Под подпиской

Наследный Принц
         
     Воспоминания, мемуары, различного рода свидетельства о ком-то или о чем-то... И кто только их сейчас не публикует. Некоторые издания именно этим и пробавляются. Но зачастую за отсутствием прямых свидетелей или потомков некогда известного лица в ход идут племянники, внуки, которые и деда-то или бабку видели лишь в младенчестве. Или даже соседи с нижнего этажа или из дома напротив. В подобных случаях получается, как в известной поговорке: "мели, Емеля, твоя неделя". Опровергнуть таких "очевидцев" просто некому. Впрочем, иногда бывают и казусы: вдруг неожиданно объявляется кто-то, располагающий определенными документами, письмами или фотографиями, которые вдребезги разбивают опубликованные излияния "очевидца». Иногда дело доходит и до суда, и такие случаи известны. Но то, что я хочу рассказать, является фактом.

     Довелось мне работать в одной организации с неким господином, тогда еще товарищем. Фамилию называть не буду из опасения, что он, может быть, и сейчас еще засекречен, а я его вдруг засвечу. Хотя, насколько мне известно, его уже и в живых-то нет. Но все же поостерегусь на всякий случай. Работал он у нас юрисконсультом. Внешне - рыхлый, флегматичный и добродушный. Но дело свое знал хорошо. Мне несколько раз довелось с ним пересекаться по разным вопросам, и я сам убедился в его профессионализме.

     Был он тогда в возрасте уже предпенсионном и вскоре свою трудовую деятельность закончил. Я о нем и думать забыл - мало ли когда, где и с кем я работал. Но вот не так давно отмечалась круглая (или полукруглая) дата со дня смерти Сталина. По этому поводу газета "Комсомольская правда" затеяла публикацию целой серии статей. В них явно прослеживалась редакционная концепция:  «Отцу народов» помогли уйти из жизни. Возможно, кто-то из ближайшего окружения. Существует такая версия. Время от времени она всплывает из каких-то глубин и начинает снова усиленно муссироваться.

     В одном из номеров газеты был помещен снимок, изображающий небольшую группу лиц, человек десять или двенадцать, - все в военной форме того времени, в фуражках, при погонах и петлицах. Надпись под фотографией гласила: " Охрана ближней дачи Сталина". На этой даче в Кунцево вождь и умер.

     Всматриваюсь в эти лица и на одном из них вдруг замер: уж больно оно мне знакомо! А поскольку под фотографией было обозначено, кто есть кто, то с легкостью убедился, что это и есть наш бывший юрисконсульт. Конечно, там он совсем молодой, но все равно узнаваем. На нем погоны старшего лейтенанта, а это звание по тем временам в известном ведомстве соответствовало армейскому майору.

     Так вот кем вы были, уважаемый юрист! Но фишка-то в другом: за время совместной работы случалось нам с ним по табельным дням и выпивать, что уж греха таить. Причем, иногда в весьма узком кругу, человека три-четыре, один из которых он сам, а второй я. И никогда, НИКОГДА! он даже не заикнулся о том, что в молодости был энкавэдэшником и охранял самого Сталина. В подпитии язык порой расшнуровывается и позволяет высказать то, чего не надо, а иногда вовсе опасно. Этот же всегда держал его на замке.

     А ведь наверняка мог рассказать много чего интересного. И не только нам, собутыльникам, но и "граду и миру", напиши он свои воспоминания и предложи какому-нибудь падкому на сенсации изданию. Ведь, как можно понять по той фотографии в "Комсомолке", он к тому времени оставался единственным из ныне здравствующих охранников. Но все равно - никогда, нигде и никому ни слова об этом.

     Даже если он сам и не дежурил на ближней даче в тот день, то, наверное, что-то мог узнать от своих коллег. Но сильно подозреваю, что в их команде и это было не только не принято, а просто запрещено. Наверняка существовали на это счет четкие инструкции - что можно, а чего нельзя. Все они в свое время что-то подписали и следовали этому до конца своих дней, как мой сослуживец. Хотя и времена давно изменились, а вот поди ж ты !

     Собственно, на этом я и собирался закончить свое сбивчивое повествование. Но когда поставил последнюю точку, вспомнил о двух давно услышанных историях. Может быть, они здесь будут и не вполне соответствовать заявленной теме и даже в чем-то ее дезавуировать. Но все же решусь рассказать их так, как запомнил.

     В наш институт ( не в тот, где работал вышеупомянутый охранник-юрист) вышестоящее министерство отправляло как бы в почетную отставку своих сотрудников, давно выслуживших пенсию и для министерской работы больше непригодных. А у нас они, будучи весьма крепкими стариками, еще занимали какие-то должности и благополучно работали дальше.

     Один из них, как выяснилось из его собственного рассказа, перед войной возглавлял нашу резидентуру, и не где-нибудь, а в Австрии. Гестапо, естественно, за ними охотилось. Когда оно подобралось совсем близко и группа оказалась на грани провала, из Центра последовал приказ: всем  уходить. За ними была специально послана подводная лодка, указано место и время встречи.  Изменить их было нельзя. И если кто-то к означенному времени не появится, лодка уйдет без него. Таковы суровые требования войны.

     Выбирались из разных точек и разными путями, кто как мог. В условленный час на берегу собралось двенадцать человек. Из списочного состава недоставало троих. Но ждать, согласно установке, возможности не было.

     И только на борту наш рассказчик впервые увидел всех своих подчиненных. До этого  некоторые из них были ему известны только под оперативными псевдонимами.

     Вторая история не менее знаменательна. Известно, что во время войны Тегеран являлся скопищем всех противоборствующих разведок воюющих стран. Вспомним хотя бы известный фильм «Тегеран-43». Сам Иран, будучи страной нейтральной и не входящей ни в одну из коалиций, был в стратегическом плане весьма лакомым кусочком на Ближнем Востоке. И вот, оказывается, наш Генштаб (а может быть и не только наш) на полном серьезе планировал высадку десанта в Тегеране, для чего велась серьезная и полномасштабная подготовка. Одним из участников этой акции был другой наш сотрудник, от которого я обо всем этом и узнал. Был он тогда капитаном и должен  возглавить одно из подразделений. Сам же ни до этого, ни после в Тегеране не бывал. Но подготовка велась настолько тщательно, что он, получив в качестве предназначенного для захвата объектов один из кварталов Тегерана, настолько скрупулезно его изучил, что, по его словам, смог бы сориентироваться там, как в своей квартире. А в качестве ориентиров помимо карт служили лишь многочисленные фотографии зданий, проходных дворов, кофеен и магазинчиков. Да еще рассказы  дипломатов и персов, симпатизирующих СССР, были и такие.

     К счастью, военная обстановка в конечном итоге не потребовала высадки десанта и захвата Тегерана. Но, как утверждал сам рассказчик, он и спустя долгое время в этом квартале без труда бы сориентировался. Если бы это потребовалось.

     Не знаю, давали ли эти двое в своих ведомствах соответствующую подписку о неразглашении указанных сведений. Но за истечением срока давности в узком кругу все же решились рассказать эти истории.

     А ведь если бы обе эти истории опубликовать их авторам со всеми подробностями, которых я просто не знаю - каким бы увлекательным было это чтение.