Оля росла под строгим присмотром матери, отца не знала. Она училась в сельской школе без особого желания, но мать могла отхлестать мокрым полотенцем, зашвырнуть веником в самое неподходящее место, обругать – и Оля старалась не вызывать у неё опасное чувство гнева. Чем старше она становилась, тем труднее ей было изображать из себя послушную и старательную девочку. Хотелось свободы и независимости.
В девятом классе одноклассницы практически все влюбились. Героями их мечтаний были киноартисты, певцы и музыканты. Самые смелые влюбились в кого-то из мальчишек параллельного класса, но «везунчиками» считались те, кому посчастливилось влюбить в себя.
Вчера в школе Верка Безличко рассказывала на переменке такие вещи, от которых у Оли перед глазами возникали совершенно неприличные картинки, а щёки пылали, словно от мороза.
Верка со знанием дела говорила, что сразу после школы она выйдет замуж. У неё недавно появился парень, шофёр, осенью вернулся после службы в армии, и когда он прижимает её к себе и начинает целовать, Верка чувствует, как ему не терпится припасть к её упругому телу каждой своей клеточкой. Она буквально ощущает неопровержимое доказательство его страстной любви и в следующий раз, возможно, согласится, если он прошепчет ей на ухо:
- А хочешь, я покажу тебе наш сеновал?
Верка была развита не по годам: в пятнадцать лет носила лифчик третьего размера. Казалось, она наполнена соком молодости: не то, чтобы толстая, но кругленькая, крепкая, хоть и невысокого росточка.
Оля тайно завидовала ей, потому что Василий был высок, статен и широкоплеч, знал уйму анекдотов и ещё осенью, до встреч с Веркой, на дискотеке, которую устраивали каждую субботу на площади у Дома культуры или в его просторном фойе, собирал вокруг себя хоровод молодёжи. Там, где был Василий, всегда слышались взрывы хохота.
Оля поэтому и любила ходить на танцплощадку, но всегда – ненадолго, потому что мать строго предупреждала: до девяти! Как раз самое интересное с девяти и начиналось: выключали магнитофон, приглушали свет, подходили парни из местного ансамбля, звучала живая музыка…
В этом году предстояло сдавать экзамены, и к весне мать положила запрет на танцы: мол, нечего прыгать зазря, готовься к окончанию школы. Было решено, что в десятый Оля не пойдёт, а поступит в колледж в районном центре.
Дом культуры находился совсем не далеко, вчера через раскрытую форточку окна до Оли доносились мелодии популярных песен и отвлекали от учебников. Она сначала потихоньку подпевала, потом отодвинула книги, легла на кровать и представила, как не Верку, а её прижимают к себе сильные руки Василия, а горячие губы его шепчут ей ласковые слова. По телу пробежал приятный трепет, Оля блаженно улыбнулась и уснула в каком-то неосознанном предвкушении счастья.
В воскресенье, когда от цветущих акаций майский воздух словно пропитался нежностью, Оля надела самое красивое платье, прижала к груди выходные туфли и тихонько выскользнула через окно во двор. Там она обулась, осторожно отворила калитку и заспешила к Дому культуры.
На танцплощадке играла музыка, было полно молодёжи. Из их класса стояло несколько девчонок с парнями, но кое-кто – без ребят, и Оля подошла к ним.
- Кто к нам пришёл! Неужели мамочка отпустила? – тут же услышала она Веркин противный голос и, повернувшись, увидела её с Василием в медленном танце.
- А я сбежала! – с вызовом ответила Оля. – Через окно!
Все приняли её слова за шутку - девчонки рассмеялись, а Василий с любопытством посмотрел на Олю.
Следующий танец объявили белым. Девушки приглашают парней. Оля решительно подошла к Верке и Василию и сказала:
- Верочка, можно пригласить твоего кавалера на белый танец?
В наступившей паузе она увидела обалдевшее от такой неслыханной наглости лицо Верки, отметила удивленный взгляд её спутника и быстро положила ему на плечо свою руку.
Какое-то время они танцевали молча, потом Василий слегка прижал Олину талию к себе, сомкнув на её спине кисти рук, и тихо сказал:
- А ты смелая девчонка, да?
- А разве это не очевидно? – в тон ему ответила Оля и, с вызовом подняв голову, посмотрела в глаза Василию.
Она не отстранилась, напротив, скользнула по его плечам ладонями навстречу друг другу, к шее, и под его затылком тоже соединила пальцы.
Со стороны это было похоже на тесное объятие.
- Мне нравятся смелые девчонки, - прошептал Василий, наклоняясь к самому уху.
- А мне не нравятся множественные числа, - Ольга разомкнула руки и, положив ладони на его грудь, слегка оттолкнула парня.
- Вот как? – удивился Василий.
- Только так, - подтвердила Ольга, высвобождаясь из его рук ловким поворотом. Как раз в это время умолкла музыка, и это движение выглядело немного игриво, но естественно: танец окончен.
Оля сама удивлялась, откуда брались у неё нужные слова для разговора, куда делась её робость.
Верка стояла туча-тучей: не было никаких сомнений, что она всё это время неотрывно следила за одной-единственной парой танцующих.
Василий направился к ней, а Оля - в противоположную сторону. Увидев одноклассника, она подошла к нему:
- Приветик, Ветров! Ты с кем?
Толик Ветров был хулиганистым и задиристым подростком. Общение с Олей у него никогда не выходило за рамки приветствия, поэтому он очень удивился её вопросу и машинально откликнулся:
- С Жоркой Поповым.
