Когда портье сообщил Лике, что ее ждут, она очень удивилась.
Они с дочерью только что вернулись с пляжа, и ещё щурились после яркого солнца, привыкая к полумраку холла. Лика никого не ждала.
Она обвела глазами холл, но не увидела кого-то знакомого на персиковых кожаных диванах. Женщина вопросительно взглянула на портье, и тот, не без любопытства наблюдавший за ее реакцией, указал глазами:
- Вон тот человек.
Лика повернулась в указанную сторону, собираясь подойти, но человек уже поднимался навстречу ей, уже ушёл быстрым упругим шагом.
Все ещё не узнавая, Лика смотрела на сухопарую, невысокую фигуру с ежиком седых волос, и лишь когда она увидела его глаза - яркие, золотые - то поняла, кто перед ней, и сердце ее, больно стукнувшись об ребра, ухнуло куда-то вниз.
- Валентин...
Волшебное, пряничное имя повисло в воздухе.
- Здравствуй, Лика, - он подошёл совсем близко, и она смогла разглядеть морщины на его лице, напряженное ожидание в глазах, горькую тень у губ.
Дочь недоуменно смотрела на них.
- Лида, иди в номер, - деревянным голосом сказала ей Лика и протянула девочке ключ.
Лида собралась было что-то сказать, но увидев выражение лица матери, только пожала плечами и, развернувшись со скоростью, доступной только детям, побежала вверх по лестнице.
- Совсем взрослая девочка, - заметил Валентин.
Лика все молчала и смотрела ему в лицо.
*
Ей - шестнадцать. Валентину - двадцать шесть.
За окном - Рождество середины девяностых. Света нет, зато много свечек.
Взрослых нет, они празднуют у Лики дома. А эту квартиру они оставили детям - трое девочек гадают, веселятся, рассказывают друг другу страшилки.
Валентин приходит с работы около десяти вечера, бледный от боли. Он получил ожог роговицы глаза, потому что работал под кварцевой лампой.
Жмурясь от боли, он быстро раздевается и ложится на тёмно-коричневый диван. Валентин просит сестёр(две девочки - его сёстры) закапать лекарство в его глаза.
Лика робко подает голос:
- А можно мне?
Девочки смеются, отдают ей капли и убегают на кухню.
Лика смотрит на худое, смуглое лицо Валентина, чувствует его запах и очень осторожно, очень аккуратно закапывает капли.
Валентин медленно берет ее руки и прикладывает ее ладонь к своим закрытым глазам.
Лика чувствует гладкость его кожи, тепло дыхания, все ее существо тянется к нему, всю ее душу переполняет нежность, от которой хочется плакать.
Он расслабляется под ее руками - возможно, ему легче, а может быть, он просто не хочет ее пугать, - и улыбается. Улыбка у Валентина солнечная...
*
Ей - семнадцать. Валентину - двадцать семь. Он везёт ее и ее маму на выпускной в школе. Лика сидит на переднем сиденье, каштаново-рыжая, с взрослой причёской, в коротком платье и в туфлях с высоченным каблуком. Она сидит очень ровно - момент волнующий, что и говорить.
Валентин косится на Лику и снова улыбается. Он был в командировке, он почти не спал, но его очень просили отвезти Лику в этот день.
Они останавливаются перед школой, Валентин помогает ей выйти,она застенчиво целует его в щеку и убегает.
*
Ей - девятнадцать, ему - двадцать девять.
- Мам, я тут задержусь, -говорит Лика в телефонную трубку.
- А у нас Валентин, - хитро говорит мама.
- Валентин? Я еду!- смеётся Лика, бросает трубку и бежит одеваться.
Коленька, с которым вроде бы Лика встречается, требует обьяснений, но Лика уже не слушает его, застегивая пуговицы шубки, запрыгивая в сапоги, выбегая в заснеженный вечер.
Валентин - это важно. А Коленька - не очень.
*
Ей - двадцать. Ему тридцать.
Ночь. Они болтают по телефону, обсуждая общих знакомых - как это часто бывает.
- Жениться, что ли,- говорит Валентин. Он слегка пьян и смешно растягивает слова. - Вон, на Камбале хоть.
Камбала - девица из его компании, про неё рассказывают много смешных историй. Хотя, если подумать, для Камбалы не слишком они и смешные - уж она-то серьёзно собирается женить на себе Валентина.
- Ну нееет, не вздумай, - смеётся Лика. - Если уж на то пошло, я сама за тебя замуж выйду.
На том конце трубки воцаряется тишина. Потом Валентин говорит голосом, лишенным эмоций:
- Я. Тебя. Люблю.
Лике приятно. Ее греют эти слова, и, пожалуй, она бы бросила все - друга, свой круг общения, но...
- Повтори мне это завтра днём и трезвый, - говорит она, улыбаясь, в трубку.
- Я люблю тебя, - как во сне повторяет Валентин.
- Завтра. Трезвый, - говорит Лика и вешает трубку. Ей весело и страшно одновременно.
Завтра никто не звонит. И послезавтра. И через неделю.
Валентин пропадает. Лика забывает о нем, как забывают о небывшем.
*
Ей двадцать семь. Ему - тридцать семь.
Она разведена. Она всё потеряла. Она поправилась. Она пьёт.
Лика вваливается к нему в дом, ей плохо, она пьяна.
В его глазах - брезгливость и омерзение, бьющие в самую душу...
Эта брезгливость - все, что остаётся с ней от Валентина все эти годы.
*
Лика и Валентин сидят в холле гостиницы на побережье.
Ей - тридцать восемь. Ему сорок восемь.
Она одна уже одиннадцать лет. Он не женат, и никогда не был женат. Им обоим пришлось потрудиться, чтобы выжить, чтобы чего-то добиться в этой жизни.
Они смотрят друг на друга - и не знают, что им сказать друг друга. Целая жизнь прошла врозь.
Лике не надо спрашивать, как он нашел ее, зачем он приехал. Ему не надо бы спрашивать об ее ответе, но все-таки он спрашивает:
- И все-таки, почему нет, Лика?
Она переводит взгляд с моря за окном на его лицо. Слёзы текут по ее бледному лицу, но она их не чувствует.
- Вся жизнь врозь, - тихо говорит она. - Вся эта долбанная жизнь - врозь, когда мы могли бы прожить ее вместе, родить детей, построить дом. И не было бы со мной ничего... этого, - она делает неопределённый жест рукой, но Валентин понимает, о чем она.
Она смотрит ему в глаза, все ещё плача:
- Я скучаю по тебе, Валентин. Но то, зачем ты приехал, было актуально двадцать лет назад. Если бы ты не пропал - все было бы по-другому. Ты не дал мне себя полюбить. И все пошло кувырком.
Валентин переводит взгляд на море. Сказать тут нечего.
Двое несбывшихся смотрят на заходящее солнце.