ГЛАВА 4
- Вы? – дама в байковом халатике и ярком, с рюшами, переднике, кажется, удивилась, но спрятала удивление под пышными, как у Аркадия, ресницами. – Проходите, проходите!
-Вы? – ахнула я.
Сомнений быть не могло: передо мной покойница. Это она с укоризной смотрела на меня, когда я облокотилась на ее памятник.
Женщина посторонилась, прижавшись к стенке, а я, чувствуя, что схожу с ума, сделала глубокий выдох и протиснулась в длинный, узкий коридор, обклеенный обоями под красный кирпич. По левую руку находилась небольшая прямоугольная комнатка, прямо – зал, через зал спальня. Типичная советская трёшка семидесятых годов, тогда такая квартирка считалась улучшенной планировкой. По сравнению с хрущёбой так и было, но только по сравнению.
Мебель тоже была советской – полированной. Когда-то полировкой гордились, заботливо натирали ее мягкой тряпочкой, смоченной специальным составом, огорчались, если дети оставляли на блестящих боках «обстановки» отпечатки пальцев. Щербатый дощатый пол покрывали красные войлочные паласы, на стенах висели синтетические ковры. В углу зала пристроилась тумбочка с черно-белым телевизором из прошлого века. Телевизор занавесили связанной на крючке белой салфеткой. Тусклый свет лился из простенькой люстры, снабженной четырьмя лампами накаливания.
-Садитесь, - приказал Аркадий и придвинул мне жесткое кресло с высокой изогнутой спинкой.
Я машинально повиновалась.
- Прасковья Фатеевна, - представилась хозяйка дома и натянуто улыбнулась.
- Кристина, - пролепетала я.
В гостях у покойницы бывать мне еще не приходилось. Ну, ежели Прасковья – мертвая, то и Аркадий….
От этой мысли бросило в пот. Говорят, в моем возрасте потеют от начинающейся дисфункции яичников, но в этот раз яичники отдыхали в стороне и с изумлением смотрели на свою потерянную и потерявшуюся хозяйку.
- Хотите чаю? – поинтересовалась дама и, не дожидаясь ответа, двинулась на кухню.
Аркадий удалился тоже, а я, огромным усилием воли взяв себя в руки, стала раскладывать по полочкам ситуацию, в которую попала:
«Спокойно, Кристина, спокойно! Итак: ты потеряла мужа и находишься в городе мертвых, да и они не особенно отрицают свою смерть. Но у жмуриков такая же плоть, как и у тебя. У них, явно, даже есть души, иначе…. Иначе»?
Голова закружилась, я растерялась, так как не знала, как успешно продолжить сеанс самовнушения, но в слабо-утешительные мысли вторгнулся Феоктистов.
- Скучаете? – Аркадий тяжело сел на диван-кровать, - была такая мебель, - и водрузил на журнальный столик пузатый фарфоровый чайник в синий горошек. – Настоящий цейлонский чай! – с гордостью провозгласил он. – А это сгущенка.
Баночка любимого в детстве лакомства примостилась рядом с дефицитным когда-то напитком.
- Включить телевизор? – спросил хозяин дома и, не дожидаясь ответа, направился к тумбочке с черно-белым ящиком.
После нажатия кнопок на экране вырос дорогой Леонид Ильич. Опустив глаза к шпаргалке, он что-то говорил, но я не могла сосредоточиться на его речи, так как, наконец, всё поняла. И этому озарению была рада настолько, что повеселела. Не в мертвый мир я попала, а всего-навсего в параллельный, то есть, в прошлое. А потому не надо бояться жителей Троицка! Только вот Мишка…. Как я его найду? И как попаду домой?
-Этот тортик я испекла как раз к вашему приходу, - проявилась в дверях Прасковья Фатеевна. – Кстати, очень простой рецепт, я вам могу его надиктовать. Хотите?
- Не люблю печь торты, покупаю их в магазине, - бестактно ляпнула я, но женщина не обиделась.
- Попробуйте конфетку, - протянула она хрустальную вазочку с белыми шариками величиной с грецкий орех. – Я их сделала из детского молока!
- Какого молока? – не поняла я.
- Детского, - удивилась моей бестолковости хозяюшка. – В магазин завезли детское молоко, вот я и затарилась на несколько месяцев.
Я сглотнула слюну, но притронуться к еде не решилась. А вдруг, выпив глоток чаю и заев его самодельным драже, останусь в прошлом навсегда?