«Конечно же, с кем же ещё?» - подумала Оля, потому что все в школе хорошо знали эту парочку прогульщиков.
- А где Жорка? – чтобы поддержать разговор, спросила она.
- Покурить отошёл, - всё ещё удивляясь её вниманию, ответил Толик.
- А почему ты не танцуешь? – продолжала допрос Оля.
- Боюсь оттоптать ноги даме, - хохотнул Толик.
- Хочешь, поучу танцевать? – спросила Оля.
Толик округлил глаза:
- Ты меня приглашаешь?
- Предлагаю научить танцевать, - поправила Оля. – Решайся, а то передумаю.
- Ну, тогда давай, учи, - согласился Толик и взял Олю за руку.
Оказалось, он танцует, и даже неплохо. Сначала неуверенно, потом более смело, они прошлись по кругу площадки раз, второй.
- Знаешь, Локтева, мне понравилось. Забиваю и следующий танец, лады?
- Лады! – рассмеялась Оля, потому что, незаметно скосив глаза, встретилась взглядом с Василием.
Они протанцевали ещё два танца, а потом Оля сказала, что хочет отдохнуть, и оставила своего случайного партнёра.
- Локтева, отпускаю тебя только на десять минут! – прокричал вдогонку Толик.
Несколько человек повернули головы, чтобы посмотреть, кому он кричит, и Оля почувствовала, что Василий был в их числе.
Она, не спеша, прошла в фойе Дома культуры и опустилась на один из стульев, стоящих вдоль стены. Здесь было не так шумно, темно, на фоне освещённого с улицы окна целовалась парочка.
Оля наблюдала за ними и обдумывала, пора ли ей уйти домой или можно погулять ещё немного, когда рядом с ней кто-то остановился. Она повернула голову: это был Василий.
- Вот ты где спряталась, - сказал он, присаживаясь рядом.
- От кого это? Я просто отдыхаю, - возразила Оля. – А вот ты прячешься. Тебя, небось, подруга обыскалась.
- Ничего, пусть поищет.
- А я сейчас пойду и расскажу ей, где ты!
- Не получится!
- Это почему же?
- Не пущу!
Он обхватил Олю своими сильными руками и внезапно стал целовать в губы.
С Олей никогда ничего подобного не происходило. Сначала она попыталась сопротивляться, но это было как шквал, мощно и неотвратимо. Потом она почувствовала приятную тёплую волну мурашек вдоль позвоночника, слабость в ногах и лёгкое головокружение, потому что Василий совершенно не давал ей вдохнуть полной грудью, сжав её, словно в тисках, в своих объятиях.
Наконец, ей удалось запрокинуть назад голову и отвести свои губы от его губ.
- Совсем ошалел, что ли? – прошептала она, отстраняясь.
- Виноват, ошалел, - тоже прошептал Василий и нежно коснулся губами её щеки.
Он разомкнул объятия и медленно провёл ладонью по её предплечью. Потом взял Олины руки в свои и стал целовать каждый палец, потом запястья, слегка касаясь их тёплыми губами.
От этой ласки у Оли вновь пробежали мурашки по коже, и захотелось, чтобы он опять поцеловал её по-взрослому, как несколько минут назад. И он словно прочитал её грешные мысли, но этот поцелуй был совсем другим, тихим и нежным, и длился так долго, что Оля даже не заметила, как обхватила руками его голову и сама стала гладить его короткие волосы и мускулистые плечи.
Василий нежно коснулся ладонью Олиной шеи, медленно опустил руку к груди, плотно прижал, словно прислушиваясь, как трепетно заколотилось под ней девичье сердце, и, передвинув ладонь на её бедро, прошептал:
- Давай уйдем отсюда?
Очень хотелось согласиться. Оля поднялась со стула и огляделась. Парочки у окна не было, но музыка во дворе звучала. Было такое чувство, словно она вынырнула из тумана.
- Ой, мне домой пора! – вдруг вспомнила Оля.
- Не пущу! – Василий всё ещё сидел на стуле. Он обхватил её за талию и притянул к себе.
- Пусти!
- Нет!
Он посадил Олю на свои колени, и всё началось сначала.
Оля очнулась внезапно, словно ото сна, почувствовав руку Василия в совершенно непозволительном месте. Она оттолкнула эту руку и резко поднялась. В голове стоял какой-то звон, щёки пылали.
- Ты нахальный тип, - сказала она и отвернулась.
- Ну, извини, я не хотел, она сама, - Василий тоже встал. – Хочешь, побей её или укуси.
Он протянул Оле руку.
- Пусть Верка кусает, - фыркнула Оля и направилась к двери.
- Её больше нет.
- Как это? – остановилась Оля на пороге.
- Кроме тебя, для меня теперь больше никого нет, - пояснил Василий.
Оля внимательно посмотрела на Василия.
- Как ты легко от неё отказался, - сощурила она глаза.
- Пойдем, провожу тебя, а то заблудишься, - Василий вышел на улицу.
Оля заспешила следом. Она представила, как мать заглянула в её комнату, не обнаружила на месте, и теперь поджидает с веником возле двери.
К дому подошли молча, но за руки. Оля тихо отворила калитку и прошептала Василию в самое ухо:
- Подсади меня, ладно? Я ведь и правда через окно выпрыгнула, а теперь боюсь, что зашумлю.
- А я всё думал, пошутила или нет, - тихо рассмеялся Василий. Он шутливо чмокнул её в щёку, подхватил на руки и легко приподнял к распахнутой раме окна.
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2016/07/24/1752