Ежегодно, как только зацветает акация, с Каспия вверх по Волге поднимаются косяки каспийской сельди, которая доходит до Волжской ГЭС и нерестится. Никакие запреты не могут остановить рыбаков от лова этой рыбы. Сколько помню, всегда все ждали этого рыбацкого счастья. С двух берегов реки, стоя плечом к плечу, рыбаки отправляют селедочные блесна в воду. Чем дальше, тем лучше - больше шансов добросить до проплывающего косяка.
Первый раз я оказался на рыбалке за селедкой, когда мне было лет шесть и я еще ходил не в школу, а в детский садик. Помню, тогда папа договорился с дядей Володей, который жил в соседнем подъезде, был заядлым рыбаком и счастливым обладателем алюминиевой лодки «Казанка» с мотором, поехать за селедкой. Я присутствовал при этом разговоре и стал клянчить, чтобы меня взяли с собой. Вернее клянчить я начал тогда, когда после первой просьбы взять меня на рыбалку с ними, почувствовал неуверенность в голосе папы взвешивающего «все за и против»: брать или не брать? Значит есть возможность поехать!
Спустя полчаса, папа сдался и согласился. Но с условием, что мама тоже разрешит. Побежал домой за маминым разрешением. А мама вдруг ответила категорическим отказом заявив, что и слушать не хочет ничего. Ишь, что выдумали! Ребенка на лодке на середину Волги! А вдруг перевернется?! Побежал обратно во двор к папе за помощью. А он уже и сам захотел взять меня с собой – надо же сына приучать к настоящей рыбалке! Да и дядя Володя сказал, что втроем веселее. Взяв меня за руку, папа со мной пошел домой. Как только открыли дверь в квартиру, мама все поняла и сразу пошла в атаку:
- И ничего не говори! Все равно не пущу!
- Эля, да мы аккуратно, потихонечку.
- А если перевернетесь, что будет?!
- Да, почему мы должны обязательно перевернуться?
- А если?!
В общем только после получасовых активных переговоров обстановка немного потеплела. Но все же мама чувствовала, что ее могут лишить сына:
- Хорошо, пусть едет. Но только в спасательном жилете! Ну таких, как на речных трамвайчиках.
- Да где же его взять. Такого ни у кого в нашем доме и нет.
- Все. По-другому не отпущу!
Переговоры продолжились. В дверь кто-то постучал. Стоял дядя Володя.
- Вы чего не выходите?
- Слушай, ты не знаешь, у кого есть спасательный жилет? Без него Сережку на отпускают.
- Да, жилет-то зачем? Он из него запросто выскочит. Вы ему круг спасательный наденьте!
Все переглянулись. Столько споров, а вопрос так просто решался. Мой резиновый круг,
с которым я обычно купался на Волге был быстро найден. Мама заставила папу его надуть и тут же надеть на меня. Я был в шоке.
- Пап, да вы что?! Меня ж засмеют на улице!
- Ну-ка тихо. Молчи!
Какой там «молчи»! Да я готов был отказаться от рыбалки, чем «всю оставшуюся жизнь»
быть посмешищем во дворе! Но, увидев папин взгляд, я замолчал и успокоился. Почувствовал, что он должен что-то придумать. Или уже придумал. Да и сам он как будет выглядеть, ведя по двору сына в одетом спасательном круге?
И, вправду, как только мы спустились на первый этаж, папа снял с меня круг, выпустил из него воздух и сложил в рюкзак. Окна нашей квартиры выходили на улицу, и что делалось во дворе видно не было. Со спиннингом и пакетом в руках, а рюкзаком за папиной спиной, мы вышли во двор. Но только отошли на десяток шагов от подъезда, услышали мамин голос. Она вышла нас проконтролировать и смотрела в открытое окно подъезда. Увидев меня без круга, она крикнула:
- Валентин! Если ребенок утонет – домой не приходи! Лучше сам рядом утопись!
Мы хоть и немного испугавшись таких угроз, все же круг надевать не стали.