Парочка из Советского Союза сдаваться не собиралась, она шустро накрывала на стол. В тарелочке с голубой каёмочкой уже лежала лоснящаяся от жирка копченая колбаска и она удивительно вкусно пахла, твердый сыр выглядел бледнее своей соседки, но чувствовалось, что он настоящий, без пальмового масла, а хлеб благоухал так, что закружилась голова. Больше сил терпеть искушение не было, и я набросилась на деликатесы, про которые не раз слышала от родителей.
-Разве не помнишь, как было вкусно? – обычно говорила мама, брезгливо откусывая кусочек нынешнего российского провианта. – Всё делалось по ГОСТу, и на страже здоровья советских людей стояли медицина и санэпидстанция!
-И сейчас делают по ГОСТу, - парировала я, но спор неизменно проигрывала. Ну, не помнила я кулинарных изысков прошлого, так как жила не для того, чтобы есть. Молодость диктовала свои приоритеты.
Пища таяла нектаром во рту, чай обжигал особой свежестью, я и не подозревала, что она такой бывает. Незаметно я съела и кусочек вкуснейшего торта, он назывался «Птичье молоко» и состоял из толстого бисквита с охлажденной манной кашей сверху.
-Знаете, а я ведь видела ваше фото на памятнике на кладбище, - насытившись, откинулась я на спинку кресла,
- Моё? – удивилась Прасковья Фатеевна. – И прочитали имя, фамилию усопшей?
-Не успела, - призналась я и подивилась растерянному взгляду оппонентки.
Но через секунду взгляд потеплел, дама улыбнулась и облегчённо вздохнула.
-Так это моя сестра-близнец, - отозвалась она.
-Мама, у тебя пирог подгорает! – напомнил доселе молчавший Феоктистов. – Гостья еще не пробовала твоих пирогов!
И они встали. Оставшись в одиночестве, я прислушалась к голосу Брежнева. Родители считали его правление самым спокойным в истории страны. Различать слова Первого Секретаря КПСС было сложно, помехи врывались в его речь и делали свое неблагодарное дело. К тому же, экран беспощадно кривил симпатичное лицо властителя СССР. Наблюдая за старостью и беспомощностью оратора, я впервые его пожалела.
- А вот и пирог! – провозгласил Аркадий и торжественно поставил на столик овальное блюдо с выпечкой.
- С сайрой и рисом, - похвалилась Прасковья Фатеевна. – Позавчера консервы в «Сардельке» выбросили.
Слово «выбросили» в советские времена не означало, что продукты питания валялись на улице, оно означало, что они появились на прилавках торговых заведений. Это я так, к сведению молодых.
-Расскажите про ваш город, - попросила я Феоктистовых. – И про страну. Какой сейчас год? Какие отношения с Америкой?
- С Америкой, как всегда, холодная война, - усмехнулся Аркадий и его глаза недобро блеснули. – А город – обычный, рядовой.
-Семьдесят девятый год, - встряла Прасковья Фатеевна.
Я родилась в шестьдесят шестом, и в семьдесят девятом мне стукнуло всего тринадцать! Значит, так мы жили! А, впрочем, не так уж и плохо жили, зря пугают советским прошлым детей те, кто в нем не находился. Конечно, продукты приходилось доставать, но зато как уютно и безопасно было при железном занавесе!
Я зевнула. Веки стали тяжелыми, будто к ним подвесили гирьки. И последнее, что хотела спросить, застряло у меня в горле. А хотела я спросить о том, куда деваются горожане днём.
*****
Утро оказалось пасмурным. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на диван-кровати в зале. Переведя взгляд на будильник, тикающий под ухом, вздрогнула. На нем был уже полдень. Потянувшись, я обнаружила, что облачена в длинную ночную сорочку их ситца в горошек, эта сорочка была самодельной. То есть, её сшили дома, а не купили в магазине. Как я попала в постель, кто меня раздевал-одевал, я не помнила. Кстати, вчера я даже не приняла душ и не почистила зубы.
Передернувшись от недовольства создавшейся ситуацией, я подошла к окну и взглянула вниз.
Серые дома, серые, без деревьев и цветов, улицы, полнейшее безлюдье привели в уныние.
Моей одежды нигде не было, я потопала на кухню в надежде увидеть хозяев жилья. Заглянув в совмещенный санузел, я не нашла их и там. Обойдя комнаты, я зачем-то заглянула под кровати и в шифоньер. В квартире было пусто.
- Спокойно, Кристина, спокойно, - стараясь успокоиться, медленно проговорила я, – сейчас наемся, оденусь во что-нибудь и пойду в сторону кладбища. Миша, наверное, там. Он меня ищет и поднял на ноги полицию. Кажется, я поняла, где находится портал, он находится в области калитки кладбищенского забора.
Продолжение: http://proza.ru/2016/07/23/420