В последний путь

Алексей Ядренцев
Дождь шёл уже тысячу лет...
И казалось, что не будет ему конца...
Унылая осенняя тоска монотонно накрапывалась в самую душу...
Наверное, именно в такую безнадёгу хорошо умирать...
Так и случилось...
Поздно ночью в избе Василия Пантелеевича скрипнула дверь, вошла насквозь промокшая накидка с поднятым капюшоном и, устало опираясь на косу, сказала:
- Ну всё, горемычный, пошли. Тело можешь не брать, не пригодится больше...
Хоронить усопшего было некому и все заботы о беспризорном теле взяла на себя соседка, добрая женщина Клавдия Ивановна...
Поэтому и тряслась она сейчас по разбитой гравийной сельской дороге в видавшем виды ГАЗоне из райцентра в свою деревню, в кузове которого громыхал оторвавшейся крышкой красный гроб...
Всё дело в том, что мастеровые мужики давно уже сбежали из захудалого колхоза и сколотить сосновый фрак для Пантелеевича было некому...
Мелкая морось штриховала треснувшее ветровое стекло и дворники, недовольно ворча, протирали путь до дома...
Скрипнули тормоза...
На дороге отчаянно махал промокшими руками студент-практикант Николай, по недоразумению отставший от своих...
- До Сосновки подбросите?
- Залезай в кузов!, - буркнул Митрич, колхозный водитель с пропитым лицом и со сбитыми чёрными  руками, на которых сквозь машинное масло загадочно синело «Одесса 196...», - да там гроб не испачкай сапогами своими!...
Кузов был открытым, крышка гроба наполовину слетела, ткань на ней намокла окончательно, отчего стала почти малинового цвета...
Кольке выбирать не приходилось, усевшись на гроб, он запрыгал вместе с машиной...
Холодные ручейки противно закатывались за шиворот...
Посиневшие губы отчаянно шлёпали лезгинку...
А белые пальцы судорожно вцепились в лязгающий борт...
Решение пришло как-то само собой...
Без согласования со здравым смыслом...
С трудом стащив сапоги, Николай залез в гроб и укрылся от хлябей небесных тяжелой крышкой...
Приятно пахло свежеструганными досками...
Внутри было сухо и уютно...
Пару раз больно ударившись головой, он все-таки был чертовски доволен своей выдумкой и даже начал потихонечку дремать...
Однако, провидение оставило на дороге не только Кольку...
Через несколько километров кузов принял еще двоих бедолаг в раскисших ватниках...
Попутчики пружинили уставшими ногами и проклинали свою тяжкую судьбу, нецензурно, как можно тише, выражаясь в адрес сельского автобана, стараясь не потревожить покойного...
Удар головой о доску не способствует здоровому крепкому сну...
Поэтому Колька проснулся...
Ужасно захотелось курить...
Но в сырых ладошках зажигалка упорно не хотела поджигать помятую папиросу...
Вдруг совсем близко совершенно отчетливо раздался низкий бас:
- Если Митрич так будет продолжать скакать, то жмурика своего точно потеряет...
Тут же закашлялся и хрипло рассмеялся другой голос...
«Ну вот же, источники огня рядом совсем!», - подумал Колька и поднял крышку гроба:
- Мужики, дайте прикурить!
Дальше все происходило, как во сне...
В закапанное зеркало заднего вида, Митрич увидел, как две тени мелькнули из машины и шлёпнулись прямо в придорожную жижу...
«Что за мать вашу Пресвятую Богородицу?!», - пронеслось в косматой голове шофёра...
Привычно уже скрипнули тормоза и он с подножки заглянул в кузов...
Последних двух попутчиков как ветром сдуло...
Зато из гроба с полуоткрытым ртом с торчащей папиросой беспомощно мигал ошарашенными глазами Колька...
- Ты какого лешего туда забрался А???!!!
- Да я хотел...
- Да что ты хотел? Придурок!, - подключилась добрая  Клавдия Ивановна, - для тебя что ли делали?!!!
- А где трактористы МТС-овские?, - не унимался Митрич...
- Не знаю, наверное остановка была ихняя...
- В поле остановка запрещена!Вылезай, чучело, пошли искать мужиков...
Искать долго не пришлось...
Перемазанные трактористы готовы были придушить студента, но намокшая папироса так жалко свисала из искривленного рта, что дать прикурить решили попозже...
К тому же,  Клавдия Ивановна неожиданно для себя вдруг поняла, что обрела бесплатных помощников для погребальных услуг...
После кладбища вся продрогшая компания жадно согревалась за столиком возле раскалённой печки...
Первач обжигал аорты и приятным теплом разносился по жилам...
Помянули Пантелеича...
Потом добавили за всё хорошее...
Потом за здоровье...
Клавдия Ивановна уже обволакивала Митрича маслянистыми глазками...
Трактористы веселее застучали ложками...
Вдруг один из них сказал:
- Ты это... Коль, в гроб больше не залезай – плохая примета, говорят...
Все грохнули...
Николай виновато улыбнулся и, наконец-то, сладостно затянулся сизым дымком...
И только дождь продолжал выстукивать по крышам лишь одному ему известную мелодию...
Правда, уже гораздо более весёлую...