Тогда идти до лодочной станции было довольно далеко. Общественный транспорт по
набережной еще не ходил, поэтому, спустившись к Волге, пошли вдоль берега. А сколько по дороге было интересного! Мы прошли мимо нескольких пристаней и дошли до самого дальнего причала. Пройдя по мосткам, зашли на него. Это был причал магазин-садок. В центре него было большое квадратное отверстие размером, наверное 3 на 3 метра, с дном, забранном сеткой. Рыболовные сейнеры время от времени подходили в причалу и разгружали пойманную рыбу в этот резервуар. Там, в этом огромном садке, живая она плавала. Люди подходили, им вылавливали рыбу на выбор и, взвесив, продавали. Мы зашли просто посмотреть на это разнообразие речных обитателей нашей реки. Думаю, даже больше для того, чтобы развлечь меня и расширить мой диапазон познания обитателей наших водоемов. Немного постояв и посмотрев, как больших лещей, судаков и сомов ловят сачком и извлекают из воды, мы снова спустились с причала на берег и пошли дальше.
Вот и лодочная станция. По качающимся на небольших понтончиках мостках, мы дошли до лодки. Честно говоря, все качалось так, что я уже не против был даже круг надеть. В какой-то момент даже хотел попросить мне его надуть… Но пока боялся, оказался сидящем в лодке. Мотор сразу завели, отчалили и поплыли.
Какие у меня были впечатления? Как бы это точнее рассказать, исходя из следующих обстоятельств: первый раз в лодке, мотор ревет, лодка летит, прыгая по волнам, брызги попадают на нас. И круг не надели! Похоже, все. Конец.
Но лодка летит все дальше и дальше. Стала она меньше прыгать. Да и брызг меньше. Теперь стало даже интересно.
Мы плывем по реке в сторону песчаной косы на средине Волги, расположенной как раз напротив самого центра города. Вокруг нас проплывают теплоходы и баржи. Какие они медленные! По сравнению с ними мы просто летим в сторону лодок, которые плавают почему-то по кругу.
Подплывая, мы еще издалека сбавили ход. Теперь их можно рассмотреть обстоятельнее. В лодках сидит по 2-3 человека. Один – на моторе, другие со спиннингами в руках. Чтобы не мешать друг другу леску с блесной они опускают с разных бортов. Было видно как то в одной, то в другой лодке поднимались на борт большие рыбы. Некоторое время мы наблюдали за хаотическим, как показалось сначала, движением лодок. Потом стало ясно, что в этом движении есть закономерность. Как интересно и азартно все это было наблюдать! Вот на гладкой поверхности закипает «рыбный котел». Это стая селедок поднимается к поверхности и начинает биться. Кажется, вода закипела и бурлит. Через какое-то время стая снова погружается на глубину и поверхность успокаивается. К этому месту спешат лодки, начинают кружить там, где только что был косяк. Рыба не заставляет себя долго ждать и сразу с жадностью начинает хватать предложенные ей блесна. Одна, две, три… Через какое-то время клев ослабевает, пока совсем не затихает. Тогда рыбаки начинают высматривать следующий котел. Так как сельдь на нерест идет большой массой, следующий косяк не заставляет себя долго ждать. А двигаются лодки по кругу, чтобы не мешать друг другу и на путаться блеснами.
Недалеко от нас вода заволновалась. Пока никто к нам не подплыл, мы, опустив приготовленные снасти в воду и отпустив блесна метров на тридцать от лодки, делаем первую проводку около того места, где только сейчас была стая. Тут же последовала хватка на оба спиннинга. Лодка сбавила скорость, давая возможность подвести к корме рыбу. Вернее выводил рыбу папа. Дядя Володя одной рукой держал ручку мотора, а мене выводить полукилограммовую рыбу было тяжело. Поэтому пока папа вынимал один спиннинг, другой просто ставили на трещотку и я внатяжку сдерживал рывки рыбы. Папа, вынул свою снасть, взялся за, ту, которая была у меня в руках.
Через какое-то время такая тактика стала отработанной. Каждый довольно четко выполнял свои обязанности. Пару раз я даже был удостоен похвалы. Поддавшись азарту, я позабыл страхи и опасности плавания и смело при необходимости переходил в лодке с одного места на другое. Теперь уже стал волноваться папа, требуя, чтобы я сидел на месте и «не смел отрывать задницу от сиденья». На какое-то время я становился послушным, а потом в азарте снова начинал суетиться.
