, - пронеслось у меня в голове. Но Маша, продолжая пребывать в позе мудрой гусеницы, застучала ножкой по рычажку, торчащему над задним колесом Роллера, явно призывая меня обратить внимание на её средство передвижения, которое в данной проекции напоминало розовый мультяшный кальян гусеницы-курилки.
- Это что тормоз? – заинтересовалась я, - как же им пользуются?
Маша тут же описала демонстрационный кружок на самокате, траектория которого вышла за пределы козырька нашего укрытия. Машина мама сразу обозначила себя, призывая чадо не выезжать из укрытия.
Иван, который всё это время внимательно следил из своего угла за нашим кэрролловским диалогом, привлечённый Машиной самокатной джигитовкой, тоже активизировал своего зелёненького конька и, маневрируя между старушками, пробрался поближе к нам и уселся рядышком с уже вернувшейся на скамеечку сестрой таким мрачным Шалтаем-Болтаем.
- Скучно тебе там, Иван? – начала я было светский разговор, изумившись при этом, как мальчик похож на знаменитого персонажа (ну, прямо вылитый).
- Да, скучно, - ответил ребёнок с такой серьёзностью, что даже строгая Маша показалась рядом с ним девочкой-веселушкой.
- Восьмёрка! Восьмёрка! – радостно закричала Маша, как будто бы нам выпала козырная карта, - это наш автобус, мы уезжаем!
- Надо же, мы, оказывается, соседи, - подумала я.
Маша потеряла ко мне всякий интерес, но не забыла при этом бросить мне « до свидания» и, отталкиваясь одной ногой, направила свой перламутровый самокатик к месту посадки. За ней последовал и Ваня, но по-анлийски, как того и требовала чья-то умелая режиссура. Они встали на изготовку, плечо к плечу, в зеркальных позах – точь-в-точь уменьшенная копия мухинского шедевра «Рабочий и колхозница». И я представила, как эти воспитанные, умные дети превратятся во взрослых учёных, физиков или лучше экономистов, и выведут нашу планету на какую-то новую безъядерную орбиту, где все люди будут друг другу как братья и сёстры, и вся вражда и ненависть, царящие в современном мире, канут в небытие… А наша Земля станет цветущим городом-садом, забывшем навсегда об эпохе массового курения своих домочадцев.
- Маша, Ваня, приготовьтесь, сейчас будем садиться в автобус, - скомандовала их мама и без того уже готовым к посадке детям через головы своих многочисленных родственников. Я окинула взглядом её статную фигуру в спортивном костюме, зачёсанные назад соломенные, золотистые волосы и подумала, что в случае необходимости она вполне могла бы сыграть Белую королеву из «Зазеркалья». И мне очень захотелось поблагодарить её за таких серьёзных, дисциплинированных, дружных детей, но я не была ей давеча представлена, поэтому промолчала.
Уже светило солнце, хотя дождь по-прежнему шёл, но такой шуточный, грибной. Глядя, как эта «вся королевская конница, вся королевская рать» шумно загружается в автобус, я поняла, что вот он: готовый рассказ к Дню защиты детей. Даже придумывать ничего не надо!
Мне было с Машей и её семейством по пути, но я, снова раскрыв свой автоматический сказочный зонтик, пошла дальше пешком, так как присланные на день варенья бонусы из трёх сетевых магазинов звали меня в путь за немыслимыми праздничными скидками.
По дороге я вспомнила своих родителей – Близнецов по знаку зодиака, четырёх подруг – тоже близнецов ( и двойняшек, как сказала бы Маша), встретившихся мне на первой работе, а также двух совершенно одинаковых парней из соседнего кабинета - на второй работе. А поскольку я шла по дороге, по которой обычно возвращалась домой из нашего НИИ, то образы этих близняшек как-то объёмно сопровождали меня до ближайшего объекта моего майского шопинга.
И проходя через шикарную стеклянную вертящуюся дверь в другой подземный мир спорта, моды и красоты, я всё-таки ухватила за хвост кометой улетающую от меня мысль о том, что, если кому-то на роду написано всю жизнь общаться с близнецами, то эти прекрасные существа найдут данную персону везде, хотя бы даже на автобусной остановке. К тому же, у папы завтра - день рождения, значит, их волшебная двуликая зодиакальная пора уже наступила…