Рыба все ловилась и ловилась. В те небольшие промежутки бесклевья папа показывал мастер-классы: как правильно брать сельдь, чтобы не порезать руки об острый нож на ее животе, как снимать рыбу с блесны и самому не попасться на крючок. Я быстро усвоил все эти приемы и так, с моей точки зрения ловко все это делал, что снимать теперь всю рыбу доверялось мне. Первых рыб я старался брать двумя пальчиками, но они вырывались и бились, прыгали по дну лодки. Потом, освоившись, стал делать так, как это рекомендовалось старшими. В общем, совсем втянулся в процесс.
Несколько часов пролетели как один миг. Очнулись тогда, когда два рюкзака были полными. Я пытался упросить хоть немного еще продолжить рыбалку, но на вопрос: «Куда рыбу будем девать?», у меня не было ответа.
Когда, причалив мы выходили на мостки, я уже смело шел держа в руках спиннинги. Оказавшись на берегу, я понял, что еще нужно дойти до дома. Питьевая вода кончилась еще когда ловили рыбу, а сейчас, хоть полуденный зной немного спал, но солнышко было еще высоко. По дороге зашли «на целину». Так тогда называлась довольно ровная площадка берега, где горами лежала соль, доставленная с соленого озера Эльтон. Сюда ее свозили и бульдозером сгребали в горы, а потом грузили и отправляли дальше на баржах. Вот соль и была тогда нашей очередной целью. Выбрав место, где она было почище, мы набрали по сумке. Тут-то я понял, что руки все-таки рыбой несильно, но поизрезал. От соли ладони загорелись, как от огня. Пришлось бежать к берегу и опускать их в Волгу. Сначала их защипало еще сильнее, но потом боль потихоньку улихла.
Теперь осталось только добраться до дома. В этом обратном походе я был использован как вспомогательная тяговая сила. Ну не загружать же меня мешками с рыбой и солью! Поэтому мне доверили спиннинги и пакет со снастями. А папа с дядей Володей шли, сгибаясь под тяжестью своих нош, состоящих из рыбы и соли. Но, как говорится, свои ноша не тянет. Хорошо, что еще больше не наловили. По пути на берегу был маленький магазинчик «Якорек». Нас он не интересовал, так как тогда, кроме спиртного и круп, там ничего не продавалось. Но около него, ближе к Волге, на берегу был мощный родник. Такой, что даже вокруг него были заросли ивняка. Вода мощными струями вырывалась из-под земли в нескольких местах. Вот к этим-то живительным источникам мы и кинулись вниз, оставив вещи выше по склону.
Утолив жажду, мы сделали последний рывок вверх по крутому склону и, наконец-то, добрались до своего двора.
Усталые, мокрые от пота, но гордые, с рыбой шли в тот раз через двор. Сбежались игравшие во дворе мальчишки, прося, чтобы им показали рыбу, которую поймали. У подъезда мы остановились и расстегнули рюкзаки. Вся детвора с широко раскрытыми глазами и открытыми ртами смотрела на наполненные рыбой до верха рюкзаки. Это были минуты, ради которых «стоило жить». Стоял и понимал, что потом еще пару недель буду рассказывать, как все это мы поймали. Да хоть про каждую селедку в отдельности и отдельным рассказом!
Но вот, «напоказывавшись» всем рыбы, мы пошли домой.
Там нас ждал процесс приготовления из селедки пластовки. Других способов сохранить улов не было. Для этот сельдь разрезалась со спины вдоль тушки так, чтобы брюшко оставалось целым. Извлекались внутренности, из которых выбиралась икра. Икру отдельно, подсолив, жалили на сковородке. Получился такой «икряной пирог». Вкусно!... А рыбу укладывали в большую эмалированную кастрюлю, предварительно плотно усыпав дно солью и пересыпая ею каждый новый слой рыбы. Когда вся рыба была уложена, сверху насыпали еще слой соли, который накрыли деревянным кружком и установили гнет. Потом, через несколько дней, рыба будет оттуда извлечена, отмочена и вывешена сушиться на балконе.
А сейчас, пока мы возились с уловом, наступил вечер, солнышко уже село и было пора ложиться спать. Был тот редкий вечер, когда меня не нужно было уговаривать ложиться в постель. Какие-то секунды, и последнее, что я помню – это мы качаемся в лодке. Казалось, раскачивалась и моя кровать, а все вокруг плыло и кружилось. А вокруг меня рыбы, рыбы, рыбы…